Заключение

В первой главе нашей работы было показано, что существуют схождения между творчеством и мировоззрением Чехова и «первым позитивизмом», что писатель испытывал влияния как позитивизма непосредственно, так и общего духа современной ему позитивиствующей эпохи. На наш взгляд, прежде всего в области гносеологии обнаруживаются несомненные схождения между мировоззрением Чехова и позитивизмом. Такие характеристики человеческих знаний о мире, как их предположительность и относительность, в представлении Чехова, оказавшие серьезное влияние на его поэтику, имеют аналогию в гносеологии позитивизма. В нескольких произведениях Чехов отдал дань и позитивистскому агностицизму. Обращаясь к теме относительности человеческих представлений о мире и о себе в творчестве Чехова, мы настаиваем на влиянии именно позитивизма, поскольку философы-неокантианцы и сам Кант (другие возможные источники влияния) крайне редко упоминаются и не цитируются в произведениях и письмах Чехова.

Следующая весьма значимая область схождений — повышенное внимание к «жизни человеческого тела» в его влиянии на психическую сторону жизни людей, попытки объяснить явления жизни с помощью обращения к психофизиологическим особенностям тех или иных типов личности и даже с помощью психиатрии. Чехов-врач неотделим от Чехова-художника.

В то же время писатель выступал против крайностей позитивизма. Мировоззрение Чехова даже раннего этапа его творчества нельзя полностью свести к позитивизму.

Чехов постепенно уходил от позитивизма, с начала 90-х годов количество схождений и их значимость неуклонно уменьшаются, но отношение писателя к человеческим знаниям как к всего лишь предположительным остается неизменным и оказывает едва ли не все возрастающее влияние на поэтику Чехова.

Многие философы и мыслители русского религиозно-философского ренессанса шли от позитивизма и материализма к религиозной и идеалистической философии, к экзистенциализму. Уходил от позитивизма и Чехов.

Писатель мог бы пойти по пути В.С. Соловьева и его последователей, и мы видели, что этот путь не только интересовал писателя, но он, так сказать, и примерял его к себе.

Несомненно то, что Чехов мог бы пойти путем религиозных исканий. Если Чехов в известном письме С.П. Дягилеву говорит о том, что современное «религиозное движение» (очевидно, что писатель имеет в виду прежде всего Религиозно-философское общество) есть «пережиток, уже почти конец того, что отжило или отживает», то в том же письме он все-таки утверждает, что «теперешняя культура — это начало работы во имя великого будущего, <...> для того, чтобы хотя в далеком будущем человечество познало истину настоящего Бога» (П., XI, 106). Современную ему культуру писатель не отделяет от поисков «истины настоящего Бога».

Чехов не идет вслед за В.С. Соловьевым и символистами или за Д.С. Мережковским. В эпоху русского религиозно-философского ренессанса он, испытывая различные влияния, прокладывает свой путь самостоятельно. Вопрос о том, каков же был этот путь, во многом остается не решенным, хотя и обнаруживаются несомненные схождения между творчеством и мировоззрением писателя и философией Шопенгауэра, оказавшей влияние на Чехова, экзистенциализмом, В.С. Соловьевым и символистами.

На наш взгляд, исследуя мировоззрение А.П. Чехова, писателя, для которого человеческие представления о мире являются всего лишь предположительными, который допускал как возможные различные точки зрения на явления жизни, — исследуя мировоззрение мыслителя такой ориентации, следует не столько стремиться определить четкие рамки его мировоззрения, сколько пытаться выявить границы того поля, внутри которого порой, может быть, как маятник, двигалась мысль писателя.