Вот две маленькие были об А.С. Даргомыжском, слышанные мною о нем от одного из его почитателей и хороших знакомых, Вл.П. Б—ва.
* * *
Случилось, что Александр Сергеевич и автор «Тарантаса» граф В.А. Соллогуб по приезде в Москву остановились в одно и то же время на квартире г. Б.
Однажды в сумерках граф лежал на диване и что-то читал, а композитор стоял посреди комнаты и думал думу.
— Послушай, Александр Сергеич, — обратился литератор к композитору, — будь другом, поставь поближе ко мне свечу, а то ничего не видно...
— В данную минуту мне приходится оригинальничать, — сказал Даргомыжский, принимая с комода свечу и ставя ее на столик перед В.А. Соллогубом. — Обыкновенно я ставлю свечи перед образами, теперь же приходится ставить свечу перед образиной...
* * *
В одно время мнительному А.С. казалось, что московское отделение Русского музыкального общества с Н.Г. Рубинштейном во главе питает к нему неприязненные чувства, и он стал избегать встреч с директором Общества, а при встречах на мнимую неприязнь отвечал холодом и сухостью. Заметив в приятеле такую перемену, Н.Г. Рубинштейн совершенно потерялся в догадках и в конце концов отнес ее на долю сплетен.
— Что мне делать! — недоумевал он однажды, беседуя с г. Б—ым. — Даргомыжский совсем от рук отбился. Холоден, сентябрем глядит, избегает меня... Что я ему сделал? За что он на меня сердится?
— А ты объяснись с ним, — посоветовал г. Б.
— Где же я могу с ним объясниться? И как? Он бегает меня!
— Погоди, я это устрою. Позову его к себе, а ты придешь и объяснишься с ним... Ты подойди к нему и, знаешь, этак дружески возьми его за руку и скажи: «Дорогой мой, откуда эта холодность? Ведь вы знаете, я вас всегда так любил, так уважал ваш талант...» и всё в таком же роде, потом обойми его и поцелуй... по-дружески... Раскиснет!
Н.Г. Рубинштейн принял этот план целиком... Надо сказать, что покойный А.С. терпеть не мог целоваться с мужчинами.
— С женщиной еще так и сяк, — говаривал он, — с мужчиной же — ну тебя к чёрту!
Чтобы рассердить А.С. и вывести его из себя, достаточно было кому-либо из представителей непрекрасного пола подкрасться к нему и чмокнуть его в щеку...
— Дурак! — бранился он, вытирая рукавом место поцелуя. — Дурак! Болван!
Свидание было устроено.
— Дорогой мой! — начал Н.Г. Рубинштейн, беря за руку композитора. — Скажите, ради бога, за что вы на меня сердитесь? Что я вам сделал худого? Напротив, я всегда любил вас, уважал ваш талант...
И Н.Г. обнял А.С. и быстро поцеловал его в губы. Каково же было его удивление, когда А.С. вместо того, чтобы раскиснуть, вырвался из объятий Н.Г. и, выбегая из комнаты, пустил по адресу директора Общества и г. Б—ва внушительного «дурака».
Впоследствии, когда мир был водворен, это свидание, устроенное г. Б. на потеху, долго смешило как Н.Г., так и самого А.С.
Примечания
Впервые — «Будильник», 1885, № 20 (ценз. разр. 24 мая), стр. 236. Подпись: А. Ч.
Печатается по журнальному тексту.
Вл.П. Б-ва. — Имеется в виду В.П. Бегичев (1831—1891), инспектор репертуара и директор московских императорских театров, отец детской писательницы М.В. Киселевой. У Киселевых в Бабкине Чехов жил летом в 1884 и 1885 годах (подробнее — в книгах: Антон Чехов и его сюжеты, стр. 31—33; Вокруг Чехова, стр. 150—151).
...автор «Тарантаса» граф В.А. Соллогуб... — В.А. Соллогуб (1813—1882), известный русский литератор; сотрудничал в журнале «Отечественные записки» времен В.Г. Белинского, позднее — в «Современнике». Первое издание повести «Тарантас» — СПб., 1845, второе — изд. А.С. Суворина. СПб., 1886.