Пальмиро Тольятти была ведь Юсуповской прежде,
потом Санаторной, ну это как будто вчера.
Китайские пальмы стоят в экзотичной одежде,
легонько качая над нами свои веера.
Ливанские кедры, каштаны столетние, лавры
на улице этой в любом обитают дворе.
По горной гряде проскакали беззвучно кентавры,
а может поэту приснились они на заре.
Зато не приснилась та девочка в шелковой блузке,
которой так шел самый первый апрельский загар;
сквозь двор проходной по тропинке заросшей и узкой
мы с ней убегали на Пушкинский славный бульвар.
Теперь она дама, теперь она ходит в жакете,
и внучка ее перешла во второй уже класс,
но ландышей белых простой ароматный букетик
всегда ей дарю, что традицией стало у нас.
Люблю я наш город: причалы, волны переборы,
парение чаек, вина виноградного вкус.
Малиновый благовест вспомнить велит о Соборе
и тут же откликнется вслед Иоанн Златоуст.
Пальто воротник подобрав, по Юсуповской, в шляпе,
в пенсне знаменитом сам Чехов, я верю, спешил.
Бывало, с ним шёл Левитан или, скажем, Шаляпин,
и ждал их Синани и часто, случалось, шутил.
Да всех ли упомнить в стихийно возникшем обзоре?
Всему своё время. Как Бунин изрёк: «Не горит!»
Люблю я наш город: старинные улочки, море,
и старых названий волнует меня колорит...(2006)