Елизавета Константиновна Маркова (в замужестве Сахарова) (1857—1923) была актрисой Театра Корша. Была знакома с Антоном Павловичем Чеховым. Они познакомились летом 1884 года в Звенигороде. Сестры Елизавета, Елена и Маргарита Марковы отдыхали вместе со своей теткой Людмилой Васильевной Гамбурцевой (в девичестве Марковой) на ее даче, находившейся на улице Вознесенской (ныне Чехова) в Звенигороде. С Елизаветой (Лилей) у Чехова сложились довольно близкие отношения. С Маргаритой Чехов был знаком и ранее, он дружил с ней и ее мужем Николаем Спенглером. Чехов, лечил их детей, гостил у них на даче в Перерве под Москвой, где виделся с Елизаветой — Лилей. В 1885 году Лиля приезжала к Чехову в Бабкино, где он снимал дачу, ходила с ним и Левитаном на охоту. В феврале 1885 года Елизавета Маркова (Лиля) вышила диванную подушку для Чехова, которую он охарактеризовал так:
Подушка, поднесенная мне девицею Елизаветой Константиновной Марковой, 26 лет, православного вероисповедования, найдена мною верхом совершенства и венцом всех существующих под луной подушек. Целую означенной девице (26 лет) ручку.
А. Чехонте.
Через год Елизавета Маркова вышла замуж за Александра Александровича Сахарова (1856—1914), художника-мариниста, ученика И.К. Айвазовского. Сахарова, о чем известила Чехова в письме от 22 июля 1886 года:
Многоуважаемый Антон Павлович!
Давно я собиралась написать Вам и узнать, что Вы поделываете на своей чудной даче, как поживает Мария Павловна, но несколько неожиданных происшествий, свершившихся в нашей семье, вскружили мою голову. Как Вы видите, я уже в Питере, из Уфы вернулась еще в конце прошлого месяца. Уфа обманула наши ожидания, дела шли скверно и оставаться мне было решительно никакого расчета. А тут еще я сделалась невестой и жених мой пожелал, чтобы я оставила сцену и ехала с ним... Свадьба наша имеет быть 30 — этого месяца, здесь в Питере, ужасно сожалею, что Вас здесь нет, а то бы попросила быть моим шафером, однако, что Петербург все таки так далеко от Вашего местожительства, что приехать сюда сопряжено с слишком большими расходами. Но, во всяком случае, желала бы очень видеть Вас и Марию Павловну. После свадьбы мы выезжаем в Москву, где пробудем день-два.
Мой жених художник, Александр Алексеевич Сахаров, выставляет картины на акад. выставках. На акад. выставке, которая поедет в Москву (в августе месяце) и по другим городам, будут две его картины: «Петербург» и «Весна». В данную минуту вот мой адрес: Петербург, Николаевская, д. № 4, квар. генерала Золотарева. Может быть, ответите мне, хоть несколькими строками, в Москве же обо мне можно будет всегда узнать у тетки. Мой поклон Вашим братьям, жму Вашу руку и остаюсь искренне уважающая Вас
Е. Маркова.
Чехов ответил 28 июля:
Аплодирую Вам, уважаемая Елизавета Константиновна, до боли и мозолей в ладонях. Ваша свадьба — это лучшая пьеса, которую Вы когда-либо играли... Поздравляю, крепко жму руку и от чистого сердца, приятельски желаю всего лучшего. Несмотря на свой очень маленький рост, Вы более чем кто-либо другой, стоите настоящего, хорошего счастья.
Жалею, что судьба не позволила мне быть у Вас шафером. Моим шаферством завершились бы и запечатлелись бы навеки нерушимо наши добрые и (если позволите) приятельские отношения.
Сейчас я вернулся из Звенигорода, где, конечно, виделся с Вашей тетушкой Л<юдмилой> В<асильевной>. О чем мы с ней говорили, Вы знаете и догадываетесь, ибо темы Вашей тетушки вечны и постоянны, как законы природы... В самых ярких, кричащих и глаза режущих красках она (ехидно следя за выражением моего лица — потерял, мол, голубчик!) расписала Ваше счастье. Благодаря ей я знаю, что Вы не знаете, куда деваться от счастья, и что Ваш жених лицом похож на Христа.
Прощайте... Да будет Ваша жизнь так же сладка, как Ваша новая фамилия. Не забывайте, что у Вас есть доброжелатель и поклонник
А. Чехов.
После этого общение Чехова с Лилей Марковой практически прекратилось, но еще в течении нескольких лет он следил за ее жизнью. Вот несколько отрывков из писем Чехова к их общей знакомой Марии Владимировне Киселевой: «Про m-me Сахарову слышно, что она бесконечно счастлива...» (21 сентября 1886 г.); «Елизавета Константиновна Сахарова и баронесса опять готовятся стать матерями» (7 ноября 1887 г.). В августе 1888 года Лиля предложила Чехову, отдыхавшему на даче Линтваревых в Сумах, встретиться:
Многоуважаемый Антон Павлович!
Только что прочитала Вашу «Степь» и не могу не выразить Вам, хотя бы заочно, всего своего восхищения. Давно не испытывала я при чтении такого наслаждения, мне хотелось, чтобы не было конца Вашему рассказу. Мой муж, крайне чуткий ко всему художественному, совершенно удивлен Вашим произведением, и картины природы и лица вставали перед ним живыми образами... На днях я приехала к Рите и пишу Вам из Протопоповки. Муж мой уехал на этюды в Туркестан и на Кавказ, а я пока проживу у сестры. У нас родилась мысль уговорить Вас приехать к нам, повидаться и погостить у нас. Вспомним старые времена, поболтаем... Марии Павловне подобная поездка также ничего не принесла бы, кроме развлечения, а мы так рады были бы видеть ее.
Уведомьте несколькими словами, как решите, а мы будем с нетерпением ждать Вашего письма. Вот право, если теперь не воспользуемся близостью, то бог знает, когда придется увидеться. Мы, вероятно, снова останемся в Харькове, так как муж имеет тут уже на 700 р. заказов, хотя я всей душой стремлюсь в Москву или Питер. Крепко целую Марию Павловну и Вашу маму, всех остальных приятелей.
В ожидании, и надеясь на свидание, остаюсь
Уважающая Вас Е. Сахарова.
Состоялась ли эта встреча, неизвестно, ответа на письмо Лили не обнаружено. В январе 1889 года Лиля обратилась к Чехову с просьбой о помощи в продвижении картин ее мужа. Чехов сразу ответил:
Уважаемая Елизавета Константиновна!
Прежде всего, большое Вам спасибо за память и за новогодний сюрприз — так я называю Ваше письмо. Оно тем более приятно, что среди моих старых знакомых очень много тех самых людей, про которых еще Лермонтов сказал:
Одни ему изменили
И продали шпагу свою...Теперь о деле. Всей душой готов быть полезен Вам и Вашему мужу. К сожалению, я не такой сведущий и сильный человек, как Вы пишете, и проч. Я могу сделать для Вас очень немногое, а именно: посоветовать Вашему мужу не покидать идеи о поездке с картиной в Москву; в Москве он будет иметь основательный успех и может заработать немало...
Итак, резюме: Вашему мужу необходимо самому приехать в Москву, а все мы к его услугам. Заочно, не видавши картины, ничего нельзя сделать.
Будьте здоровы и счастливы. Все мои шлют Вам сердечный привет.
Ваш А. Чехов.
Вновь они встретились в апреле 1890 года. Об этом Чехов рассказал в письме А.С. Суворину от 11 апреля 1890 года:
Сейчас сидит у меня Е.К. Маркова, которая когда-то жила у Вас. Она вышла замуж за художника Сахарова, милого, но нудного человека который во что бы то ни стало хочет ехать со мной на Сахалин рисовать. Отказать ему в своем обществе у меня не хватает духа, а ехать с ним — это сплошная тоска. Голубчик, отсоветуйте!!! Почему ему понадобился именно Ваш совет, черт его знает. Это тот самый, который написал «Крушение царского поезда».
Вероятно, это была их последняя встреча. Муж Лили позже все же попал на Дальний Восток, стал там первым маринистом. Он выполнял заказы, работая на Шантарских островах, в Благовещенске, Хабаровске, Порт-Артуре. Наиболее известны его картины «Оборона Благовещенска в 1900 году» и «Бой у Чемульпо "Варяга" и "Корейца"». Большой успех имела его выставка, прошедшая в июне 1904 года во Владивостоке. Самой известной из работ Сахарова является картина «Оборона Благовещенска в 1900 году», написанная им по поручению генерал-губернатора Приамурья Н.И. Гродекова.