Владимир Галактионович Короленко (1853—1921) — русский писатель, журналист, прозаик и редактор, общественный деятель. Почетный академик Императорской Академии наук по разряду изящной словесности (1900—1902, с 1918). Известный публицист, заслуживший признание своей правозащитной деятельностью как в годы царской власти, так и в период Гражданской войны и советской власти.
Короленко познакомился и начал переписку с Чеховым в 1887 году. Он жил тогда в Нижнем Новгороде, уже пройдя десятилетний путь преследований и скитаний, арестов, ссылок, тюрем за свою связь с революционными деятелями. В своих воспоминаниях о Чехове Короленко писал, что не помнит точно, когда они познакомились: в 1886 или в 1887 году. Тогда он был в Москве проездом из Нижнего Новгорода в Петербург. Присутствовавший при первой встрече писателей младший брат Чехова Михаил Павлович вспоминал, что визит Короленко в дом на Садовой-Кудринской был для Чеховых неожиданным:
Однажды вся наша семья сидела наверху (мы кончали обедать), когда вдруг внизу послышался звонок. Сестра кого-то ожидала, вышла из-за стола и стала спускаться вниз. Я ее опередил и, так как пришедшему никто не отворял, сам отпер парадную дверь и впустил гостя. Это был невысокого роста человек с окладистой широкой бородой.
— Я Короленко... — сказал он.
<...>
В это время и брат Антон стал спускаться по лестнице вниз. Они познакомились, и мы трое вошли в кабинет.
Бывает иногда так, что совершенно чужие, незнакомые люди вдруг сходятся сразу, с первого же слова. Так произошло и на этот раз. Короленко очаровал нас своей простотой, искренностью, скромностью и умом. Разговорились. Я жадно слушал, как он рассказывал о своей ссылке в Сибирь, куда не только Макар не гонял своих телят, но даже и ворон не залетал. А когда после долгих лет изгнания он получил наконец право возвратиться в Россию и, добравшись до Тюмени, сел на поезд железной дороги, то так обрадовался вагону, что стал громко при всех рыдать.
— Сижу и плачу... — рассказывал он. — Пассажиры думают, что это я с горя, а я, наоборот, от радости.
Он засиделся до вечера. Антон Павлович пригласил его наверх, где наши мать и сестра уже хлопотали около самовара, и мы и там продолжали его слушать.
В своих воспоминаниях Владимир Галактионович так рассказывал о первой встрече с Чеховым:
В те годы семья Чеховых жила на Садовой, в Кудрине, в небольшом красном уютном домике, какие, кажется, можно встретить только еще в Москве. Это был каменный особнячок, примыкавший к большому дому, но сам составлявший одну квартиру в два этажа. Внизу меня встретили сестра Чехова и младший брат, Михаил Павлович, тогда еще студент. А через несколько минут по лестнице сверху спустился и Антон Павлович.
Передо мною был молодой и еще более моложавый на вид человек, несколько выше среднего роста, с продолговатым, правильным и чистым лицом, не утратившим еще характерных юношеских очертаний. В этом лице было что-то своеобразное, что я не мог определить сразу и что впоследствии, по-моему очень метко, определила моя жена, тоже познакомившаяся с Чеховым. По ее мнению, в лице Чехова, несмотря на его несомненную интеллигентность, была какая-то складка, напоминавшая простодушного деревенского парня. И это было особенно привлекательно. Даже глаза Чехова, голубые, лучистые и глубокие, светились одновременно мыслью и какой-то, почти детской, непосредственностью. Простота всех движений, приемов и речи была господствующей чертой во всей его фигуре, как и в его писаниях. Вообще, в это первое свидание Чехов произвел на меня впечатление человека глубоко жизнерадостного. Казалось, из глаз его струится неисчерпаемый источник остроумия и непосредственного веселья, которым были переполнены его рассказы. И вместе угадывалось что-то более глубокое, чему еще предстоит развернуться, и развернуться в хорошую сторону. Общее впечатление было цельное и обаятельное, несмотря на то, что я сочувствовал далеко не всему, что было написано Чеховым.
После встречи с Короленко Чехов написал старшему брату Александру в Петербург: «Скажи Буренину и Суворину, что у меня был Короленко. Я проболтал с ним три часа и нахожу, что это талантливый и прекраснейший человек. Скажи, что, на мой взгляд, от него можно ожидать очень многого». Чехов чувствовал к Короленко глубокое дружеское расположение. Ощущая себя литературным товарищем Короленко, Чехов с радостью говорил: «Идти не только рядом, но даже за этим парнем, весело». 17 октября 1887 года Чехов написал ему:
... Скажу Вам, что я чрезвычайно рад, что познакомился с Вами. Говорю я это искренно и от чистого сердца. Во-первых, я глубоко ценю и люблю Ваш талант; он дорог для меня по многим причинам. Во-вторых, мне кажется, что если я и Вы проживем на этом свете еще лет 10—20, то нам с Вами в будущем не обойтись без точек общего схода. Из всех ныне благополучно пишущих россиян я самый легкомысленный и несерьезный; я на замечании; выражаясь языком поэтов, свою чистую музу я любил, но не уважал, изменял ей и не раз водил ее туда, где ей не подобает быть. Вы же серьезны, крепки и верны. Разница между нами, как видите, большая, но тем не менее, читая Вас и теперь познакомившись с Вами, я думаю, что мы друг другу не чужды. Прав я или нет, я не знаю, но мне приятно так думать.
Точками «общего схода» писателей стало участие в сборнике «Памяти В.М. Гаршина», где рядом с «Припадком» Чехова напечатан очерк Короленко «На Волге», помощь голодающим крестьянам Нижегородской губернии и, наконец, совместный отказ в 1902 году от звания почетного академика — в знак протеста против отмены выборов М. Горького. Вскоре после знакомства по совету Короленко Чехов начал писать для «Северного вестника» небольшую повесть «Степь». Об этом он сообщает ему в письме от 9 января 1888 года:
С Вашего дружеского совета я начал маленькую повестушку для «Северного вестника». Для почина взялся описать степь, степных людей и то, что я пережил в степи. Тема хорошая, пишется весело, но, к несчастью, от непривычки писать длинно, от страха написать лишнее я впадаю в крайность: каждая страница выходит компактной, как маленький рассказ, картины громоздятся, теснятся и, заслоняя друг друга, губят общее впечатление. В результате получается не картина, в которой все частности, как звезды на небе, слились в одно общее, а конспект, сухой перечень впечатлений.
Переписка с Короленко продолжалась до конца жизни Чехова, иногда прерываясь на несколько лет, но всегда возобновляясь на ровно дружественной ноте. Известно 17 писем Чехова и 12 писем Короленко. Они несколько раз встречались в Москве. В 1895—1900 годах Короленко жил в Петербурге и Чехов бывал у него в гостях. Последняя встреча писателей состоялась в Ялте в мае 1902 года. Об этой встрече Короленко вспоминал:
В последний раз я видел его в 1902 г. в Ялте, куда я приехал для разговора об одном общем заявлении. У меня сжалось сердце при этом воспоминании. Это был тот же Чехов, но куда девалась его уверенная, спокойная жизнерадостность? Черты обострились, стали как будто жестче, и только глаза все еще порой лучились и ласкали. Но и в них чаще виднелось застывшее выражение грусти.
После получения известия о смерти Чехова Короленко записал в своем дневнике:
Я знал Чехова с 80-х годов и чувствовал к нему искреннее расположение. Думаю, что и он тоже. Он был человек прямой и искренний, а иные его обращения ко мне дышали именно личным расположением. В писательской среде эти чувства всегда очень осложняются. Наименее, пожалуй, сложное чувство (если говорить не о самых близких лично и по направлению людях) было у меня к Чехову, и чувство, которое я к нему испытывал, без преувеличения можно назвать любовью.
Тогда же Короленко написал воспоминания «Антон Павлович Чехов», появившиеся в июльской книжке журнала «Русское богатство».
Биография
Владимир Галактионович Короленко родился 15 (27) июля 1853 года в Житомире. Отец писателя Галактион Афанасьевич Короленко (1810—1868), имевший на 1858 год чин коллежского асессора и служивший житомирским уездным судьёй, оказал огромное влияние на формирование мировоззрения сына. Впоследствии образ отца был запечатлён писателем в его знаменитой повести «В дурном обществе». Мать писателя, Эвелина Иосифовна (в девичестве Скуревич; 1833—1903), была полькой, и польский язык был в детстве для Владимира родным. У Короленко был старший брат Юлиан (1851—1904), младший — Илларион (1854—1915) и две младшие сестры — Мария (в замужестве Лошкарёва; 1856—1917) и Эвелина (в замужестве Никитина; 1861—1905). Третья сестра, Александра, умерла 7 мая 1867 года в возрасте 1 года и 10 месяцев.
Владимир Короленко начал учёбу в польском пансионе Рыхлинского, затем учился в Житомирской гимназии, а после того как отец был переведён по службе в Ровно, продолжил среднее образование в Ровенском реальном училище, окончив его уже после смерти отца. В 1871 году поступил в Петербургский технологический институт, но из-за материальных трудностей вынужден был его покинуть и перейти в 1874 году на стипендию в Петровскую земледельческую академию в Москве.
С ранних лет Короленко примкнул к революционному народническому движению. В 1876 году за участие в народнических студенческих кружках он был исключён из академии и выслан в Кронштадт под надзор полиции. В Кронштадте молодой человек зарабатывал на жизнь чертёжной работой. После ссылки он вернулся в Петербург и в 1877 поступил в Горный институт. Весной 1879 года по подозрению в революционной деятельности Короленко был исключён из института и выслан в Глазов Вятской губернии. В июле 1879 года в петербургском журнале «Слово» была напечатана первая новелла писателя «Эпизоды из жизни "искателя"».
В Глазове он пробыл до октября, затем был отправлен в Бисеровскую волость с назначением жительства в Берёзовских починках. В конце января 1880 года за самовольную отлучку в село Афанасьевское Короленко выслали сначала в вятскую тюрьму, а затем в Вышневолоцкую пересыльную тюрьму. Из Вышнего Волочка он был отправлен в Сибирь, 9 августа 1880 года вместе с очередной партией ссыльных прибыл в Томск для дальнейшего следования на восток. Однако из пересыльной тюрьмы его отправили обратно. «В Томске нас поместили в пересыльную тюрьму, большой каменный одноэтажный корпус, — вспоминал впоследствии Короленко. — Но на следующий день в тюрьму явился губернаторский чиновник с сообщением, что верховная комиссия Лорис-Меликова, рассмотрев наши дела, постановила освободить несколько человек, а шестерым объявить, что они возвращаются в пределы Европейской России под надзор полиции. В их числе оказался и я...»
С сентября 1880 года по август 1881 года Короленко жил в Перми в качестве политического ссыльного, служил табельщиком и письмоводителем на железной дороге. В марте 1881 года Короленко отказался от индивидуальной присяги новому царю Александру III и 11 августа 1881 года был выслан из Перми в Сибирь. Вторично прибыл в Томск в сопровождении двух жандармов 4 сентября 1881 года и был доставлен в так называемый тюремный замок, или, как его именовали арестанты, «Содержащую» тюрьму. Срок ссылки в Сибири отбывал в Якутской области в Амгинской слободе.
В 1885 году Короленко разрешили поселиться в Нижнем Новгороде. Нижегородское десятилетие (1885—1895) — период наиболее плодотворной работы Короленко-писателя, после которого о нём заговорила читающая публика всей Российской империи. В январе 1886 года в Нижнем Новгороде Владимир Галактионович женился на Евдокии Семёновне Ивановской, которую давно знал; с ней он прожил всю оставшуюся жизнь. У них было двое детей — Наталья (1888—1950) и Софья (1886—1957).
В 1886 году вышла его первая книга «Очерки и рассказы», в которую вошли сибирские новеллы писателя. В эти же годы Короленко публикует свои «Павловские очерки». Настоящим триумфом Короленко стал выход его лучших произведений — «Сон Макара» (1885), «В дурном обществе» (1885) и «Слепой музыкант» (1886).
В 1890-е годы Короленко много путешествует. Он посещает различные края Российской империи (Крым, Кавказ). В 1893 году писатель присутствует на Всемирной выставке в Чикаго (США). Результатом этой поездки стала повесть «Без языка» (1895). Короленко получает признание не только в России, но и за рубежом. Его произведения выходят на иностранных языках. В 1895—1900 годах Короленко живёт в Петербурге. Он редактирует журнал «Русское богатство» (главный редактор с 1904 года). В этот период публикуются новеллы «Марусина заимка» (1899), «Мгновение» (1900).
В 1900 году Короленко наряду с Львом Толстым, Антоном Чеховым, Владимиром Соловьёвым и Петром Боборыкиным был избран почётным академиком Петербургской академии наук по разряду изящной словесности, но в 1902 году он сложил с себя звание академика в знак протеста против исключения из рядов академиков Максима Горького. После свержения монархии Российская академия наук в 1918 году избрала Короленко почётным академиком повторно.
В 1900 году писатель поселился в Полтаве, где прожил до своей смерти. В 1905 году он построил дачу на хуторе Хатки (Малый Перевоз), и до 1919 года проводил здесь с семьёй каждое лето.
Популярность Короленко была огромна, и царское правительство было вынуждено считаться с его публицистическими выступлениями. Писатель привлекал внимание общественности к самым острым, злободневным вопросам современности. Он разоблачал голод 1891—1892 годов (цикл эссе «В голодный год»), привлёк внимание к «Мултанскому делу», обличал царских карателей, жестоко расправлявшихся с крестьянами, борющимися за свои права («Сорочинская трагедия», 1906), реакционную политику царского правительства после подавления революции 1905 года («Бытовое явление», 1910). В своей литературной общественной деятельности обращал внимание на угнетённое положение евреев в России, был их последовательным и активным защитником.
В 1911—1913 годах Короленко выступал против реакционеров и шовинистов, раздувавших сфальсифицированное «дело Бейлиса», он опубликовал более 10 статей, в которых разоблачал ложь и фальсификации черносотенцев. Именно Короленко был автором обращения «К русскому обществу. По поводу кровавого навета на евреев», которое было опубликовано 30 ноября 1911 года в газете «Речь», перепечатано другими печатными органами и вышло отдельным изданием в 1912 году.
После Февральской революции 1917 года А.В. Луначарский говорил, что именно Короленко подходит на должность первого президента Российской Республики. После Октябрьской революции Короленко открыто осуждал методы, которыми большевики осуществляли строительство социализма. Позиция Короленко отражена в его «Письмах к Луначарскому» (1920) и «Письмах из Полтавы» (1921). В 1921 году В.Г. Короленко и И.И. Горбунов-Посадов вместе организовывали в Полтаве помощь голодающим.
В последние годы жизни Короленко работал над большим автобиографическим произведением «История моего современника», которое должно было обобщить всё, что он пережил, систематизировать философские взгляды писателя. Произведение осталось незавершённым. 25 декабря 1921 года Короленко умер от воспаления лёгких в Полтаве. Похоронен в Полтаве на Старом кладбище. В связи с закрытием этого некрополя 29 августа 1936 года могила писателя была перенесена на территорию Полтавского городского сада, а в 1940 году рядом была похоронена его жена. В 1962 году на могиле был установлен надгробный памятник, выполненный советским скульптором Надеждой Крандиевской.
Владимир Галактионович Короленко
Владимир Галактионович Короленко
Владимир Галактионович Короленко
Владимир Галактионович Короленко
Владимир Галактионович Короленко