Если в рассказе «Смерть чиновника» человек разрушается менталитетом чиновника, а в рассказе «Толстый и тонкий» этот менталитет не изменяется, произведение «Восклицательный знак: Святочный рассказ» (1885) в юмористическом подходе рассказывает о том, как человек, до определенной степени освобождаясь от чиновнического менталитета, обретает внутреннюю свободу.
Фабула рассказа — о том, что человеку свойственно выражать чувства. Главного героя рассказа чиновника Перекладина его собеседник обвиняет в том, что он ставит знаки препинания «бессознательно» (4, 264). Из-за этого Перекладин видит в ночных видениях запятые, точки, точки с запятыми и двоеточия, которые необходимо ставить в официальных документах. На этом фоне в рассказе появляется новеллистический поворот, и возникает вопрос: где ставить восклицательный знак? До сих пор Перекладин никогда не ставил его. В связи с этим Перекладин ощущает, что ему чего-то не хватает. Когда он ложится спать, думая о человеке, обвинявшем его в том, что он «бессознательно» и «лефректорно» пишет, говорится: «он весь обратился в негодование и злобу» (4, 265). Затем, узнав от жены, что с помощью восклицательного знака выражаются чувства, он думает: «Да нешто в бумагах нужны чувства? Их и бесчувственный писать может...» (4, 265). Далее Перекладин видит «рожу юноши-критика» из восклицательного знака, который он представляет, и ему становится плохо (4, 267). Затем Перекладин слышит, как шепотом его ругают: «Пишущая машина! <...> Деревяшка бесчувственная!» (4, 267). Ситуация обиды на собеседника дает Перекладину понять, что на службе он не может вести себя как человек, поскольку там у него нет возможности выразить свои чувства. Он везде видит восклицательные знаки, «И всё это говорило ему о восторге, негодовании, гневе...» (4, 268). Когда он едет поздравить своего начальника, он думает: «Пойду сейчас к начальству расписываться... а разве это с чувствами делается? Так, зря... Поздравительная машина...» (4, 268). В конце концов, в тот момент, когда он расписывается, он ставит три восклицательных знака: «Он восторгался, негодовал, радовался, кипел гневом» (4, 268).
В сфере высказываний героев следует отметить, что на замечание своего собеседника сначала Перекладин реагирует «кротко» (4, 265), признаваясь в том, что у него нет образования (4, 264); ночью же он негодует (4, 264). Это указывает на первый — социальный — уровень проблематики, на факт классовой дискриминации: собеседник чувствует себя выше Перекладина, потому что он «сын статского советника» (4, 265). Легкая форма «святочного рассказа» несет в себе серьезную проблематику: в социуме Перекладин не имеет возможности защищаться от унижения. Даже если здесь унижение не очень серьезно и глубоко, тем не менее, высказывания собеседника о Перекладине сделаны публично, и они нелицеприятны. Но в них есть доля правды, т. к. действительно Перекладин ставит знаки препинания по привычке и без особого их осознания (4, 264). В определенном смысле он действительно работает, как машина (4, 265). Конфликт между Перекладиным и его собеседником (в основном во внутреннем монологе Перекладина) указывает на проблему классовых различий и, тем самым, на социальность человека. По признаку происхождения и образования люди могут быть «критиками» (4, 265) других, стоящих ниже их на социальной лестнице, а те вынуждены вести себя «кротко» (4, 265). Помимо того, конфликт демонстрирует, что чиновники невысокого чина вынуждены исполнять чисто «машинальную» работу (4, 264—265).
Но большое значение имеет то, что жена Перекладина говорит о выражении «восторга, негодования, радости, гнева и прочих чувств» (4, 267), поскольку именно их Перекладин выражает в финале рассказа, ставя восклицательные знаки. По крайней мере, на один миг «маленький человек» Перекладин выходит за рамки своего положения, преодолевая свою кротость, и показывает, что он не машина. Это подчеркивают его финальные слова: «На тебе! На тебе!» (4, 268).
Важную роль в рассказе играет расширение языковых возможностей главного героя. Благодаря жене, Перекладин понимает, что с помощью восклицательного знака можно выразить «восторг, негодование, радость, гнев и прочие чувства» (4, 267). Таким образом, впервые ставя восклицательные знаки, Перекладин преодолевает состояние «пишущей машины» (4, 267) и приобретает возможность выразить свои чувства. Это показывает, что, по мнению Чехова, человек часто ведет себя как машина, но у него есть возможности изменить свое поведение.
Началом внутреннего освобождения главного героя становится его высмеивание. По случаю предрождественской вечеринки высказывается «много сожалений, упреков и даже насмешек по поводу низкого уровня» (4, 264) образования чиновников. Затем, когда Перекладин видит перед собой восклицательный знак, тот «насмешливо» мигает ему (4, 267). Восклицательные знаки улыбаются (4, 266). По теории Г. Плесснера о том, что «эмансипация средств» вызывает смех1, текст, его правописание и знаки препинания в нем, для Перекладина являются не средством выражения какого-либо содержания, а опустошенной формальностью. Высмеивание связано с тем, что человеческое, превращающееся в машинальное, может быть смешно2. Однако, в отличие от концепции Г. Плесснера, здесь за рамки своего положения выходит не тот, кто смеется3, а наоборот, тот, над кем смеются. Именно насмешки других заставляют Перекладина задуматься о своих чувствах, выразить их и при этом почувствовать восторг, негодование, радость и гнев (4, 268).
Иначе говоря, смеховое начало в этом рассказе движет фабулой, и смех как средство для разоблачения машинальности помогает ее преодолеть. По мнению Чехова, человек часто является «машинально» работающим элементом социума, но он может преодолеть данное положение, в т. ч. с помощью смеха. Здесь обнаруживается связь между рассказами «Смерть чиновника» и «Восклицательный знак». Однако в рассказе «Смерть чиновника» тот, над кем смеются, оказывается в роли наказанного, в рассказе же «Восклицательный знак» насмешка над героем помогает ему выйти за рамки своего положения.
Характерна для рассказа тесная связь между чувством и его телесным выражением. Это заложено уже в названии «Восклицательный знак», который используется только при выражении чувств (4, 266—267). У Перекладина, когда он не знает, для чего нужен восклицательный знак, болит голова, появляется холодный пот на лбу, и ему «холодно, точно он заболел тифом» (2, 267). Затем же он ставит не один восклицательный знак, но сразу три, при этом «надавливая на перо» (4, 268). В этом внешнем выражении своих чувств он находит душевный покой. Это показывает, насколько в художественной антропологии Чехова душевные чувства влияют на телесное самоощущение человека, а также нуждаются в телесном выражении.
Расширение или сужение пространства, в отличие от предыдущих произведений, в рассказе «Восклицательный знак» не играет важной роли. Однако стоит обратить внимание на тот факт, что Перекладин, испытывая расширение сферы чувств и позволяя себе гнев, подписывается очень крупным почерком (4, 267).
Для понимания антропологии рассказа необходимо рассмотреть его интертекстуальные связи. Очевидно, что здесь также присутствует гоголевская тема «маленького человека»: в связи с тем, что у Перекладина нет университетского образования и что отец его собеседника по должности выше главного героя, юноша может оскорбить Перекладина, и тот не защищает себя (4, 265). Однако гоголевский подтекст оказывается пародийным. Перекладин на самом деле занимает «приличное место», и оскорбление не носит такого серьезного характера, как, например, утрата шинели в повести Гоголя. Так же, как и Червяков, Перекладин не является «маленьким человеком», но в первой части рассказа делает себя им4.
Рассказ намекает также на «Рождественскую песнь» Ч. Диккенса. Подзаголовок «Святочный рассказ» является почти переводом заглавия «A Christmas Carol». По поводу этого подзаголовка следует иметь в виду, что он, с одной стороны, исторически обусловлен: Чехов пишет рождественский рассказ — это устоявшийся жанр в русской литературе его эпохи. С другой стороны, в нем, как у Диккенса, ночные видения показывают человеку, что он до сих пор жил неправильно. История заканчивается его обращением и внутренним обновлением. Отчасти это имеет пародийный характер. Чехов играет с тем ожиданием, что в Рождество наступает что-то новое, прекрасное. Как и главный герой в рассказе «Депутат, или повесть о том, как у Дездемонова 25 рублей пропало», Перекладин чувствует, что «жить так долее невозможно» (2, 147), но, в отличие от Дездемонова, он пользуется шансом изменить что-то в своей жизни.
Итак, маленький, якобы незначительный рассказ говорит о том, как герой преодолевает свою бесчувственность. Противопоставление между социальной ролью и человеческой личностью разрешается в пользу личности, что ведет к внутреннему освобождению через выражение чувств. Характерно, что Чехов подчеркивает связь между душевными переживаниями и телесным самоощущением, с одной стороны, душевными переживаниями и их телесным, здесь языковым, выражением, с другой стороны. Главный герой здесь представлен значительно более многогранным, нежели в предыдущих рассказах.
Примечания
1. Plessner H. Lachen und Weinen... S. 109.
2. Там же. С. 110—111.
3. Там же. С. 89.
4. Степанов А.Д. Чеховские рассказы... С. 11—12.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |