18 авг. [1900 г. Ялта]
Милюся моя, отвечаю на вопросы, выпрыгивающие из твоего письма. Я работаю не в Гурзуфе, а в Ялте, и мне жестоко мешают, скверно и подло мешают. Пьеса сидит в голове, уже вылилась, выровнялась и просится на бумагу, но едва я за бумагу, как отворяется дверь и вползает какое-нибудь рыло. Не знаю, что будет, а начало вышло ничего себе, гладенькое, кажется.
Увидимся ли? Да, увидимся. Когда? В первых числах сентября, по всей вероятности. Я скучаю и злюсь. Денег выходит чертовски много, я разоряюсь, вылетаю в трубу. Сегодня жесточайший ветер, буря, деревья сохнут. Один журавль улетел.
Да, милая моя актрисуля, с каким чисто телячьим восторгом я пробежался бы теперь в поле, около леса, около речки, около стада. Ведь смешно сказать, уже два года, как я не видел травы. Дуся моя, скучно! Маша уезжает завтра.
Ну, будь здорова. Алексеевых и M-me Немирович не вижу.
Твой Antonio
Вишневский мне не пишет. Должно быть, сердит. За это я напишу ему плохую роль.
Напечатано было в сборнике писем А.П. Чехова и О.Л. Книппер-Чеховой, Берлин, Изд. «Слово» 1924 г.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |