Современная филология и культурология определяют провинцию как один из важнейших объектов научного рассмотрения. Наряду с «петербургским текстом» и «московским текстом» в сложившейся семиотической традиции изучения пространства русской литературы и культуры выделяется «провинциальный текст». Все более утверждается направление, исследующее образ провинции в русской культуре в его целостности.
Тема монографии обусловлена наличием ряда нерешенных теоретических вопросов по проблеме провинции в творчестве А.П. Чехова, в частности вопроса о соотношении понятий «провинциальный» и «региональный». В основе стабильности существования провинции и ее культуры лежит устойчивая система, которую определяют региональная специфика, этнокультура и традиционная культура. Как правило, при исследовании феномена провинции в произведениях Чехова внимание ученых концентрируется на биографическом, социальном, культурологическом, психологическом аспектах1, но не рассматривается региональная самобытность юга России, где соединились малороссийская, казачья, греческая, еврейская, армянская и др. культуры. А ведь именно южнороссийский ареал в большой степени составляет чеховский «провинциальный текст». Например, «казачий» или «малороссийский» контекст ряда мотивов, образов, бытовых реалий легко просматривается в произведениях Чехова.
Актуальность предложенной темы обусловлена возрастающим в настоящее время интересом к социокультурным аспектам жизни регионов России и возникшей потребностью углублённого исследования изображения провинциального мира и человека в творчестве А.П. Чехова, занявшем пограничное место между классическим периодом русской литературы и эпохой модернизма и положившим начало новому эстетическому мышлению в русской литературе. Научная новизна заключается в соединении историко-биографического, этнокультурного и мифопоэтического подходов, а также в выявлении исторических, географических, ландшафтных, социокультурных факторов, определяющих содержание, жанровые формы, особенности поэтики и языка «провинциального текста», в частности образа южнорусской провинции в творчестве Чехова. Рассматривается и описывается этнокультурный и региональный компонент в эпике А.П. Чехова.
В монографии представлена попытка изучить феномен южнороссийского «провинциального текста» путем комплексного изучения историко-культурной, социальной среды, малоизученной этнокультурной среды, путем выявления символов и эталонов традиционной культуры, определяющих самобытный образ юга России, который раскрывается в произведениях Чехова посредством художественной коннотации устоявшихся моделей, сюжетов, мотивов.
В проекте используется комплексный междисциплинарный подход к изучению жизни и творчества А.П. Чехова, развиваются принципы интерпретации художественного текста, пространственных образов в культурно-историческом, этнокультурном, фольклорномифологическом и интертекстуальном аспектах. Авторы исследуют генезис и фундаментальные параметры мировидения писателя с помощью выявления основных составляющих культурной экосистемы Таганрога и Приазовья. Определяется своеобразие провинциального мира и человека провинции в эпике и драматургии А.П. Чехова, рассматриваются главные принципы организации пространства провинции.
В монографии представлены и проанализированы ранее не публиковавшиеся архивные документы, в частности материалы рукописных журналов, отражавших жизнь мужской гимназии в период учебы в ней А.П. Чехова. Подробно исследован вопрос о таганрогском окружении семьи Чеховых. Показано влияние на творчество писателя малороссийской культуры. Выявлен особый «казачий» контекст некоторых мотивов, образов и бытовых реалий и дано этнокультурное разъяснение этому художественному явлению. В ходе исследования топографии провинции на материале чеховских рассказов выявлены типологически устойчивые пространственные модели. Проанализирована фольклорно-мифологическая оппозиция «свой/чужой» как сюжетообразующая в прозе А.П. Чехова. Исследован локус вокзала как существенная составляющая «провинциального текста» Чехова. В этой связи выявляется его пограничный и инфернальный характер, а также охарактеризован вокзально-дачный пейзаж как комически сниженный вариант традиционно-романтического «садового» пейзажа.
Таким образом, в монографии выявляются особенности геоэтнического, исторического, культурного и психоэнергетического потенциала Таганрога и Приазовья, которые, несомненно, оказали влияние на формирование личности и мироощущения А.П. Чехов.
Исследование показало, что в произведениях Чехова, с одной стороны, отражается внутренняя исключительность южнорусского региона, с другой — воплощается образ провинции вообще. Проведенное исследование позволило прийти к выводу о том, что региональная традиционная культура и фольклорно-мифологический компонент во многом определяют чеховский «провинциальный текст», который в дальнейшем особым образом трансформируется в произведениях писателей XX века.
Все произведения А.П. Чехова цитируются по Полному собранию сочинений и писем в 30 т. (М.: Наука, 1974—1988). В тексте в круглых скобках буквой С. обозначаются сочинения, П. — письма, римской цифрой — том, арабской — страница: (С. X, 28) или (П. I, 31).
В.В. Кондратьева
Примечания
1. Бердников Г.П. Чехов. — М., 1978; Громов Л.П. Реализм А.П. Чехова во второй половине 80-х годов. — Ростов-н/Д, 1958; Громов М.П. Книга о Чехове. — М., 1989; Катаев В.Б. Чехов и Таганрог: к проблеме культурного ответа // Таганрогский вестник: Мат-лы Междунар. конф. — Таганрог, 2004; Кузичева А.П. Чехов. Жизнь «отдельного человека». — М., 2010; Полоцкая Э.А. Мелиховский контекст «Дяди Вани» // Чеховиана: Мелиховские труды и дни. — М., 1995; Разумова Н.Е. Творчество А.П. Чехова в аспекте пространства. — Томск: ТГУ, 2001; Седегов В. Таганрогские детали в произведениях Чехова // Чеховские чтения. — Таганрог; Ростов н/Д, 1974; Собенников А.С. Оппозиция дом — мир в художественной аксиологии А.П. Чехова и традиция русского романа // Чеховиана. Чехов и его окружение. — М., 1996; Сухих И.Н. Проблемы поэтики А.П. Чехова. — СПб., 2007; Сухих И.Н. Чехов в жизни: сюжет для небольшого романа. — М., 2010.
| К оглавлению | Следующая страница |