Это один из наиболее проницательных писателей, который описал и то, что происходит сейчас. Он до сих пор актуален, мир идет в сторону, которую он описал, описал при помощи очень ярких героев — Раскольникова, Верховенского, Ставрогина и других. Это бессмертные персонажи, так как мир, к сожалению, идет не туда, куда нужно. Мы думали, что произведения Достоевского станут литературой исторической, а нет — он актуален. Герои Достоевского это, скорее, будущее, чем прошлое.
Мои приключения с Достоевским начались с «Бесов». Знаете, все, кто дошел до премьеры в краковском Старом театре, были уже совершенно другими людьми, чем когда только распределяли роли. Достоевский требует от каждого, кто к нему приближается, обнаженного ответа на вопрос: «А кто я такой?» Когда я ставлю спектакли по Достоевскому, передо мной не отвлеченные образы, а живые люди, в которых я вижу свои недостатки и достоинства. Достоевский — это часть и нашей жизни. Мы играли этот спектакль 15 лет! Редкий случай долголетия. На первых заграничных гастролях в Лондоне нас ожидал невероятный успех и горячие отзывы в прессе. Я ставил «Преступление и наказание» в Кракове и в Берлине. В 1989 году — «Настасью Филипповну» по роману «Идиот» в Токио со знаменитым исполнителем женских ролей в театре «Кабуки» Тамасабуро Бандо в ролях Настасьи Филипповны и князя Мышкина. Спустя пять лет я перенес свой спектакль на экран, сняв фильм «Настасья». Звезды французского кино сыграли в моей экранизации «Бесов». Я понял, что со сцены диалоги звучат куда выразительней. Достоевский многословен, поэтому в большей степени подходит для театра и в меньшей — для кино. Наконец сбылась моя мечта поставить «Бесы» Достоевского с российскими актерами на сцене «Современника» и услышать эти великие тексты в оригинале. В Польше прекрасные переводы Достоевского, а вот по-французски он звучит как-то салонно, жеманно. Смазаны издевочки и двусмысленности, которыми он так богат.
Мне кажется, сила его образов опередила свое время, потому что они написаны и портретированы не так, как мы привыкли в литературе, когда автор ищет какой-то прототип и старается его воссоздать в романе. Достоевский всегда объединял — часто весьма парадоксально — несколько образов. И довольно выразительно. Например, мужчину и женщину, благодаря чему я мог сделать японскую инсценировку с актером театра «Кабуки» Тамасабуро Бандо, который сыграл обе главные роли — князя Мышкина и Настасьи Филипповны. А все потому, что в князе Мышкине явственно чувствуются элементы женского характера. Достоевский старых людей «награждает» детским поведением, соединяет всякого рода противоречия. Отсюда его образы, хотя и не писались для сцены, всякий раз отчетливы и выразительны. Когда я перечитываю Достоевского, то меня не оставляет впечатление, что его романы как бы сегодня написаны.
Притягательность Достоевского в том, что он раскрывает внутренний мир человека вообще. В том числе — и мой. Потому и воспринимается везде как «свой» автор. Капитан Лебядкин, этот пьяница и прохвост, к сожалению, вполне может быть также и поляком. Знаю я и таких французов. Или профессор Степан Трофимович Верховенский — мало что эстет и моралист, а еще, как оказалось, никаким профессором не был. И мы знаем таких «профессоров». Знаем и таких революционеров, каких Достоевский представил в образе Шатова — наивных, глупых, не понимающих, в чем принимают участие. А его женские образы? Присмотритесь — они все в нашей жизни...
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |