Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Каждый из нас является членом того или иного сообщества — временного или постоянного. В своей семье, среди близких мы родственники, на работе — сослуживцы, в школе — соученики, в поликлинике — пациенты, в музее — посетители. А в своем доме, подъезде, на своей улице — соседи.
За более чем 20-летнюю жизнь в Таганроге семья Павла и Евгении Чеховых сменила восемь адресов. И каждый раз завязывались свои соседские отношения. Упоминания таганрогских знакомых — и соседей в том числе — то и дело встречаются в переписке Чеховых. Братья Чеховы вспоминали детей-соседей, родители — взрослых. И те и другие интересовались жизнью своих приятелей, передавали поклоны. Спустя много лет мать писателя припомнила и тот дом, где на свет появился ее знаменитый сын, и одного из соседей.
Как оказалось, не все имена за давностью лет забыты. И сегодня, спустя более 150 лет со дня рождения писателя, по архивным документам можно установить, кто проживал по соседству с Чеховыми в год рождения их третьего сына, кто мог видеть и помнить будущего писателя младенцем на руках матери.
«Родился я в доме Болотова (так говорит моя мать) или Гнутова, на Полицейской улице, возле Третьякова В.Н., в маленьком флигеле во дворе», — отвечал Чехов в мае 1902 г. на вопрос заведующего библиотекой, члена городской Управы, а впоследствии городского головы П.Ф. Иорданова. Очевидно, тогда же, в 1900-е гг., имя и адрес домовладельца были установлены на месте, поскольку в 1910 г. впервые встал вопрос о приобретении дома в городскую собственность. На сегодняшний день владельцем дома считается Александр Дмитриевич Гнутов (1816—1865).
В период проживания Чеховых в его доме Александр Дмитриевич был купцом 3-й гильдии, членом торговой депутации, имел 2 лавки в Петровской части — бакалейную и с железо-скобяным товаром. В одной из лавок приказчиком был его младший брат Никанор, в другой — новороссийский купеческий сын Константин Болотов [Список 1861]. С Гнутовым Павла Егоровича связывали не только деловые, но и приятельские отношения, что подтверждают письма Павла брату Митрофану 1859 г. [Таганрог и Чеховы 2003: 47]. После смерти Гнутова, вероятно, на его место в торговую депутацию был избран Павел Чехов.
Домовладение Гнутова располагалось в 144-м квартале Петровской части города между Депальдовским и Коммерческим переулками. По данным Раскладки налогов на 1868 г. (самый ранний из дошедших до нас подобных документов), на территории домовладения находились деревянный дом и 2 флигеля со службами. По неподтвержденным данным, домовладелец проживал по другому адресу. Если все же предположить, что хозяин занимал основной деревянный дом, выходивший фасадом на улицу, а в одном из флигелей проживали Чеховы, возникает вопрос: кто снимал второй флигель. Точные данные на сегодняшний день установить невозможно, известно лишь, что арендаторы менялись. Но есть повод для предположений.
После смерти Гнутова домовладение было продано. Новой хозяйкой стала мещанка Феоктиста Коваленкова. В 50-е гг. XIX в. Феоктиста Коваленкова значилась в списках таганрогских купцов по 3-й гильдии [Книга 1857]. В гильдию были записаны также ее сыновья Василий и Иван и дочь Анна. Как оказалось, Павел Чехов был хорошо знаком с семьей Коваленко. Будучи в мае 1860 г. по торговым делам в Харькове, он писал брату в Таганрог: «Меня повели обедать к Николаю Антоновичу. Это зять Феоктисты Митревны, где приняли меня ласково и хорошо, чего у нас редко бывает, дай Бог им здоровье!» [Письмо 1860]. Принимая это во внимание, можно предположить, что соседкой Чеховых по двору могла быть Феоктиста Дмитриевна Коваленко. Она же в 1865—1866 гг. выкупила выставленное на продажу имение. Спустя 50 лет, уже в XX в., переговоры о купле-продаже дома, где родился Чехов, городское управление и Чеховский кружок вели с внучкой Феоктисты Дмитриевны, Александрой Васильевной Коваленко.
Здесь возникает еще одно предположение, совсем невероятное. Быть может, Антон Чехов родился в доме Феоктисты Коваленко. А фамилии Болотова и Гнутова в памяти Евгении Яковлевны сохранились потому, что на рубеже 50—60-х гг. XIX века братья Чеховы тесно общались с братьями Гнутовыми, Болотовыми, Дуниными и Попандопуло.
Однозначных доказательств этим предположениям нет. Более определенными являются сведения о соседях по Полицейской улице. Рассмотрим ближний круг, куда можно включить не только хозяев ближайших домовладений, но и тех, кто проживал по четной и нечетной сторонам улицы между Коммерческим и Депальдовским переулками. С кем-то из этих людей судьба уже сводила Чеховых, с кем-то пересечет в дальнейшем.
Имя одного из соседей известно из процитированного выше письма Чехова. Это Третьяков Василий Николаевич (?—1877). Таганрогская биография Чеховых длительно и по-своему тесно связана с этим человеком. Впоследствии в одном из домов Третьякова на центральной Петровской улице в течение шести лет Павел Чехов будет торговать чаем [Таганрог и Чеховы 2003: 62]. Во дворе дома на втором этаже Чеховы снимут квартиру. Замечательные воспоминания о жизни в доме Третьякова на Петровской оставил Александр Чехов [Седой 1912]. Василий Николаевич упоминается и в дневнике Павла Егоровича [Жизнь Павла Чехова 1990: 24].
Но в год рождения Антона соседом Чеховых был купец 3-й гильдии Гаврила Яковлевич Яншин (1789—1860), дядя Третьякова. Мосальский купец Яншин появился в Таганроге в 30-е гг., приобретал недвижимость, вел торговлю рыбой, бакалеей. В 1844 г. окончательно приписался к таганрогскому купечеству. В 40—50-е гг. и до своей смерти он был старостой Успенского собора [Филевский 1898: 254]. В конце 50-х гг. должность регента соборного хора некоторое время исполнял Павел Чехов. Возможно, должность соборного регента Павел Егорович получил благодаря протекции старосты Яншина и священника Орловского, речь о котором пойдет впереди. Гаврила Яншин упоминается в письме Павла Чехова от 16 октября 1859 г. [Письмо 1859].
После смерти бездетного Яншина в 1860 г. его наследником стал племянник, харьковский купец Василий Третьяков. В Таганроге он открыл бакалейную и москательную торговлю. Он был хорошо знаком как старшему, так и младшему поколению Чеховых. Знакомство было давнее, велось еще от деда, Егора Михайловича. Третьяков хорошо знал братьев Чеховых, Павла и Митрофана, и даже, судя по письму деда от 22 июня 1859 г., желал видеть Митрофана своим зятем [Таганрог и Чеховы 2003: 46].
В год рождения Чехова Василий Николаевич только вступал в наследование и вынашивал планы благоустройства полученного домовладения на Полицейской. Кроме того, на Петровской улице намечалось строительство еще одного дома на имя жены Василия Николаевича. Так же, как и его дядя, Третьяков стал старостой Успенского собора. Впоследствии двухэтажный дом Яншина-Третьякова купили братья Ковалевы. Он сохранился до настоящего времени.
Но имение Третьякова не вплотную примыкало к домовладению Гнутова. Между ними, слева от Гнутова, располагались еще два земельных участка с деревянными домиками, принадлежавшие мещанкам Авдотье Комаровой и Елене Сергеевой. Владение Комаровой оценивалось в 500 руб. сер., Сергеевой — в 1200 руб. сер. Для сравнения: домовладение Гнутова было оценено в 1400 руб. сер., Третьякова — в 6000 руб. [Раскладка 1868]. Поиски в отношении этих владелиц результата не дали. Установлено лишь, что владение Комаровой в 80-е гг. перешло купцу Христофору Бабасинову и его наследникам, торговавшим обувью, одеждой, мануфактурой и другими товарами. Тогда же был выстроен полутора этажный дом, существующий ныне.
Слева за домом Третьякова располагалось владение купеческого брата Александра Николаевича Камбурова, заключавшееся в одноэтажном деревянном доме, обложенном кирпичом, и флигеле. В Таганроге проживало несколько греческих семей с фамилией Камбуровы — купцы, мещане. Некоторые из них находились в сложном родстве друг с другом. В семье Александра Николаевича и его жены Веры Ивановны воспитывалась племянница Веры Ивановны, Милечка Евтушевская — предмет воздыханий романтичного Митрофана Чехова. На первое предложение руки и сердца мещанину Чехову ответили отказом. Жениха сочли недостаточно богатым и статусным. И пока сокрушенный Митрофан находился в деловой поездке по России, затянувшейся на несколько месяцев, Павел и Евгения Чеховы ежедневно виделись с Людмилой и ее приемными родителями. Как известно, романтическая история любви закончилась свадьбой. А Чеховы оказались в дальнем родстве с Камбуровыми и позднее, живя по другим адресам, частенько в «нежной паре» и с подросшим Антошей заходили на Полицейскую в гости к Вере Ивановне и Александру Николаевичу [Воспоминания ТГЛИАМЗ]. Сыновей Камбуровых, Ивана и Николая, насмешливые братья Чеховы впоследствии называли Камбурятами и Добчебобчинскими. В 80-е годы Камбурята уехали в Варшаву, а после смерти Веры Ивановны за ними последовал отец. Дочь Любочка дружила с Антоном и Николаем Чеховыми, в начале 80-х годов вела переписку с ними, а впоследствии оставила теплые воспоминания о семье Чеховых.
Завершал квартал со стороны Коммерческого переулка длинный одноэтажный кирпичный дом, выходящий фасадом как на улицу, так и в переулок. Это было самое дорогое по оценке домовладение квартала — 9000 руб. Кроме дома, на его территории находились два больших амбара и деревянные службы. Строения занимали обширный земельный участок. Владельцем всего этого был Иван Евстратьевич Кобылин (?—1878).
В жизни Павла Чехова, становлении его купеческой карьеры Кобылин сыграл, можно сказать, решающую роль. Как следует из дневниковой записи, недавний крепостной Павел Чехов «20 июля 1844 г. из Ольховатки переехал в Таганрог к купцу Кобылину», а в следующем году там же «занялся торговлею по конторской части» [Жизнь Павла Чехова 1990: 23]. К моменту приезда Чехова в Таганрог Кобылин числился купцом 1-й гильдии, пользовался почетом и уважением у местных «сильных мира сего». Это был один из самых состоятельных русских купцов города, владелец большой скотобойни, бакалейных и гастрономических магазинов. Крупный домовладелец, городской голова со стажем (в общей сложности, Кобылин занимал эту должность в течение 15 лет), член многочисленных комитетов и комиссий при городском самоуправлении, за что и получил потомственное почетное гражданство. Иван Евстратьевич не был чужд благотворительности: состоял одним из попечителей Николаевского детского приюта, откуда усыновил подкидыша Михаила [Дело 1850]. В свое время для учениц Мариинской женской гимназии купец учредил стипендии.
Поскольку Кобылин владел четырьмя каменными домами, сложно с уверенностью утверждать, что в 1860 году он проживал именно в домовладении на Полицейской. Тем более что несколько крылечек, сохранившихся до наших дней, свидетельствуют о том, что в здании, возможно, располагались торговые помещения. Судя по всему, торговлю в здании производил не только Кобылин, были и арендаторы. Их имена остались неизвестны.
Таковы домовладельцы и жильцы левой части Чеховского квартала.
Справа от дома Гнутова проживала семья купца Григория Саусовского. Какого рода торговлю вел Саусовский, не установлено. Судя по всему, с Саусовскими Чеховы поддерживали соседские отношения. 31 августа 1859 г. Евгения Яковлевна сообщала Митрофану Чехову, находившемуся в Москве, новости: «...вчера Саусовскую Машу заручали, там танцевали Людмила и Соня и Крицына» [Таганрог и Чеховы 2003: 47]. Это письмо, помимо прочего, наводит на мысль о том, что переезд Чеховых в домовладение Гнутова мог состояться не в конце 1859 г., как принято считать, а, как минимум, летом. Участок Саусовских оценивался в 500 рублей. Здесь во дворе располагался небольшой деревянный дом и сад. Какие деревья составляли сад, неизвестно. Но интересно, что в кратком описании имений из раскладки налогов на 1868 г. это единственное упоминание сада.
Ни деревянный дом, ни сад не сохранились. Наследники Саусовского выстроили кирпичный дом фасадом на улицу, который стоит и поныне.
Далее, вправо от Саусовских, располагалось большое городское имение, выходившее на Полицейскую улицу и в Депальдовский переулок. В 50—60-е гг. XIX в. владелицей этой обширной усадьбы была вдова титулярного советника Авдотья Ивановна Дьяконова. На углу квартала располагался большой двухэтажный дом. В 1859 г. фасадом на улицу жена капитана Елизавета Кельхен выстроила полутораэтажный дом [Дело 1859]. Авдотья Ивановна и Елизавета Федоровна доводились матерью и сестрой инспектору мужской гимназии А.Ф. Дьяконову (1819—1903), получившему назначение в Таганрог в 1852 г. В годы жизни на Полицейской Чеховы вряд ли общались с Александром Федоровичем и его родными. Да и в дальнейшем, когда в гимназии обучались все пятеро их сыновей, в проблемных ситуациях родители никогда не обращались к бывшему соседу, а пользовались посредничеством законоучителя покровского. Впрочем, при встречах с соседями вежливые и учтивые Чеховы, наверное, раскланивались, ведь и те и другие были прихожанами Успенского собора.
После смерти матери домовладение перешло к Александру Федоровичу и его овдовевшей, очевидно бездетной сестре. Известный сегодня как один из прототипов чеховского «человека в футляре», сухой и придирчивый Александр Федорович буквально потряс таганрожцев своим завещанием. Оба дома, свой и сестры, и 74000 рублей он оставил городу на нужды образования [Филевский 1906: 35—36]. Дома — для размещения в них начальных училищ, а проценты с капитала — на жалованье учителям низших классов. Оба строения сохранились с незначительными изменениями. Угловой дом отмечен мемориальной доской.
Не менее примечательны были жители противоположной стороны Полицейской улицы.
Непосредственно против домовладения Гнутова, через дорогу, находилось подворье, принадлежавшее купцу 3-й гильдии Степану Ивановичу Макаренко. Оценивалось оно приблизительно, как и гнутовское, в 1500 рублей. На довольно обширном участке располагался деревянный дом, флигель и службы во дворе. В 1864 г. Степан Иванович состоял в торговой депутации.
Степан Иванович присутствовал на заручении (помолвке) сестры Евгении Яковлевны, Федосии, с Алексеем Борисовичем Долженко. 4 октября 1859 г. Павел Егорович писал брату: «...упомяну о тех гостях, которые были на заручении у Маменьки (тещи П. Чехова А.И. Морозовой — О.Ш.): 1-й Макаренко с женой, отец Михаил (Орловский — О.Ш), Елизавета Ефимовна с детьми (будущая крестная Антоши Чехова — О.Ш.), Папандопуловы и прочие. Молодые Девицы и Кавалеры провели тоже вечер очень весело с шутками, которые строил Макаренко» [Таганрог и Чеховы 2003: 48]. Со Степаном Ивановичем Павла Чехова могли связывать торговые отношения. Лавки их числились в Петровской части, и, возможно, лавка Макаренко с красным товаром на 4000 руб. соседствовала с лавкой, которую арендовал на Старом базаре Чехов. Пригласить на торжество Макаренко могли как с одной, так и с другой стороны. Жених, хотя и числился по документам приказчиком Павла Чехова, на самом деле торговал красным товаром на 1000 руб. в лавке на Александровской площади.
Строения, современные Чеховым, не сохранились. Наследники Макаренко на их месте выстроили два оригинальных дома, стоящих ныне.
Слева от Макаренко в чеховские времена находились малоценные домовладения с деревянными домиками, принадлежавшие мещанке Анне Гоноропуло и чиновнику Емченко, и между ними каменный дом чиновницы Елены Базилевич. Дома не сохранились, на их месте новые владельцы возвели новые строения. Ближайший к Макаренко дом в 80-е гг. принадлежал Семену Ивановичу Симановичу, владельцу большой паровой мельницы. В 1916 г. он продал эту мельницу отцу Фаины Раневской [Гаврюшкин 2001: 456].
К соседям справа от Макаренко Павел Чехов, вероятно, относился с особым почтением, поскольку почти все они были людьми духовного звания.
Ближайшим к Макаренко был дом соборного священника отца Михаила Орловского. К чеховской семье и будущему писателю Михаил Маркович имеет самое непосредственное отношение: 27 января 1860 г. в Успенском соборе он совершал обряд крещения третьего сына Чеховых и, вероятно, присутствовал на крестинах мальчика.
Любивший водить знакомство с лицами духовного звания, Павел Егорович очень хорошо знал отца Михаила еще задолго до рождения Антона. Как уже упомянуто, о. Михаил присутствовал на заручении Фенечки Морозовой и Алексея Долженко. И, судя по всему, был приглашен не только как священник, но и как хороший знакомый Чеховых и Морозовых. Не исключено, что в октябре 1854 г. о. Михаил мог венчать Павла и Евгению Чеховых.
Михаил Маркович — потомственный священнослужитель. В таганрогских церквях служили его отец и три брата. Чета Орловских — отец Михаил и матушка Анна Петровна — была очень скромной и исключительно добродетельной, отличалась благочестием даже в ряду лиц духовного сословия. Их дочь Мария, по свидетельству историка Филевского, очень рано стала вдовой [Филевский Гимназия: 53]. Мария Михайловна вышла замуж за сына ювелира Унанова (Онанова). Молодой человек окончил парижский университет по медицинской специальности и работал в институте Пастера. Возвращаясь в Россию к молодой жене, он задержался в небольшом польском городке, чтобы помочь местным медикам в борьбе с холерой, заразился и умер. Мария Михайловна жила в доме родителей. Возможно, ее история из писем брата Митрофана была знакома Чеховым, жившим в то время в Москве.
Соседкой Орловских была мещанка Александра Чухраева. Проживала она в деревянном доме. На территории домовладения располагались два флигеля. В десятые годы XX в. хозяева сменились. Участок был куплен на имя Нектарины Артемовны Автандиловой. Новые хозяева выстроили ныне существующий дом.
В ближайшем соседстве с Чухраевыми около 1860 г. было завершено строительство полутораэтажного дома еще одного таганрогского священника — Федора Эммануиловича Анастасова (1821—1874). В 60—70-е гг. отец Федор был священником Греческой церкви и законоучителем греческой школы, где обучались Александр, Николай и Антон Чеховы.
В семье о. Федора и матушки Поликсены Михайловны подрастал сын Эммануил, ровесник Антоши Чехова. Возможно, детей принимала одна акушерка. В январе 1869 г. мальчик скончался «от сухоты» [Метрическая книга 1869], а в 1870 г. в семье родилась дочь Софья. Анастасовы, предположительно, переехали в другое домовладение (в 70-е гг. о. Федор владел тремя домами, что было нетипично для местного духовенства). Дом на Полицейской, видимо, сдавали внаем. В 1871 г. здесь помещалось «Управление по делам несостоятельного должника санкт-петербургского мещанина Радина», учрежденное Коммерческим судом [Азовский вестник]. Отец Федор скончался скоропостижно в возрасте 53-х лет. В конце 70-х гг. дом на Полицейской был продан другому священнослужителю, отцу Спиридону Жолткевичу (1839—1889), хорошему знакомому Павла Егоровича. После отъезда Чеховых из Таганрога о. Спиридон интересовался их московской жизнью. О нем писали в Москву Митрофан Егорович и Александр Павлович Чехов, служивший в таганрогской таможне в начале 1880-х годов. [Александр и Антон Чеховы 2012: 298].
Далее справа по документам значился небольшой дом жены коллежского советника Любови Алексеевны Назарьевой. Ее муж, Петр Никифорович, был членом приказа Общественного призрения. Любовь Алексеевна — дочь соборного священника Алексея Федотова (1780—1863), который причащал Святых тайн российского императора Александра I, скончавшегося в Таганроге. После того в течение многих лет о. Алексей был на особом положении, служил в Крестовоздвиженской церкви дворца Александра.
Личность эта была по тем временам знаменательная. Отец Алексей попал даже в русскую классическую литературу: под именем попа Федота его упоминает Н. Лесков в рассказе «Левша». В самом начале 1860-х гг. это был согбенный старец лет 80-ти, почти не выходивший из дома. Свои последние годы он доживал в доме дочери. Вряд ли Чеховы общались с отцом Алексеем в годы его могущества. После того, как причт и капеллу Крестовоздвиженской церкви упразднили и о. Алексей был отправлен на покой, службы в этой церкви совершались редко. В них-то и принимал участие любительский хор Павла Егоровича Чехова.
Знаменитого старца таганрожцы помнили долго. Не забывали его и Чеховы. Павел Егорович упоминал его в письме к местной благотворительнице Л.К. Алфераки [Таганрог и Чеховы 2003: 177], а Александр Павлович сделал отца Алексея одним из героев своего рассказа «На льдине».
С домовладением Назарьевой граничило большое угловое имение, выходившее также в переулок. На обширном земельном участке находились большой двухэтажный дом, полутораэтажный флигель, сохранившиеся до сегодняшнего времени, служебные постройки. Владелец имения — протоиерей Успенского собора, благочинный таганрогских церквей, законоучитель обеих гимназий о. Иоанн Себов (1807—1864). Если все перечисленные выше лица духовного звания были потомственными священнослужителями, то о. Иоанн происходил из купеческой семьи. Он окончил Киевскую духовную академию, был кандидатом богословских наук [Полицейский листок 1864]. В 40-е гг. в Таганрог он был перемещен по собственному желанию. С его деятельностью связаны многие преобразования в соборе: замена большого колокола, установка часов на колокольне, новая роспись соборных стен, строительство двух приделов во имя Благовещения и Рождества Богородицы, начатое в 1863—1864 гг.
С отцом Иоанном Чеховы были, конечно же, знакомы. Будучи в 40—60-е гг. прихожанами собора, здесь они венчались, здесь крестили своих детей. Напомним, что в конце 50-х годов Павел Егорович недолгое время был регентом соборного хора, встречался с отцом протоиереем и в греческом монастыре [Таганрог и Чеховы 2003: 47]. Видимо, с того же времени Чеховы водили знакомство с матушкой Натальей Александровной. Она пережила своего мужа почти на 20 лет. После смерти Натальи Александровны в дом на Полицейской в конце 80-х годов переехала семья о. Спиридона Жолткевича, оставив дом Анастасовых.
Такое обилие лиц духовного звания, проживавших практически одновременно на небольшом участке, могло бы дать повод для наименования улицы Клерикальной. Но так она никогда не называлась. А объясняется это обстоятельство тем, что поблизости располагалась Успенская соборная церковь, где, в основном, и служили перечисленные выше иереи. Название «Полицейская» объяснить очень просто: в разные годы на разных участках улицы располагалось городское полицейское управление. Не исключение и сегодняшний день. Впрочем, и Полицейской улица называлась не всегда. Одно из ее прежних названий — Купеческая.
Познакомившись с соседями Чеховых, видим, что в 1859—1861 гг. на родной улице писателя в основном проживали купцы, священнослужители и чиновники. Публика почтенная, по большей части состоятельная. Это именно тот слой общества, куда стремился бывший крепостной Павел Чехов. А значит, квартиру для своей семьи в 1859 г. он выбирал не случайно и не только по знакомству с Гнутовым. Вполне возможно, что, подыскивая жилье, Павел Егорович наряду с арендной платой, районом расположения съемной квартиры учитывал еще и будущее соседское окружение своей семьи.
Литература
1. Азовский вестник, газета. Таганрог. 1871, май.
2. Александр и Антон Чеховы. Воспоминания. Переписка / Сост.: Гушанская Е., Кузьмичев И. Под ред. И.Н. Сухих. М., 2012.
3. Воспоминания О.П. Хомиченко и Л.А. Камбуровой. ТГЛИАМЗ ЧФ, ф. 6, о. 1, д. 1.
4. Гаврюшкин О.П. Мари Вальяно и другие. Таганрог, 2001.
5. Дело об усыновлении купцом Кобылиным подкидыша Михаила. 1850. ГАРО, ф. 589, о. 1, д. 23.
6. Дело о разрешении жене капитана Елизавете Федоровне Кельхен строительства дома и флигеля. 1859. ГАРО, ф. 581, о. 1, д. 421.
7. Жизнь Павла Чехова. Дневниковые записи // Вокруг Чехова. М., 1990. С. 23—24.
8. Книга с наименованием купцов. 1857. ГАРО, ф. 589, с. 1, д. 8.
9. Метрическая книга греческой Царе-Константино-Еленинской церкви на 1869 год. ГАРО.
10. Письмо П.Е. Чехова М.Е. Чехову от 16 октября 1859 г. РГБ ОР, ф. 331.
11. Письмо П.Е. Чехова М.Е. Чехову от 31 мая 1860 г. РГБ ОР, ф. 331.
12. «Полицейский листок», газета. Таганрог. 1864. № 46, 24 ноября.
13. Раскладка налога на недвижимые имущества г. Таганрога 1-й Петровской части на 1868 год. ГАРО, ф. 577, о. 1.
14. Седой А. Таганрог 50 лет назад (Записки случайного туриста) // «Таганрогский вестник», газета. Таганрог. 1912. № 296.
15. Список о генеральной поверке торговли, производимой в городе Таганроге в 1861 г. ТГЛИАМЗ ЧФ, ф. 1, о. 1, д. 4.
16. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. Таганрог, 2003
17. Филевский П.П. История города Таганрога. М., 1898.
18. Филевский П.П. Очерки из прошлого таганрогской гимназии. Таганрог, 1906.
19. Филевский П.П. Таганрогская гимназия в ученические годы Чехова и его местные биографы и отношение писателя к родному городу. ТГЛИАМЗ ФПИ, фонд Филевского.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |