«Ялтинская дача Чехова стояла почти за городом, глубоко под белой и пыльной аутской дорогой. Не знаю, кто ее строил, но она была, пожалуй, самым оригинальным зданием в Ялте. Вся белая, чистая, легкая, красиво несимметричная, построенная вне какого-нибудь определенного архитектурного стиля, с вышкой в виде башни, с неожиданными выступами, со стеклянной верандой внизу и с открытой террасой наверху, с разбросанными, то широкими, то узкими окнами, — она походила бы на здание в стиле «Модерн», если бы в ее плане не чувствовалась чья-то внимательная и оригинальная мысль, чей-то своеобразный вкус».
А. Куприн. Воспоминания о Чехове.
В 1898 году здоровье Антона Павловича еще более ухудшилось. 9 октября он писал своей сестре, Марии Павловне, из Ялты: «...местные доктора настойчиво советуют завести себе маленький домик и в Ялте. Такой домик, чтобы уезжая можно было запирать его и брать с собой ключ... я уже подглядел землю, — маленький пуп земли с превосходным видом на море и горы...»
Из этих строк становится ясным, что Чехов вначале думал о домике, который служил бы ему временным местопребыванием, взамен гостиниц и наемных ялтинских квартир с их неизбежным посторонним шумом, мешавшим работе.
На окраине Ялты писатель покупает участок, который представлял собою косогор с остатками старого виноградника.
«Участок куплен, купчая совершена, приступаем к постройке и Маша уже чертит план», — пишет он брату Ивану 30 октября 1898 года.
Часто навещая книжно-табачный магазин на Набережной улице и подружившись с его владельцем И.А. Синани, Чехов знакомится там с молодым московским архитектором Львом Николаевичем Шаповаловым, приехавшим в Ялту после работы в Москве. Архитектор принимает предложение Антона Павловича построить ему дачу.
Сейчас трудно сказать, что принадлежит в планировке дома самому заказчику и что предложено Л.Н. Шаповаловым1, но можно предполагать, что, представляя себе новый дом, писатель сравнивал с ним и оценивал достоинства и недостатки своей мелиховской усадьбы и бывшей квартиры на Садовой-Кудринской в доме Корнеева в Москве, которую он особенно любил.
Известно, что рабочий проект здания был закончен в феврале 1899 года, но уже 15 ноября 1898 г. Антон Павлович пишет Марии Павловне: «...вчера 14-го было у меня заседание насчет постройки (архитектор, подрядчик2, Синани и я), сегодня были на месте, говорили, обсуждали, мерили: решено немедленно приступить к очистке колодезя, к земельным работам и подвозке материала.
Архитектор наш немножко вял и меланхоличен, поэтому приглашаю в надзиратели за постройкой одного человека, очень опытного и бойкого».
Не меньше 3-х месяцев прошло, прежде чем Шаповалов творчески осмыслил здание, его внутреннюю планировку и внешнюю архитектуру с грубой фактурой стен из рваного камня, побеленных густой известью. В сочетании с ними немыслима никакая бутафорская лепнина, но зато просто и чудесно вяжутся деревянные конструкции веранды, входного зонтика и подшивных карнизов.
22 ноября Антон Павлович в письме к сестре рассказывает: «Вчера я был на постройке. Кучи черного песку, яма для известки, ломают плетень, турки3 ничего не понимают, дым; грязь липнет к ногам, сосед Мандраджи, турок... пристает с разговорами; я махнул рукой и пошел домой. Архитектор не попадается мне на глаза, у него не все еще готово. Недоразумение с водопроводом. Одним словом, строиться везде скучно».
На настроение его несомненно влияет отсутствие разработанных планов постройки и тот сумбурный вид ее, какой обычно бывает во время земляных работ.
Но вот строительная площадка спланирована, выкопанный грунт размещен двумя террасами на участке, планы на руках Антона Павловича, и он пишет Марии Павловне 29 ноября: «Постройка подвигается. Никаких недоразумений. Все тихо, мирно; Синани каждый день ходит на участок...»
А несколько дней спустя, 2 декабря, отсылая ей копии планов, сообщает: «Как видишь на плане, кладовых много, было бы чего класть. Нижний этаж вышел больше, чем я предполагал; в нем поместится целое семейство. Грунт на участке твердый, сухой...»
6 декабря Антон Павлович, отвечая на соображения Марии Павловны о планировке дома, указывает: «Ты пишешь, чтобы в доме еще прибавить комнат. Прибавлять поздно; но ведь и так много комнат. Внизу целых четыре».
Через 11 дней — 17 декабря — он сообщает ей же: «В Аутке уже готов каменный забор. Стало уютно».
Между тем, финансовое положение Антона Павловича было весьма тяжелым, а стройка требовала денег.
В письме к В. Соболевскому в конце декабря Антон Павлович делится с ним своими трудностями: «Осенью я здесь купил в долг участок земли в 800 саж.; уплатил одну тысячу, остался должен три по закладной без процентов. Местечко уютное, теплое; буду строить — и тоже в долг, конечно. Дом заложу в банке и заплачу подрядчикам. Видите, как верчусь».
Позднее, 9 января 1899 г., он информирует сестру: «В снег» дождь строить нельзя, и потому постройка подвигается еле-еле, чуть-чуть. Архитектор рисует внутренность кабинета, камин, окна. Выходит ничего себе».
Строить в «долг» оказалось для малопрактичного доктора и писателя, по-видимому, задачей не из легких.
Полученная часть денег от издателя-коммерсанта А.Ф. Маркса по договору дала возможность вести постройку без финансовых затруднений.
4 февраля 1899 года Антон Павлович пишет Марии Павловне: «В доме, в верхнем этаже, будет паркетный пол. Дом немножко увеличен, так что комната мамаши и столовая будут шире и длиннее на 1 арш. или несколько даже более».
К этому времени проект был закончен, чертежи фасадов будущего дома одобрены Антоном Павловичем.
«Аутская дача будет и красива и удобна. Тебе и мамаше очень понравится», — делится он с сестрой, которую держал в курсе всех событий, рассчитывая закончить постройку к лету. Но вскоре снова пишет ей: «...увы, увы! Вчера архитектор объявил, что готова она (дача) будет только в августе. К лету будет готова только кухня с тремя комнатками, в которых можно будет жить. В Ялте на сих днях обвалился один дом и теперь архитекторы боятся строить в сырую погоду... Архитектор просит тебя выбрать образцы обоев (для кабинета — темные) получше и подороже...»
С наступлением весны Антон Павлович не только следит за стройкой, но и с увлечением занимается планировкой сада и посадкой деревьев на участке. В середине марта стало тепло: «Третьего дня подул горячий ветер, вдруг наступило лето, и теперь не могу сказать, как чудесно кругом».
К этому времени Антону Павловичу уже не «скучно» строиться. Он вникает в повседневные строительные будни с удовольствием.
Так, он запрашивает двоюродного брата Г.М. Чехова, служившего в Таганрогском агентстве «Русского Общества Пароходства и Торговли», можно ли в Таганроге на котельном заводе заказать бак для воды, сообщает нужные размеры, а по получении утвердительного ответа и цены уведомляет: «Милый Жорж, ваша приазовская металлургия осрамилась... бак же взялись делать в Ялте за более дешевую цену, хотя в Ялте нет ни руды, ни заводов с высокими трубами».
Весной Чехов уехал в Москву, откуда озабоченно следил за тем, как подвигаются дальнейшие работы по дому. Верному другу И.А. Синани он писал: «Образцы обоев я послал Льву Николаевичу. Жду от него распоряжений насчет дверных и оконных приборов». Получив от Синани сообщение, что обои не нравятся Шаповалову, отвечает: «Передайте Льву Николаевичу, что образчики обоев... не нравятся мне самому... Если он... хочет выкрасить стены в кабинете, то пусть будет, как он хочет; во всем повинуюсь его вкусу, которому вполне доверяю. Его фасад всем знакомым москвичам очень нравится».
Однако окрашивать стены кабинета не пришлось, так как темные-обои красивого рисунка4 Антон Павлович в Москве купил и отправил в Ялту.
По мере того, как подходят к концу строительные и отделочные работы, растет и его удовлетворение постройкой.
В июле 1899 года, по приезде из Москвы, он сообщает Марии Павловне: «Ялтинский дом очень хорош. Лучше и не надо. Комнаты малы, но это не бросается резко в глаза. Виды со всех сторон замечательные, а из твоей комнаты такие виды, что остается пожалеть, что этого дома у нас не было раньше».
Подошел август, строительство дома еще не закончено, Антон Павлович вынужден поселиться во флигеле, о чем в конце августа пишет брату Ивану Павловичу: «Керосинка нашлась и два подсвечника тоже. Пишу это вечером, сидя у себя на Аутке. Кухня уже готова, к приезду наших дом примет более или менее жилой вид... Вещи приходят в целости». Антон Павлович занимается меблировкой, давая указания, какие вещи и как пересылать из Мелихова и Москвы. Хлопоты по отправке, разумеется, берет на себя Мария Павловна, а по их — получению в Ялте — Синани. Не поступают только скобяные изделия для окон и дверей, заказанные Чеховым в Москве; пребывание в доме без дверей, с закрепленными на гвоздях оконными рамами, естественно, угнетает его.
В октябре и ноябре плотничные работы все еще продолжаются и сильно мешают писателю заниматься литературной работой: «...у меня стучат плотники, очень шумно, писать негде...», «Внизу комната все еще не готова, плотники возятся и делают что-то», «...ручки и задвижки очень нужны; плотники скоро уходят, ждать не станут. Нужно еще для пяти окон на балконе по ручке; желательно круглые ручки (кнопки)». По-видимому, торговая фирма, пересылая Чехову скобяные изделия, упустила некоторое количество необходимых приборов.
И, наконец, 1 декабря 1899 года Антон Павлович сообщает сестре: «Лестницу покрыли лаком». По технологии стройки лакировка всегда — последняя работа. Таким образом, ноябрь 1899 года был месяцем окончания постройки, продолжавшейся один год. Наружные работы по водопроводу и канализации продолжались всю зиму, но сама «белая дача», как ее называли современники, тогда еще не скрытая зеленью, уже ласкала их взоры своей изящной простотой.
По свидетельству А. Куприна, приведенному вначале, «она была, пожалуй, самым оригинальным зданием в Ялте».
К сожалению, столь удачная во всех отношениях постройка имела один существенный недостаток: зимою, в морозные, ветреные дни печи давали недостаточное количество тепла, о чем часто упоминает в своих письмах уже тяжело больной писатель.
Особенно холодно бывало в рабочем кабинете, лишенном печного зеркала. Камином Антон Павлович не пользовался, так как от яркого пламени у него начинали болеть глаза. Между тем этот недостаток был легко устраним — стоило лишь разобрать ставший только декорацией камин и на его месте сложить кафельную печь. Такую мысль мог подсказать Антону Павловичу Л.Н. Шаповалов.
Известно из писем, что Антон Павлович делал попытку усилить отопление кабинета, дав указание пригласить печника и переложить дымоходы в смежной с кабинетом гостиной и заодно в прихожей. Это было сделано, но существенных результатов не дало, поэтому в ноябре 1901 года он пишет Ольге Леонардовне: «Забыл я вчера написать Маше насчет печей. Скажи ей, что судить еще рано, но если судить по тем тапкам, какие были в эту осень, то печи не стали лучше, чем были в прошлом году. Наш печник, очевидно, человек мало способный хотя и благочестивый», — добавляет он с грустной усмешкой.
Дом остается теперь в том виде, как был задуман и выстроен по требованиям писателя. Пристроена была позднее, после его смерти, только западная веранда, примыкающая к комнате матери, Евгении Яковлевны.
Сад, посаженный руками писателя, разросся и вся усадьба слилась с зеленым пейзажем Ялты в неразрывное, гармоничное целое. И, несомненно, такой представлял ее себе Антон Павлович, когда более полустолетия назад на размытой, пыльной и грязной дороге вглядывался в заброшенный пустырь своими прищуренными глазами под овальными поблескивающими стеклами пенсне.
* * *
В настоящее время музейным является только второй этаж дома.
В первом цокольном этаже, куда из музея ведет внутренняя лестница помещаются четыре комнаты. В самой большой из них при Антоне Павловиче была столовая, позже, при нем же перенесенная наверх. В других комнатах жили приезжавшие погостить братья со своими семьями, друзья и знакомые (А.М. Горький, И.А. Бунин и др.). В 20—30-е годы в большой комнате жил Михаил Павлович Чехов. В начале 900-х гг. и в 1950-х гг. в юго-западной комнате останавливалась О.Л. Книппер-Чехова во время своих приездов на летний отдых.
В единственной комнате мезонина с 1899 по 1957 год жила сестра писателя Мария Павловна Чехова — основательница Дома-музея и его бессменный директор5.
Во флигеле при А.П. Чехове была кухня и жила прислуга.
План второго музейного этажа (Архитектурный проект Л.Н. Шаповалова)
Примечания
1. Редакция приводит в записи С.М. Чехова (1948 г.) следующий рассказ автора проекта, архитектора Л.Н. Шаповалова о возникновении архитектурного образа ялтинского дома А.П. Чехова:
«Когда А.П. Чехов поручил мне разработать архитектурный проект его дома, я прежде всего поставил перед собою задачу решить кабинет и спальню так, чтобы они удовлетворяли основному требованию: в них будет жить писатель, больной туберкулезом.
Я начал с того, что расположил дом на участке фасадом на юг, а в северной стене не стал делать окон.
Туберкулезному больному нужно много чистого воздуха, поэтому в кабинете я наметил сделать очень большое окно. Одновременно необходимо было предохранить Антона Павловича от сквозняков во время его работы за письменным столом. С этой целью я сделал в кабинете нишу, освещаемую высоко поставленным, маленьким, неоткрывающимся окошком. Место для письменного стола писателя я наметил так, чтобы он, сидя в кресле перед столом, находился уже в нише, где не могло быть никакого дуновения. В глубине ниши я определил место для дивана, необходимого Антону Павловичу для кратковременного отдыха во время работы.
Задача, разрешенная таким образом, оказала влияние на композицию фасада, где основным лейтмотивом оказались два окна — одно очень большое с полукруглым верхом, и рядом с ним другое — маленькое, узкое, поднятое вверх. Окна в спальне я расположил низко для того, чтобы в тихие, безветренные дни Антон Павлович, не придвигая стола к окну, мог писать прямо на подоконнике, любуясь открывающимся видом.
Архитектурный образ дома определился окончательно, когда была решена комната Марии Павловны. Ей нужно было спроектировать мастерскую для занятий живописью с большим окном на север, мастерскую, которая была бы, одновременно, ее жилой комнатой и кабинетом, с видом на море и при том уединенную, обособленную от других жилых комнат».
2. Бабакай Осипович Кальфа.
3. Имеются в виду каменщики — строительные рабочие. (Прим. автора).
4. Золотые бурбонские линии по коричневому фону. (Ред.).
5. Предположено все комнаты дома А.П. Чехова сделать музейными, восстановив в них мемориальную обстановку.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |