Недалеко от города Серпухова, близ станции Лопасня Московско-Курской ж.д., расположена деревня Мелихово. В центре ее — фруктовый сад, обнесенный оградой. Сквозь зелень листвы проглядывают два деревянных дома — один большой, а другой крошечный, с балкончиком и лесенками, окрашенный в белую краску. В этой усадьбе с 1892 по 1899 год жил Антон Павлович Чехов. Здесь прошли семь лет его напряженной литературной работы, широкой общественной деятельности. В Мелихове был создан ряд лучших произведений писателя: «Чайка», «Палата № 6», «Человек в футляре», «Мужики», «Дом с мезонином», «Дядя Ваня» и другие.
Причин для переезда А.П. Чехова из Москвы в деревню было много. Неудобные московские квартиры, множество посетителей, мешавших работать, пошатнувшееся здоровье — все это давно побуждало Антона Павловича мечтать о своем уголке, о своем письменном столе, о тихом хуторе, где можно было бы спокойно работать и поправить здоровье. Но главную причину переезда в деревню определил сам Чехов в одном из своих писем: «Если я врач, — писал он, — то мне нужны больные и больницы, если я литератор, то мне нужно жить среди народа, а не на Малой Дмитровке с мангустом. Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни, хоть маленький кусочек, а эта жизнь в четырех стенах без природы, без людей, без отечества, без здоровья и аппетита — это не жизнь»1.
В марте 1892 года по объявлению в газете А.П. Чехов покупает Мелиховскую усадьбу.
Усадьба никому из его друзей не пришлась по вкусу. Чехов писал: «Вам Мелихово ужасно, ужасно не понравилось, и мне оно при покупке не нравилось, но теперь я привык и к полю, и к деревьям, и к людям, и чувствую себя дома»2.
Вначале, приглашая друзей посетить его на новом месте жительства, Чехов шутил: «Пейзажи у меня скромные, вековых кедров и бездонных оврагов нет, но пройтись и полежать на траве есть где. Спешите, пока имение мое не продано с аукциона!»3.
А весной он с восторгом писал: «В деревне теперь хорошо. Не только хорошо, но даже изумительно. Весна настоящая. Деревья распускаются, жарко. Поют соловьи, и кричат на разные голоса лягушки. У меня ни гроша, но я рассуждаю так: богат не тот, у кого много денег, а тот, кто имеет средства жить теперь в роскошной обстановке, которую дает ранняя весна»4.
Усадьба была запущена, и дружная семья Чеховых сразу принялась за работу. Сестра Чехова, Мария Павловна, работала на огороде, брат, Михаил Павлович, — в поле, а Антон Павлович, используя каждую свободную минуту, сажал в саду деревья, цветы, ухаживал за ними. Павел Егорович — отец Антона Павловича — с утра до вечера также копался в саду, а мать — Евгения Яковлевна — хлопотала на кухне. «Парники засадили и засеяли сами, без наемников, — писал А.П. Чехов. — Весною деревья будем сажать тоже сами, и огород тоже. Первое мая меня всего ломало от физического труда, теперь же ничего — привык»5.
Жизнь в деревне дала Чехову новый материал для литературной работы, широкое поле общественной деятельности.
В Мелихове было три помещичьих имения. Кроме того, сама деревня делилась на три слободы: Наумиху, Чуфариху и Воробьевку. Каждая слобода имела свой надел, свой выгон для скота, лежащий на дальних участках за помещичьими землями. Чтобы проехать или прогнать скот на свой участок, приходилось огибать все помещичьи владения или платить аренду за право прогона. Положение крестьян бывало безвыходным, особенно в распутицу, когда можно было утонуть в грязи. Приходилось все лето работать на Сорохтина (прежнего владельца чеховской усадьбы) только за аренду прогона.
С первых же дней Чехов старается облегчить положение местных жителей. Он разрешил косить сено в своем лесу, гонять скот и ездить через свою усадьбу, отдал крестьянам часть своей земли Долгие пашни для общего пастбища на все три слободы. Все это очень расположило крестьян к Чехову. К нему со всех сторон шли за советом, за поддержкой, за медицинской помощью: «У одного кровь пошла горлом, другой руку деревом ушиб, у третьего девочка заболела, — оказалось, что без меня хоть в петлю полезай».
После голода в южных губерниях вспыхнула эпидемия холеры. Эпидемия распространилась на север; появились заболевания в Московской губернии, в том числе и неподалеку от Мелихова, в Серпуховском уезде. Чехов принимает на себя заведование большим медицинским участком, в который входило 25 деревень, 4 фабрики и монастырь. Работает он не покладая рук, не только безвозмездно, но и жертвуя свои личные средства в помощь народному бедствию.
Летние месяцы 1892 и 1893 годов он разъезжает по деревням, читает лекции о борьбе с холерой, организует медицинские пункты и холерные бараки. Средства на медицинское обслуживание населения Чехов пытался получить у местных помещиков и фабрикантов. Однажды он поехал в Семеновскую Отраду в имение графа Орлова-Давыдова просить помощи для больных крестьян, но ему не только отказали, но встретили так, как будто он пришел наниматься на работу. Сами владельцы Отрады бежали, спасаясь от холеры, за границу. «Перед отъездом графа Орлова-Давыдова я видался с его женой, — писал Антон Павлович. — Громадные бриллианты в ушах, турнюр и неумение держать себя. Миллионерша. С такими особами испытываешь глупое семинарское чувство, когда хочется сгрубить зря»6.
Остался глух к просьбам Чехова о материальной помощи и настоятель монастыря Давыдова пустынь.
И все-таки Антону Павловичу удалось устроить два медицинских пункта и пять образцовых холерных бараков.
О деятельности Чехова как врача очень быстро узнали во всей округе, и со всех сторон к нему начали стекаться больные. Уже в 5 часов утра Антон Павлович приступал к приемке больных, а затем ездил по вызовам. Только за одно лето 1892 года он оказал помощь около тысячи больным. «Пока я работаю холерным доктором, не считайте меня литератором», — говорил Чехов друзьям.
До сих пор хранят воспоминания о Чехове-враче мелиховские старожилы. «У меня в то время жена заболела, — рассказывал сапожник Андриан Афанасьевич Симанов. — Время было самое жаркое — уборка. Пошел я к Антону Павловичу, попросил — сделай милость, посмотри старуху. Он тут же собрался, пришел. Осмотрел внимательно, велел перенести ее в светлую горницу и лекарства дал. Дней через пять поднялась старуха, а через неделю в поле вышла. Да случилась беда, сам я заболел. И меня он вылечил. Я к нему прихожу с деньгами, а он строго посмотрел на меня:
— Ты когда-нибудь думаешь лучше жить, Андриан?
— Думаю, Антон Павлович...
— Ну тогда убирай свои деньги, они тебе больше пригодятся.
Но мне все-таки хотелось отблагодарить его, и вот вышел такой случай. Еду я из волостного правления и вдруг вижу: Антон Павлович сидит в сторонке на пеньке и переобувается. Носки у него мокрые, значит, и сапоги худые. Вечером послал я внука на усадьбу к Антону Павловичу и велел через кухарку Машу тайком взять сапоги в ремонт. Всю ночь просидел, починил так, как себе никогда не делал. На утро Антон Павлович стал обуваться, посмотрел на сапоги и говорит:
— Подлог, сапоги не мои. На моих набоек не было, и подметки здесь новые.
Маша не могла солгать и все рассказала. Потом как-то Антон Павлович встречает меня.
— Ну, — говорит, — теперь я никому не велел без меня сапоги в ремонт отдавать.
Я замялся, что-то говорю о благодарности, а он улыбается.
— Выходит так: я вылечил тебя и старуху, а ты вылечил мне сапоги. — Пошел он к себе и долго видно было, что он идет веселый и улыбается...»
Не только в Мелихове, но почти во всех деревнях от Лопасни до Михнева, от Михнева до Серпухова можно было услышать о замечательном враче Антоне Павловиче.
Сохранились воспоминания об этом периоде и у писателей — современников Чехова.
«Я отправилась навестить мою бывшую кормилицу, жившую в деревне близ станции Лопасня, — пишет Т.Л. Щепкина-Куперник. — Она оказалась больна, как говорили тогда, чахоткой. Я очень встревожилась и стала допрашивать, есть ли там доктор, есть ли у него лекарства, а она ответила мне:
— Не бойся, родимая, дохтур у нас такой тут, что и в Москве не сыщешь лучше. Верст за шесть живет. Антон Павлович. Уж такой желанный, такой желанный, — он и лекарство мне все сам дает».
Особенно часто вспоминают мелиховские старожилы о том, как много сделал Чехов для развития народного просвещения. Дети ходили в школу за несколько верст; в осеннее бездорожье или в зимние снежные заносы, разутые и раздетые, они часто бросали учиться.
Вот что рассказывает мелиховский колхозник Андрей Александрович Журавлев:
«Родителей я не помню, меня взяли из воспитательного дома. Сводная сестра Маша работала у Антона Павловича горничной, и я часто к ней бегал. Однажды Антон Павлович увидел меня и спрашивает у Маши:
— А сколько лет Андрюше?
— Девять.
— Ведь ему в школу пора.
— Где уж нам, Антон Павлович. На хлеб-то денег нет.
Антон Павлович нахмурился, промолчал, а через несколько дней зовет меня и с улыбкой дает мне ранец, книжки, пенал, новую рубашку, штаны, а к зиме пообещал шубу и валенки.
— Будешь, Андрей, теперь в школу ходить.
Походил я несколько дней, да очень трудно мне пришлось. Каждый день, как иду домой, сынки кулака Воронцова на меня налетают:
— Ишь, гольтепа куцая, куда лезешь.
Поплакал, поплакал я, не хватило терпения, бросил школу. К Антону Павловичу стыдно было показаться.
Весной я забыл про школу, опять прибежал на усадьбу. Антон Павлович тут меня и увидел.
— Ну как школа, Андрюша?
Я со слезами ему все рассказал.
Антон Павлович погладил меня по голове и говорит:
— Это дело поправимое. Будет у нас в Мелихове своя школа».
Принимая участие в земской работе вначале как врач, а затем как член училищного совета, Чехов посещал многие местные школы и видел, в каком неприглядном состоянии они находятся.
«Я обследовал школу в Крюкове, об ее жалком положении я неоднократно писал. Теснота, низкие потолки, неудобная унылая печь, стоящая среди классной комнаты, плохая старая мебель. Вешалка для верхнего платья за неимением другого места устроена в классной комнате. В маленьких сенях спит на лохмотьях сторож, и тут же стоит чан с водой для учеников. Отхожее место не удовлетворяет самым скромным требованиям гигиены и эстетики. Учитель с женой помещаются в одной небольшой комнате. Сарая при школе нет».
Очень волнует Чехова и положение учителей. Он пишет:
«Я назначен попечителем школы в селе, носящем такое название: Талеж. Учитель получает там 23 рубля в месяц, имеет жену, четверых детей, и уже сед, несмотря на свои 30 лет. До такой степени забит нуждой, что о чем бы ни заговорил с ним, он все сводит к вопросу о жалованьи».
О тяжелом положении сельских учителей Чехов писал и в своих произведениях. Пьеса «Чайка» начинается жалобами учителя на мизерное жалованье. В рассказе «На подводе» изображена горькая участь одинокой сельской учительницы, которую судьба забросила в глухую деревню, в маленькую сельскую школу, где грубый сторож бьет учеников, а попечитель не дает денег на дрова, где в сыром скверном помещении поблекла единственная реликвия — фотография умершей матери.
Чехов говорил Горькому: «Если бы вы знали, как необходим русской деревне хороший, умный, образованный учитель. У нас в России его необходимо поставить в какие-то особые условия, и это нужно сделать скорее».
С увлечением, на свои средства, строит Чехов школы. В 1896 году им была создана школа в селе Талеже, в 1898 году — в селе Новоселках, в 1899 году — в Мелихове. Он собственноручно чертил планы этих школ, закупал строительные материалы и оборудование, следил за ходом стройки. Даже зимой 1898/99 года, живя в Ялте, Чехов в каждом письме к сестре Марии Павловне интересуется строительством мелиховской школы и ведет переписку об этом с крестьянами и земством.
«Чеховские» школы — просторные, светлые, чистые, прекрасно оборудованные — были лучшими в уезде, и ими по праву гордился Антон Павлович.
«Когда он говорил о них (школах), то глаза его зажигались, и было видно, если бы ему позволили средства, он построил бы их не три, а множество», — писал об Антоне Павловиче его брат М.П. Чехов7.
Общественная деятельность Чехова была многосторонней: ему обязано местное население прокладкой шоссе от станции Лопасня до Мелихова; при его участии было открыто почтовое отделение на станции Лопасня, вырыт пруд для мелиховских крестьян, построен пожарный сарай. Он присутствует на экзаменах в школах, помогает учителям, участвует во всероссийской переписи 1897 года.
Антон Павлович писал: «Каждый человек в своей жизни должен построить школу, вырыть колодец, посадить дерево или что-нибудь в этом роде, чтобы жизнь не проходила и не уходила в вечность бесследно».
В начале своей деятельности в земстве Антон Павлович находит в ней удовлетворение. Он регулярно ездит на все собрания санитарного совета, с интересом обсуждает состав присяжных заседателей земского суда, является инициатором многих земских мероприятий. Но постепенно приглядываясь и анализируя работу земства, он глубоко разочаровывается и все чаще и чаще пишет о тщете земской филантропии. Свои горькие сомнения на этот счет Чехов выражает в рассказе «Дом с мезонином».
«По-моему, медицинские пункты, школы, библиотечки, аптечки при существующих условиях служат только порабощению. Народ опутан цепью великой, и вы не рубите этой цепи, а лишь прибавляете новые звенья... Не то важно, что Анна умерла от родов, а то, что все эти Анны, Мавры, Пелагеи с раннего утра до потемок гнут спины, болеют от непосильного труда... рано старятся и умирают в грязи и вони; их дети, подрастая, начинают ту же музыку, и так проходят сотни лет, и миллиарды людей живут хуже животных — только ради куска хлеба, испытывая постоянный страх... Мужицкая грамотность, книжки с жалкими наставлениями и прибаутками и медицинские пункты не могут уменьшить ни невежества, ни смертности так же, как свет из ваших окон не может осветить этого громадного сада... Если уж лечить, то не болезни, а причины их».
Конечно, Чехов не мог целиком разделять мысли художника из рассказа «Дом с мезонином», но он, безусловно, считал, что в первую очередь нужно лечить не болезни, а причины их. Он еще не видит ясного пути к изменению действительности, но его огромная заслуга заключается в том, что он беспристрастно и беспощадно обличал мрачную действительность царской России.
Общественная деятельность: борьба с холерой, постройка школ, дорог, работа по переписи населения — все это сблизило Чехова с народом, расширило его мировоззрение, оказало большое влияние на все дальнейшее творчество.
Среди рассказов на крестьянские темы, написанных по мелиховским впечатлениям, особенно характерны «Мужики», «В овраге», «Новая дача», «По делам службы».
Жители Мелихова, читая рассказ «Мужики», узнают в нем свою деревню, а самые престарелые из них вспоминают события, описанные в этом произведении.
Здесь в действительности существовали и трактиры, и слободка «Холуевка», описанные в рассказе, и до сих пор живут потомки крестьян по прозвищу Леонычевы, Матвеичевы, Ефимычевы; уездный город, в котором было 27 церквей и 2 монастыря, — это, несомненно, соседний город Серпухов.
Жизнь деревни настолько полно изображена в этих рассказах, что сам Чехов, покидая Мелихово в 1899 году, писал: «В беллетристическом отношении, после «Мужиков» Мелихово уже истощилось и потеряло для меня цену».
В повести «В овраге» описывается деревня Угрюмово и подлинные события, происходившие там в 90-е годы. Именно в те времена жил в Угрюмове трактирщик, пустивший в народ фальшивые деньги. Были у него и две снохи — Аксинья и Олимпиада. Жители деревни рассказывают, что бездетная Аксинья, видя симпатию свекра к маленькому сыну Олимпиады и опасаясь, что старик оставит ему наследство, обварила мальчика кипятком.
Рабочие окрестных фабрик жили в невероятных условиях. Немногие доживали до старости; большинство же, не видя никакого выхода, спивалось; случались и самоубийства. Все это ярко описано Чеховым в его повести «В овраге».
По поводу этого произведения Чехова А.М. Горький писал в «Литературных заметках»: «Все эти люди, хорошие и дурные, живут в рассказе Чехова именно так, как они живут в действительности.
Страшная сила его таланта именно в том, что он никогда ничего не выдумывает от себя, не изображает того, чего нет на свете...»
В Мелихове было 48 дворов, и сами крестьяне звали свою деревню «48 нищих». Полуразвалившиеся избы с земляными полами топились по-черному и освещались лучиной; с крошечных наделов снимали скудные урожаи, которые никогда не могли прокормить семью; чтобы не умереть с голоду, крестьяне уходили в город на заработки или занимались отхожим промыслом.
В соседних деревнях — Угрюмове, Крюкове, Щелкове — были небольшие шелкомотальные, ситценабивные и перчаточные фабрики. «Шелк брали с ближней фабрики, и вся семья вырабатывала на нем немного — копеек двадцать в неделю», — писал Чехов в «Мужиках».
Крестьян-бедняков нещадно грабили дворяне, чиновники, исправники, мироеды-кулаки.
В повести «В овраге» Чехов рисует представителей местной власти — волостного старшину и волостного писаря, которые, прослужив вместе 14 лет, за все это время не подписали ни одной бумаги, не отпустили из волостного правления ни одного человека без того, чтобы не обмануть, не обидеть.
В той же повести сами кулаки признают: «Уж очень народ обижаем. Лошадь ли меняем, покупаем ли что, работника ли нанимаем — на всем обман».
С глубокой ненавистью относятся крестьяне к своим угнетателям.
Тонкими штрихами подчеркивает это Чехов в своих произведениях. В рассказе «Мужики» описывается случай, когда в церковь во время службы пришли господа. «Марья... глядела на них исподлобья, угрюмо, уныло, как будто это вошли не люди, а чудовища...»
Суровым обличением звучит сон следователя в рассказе «По делам службы».
«Мы идем, мы идем, мы идем... Мы берем от жизни то, что в ней есть самого тяжелого и горького, а вам оставляем легкое и радостное, и вы можете, сидя за ужином, холодно и здраво рассуждать, отчего мы страдаем и гибнем и отчего мы не так здоровы и довольны, как вы...»
В рассказе «Случай из практики» Чехов прозорливо глядел в будущее: «Хорошая будет жизнь лет через пятьдесят, жаль только, что мы не дотянем».
Мелиховский период ознаменовался расцветом драматургии Чехова. В Мелихове Антон Павлович написал «Чайку» и «Дядю Ваню».
Вл.И. Немирович-Данченко вспоминал: «Здесь Чехов писал «Чайку», и много подробностей «Чайки» навеяно обстановкой Мелихова. По крайней мере, я не могу отделаться от впечатления, что сцена, которую устраивает Треплев, прошла по этой аллее, идущей к озеру, и «в доме играют», и «красная луна», и «лето в четвертом действии».
Многие другие произведения Чехова также носят на себе следы мелиховских впечатлений: встречаются названия близлежащих сел, имена и фамилии местных жителей, описываются события того времени, местные пейзажи.
Весной 1897 года здоровье Чехова резко ухудшилось. Туберкулез легких, незаметно подтачивавший организм Антона Павловича, обострился. Врачи запретили ему жить на севере в осеннее и зимнее время.
Зиму 1897/98 года Антон Павлович провел на юге Франции. В письмах того времени Чехов постоянно сетует, что не может писать на чужбине, за чужим письменным столом; он мечтает о том, как хорошо сейчас было бы поработать в своем флигеле. Летом, возвратившись домой, он много и плодотворно работает. За короткое время им были созданы рассказы «Крыжовник», «Человек в футляре», «О любви».
На зиму 1898/99 года Чехов поселяется в Ялте. В это время в Москве умирает его отец — Павел Егорович. Смерть отца была тяжелым ударом для всей семьи. Актон Павлович писал в письме к Меньшикову 20 октября 1898 года:
«У меня умер отец. Выскочила главная шестерня из Мелиховского механизма, и мне кажется, что для матери и сестры жизнь в Мелихове утеряла теперь всякую прелесть и что мне придется устраивать для них теперь новое гнездо. И это весьма вероятно, так как зимовать в Мелихове я уже не буду, а без мужчины в деревне не управиться».
Осенью 1898 года Чехов покупает в Ялте земельный участок и начинает строить там дачу. В последний раз он приезжает в Мелихово весной 1899 года. Осенью 1899 года усадьба была продана, и Антон Павлович вместе с семьей окончательно переехал в Ялту.
Так закончился мелиховский период жизни и творчества Чехова.
Брат Антона Павловича, Михаил Павлович Чехов, характеризуя эти годы, писал:
«Они повлияли на его литературную деятельность и сделали его писателем еще более глубоким и более серьезным. Это влияние Мелихова Антон Павлович признавал и сам. Достаточно вспомнить о его «Мужиках» и «В овраге», чтобы оценить влияние годов, прожитых Антоном Павловичем в Мелихове в постоянном и непосредственном общении с крестьянами».
О.Л. Книппер-Чехова в письме, присланном к открытию памятника Антону Павловичу в Мелихове в 1951 году, писала: «...Мелихово, которое оставило большой неизгладимый след в жизни писателя, которое он так любил и был привязан всей своей большой поэтической душой. В его повестях, рассказах и письмах много раз возникает дорогое сердцу Мелихово, которое было предметом его самых сердечных забот и беспокойств, касался ли вопрос воспитания деревенских ребятишек или медицинской помощи, он сам сердечно и скромно помогал созданию первой школы в Мелихове и сам заботливо лечил всех приходящих к нему больных.
Как писатель он нашел в Мелихове богатый источник огромных жизненных наблюдений. Здесь в Мелихове он вновь хорошо узнавал русскую жизнь, русскую природу, русских людей, которых он бесконечно любил, в силу которых он верил и которые завоевали теперь заслуженную ими свободу».
* * *
Неузнаваемо изменилась наша Родина после Великой Октябрьской революции. Изменились и те места, где жил писатель. В Мелихове создана теперь сельскохозяйственная артель, которая косит имя Антона Павловича. Колхоз имени Чехова — один из передовых колхозов Чеховского района с высокоразвитой сельскохозяйственной техникой и культурой производства.
Дорога в современное Мелихово идет по старому булыжному шоссе вдоль длинных березовых и липовых аллей. Но вот аллеи заканчиваются, и открывается широкая панорама колхозного строительства. Рядами тянутся новые постройки животноводческих ферм, соединенные подвесными дорогами, высятся силосные башни, стрелы подъемных кранов, решетчатая вышка новой артезианской скважины.
Неизмеримо выросли и культурные запросы. Повсюду в деревне видны мачты радиоантенн, появились телевизоры. По вечерам жители Мелихова собираются в клубе, чтобы посмотреть кинокартину, послушать концерт, интересную лекцию и беседу, почитать газеты и журналы.
Часть территории Мелихова отведена под заповедник, где размещается музей-усадьба Антона Павловича Чехова.
Музей организован в 1944 году по решению исполнительного комитета Московского областного Совета депутатов трудящихся.
В 1951 году по решению правительства на территории чеховской усадьбы открыт памятник — бронзовый бюст А.П. Чехова.
В скромном флигельке восстановлена обстановка, которая была при жизни Чехова. Полностью реставрирован основной дом писателя, где будет размещена литературная экспозиция и восстановлены личные комнаты Антона Павловича.
Мелихово стало драгоценным памятником национальной культуры, таким же, как Михайловское Пушкина, Спасское-Лутовиново Тургенева, Ясная Поляна Толстого.
Десятки тысяч экскурсантов посещают ежегодно мелиховский музей.
В книге отзывов можно найти такие записи:
«Я очень обрадован новыми переменами в музее незабвенного Чехова, чудесного писателя и замечательного русского человека, — пишет журналист М. Фролов. Так и думаешь — вот выйдет он сам, живой, приветливый, гостеприимный хозяин флигелька и пожмет руки людям нового поколения, приход которого он так чувствовал».
«Надо поблагодарить товарищей, которые задумали и осуществили реставрацию этого флигеля, — замечает писатель Ардов. — Нет цены таким уголкам жизни великих людей, и те, кто любит Чехова, а таких миллионы, с благоговением будут входить в этот крохотный домик. Как-то полнее, лучше понимаешь эпоху автора, его произведения, когда поглядишь на место, где писались жемчужины русской прозы и драматургии — вещи Чехова».
Внук Л.Н. Толстого, И.И. Толстой, побывавший в музее в один из воскресных дней, написал: «Мелихово. Сотни машин. Тысячи посетителей. Это все свидетельство огромной любви к строителям русской культуры».
«Как это хорошо, что русский народ дал много замечательных людей, которые прославили Россию, — пишут студенты Московского авиационного института, — среди них в первых рядах — Чехов, которого любим мы, советские люди, и честные люди всего мира. Спасибо, дорогой Антон Павлович, за то, что ты учишь нас любить и понимать жизнь».
А.П. Чехов
Примечания
1. А.П. Чехов. Собрание сочинений. Т. 15, п. 982, М., Гослитиздат, 1944.
2. Там же, п. 1122.
3. Там же, п. 1103.
4. Там же, п. 982.
5. А.П. Чехов. Собрание сочинений. Т. 15, п. 1103. М., Гослитиздат, 1944.
6. А.П. Чехов Собрание сочинений. Т. 15, п. 1160. М., Гослитиздат, 1944.
7. М.П. Чехов. Биографический очерк к первому изданию «Писем А.П. Чехова». М., 1912.
| К оглавлению | Следующая страница |