Вера Федоровна Комиссаржевская

Вера Федоровна Комиссаржевская (1864—1910) — русская драматическая актриса, первая исполнительница роли Нины Заречной в «Чайке» Чехова. В пьесах Чехова сыграла также Наталью Степановну («Предложение»), Сашу («Иванов»), Соню («Дядя Ваня»). Была хорошо знакома с Антоном Павловичем Чеховым, переписывалась с ним, приезжала к нему в Гурзуф. Знакомство Комиссаржевской с Чеховым состоялось в октябре 1896 года, во время репетиции «Чайки» в Александринском театре в Петербурге. Ставил ее режиссер Евтихий Павлович Карпов. Роль Нины Заречной, главной героини пьесы, сначала предназначалась примадонне труппы Марии Гавриловне Савиной. Однако она отказалась, и роль передали молодой актрисе Вере Комиссаржевской.

Георгий Питоев, французский актер и режиссер, вспоминал, что рассказывала ему потом Комиссаржевская: «Мне роль Чайки принесли за несколько дней до спектакля, я не знала пьесы. В первый раз я прочла Чайку в эту ночь. Всю ночь проплакала. Утром я любила Чайку и была она моей — я жила душою Чайки. Они ее не поняли. Чехов убежал из Петербурга. Они не поняли. Чайка моя любимая. Быть Чайкой — мне радость». По свидетельству режиссера, на репетициях Вера Федоровна все больше увлекала Чехова своей игрой. «Она так играет Нину, — сказал мне как-то Антон Павлович, — словно была в моей душе, подслушала мои интонации... Какая тонкая, чуткая актриса... И какой свежий, жизненный у нее тон... Совсем особенный...» В Комиссаржевской, игра которой отличалась особой драматической глубиной, Чехов увидел родственного себе художника, владеющего новыми средствами сценической выразительности.

Особенно удалась репетиция 14 октября, на которую пришел Чехов. По воспоминанию И.Н. Потапенко, присутствие автора вдохновило актеров, произошло «чудо, иногда спасающее совсем проваливающуюся пьесу; без предварительного уговора — общий подъем, коллективное вдохновение... Когда же вышла Комиссаржевская, сцена как будто озарилась сиянием. Это была поистине вдохновенная игра. В последней своей сцене, когда Нина ночью приходит к Треплеву, артистка поднялась на такую высоту, какой она, кажется, никогда не достигала. В зале не было публики, но был Чехов; она играла для него одного и привела его в восторг. Было что-то торжественное и праздничное в этой репетиции, которая, несомненно, была чудом». После этой репетиции Чехов писал 15 октября своему брату Михаилу: «Комиссаржевская играет изумительно».

Но на следующей репетиции и особенно во время спектакля 17 октября, кончившегося провалом «Чайки» на Александринской сцене, Комиссаржевская «поддалась общему настроению... и как будто оробела, спала с голоса» (Чехов — А.Ф. Кони от 11 ноября 1896 г.), играя под «жирный, глупый хохот» публики, пришедшей на бенефис комической актрисы Е.И. Левкеевой. Впрочем, следующие представления «Чайки» имели успех, но сыграли ее всего пять раз. После успеха второго представления «Чайки» Комиссаржевская напишет уехавшему в Мелихово Чехову, и с этого письма начнется и будет продолжаться до 1904 года переписка между актрисой и драматургом. Всего сохранилось 17 писем и 7 телеграмм Комиссаржевской к Чехову и 10 ответных писем писателя.

В начале августа 1900 года Вера Комиссаржевская приезжала на несколько дней в Ялту, где два раза встречалась с Чеховым. Он пригласил ее на свою дачу в Гурзуфе, о которой знали только его родные. Во время этой встречи Чехов подарил ей две свои фотографии. На одной из них сделал дарственную надпись: «Вере Федоровне Комиссаржевской на память об Ялте, 3 августа 1900 г., преданный ей Антон Чехов»; на другой: «Вере Федоровне Комиссаржевской 3-го августа, в бурный день, когда шумело море, от тихого Антона Чехова».

По воспоминаниям Георгия Питоева, Комиссаржевская потом рассказывала о Чехове: «Я мало встречалась с ним. Помню в Крыму... Он должен был на другой день уехать, а я просила не уезжать. Был вечер. Молчали. Он попросил: "Прочтите что-нибудь". Я читала до ночи. Он поцеловал мою руку и сказал: "Я не уеду завтра". Но на другой день Чехов уехал...»

О своем впечатлении от первой встречи с Чеховым Комиссаржевская писала по отъезде из Ялты в письме от 9—12 августа:

Все-таки я рада, что видела Вас, Антон Павлович, что побыла в Гурзуфе, и хочу хоть в письме сказать Вам еще раз до свидания. «Все-таки» я говорю еще потому, что мне жаль и непонятно, почему мы с Вами так мало говорили. Я не таким ждала Вас встретить. Мне казалось, что когда я Вас увижу, то закидаю вопросами, и сама скажу Вам хоть что-нибудь. Это не вышло. Вы были все время какой-то «спеленатый.» А может быть, причина лежала во мне. Знаете, это ужасно странно, но мне все время было жаль Вас. Я совсем не умею ни разобраться в этом ясно, и тем более объяснить, но жаль, жаль до грусти. А еще что-то неуловимое было все время в Вас, чему я не верю, и казалось, вот-вот какое-то движение надо сделать и это неуловимое уйдет. А в результате очень много у меня к Вам хорошего чувства, и Вы за него дайте мне одно — будьте со мной всегда при всевозможных условиях искренни до конца. Понимаете, не откровенности я хочу, а искренности. Это не так легко, как кажется, — оттого я и прошу у Вас этого.

4 августа 1900 года Чехов не пришел проводить Комиссаржевскую, а 5 августа сам отправился в Севастополь, чтобы проводить Ольгу Леонардовну Книппер, с которой у него в то время уже были романтические отношения. Через несколько дней Чехов еще раз встретился с Верой Федоровной, а в дальнейшем их общение продолжалось в письмах.

Комиссаржевскую в роли Нины Заречной Чехов никогда не забудет. Незадолго до смерти он будет вспоминать: «До сих пор я, как сейчас, вижу перед собой Комиссаржевскую в Нине и никогда не забуду ее в этой роли... Никто так верно, так правдиво и так глубоко не понимал меня, как Вера Федоровна... Чудесная актриса...»

Комиссаржевская же на протяжении всего творческого пути сохранила интерес и любовь к Чехову-драматургу. Пройдя через увлечение условным, символическим театром, порвав с ним, она возвратится к «Чайке», репетируя эту пьесу во время своих последних гастролей по Средней Азии зимой 1910 года. В Ташкенте Комиссаржевская заразилась черной оспой, от которой через несколько дней умерла. Ее сотрудник П.А. Рудин, который был с ней рядом, вспоминал о ее последних днях: «7-го <февраля 1910> утром Вера Федоровна проснулась в светлом, жизнерадостном настроении и так чувствовала себя в продолжении нескольких часов. — Мне хорошо, мне хочется улыбаться, — говорила она, — я видела прекрасный сон: снился Антон Павлович, и мы с ним так хорошо разговаривали. И несколько раз в этот день, вся сияя улыбкой радости, она повторяла: — Я видела Антона Павловича. Какой прекрасный сон». Через день после этого Вера Федоровна умерла...

Биография

Вера Федоровна Комиссаржевская родилась 27 октября (8 ноября) 1864 года в Санкт-Петербурге. Она была старшей из трех дочерей оперного артиста и педагога Федора Петровича Комиссаржевского и Марии Николаевны Шульгиной, дочери генерала Преображенского полка. Ее отец ушел из семьи к другой женщине, что стало для Веры большой В 1883 году Вера Федоровна вышла замуж за графа Владимира Муравьева, художника-любителя. Брак был неудачным. Муравьев завел роман с младшей сестрой Веры Надеждой, на которой женился сразу после развода с Верой. После болезненного разрыва с мужем Вера провела месяц в психиатрической клинике. В 1887 году она познакомилась с родственником Рахманинова, морским офицером Сергеем Ильичом Зилоти, большим почитателем театра и музыки. Несмотря на обручение, замужества не состоялось. Затем был роман с Валерием Брюсовым, также быстро закончившийся. Замуж Вера Федоровна больше не выходила, детей у нее не было.

О Вере Комиссаржевской говорили, что она опередила «Серебряный век», была символом своей эпохи, перевернула представление об актерской жизни, дала много театральных потомков, хотя своих детей у нее не было. Современники наделяли ее громкими эпитетами: «чайка русской сцены», «солнце России», за которыми скрывались постоянная борьба, одиночество и бесконечные поиски своего предназначения. Вера Михайловна обладала яркой, запоминающейся внешностью. Писатель Андрей Белый так описывал облик Веры Комиссаржевской: «Вся в глазах: два сине-серо-зеленых, огромнейших глаза из темных орбит электризовали меня...»

И еще свидетельство: «Таких глаз я не видела ни у кого и никогда: темные, умные, грустные и всегда встревоженные, несмотря на радость. Как будто она всю жизнь подсознательно знала о том страшном конце, который был ей уготован».

Столь же настойчиво говорят знавшие актрису о ее голосе. Был он «совсем особенный, ни с каким другим не смешиваемый. В первые моменты он поражал, казался даже чрезмерно грустным и низким, не соответствующим маленькой, хрупкой фигурке Веры Федоровны. Голос этот придавал значительность всему, что бы она ни говорила. Иногда он пел, как виолончель, а в другие минуты в нем бывала органная торжественность или печаль, как в метельном гудении телеграфных проводов в поле».

В 1888 году она дебютировала на любительской сцене в Петербурге, в Морском собрании Флотского экипажа в роли Зины в пьесе П.П. Гнедича «Горящие письма». Ее сценическому дебюту предшествовали занятия с известным актером Александринского театра В.Н. Давыдовым. В 1890—1891 годах выступала в Москве в спектаклях «Общества искусства и литературы», возглавляемом ее отцом Ф.П. Комиссаржевским, А.Ф. Федотовым и К.С. Станиславским. Исполнением роли Бетси в «Плодах просвещения» (1891) Комиссаржевская обратила на себя внимание деятелей профессионального театра. Она была приглашена в Новочеркасск в антрепризу Н.Н. Синельникова (играла в 1893—1894 годах) на роли «инженю» и водевильные роли с пением. Николай Николаевич Синельников являлся известным антрепренером, хозяином труппы, попасть в которую было мечтой каждого провинциального актера. Вот как Синельников вспоминал о появлении в его труппе новой артистки:

Летом 1893 года я получил письмо некоего И.П. Киселевского, в котором он писал, что «приятель его, певец Комиссаржевский, просит устроить в нашу труппу начинающую актрису, свою дочь В.Ф. Комиссаржевскую. Якобы компетентные люди, видевшие ее в любительских спектаклях, с большой похвалой отзываются о способностях молодой актрисы. Я ответил приглашением Веры Федоровны. Дебют прошел хорошо. И главное: за кулисами со всех сторон раздавались похвалы. Труппа сразу приняла дарование Веры Федоровны.

Впоследствии Н.Н. Синельников писал об актрисе, что она всегда была великой и в своей театральной юности, и после. В 1894—1896 годах Комиссаржевская работала в Вильно в антрепризе К.Н. Незлобина, сыграв в это время около 60 ролей: Рози («Бой бабочек» Г. Зудермана), Лариса («Бесприданница» А.Н. Островского), Луиза («Коварство и любовь» Шиллера), Софья («Горе от ума» А.С. Грибоедова), Клерхен («Гибель Содома» Зудермана) и других.

В феврале 1896 года Комиссаржевская приняла приглашение в Александринский театр. В 1896 году Комиссаржевская поступает на сцену Александринского театра. Комиссаржевская стала ярчайшей выразительницей новых художественных устремлений своего времени. Первый шумный успех приходит к ней после роли Ларисы в «Бесприданнице». Затем последовали роли Нины Заречной в чеховской «Чайке», Марикки в пьесе «Огни Ивановой ночи» Зудермана, Маргариты, Розины в «Севильском цирюльнике» Бомарше... В сезон 1898 года она сыграла 17 ролей в 100 спектаклях.

Этапной для Комиссаржевской и всего русского театра стала роль Нины Заречной в пьесе Антона Павловича Чехова «Чайка». Игра Комиссаржевской отличалась особой драматической глубиной, трепетностью, тонкостью. В актрисе Чехов увидел родственную душу, художника, владеющего новыми, особыми средствами сценической выразительности. Дружеские отношения между Чеховым и Комиссаржевской продолжались до конца жизни Антона Павловича. Русская общественность и после смерти обоих неизменно и постоянно сближала их имена как величайших и ярчайших выразителей современности.

В 1902 году Комиссаржевская ушла из Александринского театра, два сезона она провела в гастрольных поездках по провинции. Целью этого турне стал сбор средств для своего театра. Комиссаржевская открыла собственный Драматический театр 15 сентября 1904 года. Первые несколько лет постановочную часть театра возглавлял брат В.Ф. Комиссаржевской Федор Комиссаржевский. Основу репертуара составляли произведения Ибсена, Чехова и Островского. С 1906 года режиссером-постановщиком в театре Комиссаржевской работает В.Э. Мейерхольд. За один сезон он выпустил 13 спектаклей, однако после нескольких провалов Комиссаржевская предложила ему уйти.

В 1909 году у Веры Федоровны появилась новая мечта — создать театральную школу. Она отправилась на гастроли, которые оказались последними в ее жизни. «Провинция раньше была для меня средством набрать денег для моих художественных целей, теперь же она для меня — желание показать самое дорогое — работу моего театра», — говорила актриса. И поэтому в репертуар отчетной поездки по России она включила постановки прошлых лет: «Сестру Беатрису» Метерлинка, «Нору» Ибсена, «Хозяйку гостиницы» Карло Гольдони, «Дикарку» Островского...

В продолжение поездки по России, Комисаржевская отправилась в Среднюю Азию: Баку, Ашхабад, Самарканд, Ташкент. В этой поездке Вера Федоровна заразилась оспой и 10 февраля 1910 года умерла. Смерть Комиссаржевской воспринималась обществом как масштабная трагедия. В течение недели двойной запаянный цинковый гроб с телом покойной следовал железной дорогой из Туркестанского края в Санкт-Петербург. Центральные газеты каждый день печатали отчеты о передвижении траурного поезда. В Москве, во время переноса гроба с Казанского на Николаевский вокзал, на Каланчевской площади попрощаться с актрисой собрались десятки тысяч людей. Десятки тысяч встречали его и в Санкт-Петербурге. Была похоронена 20 февраля на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. 17 сентября 1915 года состоялось открытие надгробия на могиле актрисы работы скульптора Марии Диллон. В 1936 году ее прах был перезахоронен в Некрополь мастеров искусств Тихвинского кладбища Александро-Невской лавры.