Вернуться к Наш Чехов. Коллективный сборник

А.Б. Зиганиди. И дух его вокруг витал

1

В промозглой стыни января,
Когда счет дням едва ли начат,
Я, доброй памятью горя,
Иду с поклоном к Белой даче.

Лихие вспоминаю дни —
Теперь я знаю, что лихие,
Для детской памяти они
Были тогда совсем иные.

Летели бомбы на причал,
В Аутку залетали часто,
А я с ребятами играл,
Осколком найденным я хвастал...

И вспоминаю тот урок,
Что проведен был в кабинете,
Марии Палны голосок:
— Вот здесь писал он пьесы, дети!

И дух его вокруг витал,
А сам он вышел ненадолго...
Потом я многое узнал
И вот пришел по зову долга.

И долго у стены стоял,
На ветви глядя стылой вербы...
В Германии он умирал,
Шепча в агонии: «Ich sterbe»1

2

Вы где, Аутка, бабушка и детство
И беготня под бомбами, и сад,
И Греческая церковь по соседству,
И крыши черепичный перекат?

Картин вращает память вереницы:
Тотоша и Кокоша, мотоцикл,
Родные и знакомые мне лица,
Сарай, бомбоубежища венцы.

Своеобразны детства впечатленья:
Осколки, грохот, дым и звон в ушах,
Сапог печатный шаг, чужое пенье,
Испуги, удивленья, но не страх!

Все так же летом небо голубело,
Зимой снежинки падали, кружась,
Под елью запыленной дачи Белой
Выглядывал задумчивый анфас.

Поведала мне бабушка о встречах
С писателем, что в садике сидел,
Накинув серый плед себе на плечи,
О чем-то думал, на море глядел.

Бабуля говорила и вздыхала:
Недуг переносил он нелегко.
Она с ним в разговоры не вступала,
Носила лишь на дачу молоко...

Примечания

1. Я умираю (нем.)