Антон Павлович Чехов хорошо разбирался в женской и мужской моде. Недаром современники Чехова в своих воспоминаниях отдавали должное его безукоризненному стилю. «Никогда не видал его в халате, всегда он был одет аккуратно и чисто. У него была педантическая любовь к порядку — наследственная, как настойчивость, такая же наследственная, как и наставительность», — вспоминал Иван Бунин. Александр Куприн тоже отмечал: «Никто даже из самых близких людей не видал его небрежно одетым; также не любил он разных домашних вольностей вроде туфель, халатов и тужурок». «Я никогда не видел у него кабинет неубранным или разбросанные части туалета в спальне, и сам он был всегда просто, но аккуратно одет, ни утром, ни поздно вечером я никогда не заставал его по-домашнему, без воротничка, галстука», — вспоминал доктор С.Я. Елпатьевский.
Считается, что галстук-бабочка, пенсне и трость — главные атрибуты чеховского стиля. На самом же деле эти аксессуары писатель начал носить уже в зрелом возрасте. Трость понадобилась ему в последние годы жизни, когда из-за прогрессирующей болезни ему стало трудно ходить. А пенсне писатель начал носить в 37 лет, когда у него развился астигматизм. В 1897 году он писал из Мелихова: «У меня гостит в настоящее время глазной врач со своими стеклами. Вот уже два месяца, как он подбирает для меня очки. У меня так называемый астигматизм — благодаря которому у меня часто бывает мигрень, и кроме того, еще правый глаз близорукий, а левый дальнозоркий. Видите, какой я калека. Но это я тщательно скрываю и стараюсь казаться бодрым молодым человеком 28 лет, что мне удается очень часто, так как я покупаю дорогие галстуки и душусь Vera-Violetta». При этом стекла для пенсне Чехов заказывал дорогие, французские. А шнурки он постоянно терял и просил многих знакомых их ему присылать. Чехов любил и умел носить разные галстуки. На фотографиях и портретах Чехова можно увидеть галстуки узкие и широкие, с мягким широким узлом или свободно завязанные, а также разнообразные галстуки-бабочки: в клеточку, в полоску, в разводах, однотонные. Чеховский галстук-бабочка в полоску был одним из первых предметов, переданных Марией Павловной музею в Мелихово.
В детстве Антон Чехов, так же, как и его братья, одевался довольно скромно. Семья купца Павла Егоровича Чехова в Таганроге жила небогато. Известно, что мать Евгения Яковлевна Чехова прекрасно шила. К рукоделию она приучила и сестру писателя Марию Павловну. Сам Антон в детстве два года учился портняжному ремеслу в ремесленном классе таганрогского уездного училища. Известно, что он сшил пару брюк для брата Коли, а в начале 1874 года — жилетку и брюки для себя. В детстве Антон Чехов и его братья часто бывали в гостях у тетки Марфы, которая была замужем за братом их матери Иваном Яковлевичем. Тетка Марфа была сестрой богатого купца Ивана Ивановича Лободы, торговавшего тканями. Марфа Ивановна вспоминала, что Иван Иванович любил Антошу и дарил ему ткани из своего магазина. Из этой ткани Антон шил для себя одежду, в которой ходил дома и в театр. С момента поступления в гимназию Антон, как и все гимназисты, носил гимназическую форму.
О том, как одевался Антон Чехов после переезда в Москву, можно судить по фотографиям и по воспоминаниям его современников. Студентом Чехов носил один и тот же сюртук — денег у семьи не было, поэтому к вещам относились бережно. Не раз он одалживал у своих друзей парадные сюртуки либо фрачную пару, отправляясь на торжественные мероприятия. Так, в письме 1884 года молодой Чехов благодарит своего однокурсника Савельева за сюртук: «Спасибо тебе восьмиэтажное (с чердаком и погребом). Не будь твоего сюртука, я погиб бы от равнодушия женщин!!! Впрочем, ты человек женатый и не понимаешь нас, холостяков. (Вздыхаю.) <...> Еще раз спасибо за сюртук. Желаю, чтобы он у тебя женился и народил множество маленьких сюртучков». В 1887 году он побывал в родном Таганроге, где был приглашен в Новочеркасск на свадьбу. В письме родным он с юмором описывал свой наряд: «Я шаферствовал в чужой фрачной паре, в широчайших штанах и без одной запонки, — в Москве такому шаферу дали бы по шее, но здесь я был эффектнее всех».
В своих воспоминаниях художник К. Коровин писал: «Это было, если не ошибаюсь, в 1883 году. <...> Антон Павлович готовился к выпускным экзаменам в университете, на врача. <...> На нем была серая куртка, в то время много студентов ходили в таких куртках». В 1887 году, по воспоминаниям писателя И.Л. Леонтьева-Щеглова, Антон Павлович одевался очень скромно: «Передо мной стоял высокий стройный юноша, одетый очень невзыскательно, по-провинциальному, с лицом открытым и приятным, с густой копной темных волос, зачесанных назад. Глаза его весело улыбались, левой рукой он слегка пощипывал свою молодую бородку». Познакомившаяся с Чеховым в январе 1889 года писательница Л.А. Авилова вспоминала: «Я заметила, что глаза у Чехова с внешней стороны точно с прищипочкой, а крахмальный воротник хомутом и галстук некрасивый».
Актриса Клеопатра Каратыгина отмечала, что летом 1889 года писатель был одет очень нарядно: «Смотрю, молодой человек, стройный, изящный, приятное лицо, с небольшой пушистой бородкой; одет в серую пару, на голове мягкая колибрийка «пирожком», красивый галстук, а у сорочки на груди и рукавах плоенные брыжжи». Впоследствии в письмах к Чехову Каратыгина часто называла его «нарядным» и «адски нарядным литератором». О своем первом впечатлении о писателе рассказала и Аменаиса Чалеева, экономка Е. Былим-Колосовского, владельца усадьбы Богимово Калужской губернии, в которой Чехов провел лето 1891 года: «Мужчина на вид лет тридцати, бледный, худой, на вид приятный. Парусиновый пиджак домашнего покроя, шляпа серая широкая».
Весной 1890 года Чехов отправляется на Сахалин, предварительно обновив свой гардероб. В письме А.С. Суворину от 15 апреля он пишет: «Купил себе полушубок, офицерское непромокаемое пальто из кожи, большие сапоги и большой ножик для резания колбасы и охоты на тигров. Вооружен с головы до ног». На пути к острову каторжников Чехов в письмах родным рассказывает о своих приключениях, упоминая при этом свою экипировку. 29 апреля 1890 года из Екатеринбурга он пишет: «Калош у меня нет, натянул я большие сапоги и, пока дошел до буфета с кофе, продушил дегтем всю Уральскую область. А приехал в Екатеринбург — тут дождь, снег и крупа. Натягиваю кожаное пальто. <...> Еду сегодня покупать резиновые калоши». В середине мая 1890 по дороге в Томск: «Холодно ехать... На мне полушубок. Телу ничего, хорошо, но ногам зябко. Кутаю их в кожаное пальто — не помогает... На мне двое брюк. <...> Пришлось купить в Ишиме валенки... Так и ехал в валенках, пока они у меня не раскисли от сырости и грязи. <...> После 5—6 дня начались дожди при сильном ветре. Шел дождь днем и ночью. Пошло в дело кожаное пальто, спасавшее меня и от дождя и от ветра. Чудное пальто. <...> Поехали... Грязь, дождь, злющий ветер, холод... и валенки на ногах. Знаете, что значит мокрые валенки? Это сапоги из студня».
В 1890-х годах, когда Чехов стал регулярно получать гонорары от журналов, его финансовое положение несколько улучшилось. В этот период на фотографиях писатель предстает в галстуке-пластроне, а позднее и в модных узких галстуках. В 1892 году Чехов в письме издателю Алексею Суворину по поводу аванса за публикацию повести «Палата № 6» он делится планами: «Если сегодня возьму денег, то куплю себе шикарную шляпу и летнее пальто. Пора запасаться летним платьем. Шляпу куплю удивительную и вообще намерен франтить». Однокурсник Чехова по Московскому университету врач-невропатолог Г.И. Россолимо вспоминает о случайной встрече с писателем в 1893 году: «На Никитской улице <...> ко мне подъехал в извозчичьей пролетке Антон Павлович; насколько я помню, он был в драповом расстегнутом пальто, в широкополой шляпе и галстуке, завязанном бантом».
Чехов любил и умел выбирать элегантные вещи, особенно в поездках по Европе. 29 сентября 1894 года из Милана он пишет сестре Марии: «В Венеции я купил себе стакан, окрашенный в райские цвета, а также три шелковых галстука и булавку». В августе 1897 года перед поездкой во Францию он писал Суворину: «Приеду я в Биарриц оборванцем, с расчетом — купить себе шкуру пофранцузистей; в Москве же покупать не стану». В сентябре, уже из Парижа он писал сестре: «Вчера весь день ходил по Парижу. Был с Настей в magasin du Louvre, купил себе фуфайку, палку, 2 галстука, сорочку». В следующем письме сестре он удивлялся дешевизне: «Что касается белья, галстуков, чулков, шляп, то все это в Париже поразительно дешево, и я очень рад, что все свое добро оставил дома. Если б ты видела, какой у меня хорошенький цилиндр! Здесь все так изящно и выглядит мило, и все так дешево, что руки чешутся и лезут в карман за деньгами». В 1899 году в письме Л.С. Мизиновой он также упоминает о планируемых покупках: «В Париж я поеду, собственно, затем, чтобы накупить себе костюмов, белья, галстуков, платков... и чтобы повидаться с Вами».
Чехов любил и умел носить разные шляпы. В его гардеробе, наряду с простыми головными уборами были итальянская шляпа Borsalino типа «федора», английская шляпа из светло-желтой соломки, провязанной светлой нитью, шляпка-канотье, пришедшая к нам из Венеции. В коллекции Ялтинского музея Чехова хранятся черный шелковый цилиндр, купленный в Париже, соломенная шляпа для прогулок в саду, клетчатая кепи, белая панама от солнца. Кстати, писатель так привязывался к своим вещам, что не желал расставаться даже с поношенной шляпой. Когда Мелихово уже продавалось, и вывозились вещи, он пишет сестре, чтобы та не бросала забытую им старую шляпу — он ее хочет забрать в Москву.
За редким исключением костюмные зарисовки, оставленные многочисленными мемуаристами Чехова, подчеркивают одну и ту же деталь его силуэта — аккуратность. Последнее, впрочем, кажется вполне логичным, если вспомнить знаменитую реплику доктора Астрова, по старой литературоведческой традиции, отождествляемую с эстетическим кредо самого писателя: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».
Интересны многочисленные фотопортреты Чехова, документально зафиксировавшие костюмный облик писателя. А.С. Лазарев-Грузинский вспоминал: «Я познакомился с Чеховым... в самом начале 87-го года. <...> От этого времени сохранился замечательный портрет Чехова, дающий о нем превосходное представление. Мне он подарен Чеховым в апреле 1889 года..., но снят в Петербурге у Пазетти, кажется, годом раньше; лицо в три четверти; на Чехове пиджак, крахмальная сорочка и белый галстук».
Ялтинский служащий и журналист В.А. Фаусек, с которым Чехов познакомился в марте 1894 года, описал в воспоминаниях историю создания любительского фотопортрета писателя: «Моя жена любила скульптуру и урывками занималась лепкой. Ей захотелось вылепить бюст Антона Павловича, и она просила разрешения снять с него для этой цели фотографию. <...> Снимал Антона Павловича наш случайный квартирант, искусный фотограф-любитель, ветеринарный врач из Харькова г. Венедиктов. <...> Он был снят "по-домашнему", в пиджаке, в мягкой летней рубашке со шнурком вместо галстука под отложным мягким воротником».
Несколько интересных штрихов к костюмному силуэту писателя добавляют мемуаристы, описывающие встречи с Чеховым в конце 1890-х — начале 1900-х годов. Историк А.И. Яковлев, будучи в то время студентом Московского университета, так описал свою встречу с Чеховым в Мелихове в апреле 1897 года: «В комнату вошел высокий человек в ватном пальто и мягкой шляпе. <...> Я ожидал увидеть Антона Павловича слабым, медлительным, скучающим, а увидал его бодрым, энергичным, с твердой и быстрой походкой, спокойным, уверенным голосом и улыбкой на губах».
Писателю и врачу С.Я. Елпатьевскому Чехов запомнился стоящим перед ним «в темном костюме, чуточку сгорбившись, с тихою речью и мягкими манерами, немножко застенчивый». Писатель и юрист Б.А. Лазаревский, бывавший частым гостем Чехова в его доме в Ялте, напишет о встречах с писателем в сентябре 1899 года: «Антон Павлович надел летнее пальто, мягкую шляпу, взял в руки зонтик, и показался мне таким изящным». В июне 1900 года, по словам Лазаревского, Чехов был «одет <...> положительно франтом. Запонки золотые, желтые ботинки, пиджак, пальто — все это самое элегантное». О ялтинских встречах с Чеховым вспоминал А.И. Куприн: «После обеда он пил чай наверху, на открытой террасе, или у себя в кабинете, или спускался в сад и сидел там на скамейке, в пальто и с тросточкой, надвинув на самые глаза мягкую черную шляпу, и поглядывал из-под ее полей прищуренными глазами».
О гардеробе Чехова дает представление его переписка с сестрой Машей, на долю которой, помимо прочих хозяйственных хлопот, приходилась львиная доля поручений Антона Павловича, связанных с его одеждой.
26 апреля 1889 г., Сумы: «Привези мне полстяные туфли, к<ото>рые купи за рубль. Мерка — Иванова нога».
18 июля 1889 г., Ялта: «Отдай в чистку мой черный пиджак. Пусть Миша свезет в красильное заведение. Если на осеннем пальто есть пятна, то и его туда же. Не мешало бы выгладить».
Во время пребывания Чехова в Ялте в сентябре—декабре 1898 года, сопровождавшегося хлопотами по покупке имения в Кучук-Кое и земельного участка в Аутке, Маше давалось множество поручений.
20 ноября 1898 г.: «А.М. Шаврова будет у тебя в Москве; она привезет тебе пакет, которого не разворачивай при ней. В нем моя ночная сорочка; прошу починить и возвратить».
29 ноября 1898 г.: «Посылку с вещами сегодня получил. Халат надену вечером и буду в нем писать; калоши возбуждают зависть. <...> Пересылка халата и проч. вещей обошлась в 3 руб. — по удешевленному тарифу».
4 декабря 1898 г.: «Простыни я уже купил, в ночных же рубахах очень нуждаюсь. Не в чем спать, хоть заворачивайся в газету».
6 декабря 1898 г.: «Посылку получил. Но где же моя шелковая рубаха — синяя, полинялая? Я купил ее в Ницце, и она была крепкой, когда я уезжал из дому. Простыня хороша, merci bien».
14 декабря 1898 г.: «Милая Маша, поскорее скажи Мерилизу, чтобы он выслал мне налож<енным> платежом барашковую шапку, которая у него в осеннем каталоге называется бадейкой (№ 216), каракулевой черной; выбери мягкую, размер 59 сантиметров. Если Ваня приедет, то пусть он привезет. Только поскорей, а то моя старая шапка никуда не годится. Цена шапки 7 р. или около того. Если фуражки-американки (№ 213) теплы, то пусть Мерилиз пришлет и фуражку».
15 декабря 1898 г.: «Если Ваня приедет, то пусть привезет мой парижский дорожный плед (тигровый), если он не нужен дома. Для дальних поездок, например в Кучукой, он пригодится очень.
Переезд семьи в Крым сопровождался многочисленными поручениями Чехова сестре Маше относительно пересылки его одежды: Между 8 и 24 ноября 1899 г.: «Прислать через транспортную контору Российского общества или Надежда: Халат, глубокие калоши (с суконным верхом), все галстуки, 2 полотенца. <...> Черный пиджак, оставленный мной при отъезде у Ивана, таковые же брюки. И еще какой-нибудь старый пиджак, выбрать, какой получше». Первая ялтинская осень 1899 года в новом собственном доме навеяла Чехову литературные ассоциации из его же «скучных историй»: М.П. Чеховой. 19 ноября 1899 г., Ялта: «Ноябрьские ветры дуют неистово, свистят, рвут крыши. Я сплю в шапочке, в туфлях, под двумя одеялами, с закрытыми ставнями — человек в футляре.
Многие из близко знавших Чехова обращали внимание на те изменения, которые привнесла болезнь в его внешность. И.Л. Леонтьев-Щеглов, навестивший Чехова в Мелихове, в конце апреля 1897 года, «ужаснулся перемене», произошедшей в нем со времени их последней встречи в остроумовской клинике: «Лицо было желтое, изможденное, он часто кашлял и зябко кутался в плед, несмотря на то, что вечер был на редкость теплый...». В июне 1902 года Чехов отправился к предгорьям Урала, где находилось имение Саввы Морозова. Перед отъездом он пишет сестре: 6 июня 1902 г., Москва: «Вышли мне поскорее посылкой... новые платки и 3—4 воротничка. <...> Так помни, воротнички должны быть такие...» И Чехов прилагает рисунки требуемых воротничков.
А.Н. Серебров-Тихонов так описывает приезд Чехова в имение Морозова: «Из коляски легко, по-молодому, выскочил Морозов, без фуражки, в парусиновой блузе и высоких охотничьих сапогах. <...> — А я вам гостя привез! — шепнул он мне, здороваясь. Следом за ним с подножки коляски осторожно ступил на землю высокий, сутулый человек, в кепке, узком черном пиджаке, с измятым галстуком-бабочкой. Его лицо в седеющей, клином, бородке было серым от усталости и пыли. <...> Помятые брюки просторно болтались на длинных, сходящихся коленями ногах. <...> Это был Чехов».
Художник Н.З. Панов, сделавший в августе 1903 года в Ялте карандашный портрет Чехова, напишет в воспоминаниях: «Строгое осунувшееся лицо тает в воздухе. Немного сгорбленная, недавно еще красивая, стройная фигура согнулась и высохла; складки платья дерзко выдают ее худобу. <...> Нависшая на лоб редкая прядь волос едва заметно трепещет от легкого прерывистого дыхания».
Костюмные мотивы последних московских писем Чехова унылы и однообразны: М.П. Чеховой, 22 мая 1904 г.: «Милая Маша, я все еще в постели, ни разу не одевался, не выходил, и все в том же положении, в каком был, когда ты уезжала». И.Н. Альтшуллеру, 26 мая 1904 г.: «Дорогой Исаак Наумович, я как приехал в Москву, так с той поры все лежу в постели, и днем и ночью, ни разу еще не одевался. М.П. Чеховой, 31 мая 1904 г.: «Милая Маша, представь, сегодня я только в первый раз надевал сапоги и сюртук, все же время до этого лежал или бродил в халате и туфлях и сегодня в первый раз я выехал на улицу. Со мной что-то произошло».
Осенью 1903 года Антон Павлович задумывается о покупке шубы для себя. В письмах жене он подробно ее описывает. 19 октября он пишет: «Подыскивай пока портного очень хорошего, который взялся бы шить мне шубу, подыскивай легкий мех». 3 ноября продолжает: «Хризантемы цветут, деревья еще зелены, а на горах уже снежок. Мне хочется пройтись по Кузнецкому и Петровке в новой шубе». А в письме от 17 ноября 1903 г., отправленном из Ялты, Чехов подробно инструктирует жену в отношении свойств, которым должна обладать его новая шуба: «Неужели ты, лошадка, думаешь, что я на старости лет стану носить шубу или воротник из поддельного котика? Мне нужна шуба, которая бы:
1) была очень тепла и очень легка,
2) застегивалась на пуговицы, как пальто,
3) имела воротник из хорошего меха, не поддельного, не крысиного, а настоящего.
И чтобы шапка была такая же, как воротник. Ты скряга, между тем я отродясь не шил себе шубы, хотя расходовал очень много денег. Неужели будет нехорошо, если я сошью себе шубу за 300 или даже 400 р. (считая, в том числе и шапку)? <...> У шубы должны быть рукава подлиннее, во всяком случае не коротки. Значит, теперь ты закажешь шубу? Или меня подождешь? Поступай, как находишь лучше».
Впоследствии вдова писателя напишет в мемуарах о том, как зимой 1903—1904 года Чехов «радовался и умилялся на настоящую московскую снежную зиму, радовался, что можно ходить на репетиции, радовался, как ребенок, своей новой шубе и бобровой шапке».
За несколько дней до кончины Чехов напишет из Баденвайлера сестре о своем последнем желании — светлом фланелевом костюме: «Очень жарко, хоть раздевайся. <...> Ольга поехала в Фрейбург заказывать мне фланел<евый> костюм, здесь в Баденвейлере ни портных, ни сапожников. Для образца она взяла мой костюм, сшитый Дюшаром».
Нового костюма Антон Павлович не дождался, он умер 15 июля 1904 года...
Антон Чехов. Фото 1874 г. (фрагмент)
Выпускник гимназии Антон Чехов, 1879 г.
Антон Чехов. Фото 1880 г.
Антон Чехов с братом Николаем
Чехов в студенческие годы
Антон Павлович Чехов. 1882 г.
Студенты медицинского факультета Московского университета. Чехов — второй слева. Фото 1883 г.
Антон Павлович Чехов. 1883 г.
Антон Павлович Чехов. 1885 г.
Антон Павлович Чехов. 1885 г.
Антон Павлович Чехов. 1887 г.
Антон Павлович Чехов. 1887 г.
Антон Павлович Чехов. 1888 г.
Чехов с актерами П.М. Свободиным и В.Н. Давыдовым. Справа — А.С. Суворин. Фото 1889 г.
Перед отбытием на Сахалин на ст. Садово-Кудринской. 1890 г.
Южный Сахалин. Чехов (стоит справа) на пикнике в честь японского консула, октябрь 1890 г.
Чехов на пароходе «Петербург». Фото 1890 г.
Чехов и мичман Глинка с мангустами. Фото 1890 г.
Антон Павлович Чехов. 1890 г.
Чехов в Мелихове. Его и брата Михаила везет в тачке писатель Владимир Гиляровский
Чехов в Мелихове
Чехов в Мелихове. Фото 1893 г.
Антон Павлович Чехов и Д.М. Мусина-Пушкина в Мелихове
Чехов с сотрудниками журнала «Русская мысль». Фото 1893 г.
Антон Павлович Чехов. Фотография Фишера. 1893 г.
Антон Павлович Чехов. Середина 1890-х годов
Антон Павлович Чехов. 1890-е годы
Т.Л. Щепкина-Куперник, Л.Б. Яворская, Антон Павлович Чехов. Фото 1894 г.
Антон Павлович Чехов. 1895 г.
Антон и Михаил Чеховы на крыльце флигеля. Мелихово. 1895 г.
Антон Павлович Чехов, Д.Н. Мамин-Сибиряк, И.Н. Потапенко. Фото 1896 г.
Чехов и Лика Мизинова в Мелихове. Фото 1897 г.
Чехов в Мелихове. 1897 г.
Чехов в Мелихове
Чехов на ступеньках мелиховского дома. 1897 г.
Чехов после выписки из клиники. Мелихово. 1898 г.
Антон Павлович Чехов. 1899 г.
Антон Павлович Чехов. 1899 г.
Антон Павлович Чехов. 1899 г.
Антон Павлович Чехов. 1899 г.
Чехов в своем кабинете. Ялта, 1900 г.
Антон Павлович Чехов и А.М Горький на Аутской улице в Ялте. 1900 г.
Чехов и Максим Горький в Ялте. 1900 г.
Антон Павлович Чехов. Ялта, 1900 г.
Антон Павлович Чехов на «Белой даче»
Антон Павлович Чехов. Фотография Опитца. Май 1901 г.
Антон Павлович Чехов. Фотография А. Иваницкого. Ялта, август 1901 г.
Антон Павлович Чехов. Фотография С. Линдена. Ялта, август 1901 г.
Антон Павлович Чехов и Л.Н. Толстой. Фотография П. А. Сергеенко, 12 сентября 1901 г.
Чехов с актерами МХТ Четвертая слева (сидит) — Ольга Книппер
Чехов и О.Л. Книппер-Чехова. Фото 1901 г.
Антон Павлович Чехов у окна дома в Ялте
Антон Павлович Чехов на скамейке
Чехов и Лев Толстой. Гаспра, 1901 г.
Стоят: М.П. Чехова, О.Л. Книппер-Чехова, сидят: Е.Я. Чехова, Антон Павлович Чехов. Ялта, 1902 г.
Антон Павлович Чехов. 1902 г.
Чехов и Г.И. Россолимо. Фото 1903 г.
Антон Павлович Чехов и Евгения Яковлевна Чехова на террасе своего дома в Ялте. 1903 г.
Антон Павлович Чехов. Ялта, 1904 г. (одна из последних фотографий)