День 1 мая клонился к вечеру. Шёпот сокольницких сосен и пение птиц заглушены шумом экипажей, говором и музыкой. Гулянье в разгаре. За одним из чайных столов Старого Гулянья сидит парочка: мужчина в лоснящемся цилиндре и дама в голубой шляпке. Пред ними на столе кипящий самовар, пустая водочная бутылка, чашки, рюмки, порезанная колбаса, апельсинные корки и проч. Мужчина пьян жестоко... Он сосредоточенно глядит на апельсинную корку и бессмысленно улыбается.
— Натрескался, идол! — бормочет дама сердито, конфузливо озираясь. — Ты бы, прежде чем пить, рассудил бы, бесстыжие твои глаза. Мало того, что людям противно на тебя глядеть, ты и себе самому всякое удовольствие испортил. Пьешь, например, чай, а какой у тебя теперь вкус? Для тебя теперь что мармелад, что колбаса — всё равно... А я-то старалась, брала чего бы получше...
Бессмысленная улыбка на лице мужчины сменяется выражением крайней скорби.
— М-маша, куда это людей ведут?
— Никуда их не ведут, а они сами гуляют.
— А зачем городовой идет?
— Городовой? Для порядка, а может быть, и гуляет... Эка, до чего допился, уж ничего и не смыслит!
— Я... я ничего... Я художник... жанрист...
— Молчи! Натрескался, ну и молчи... Ты, чем бормотать, рассуди лучше... Кругом деревья зеленые, травка, птички на разные голоса... А ты без внимания, словно тебя и нет тут... Глядишь и как в тумане... Художники норовят теперь природу подмечать, а ты — как зюзя...
— Природа... — говорит мужчина и крутит головой. — Пр-рирода... Птички поют... крокодилы ползают... львы... тигры...
— Мели, мели... Все люди как люди... под ручку гуляют, музыку слушают, один ты в безобразии. И когда это ты успел? Как это я недоглядела?
— М-маша, — бормочет цилиндр, бледнея. — Скорей...
— Чего тебе?
— Домой желаю... Скорей...
— Погоди... Потемнеет, тогда и пойдем, а теперь совестно идти: качаться будешь... Люди смеяться станут... Сиди и жди...
— Н-не могу! Я... я домой...
Мужчина быстро поднимается и, качаясь, выходит из-за стола. Публика, сидящая на других столах, начинает посмеиваться... Дама конфузится...
— Убей меня бог, ежели еще хоть раз с тобой пойду, — бормочет она, поддерживая мужчину. — Один срам только... Добро бы законный был, а то так... с ветру...
— М-маша, где мы?
— Молчи! Постыдился бы, все люди пальцами показывают. Тебе-то, как с гуся вода, а мне-то каково? Добро бы законный был, а то... так... Даст рубль и месяц попрекает: «Я тебя кормлю! Я тебя содержу!» Очень мне нужно! Да плевать я хотела на твои деньги! Возьму и уйду к Павлу Иванычу...
— М-маша... домой... Извозчика найми...
— Ну, иди... Ступай по аллее прямо, а я пойду в сторонке... Мне с тобой совестно идти... Иди прямо!
Дама ставит своего «незаконного» лицом к выходу и дает ему легкий толчок в спину. Мужчина подается вперед и, покачиваясь, толкаясь о проходящих и скамьи, спешит вперед... Дама идет позади и следит за его движениями. Она сконфужена и встревожена.
— Палочек, сударь, не желаете ли? — обращается к шагающему мужчине человек с вязанкой палок и тростей. — Самые лучшие... перцовые... бамбук-с...
Мужчина глупо глядит на продавца палок, потом поворачивает назад и мчится в противоположную сторону. На лице у него выражение ужаса.
— Куда это тебя нелегкая несет? — останавливает его дама, хватая за рукав. — Ну, куда?
— Где Маша?.. М-маша ушла...
— А я-то кто?
Дама берет под руку мужчину и ведет его к выходу. Ей совестно.
— Убей меня бог, ежели хоть еще раз с тобой пойду... — бормочет она, вся красная от стыда. — Последний раз терплю такой срам... Накажи меня бог... Завтра же уйду к Павлу Иванычу!
Дама робко поднимает глаза на публику, в ожидании увидеть на лицах насмешливые улыбки. Но видит она одни только пьяные лица. Все качаются и клюют носами. И ей становится легче.
Примечания
Впервые — «Будильник», 1885, № 17 (ценз. разр. 2 мая), стр. 200. Заглавие: В Сокольниках (Сценка). Подпись: Брат моего брата.
Рассказ был выправлен для издания А.Ф. Маркса, но не вошел в него. По гранкам изд. А.Ф. Маркса, хранившимся в музее А.П. Чехова при ГБЛ, текст был опубликован впервые в 1929 г.: А.П. Чехов. Собрание сочинений. Под общей ред. А.В. Луначарского, т. III. Нынешнее местонахождение гранок неизвестно.
Печатается по тексту: ПСС, т. III, стр. 192—193.
Сценка «В Сокольниках», написанная к традиционному в Москве первомайскому гулянью, была отдана в «Будильник», по-видимому, в конце апреля: 2 мая номер журнала уже получил цензурное разрешение, а 1 мая типографии по случаю религиозного праздника не работали; следовательно, набор был сделан раньше.
Гулянье в Сокольниках происходило в 1885 г. 2 мая («Русские ведомости», 1885, № 119, 3 мая). Эта дата названа и у Чехова в первоначальном тексте. Исправляя рассказ для собрания сочинений, Чехов изменил заглавие, сделал несколько стилистических поправок и освободил текст от вульгаризмов.
Как видно из писем Чехова к А.Ф. Марксу (30 апреля 1899 г.) и Ю.О. Грюнбергу (21 мая 1899 г.), исправленный текст рассказа был послан 30 апреля 1899 г. в Петербург и предназначался для второго тома издания А.Ф. Маркса. Однако в письме к Грюнбергу от 21 октября 1899 г. Чехов назвал «На гулянье в Сокольниках» в числе рассказов, которые «не войдут в полное собрание и должны быть разобраны».