Во всех шести томах переписки А.П. Чехова, так же как и дополнительных сборниках чеховского эпистолярного наследия — только одно письмо отцу — Павлу Егоровичу. В родственных письмах об отце всегда два-три слова. Самое интересное — в большом письме к брату Александру Павловичу, где о Павле Егоровиче сказано, что он «такой же кремень, как раскольники, ничем не хуже, не сдвинешь ты его с места. Это его, пожалуй, сила».
И всегда об отце в письмах почти мимоходом: вопросы о здоровье, просьбы передать привет. И только. Правда, не наберется и десяти писем Чехова к матери — Евгении Яковлевне. Но о ней мы знаем, какое большое место занимала она в чувствах и воспоминаниях Антона Павловича. А вот об отношениях сына и отца у многолетнего приятеля Антона Павловича И.Н. Потапенко читаем такое: «представляя отцу все, что нужно для обстановки спокойной старости, он помнил его былой деспотизм, в те времена, когда в Таганроге главой семьи и кормильцем был еще Павел Егорович. В иные минуты, указывая на старика, который теперь стал тихим и мирным и благожелательным, Антон Павлович вспоминал, как бывало тот заставлял детей усердно посещать церковные службы и при недостатке усердия не останавливался и перед снятием штанишек и постегиванием по обнаженным местам. Конечно, это вспоминалось без малейшей злобы, но, видимо, оставило глубокий след в его душе. И он говорил, что отец тогда был жестоким человеком».
Таганрогское прошлое — суровый семейный быт, подневольное сидение в лавке, изнурительные посещения церковных служб, и, как выражался сам Антон Павлович, — «каторжная» обязанность петь в хоре, — это детство, когда в сущности не было детства, оставило глубокий след и не было забыто. И.Н. Потапенко понял, что к отцу Чехов относился «без той теплоты, которая согревала его отношения к матери, сестре и братьям».
Сторонний наблюдатель семейной жизни Чеховых, в тот момент, когда главой дома давно уже был не старик отец, а сын Антон, — И.Н. Потапенко, частый гость Мелихова, совершенно прав, вскрывая внутренний тон отношений А.П. к Павлу Егоровичу. Да, детство в Таганроге «не было забыто».
«Когда я теперь вспоминаю о своем детстве, то оно представляется мне довольно мрачным, религии у меня теперь нет. Знаете, когда бывало я и два моих брата среди церкви пели трио «да исправится» или же «Архангельский глас», на нас все смотрели с умилением и завидовали моим родителям, мы же в это время чувствовали себя маленькими каторжниками». Это из чеховского письма к И.Л. Леонтьеву-Щеглову. И тут же другое признание: «Детство мое и братьев было страданием».
Но об отце, со слов самого Антона Павловича, знаем и другое: «талант у нас со стороны отца, сердце, со стороны матери». Антон Павлович понимал, что в том фанатизме, с каким отец гнал его, крохотного мальчугана, в церковь, заставляя простаивать часами на клиросе и петь один акафист за другим, — в этом сказалось рудиментарная, конечно, но очень сильная любовь Павла Егоровича к искусству. Он был художником в душе, этот сын крепостного, выбившийся из «мальчиков» в домовладельцы и собственники бакалейной лавки — в купцы второй гильдии. Он играл на скрипке, со страстью дирижировал церковными хорами, писал масляными красками и любил суровую поэзию библии. Это проявлялось в формах примитивных, но во всем сказывался художнический темперамент. Ведь добился же Павел Егорович того, что верзилы кузнецы, которых он набирал в «капеллу», осилили нотное пение и составили хор. С этим хором счастливый регент переходил из одной таганрогской церкви в другую, поражая обывателей густыми октавами здоровенных кузнецов и звонкими дискантами маленьких гимназистиков. Как все художники — он увлекался, вероятно, не слышал фальши в этом пении и не замечал двусмысленности своего положения. Почтенный человек, много лет несший выборные должности в Таганроге, бывший даже «ратманом» городской полиции, торговец, обладавший известным достатком, он добивался незавидной чести получать приглашение на церковные торжества богатых греков, которых он «угощал» искусством своих певцов. Над ним посмеивались, а его страсть к дирижированию считали опасным чудачеством. Он любил только «нотное» и так затягивал службы, что вызывал ропот и возмущение среди прихожан.
Он считал себя человеком богословской начитанности. Библия, деяния апостолов, жития святых были его неизменными книгами, из которых старик любил цитировать.
Эта богословская начитанность отца — она-то и заставляла детей чувствовать себя маленькими каторжниками. Им бы после мучительных часов за прилавком в бакалейной лавке или за партой греческой школы побегать по двору или отправиться на жестокую забаву — на ловлю чижей — по-таганрогски на «принаду», а вместо этого их держат дома, заставляя участвовать в общих домашних молитвословиях — или читать отцу псалмы Давида. Конечно, это не детство, — «сплошное страдание», а тут еще страсть к нравоучениям: Павел Егорович считал себя человеком «знающим жизнь» и потому имеющим право наставлять ближних. Он наставлял семью, но охотно читал нравоучения и посторонним. Покупатели — их — увы! — было немного в его лавке, купив селедку за пятачок, получали, в качестве бесплатного приложения, наставительную проповедь хозяина о том, как надо вести себя.
Он только себя одного и считал тружеником. Все прочие в его глазах были лежебоки. Сыновья получили у него ироническое прозвище: «господа дворяне».
Эти черты отцовского характера отражены сыном в некоторых его рассказах. В провинциальном архитекторе Полозневе — отце героя «Моей жизни», и в московском миллионщике Лаптеве — в повести «Три года» есть что-то, сближающее их с Павлом Егоровичем Чеховым. Эти старики, так же как Павел Егорыч, считают себя «благодетелями» своих семей и служащих, мудрыми наставниками порочной юности и людьми, с «толком» прожившими собственную жизнь. На самом деле их «собственная жизнь» была серой, скучной и мещанской. О, как ненавидел сын Павла Егоровича это рабье обывательское существование! И как он содрогался, бывая свидетелем насилия! Он с детства учился уважать человеческое достоинство, но в детстве его секли, но в детстве он видел, как били Андрюшу и Гаврюшу — «мальчиков» в лавке Павла Егоровича.
«Я помню отец начал учить меня, или попросту говоря, бить, когда мне не было еще и пяти лет. Он сек меня розгами, драл за уши, бил по голове, и я просыпаясь каждое утро думал прежде всего: будут ли сегодня драть меня? Играть и шалить мне и Федору запрещалось; мы должны были ходить к утрене и ранней обедне, целовать попам и монахам руки, читать дома акафист... Я боюсь религии, и когда я прохожу мимо церкви, то мне припоминается мое детство и становится жутко. Когда мне было восемь лет, меня уже взяли в амбар, я работал, как простой мальчик. Это было нездорово, потому что меня били почти каждый день. Потом, когда меня отдали в гимназию, я до обеда учился, а от обеда до вечера должен был сидеть все в том же амбаре». Это Алексей Лаптев рассказывает жене грустную повесть своего детства («Три года», гл. 6).
Но это вполне автобиографические строки. Все свое свободное время Чехов-гимназист должен был проводить в лавке...
«Нечего баклуши бить на дворе: ступай лучше в лавку, да смотри там хорошенько, приучайся к торговле», — слышал постоянно Антон Павлович от отца.
«И Антону Павловичу приходилось с грустью и слезами отказываться от того, что свойственно и даже необходимо детскому возрасту и проводить время в лавке, которая была ему ненавистна. В ней он с грехом пополам учил и недоучивал уроки, в ней переживал зимние морозы и каченел».
Этот отрывок из воспоминаний брата писателя — Александра Чехова (А. Седой. «А.П. Чехов-лавочник». «Вестник Европы», 1908, кн. 11), — он как нельзя более подкрепляет автобиографическую достоверность признаний, вложенных в уста Алексея Лаптева.
Но мы имеем еще одно признание — исповедь А.П. Чехова о том, как он по каплям «выдавливает из себя раба». В этой исповеди Чехов советует А.С. Суворину написать рассказ о том, «как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и богу, и людям без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая».
Когда писалась эта исповедь, в которой даже отдельные подробности, вроде целования поповских рук, так совпадают с деталями лаптевского рассказа, — когда писалась эта исповедь (в письме к А.С. Суворову, 7 января 1889 г. Письма Чехова, том II), с тяжелым таганрогским прошлым было уже давно покончено.
Сын вырос совсем в иных моральных понятиях. Сын П.Е. Чехова «вышел в люди». Больше того — сын стал на место отца. Главой семьи Павел Егорыч перестал быть с того момента, когда переселился в Москву сын Антон (в 1879 г. — по окончании гимназии).
Павел Егорович, несмотря на то, что считал себя умудренным житейским опытом, оказался — на практике — мечтателем. Все его таганрогские проекты о расширении торговли лопались, как мыльные пузыри. В результате и лавку пришлось закрыть, и дом пустить с молотка, и всей семьей, кроме Антона, оставшегося заканчивать гимназический курс, переселиться в Москву. И застал Антон в Москве Павла Егоровича в жалком состоянии. Грошевая служба в торговых рядах у купца Гаврилова сломила старика и старик без боя все прерогативы власти уступил сыну.
Сын учился в университете и бегал по редакциям за построчным гонораром. Маленькие рассказики, давшие юному «Чехонте» завидную для начинающего писателя популярность, и семье принесли материальное благополучие. Семья стала оправляться от полунищенского существования своих первых московских лет. Жалкая квартирка где-то на Живодерке была сменена на уют Корнеевского дома на Кудринской площади. Летом живали на дачах, обзавелись мебелью, наняли прислугу, — словом, стали обрастать некоторым достатком. И все это было делом Антона Павловича. Вот когда мог бы старик повторить фразу, некогда им сказанную в Таганроге по случаю дебюта сыновей в качестве лавочных торговцев: «Вот, Евочка1, слава богу и дети начинают помогать».
В 1892 г. Антон Павлович приобрел у художника Сорохтина небольшое имение при селе Мелихове Московской губернии, Серпуховского уезда. И тогда, переселившись в Мелихово, Павел Егорович мог почувствовать, что начинаются для него годы спокойной старости. Старику в Мелихове, в сущности, делать было нечего, но по привычке он пытался распоряжаться и вносить свои поправки в хозяйственные планы сына. Это делалось в наивной уверенности, что старшие всегда всякое дело знают лучше молодых. Павел Егорович покрикивал на прислугу, которой, по неискоренимой привычке, не изжитой еще с таганрогских времен, влетали и подзатыльники. Крепостнические замашки отца раздражали сына. Павел Егорович божился, что рукам воли давать не будет, но проходил день — другой, и в нем опять просыпалось «прошлое»... Во всем остальном жизнь старика была вполне безобидной. И по-прежнему библия, деяния апостолов, псалмы читались стариком вслух до поздней ночи. Читал же Павел Егорович с «выражением» и с некоторым пафосом. Но главным его занятием было ведение журнала — ежедневных записей всех событий семейной и хозяйственной жизни. Вот ценнейший документ для биографа, изучающего мелиховский период жизни Антона Павловича.
Дневник Павла Егоровича, написанный с удивительным простодушием и наивной искренностью летописца, не только дополняет письма самого Антона Павловича за мелиховские годы, но и восстанавливает в подробностях весь быт его помещичьей, или «мироедовской», как шутил Чехов, жизни.
Отмечая изо дня в день мелочи семейного обихода, Павел Егорович оставил совершенно исключительное описание житья-бытья всей семьи Чеховых. Но чрезвычайно характерно, что Павел Егорович, тщательно записывая в дневник все, что касается хозяйства, с методической точностью помещая метеорологические свои наблюдения и не забывая отмечать приезды и отъезды многочисленных гостей — чрезвычайно характерно, что Павел Егорович ни слова не говорит об Антоне Павловиче как о писателе и об общественном деятеле. С отцовской заботливостью упоминая о здоровья «Антоши» и регистрируя со стариковской точностью выезды сына из имения, он молчанием обходит все то, что не имеет непосредственного отношения к чисто бытовым и семейным интересам и заботам Антона Павловича. «Антоша» для него прежде всего хозяин Мелихова и любящий сын, а что Антоша пишет и печатает, почему занимается земскими делами и лечит крестьян — это старика не занимает. Зато с какой восхитительной наивностью живописует он сочельники — зимние вечера в Мелиховской усадьбе, когда вся семья собирается вокруг «пирога со счастьем»; с каким отчаянием восклицает он о «засушливом лете» или с каким умилением благодарит бога, за то, что тот «дождичка послал».
Дневник Павла Егоровича, который, конечно, не раскроет трудов Антона Павловича, но установит только его дни, — дневник Павла Егоровича как бы насыщен воздухом Мелиховской усадьбы и дает нам почувствовать ту атмосферу, в которой жил и работал А.П. Чехов.
Дневник начат Павлом Егоровичем с первого дня переезда в Мелихово, последняя его запись, сделанная рукою старика, относится к 7 октября 1898 года. 12 октября Павел Егорович умер. Он надорвался, поднимая тяжелые кули с полученными продуктами.
Павел Егорович умер в отсутствии сына: Антон Павлович был в Ялте. Старика похоронили в Москве, на кладбище Новодевичьего монастыря.
Через шесть лет рядом с отцом здесь лег сын.
* * *
Дневник Павла Егоровича Чехова, написанный на линованных листах, в толстой переплетенной книге, хранится в музее Чехова в Москве при Вс. публичной библиотеке им. В.И. Ленина.
Мы извлекаем из этого огромного фолианта лишь те страницы и строки, которые имеют непосредственное отношение к Антону Павловичу Чехову или являются наиболее выразительными для бытовой атмосферы чеховской семьи.
Дневник печатается по новой орфографии, но с сохранением всех особенностей чрезвычайно прихотливой орфографии Павла Егоровича, который пишет: «Невелся», «послучаю», «заужином», «от туда», «в полне», «Мезинова», «Ливитан» и пр.
Среди записей, сделанных рукою Павла Егоровича, мы обнаружили несколько, принадлежащих Антону Павловичу. Эти «чеховские» строки в дневнике Павла Егоровича любопытны как тонкий образчик высокого мастерства пародии, которым так уверенно владел Чехов. А.П. Чехов пародирует и тон, и стиль, и самый характер записей отца.
Записи, сделанные рукою Антона Павловича, выделены курсивом.
1892 год.
Март. 1. Переехали из Москвы совсем имуществом. Павел Чехов, Маша и горничная Пелагея к обеду. Сирохтин с семейством в этот день выехал2.
4. Антоша совсем переехал в свое имение3.
11. В продолжение сего м-ца дневник невелся послучаю уборки и очистки комнат.
Апрель. 5. Пасха. В церкви пели утреню и обедню с чувством4.
15. Антоша поехал в Москву.
19. Антоша и Ваня приехали5.
22. Суворин А.С. приехал6.
24. Суворин и Антоша уехали в Москву.
25. Сегодня 16 лет как я приехал в Москву жить7.
Май. 18. Н.М. Линтварева приехала к нам8.
19. Антоша и Линтварева уехали в Москву.
22. Антоша приехал из Москвы.
Июнь. 17. Антоша и Миша ездили в Серпухов9.
Июль. 2. Роса. Тихо. Можно назвать райским днем.
17. Антоша уехал в Серпухов.
Август. 26. Антоша и Маша ездили в Москву.
Октябрь. 29. Антоша уехал в Серпухов, а от туда в С. Петербург.
Ноябрь. 7. Антоша и Маша приехали из Москвы в 2 часа.
Декабрь. 19. Антоша уехал в Питер.
31. Год кончается суровый холодный и многоснежный. Заужином был пирог, кому достался гривенник небыло записано.
1893 год.
Январь. 24. Антоша Клара10 и Маша приехали из Москвы.
Март. 1. Антоша и Мезинова11 уехали в Москву.
15. Баран прыгает, Марьюшка12 радуется.
17. Уехал в Москву П.Г. Чехов. Днем +2. Привезли овес.
18. −1. Идет снег. Слава богу все уехали и остались только двое: я и m-me Чехова13.
19. Приехали Маша и Мизинова. Ясный день. Привезли чечевицу и гречну.
20. −5. Ясный день. Парники готовы. Мамаше снилась коза на горшке.
21. +5. Приехал Семашко14. Ели жареное вымя.
22. + Слыхали жаворонка. Вечером пролетел журавль. Уехал Семашко.
23. +3. Мамаше снился гусь в камилавке.
Это к добру. Больна животом Машка. Зарезали свинью. Делали колбасы.
25. −2. Яркое утро*.
26. П.Г. Чехов и Ваня приехали из Москвы.
28. Пасха. Обедню не пели. Разговлялись в 4 часа.
Апрель. 22. Антоша болен.
29. Антоша уехал.
Июнь 16. Рожь красуется. Слава богу послал дождику. В поле повеселело. Теперь в полне можно надеяться на урожай. Очень хорошо. Начали пахать 2 плугами под рожь.
Август. 1—20. За двадцать дней ничего нельзя было делать. Убыток громадный сельскому хозяйству. Отчаяние и упадок духа.
Сентябрь. 9. Антоша уехал в Серпухов.
26. Антоша уехал в Серпухов.
30. Вечером приех. из Москвы Антоша Мезинова и Лесова15.
Октябрь. 27. Антоша уехал в Серпухов.
Ноябрь. 30. Антоша живет в Москве.
Декабрь. 19. Антоша приехал из Москвы. Был двадцать пять дней.
1894 год.
Январь. 14. Антоша и Миша16 приехали из Москвы.
17. Именины Антоши. 34 года17.
26. Антоша уехал в Серпухов.
28. Антоша приех.
Февраль. 18. Антоша уех. в Москву.
21. Антоша приех. из Москвы.
26. Антоша и Ваня уехали в Москву.
Апрель. 5. Антоша приехал из Крыма18.
Май. 17. Антоша уех. в Москву.
22. Миша Антоша и Соня19 приехали.
Июнь 12. Антоша уех. в Москву. Воскресение. Заговены. Ходил в церковь в Васькино. Саша20 приехал с детьми.
21. Антоша приехал. Луна родилась в 8 ч. утра.
Июль 22. Антоша и Симашко уехали в Москву.
Август 2. Антоша и Потапенко уехали в Нижний21.
14. Приехал Антоша Потапенко и Наталия Михайловна.
23. Н.М. Линтварева уехала домой.
24. Антоша уехал в Таганрог22.
Октябрь 19. Антоша приехал из Заграницы.
Ноябрь 2. Панихида по Александру III. Присяга по Николаю II в Мелихове в церкви отслужена св. Николаем Некрасовым.
21. Праздник. Уех. Антоша Саша и Маша на колесах.
25. Приехал Антоша и Маша.
Декабрь 6. У обедни никто не был. Антоша поехал к князю23 крестить дочку Наталью. Смеются все с утра до вечера (Эта запись сделана рукой М.П. Чеховой).
17. Антоша ездил в Семеновское.
18. Антоша уех. в Москву.
24. Антоша и Ваня приехал с курьерским.
1895 год.
Январь 2. Антоша ездил обедать к священнику. Т.Л. Щепкина-Куперник и И.И. Ливетан24 приехали, когда мы уже спали.
3. Утром отправился на станцию Ливитан с Романом.
4. Мамаша уехала в С. Петербург. Антоша в Москву.
21. Антоша и Маша приехали.
Апрель. 29. Ливитан приехал.
30. Антоша Ливитан и Маша пошли в лес25. Гуляли до 10 час. вечера. Береза распускается.
Май 1. Антоша и Маша уехали в Серпухов вечером. Ливитан уехал утром.
25. Поехал Антоша в Москву.
Июль 5. Антоша и Ваня уехали в Москву.
13. Антоша приехал.
22. Антоша уехал в Москву.
24. Суворин приехал с Антошей.
25. Суворин уехал с Щепкиной.
Август 7. Антоша и Ваня уех. в Москву.
9. Антоша приех.
31. Антоша малину обрезает. Яблоки собрали с деревьев. Полевые работы закончены. Урожай зерна хорош. Посолили в тыквах огурцы.
Сентябрь 9. Работник Иванушка загулял. На солнце 15+. В бане мылись.
16. Миша приех. с мамашей и Антошей.
Октябрь. 6. П. Е. уехал в Москву.
8. Ясное утро; ходили с таксами на охоту, но барсука в норе не нашли. Вечером приезжали Семенковичи26 и, испугавшись пожара, уехали.
9. Пасмурно. П. +4. Покрыли навозом спаржу. М.Р. Семашко и Маша уехали в Москву. Приехал Левитан. В Окшене27 вечером пожар.
Октябрь 10. У. −3. Сад и поле белы от изморозов. Цветы померзли. Ясный день. П. +15. Сажал тюльпаны. На огороде пахали.
11. Пасмурно. П. +6. Левитан уехал.
12. У. +5. Мороза не было ночью. Возят из леса дрова. Тепло и ясно весь день. Покрыли соломой розы.
13. Ночью и утром было +8. Пасмурно. П. +11.
(Записи с 8 по 13 включительно сделаны рукой А.П. Чехова. В запись 13 октября после слов «П. +11» внесены слова, написанные рукой П.Е. Чехова, «из Москвы приехал П.Е. в 11½ ч. д.». Дальнейшие записи Павла Егоровича.)
23. Антоша и Маша уехали.
Декабрь 13. Антоша и Маша уехали в Москву.
1896 год.
Январь 17. Утром −21. Антоша именинник. 36 лет. Рябая корова отелилась.
18. Антоша и Георгий28 уехали. Четыре ягненка у нас.
25. Антоша и Георгий уехали в СПБ.
Февраль. 29. Антоша уехал в Серпухов в Москву.
Март 20. Ваня подарил мне галстух белый. Антоша купил мне Минею праздничную.
Апрель 8. Послано в сберегательную кассу страховых: за пять коров и быка 6 руб., и за пять телок 2 р. 50 к., итого 8 р. 50 к.**
15. Антоша ходил в поле и на пруд. Земля просыхает. Вечером +5. В спальне у Антоши вынута рама.
18. Антоша поехал на тройке на станцию а оттуда в Серпухов на собрание.
Май 10. Поехал я в Москву.
(Дальнейшие записи этого месяца, включая запись 15 мая, сделаны рукой А.П. Чехова.)
Вчера вылупились птенцы в скворешнях. Скворцы перестали петь. Цветут тюльпаны. Полдень +25. Приехал Миша с женой. Вечером дождь.
Май 11. У. пасмурно. П. тоже +15. Сеют клевер. Приехал Ваня с семьей.
12. Троицын день. Ночью был сильный дождь. Утром дождь. Погода наводит уныние. +10. П. +17. Миша и его жена приготовили к обеду сморчки. После обеда сильный ливень с грозой.
13. Утро ясное. 8 часов утра +20. Сев. Восточный ветер. П. + 27. Теплый, хороший день. Высаживали в грядки цветы. Вечером тихо, роса. Луна.
14. Тихое, безоблачное утро +16 в тени. П. +29. Обедал с учителем. Звон. Господин Вареников29 весь день стрелял.
15. У. тихо, пасмурно, идет дождь −12. Пересаживали перец, томат и баклажаны. Сеяли огурцы. П. +26, солнечно. Приехал из Москвы П.Е. Чехов.
Август 4. Воскресение. Освещение новой школы в Талеже30). Поехали в 10 часов в Талеж. При крестном ходе и стечении народа состоялось освещение школы с тремя священниками. Сельский староста попечителю подносил хлеб, соль и икону спасителя и говорили благодарные речи. Управляющий Орлова Гревен поднес букет Маше. Была закуска постная и скоромная. Певчие девушки пели многолетие.
20. Антоша проехал мимо станции Лопасня на курьерском поезде на юг.
Сентябрь 17. Антоша приехал.
Октябрь 19. Антоша Маша и Мезинова приехали из Петербурга31.
Декабрь 11. Антоша уех. в Москву, в 3 часа дня.
21. Антоша приехал из Москвы.
22. Войлочные туфли Антоша мне купил.
31. Полусолнечный день. Приготовление встречи Нового Года, чистка и приборка в доме. Новый год встретили в 12 ч. ночи. Своя семья и гости: Лика, Саша Селиванова и художник. Они у нас ночевали. Счастье досталось в пироге дому. В кухне горничные гадали кому что будет. Вылили из воску мальчика, а в действительности оказалось «девочка».
1897 год.
Январь. 13. Антоша переписывает в Мелихове32.
Февраль 5. Антоша закончил народную перепись.
Март 4. Антоша уех. в Москву.
5. Антоша приех. из Москвы.
13. Антоша уех. в Серпухов. Антоша приех. в 8 ч.
21. Антоша уехал в Москву33.
Апрель 11. Антоша и Ваня приехали.
14. Сегодня обедали все было вкусно. Разговоров было много. Росбив понравился Антоши.
Май 24. Антоша уехал на экзамен в Черково.
Июнь 3. Утро +9. В саду клубника поспела. Книжка послана о земледелии. П.4—25, Клевер убирают в каретник. Одиннадцать возов 220 пудов. Антоша наловил много рыбы.
4. Утро +7. Солнце ясное. Бреднем рыбы много поймали. П. +30. Антоша ел суп из карасей.
23. Утро ясное. +7. Лидия уех. 8 ч. у. Антоша перебрался в скит, подвизается в посте и трудах. Отшельником удаляясь от мирской суеты.
Июль 8. Портрет с Антоши пишет художник Браз34.
13. Поехали Антоша Маша и Миша на открытие в Новоселках здания училища35.
22. В 12 часов дня Антоша Лидия и художник уехали. Художник Браз писал портрет 17 дня и не кончил.
Август 23. Антоша уехал в Москву.
24. Вчера Антоша приехал с Ладыженским36.
31. Антоша уехал из Мелихова в Биарриц в 8 ч. утра37.
1898 год.
Май 5. Антоша приехал из Франции привез подарков много.
Август 1. Антоша уехал 8 ч. утра в Тверскую губернию.
19. Я уезжаю в Москву через Ярославль***.
20. Утром чудесная погода. После обеда пасмурно, небольшой дождик. Тепло. Н.М. Линтварева и Т.Л. Щепкина-Куперник уехали.
Август 21. С утра теплый дождь. +30, солнечно. К вечеру пасмурно. Луна.
22. У. пасмурно. В полдень ясно. Приехал М.О. Меньшиков38. Приезжали д-ра Витте и Соснин. Заседание у г. Варенникова.
23. Утро +8 П. +9. С утра дождик. Ездили в Угрюмово за кирпичем для школы.
24. Утро +3 после холодной ночи. Ветер. Солнечно. Уехал М.О. Меньшиков.
25. Утро +5, пасмурно. Днем солнечно. Роман уехал хоронить свою жену Олимпиаду.
26. 6 часов утра +3, холодно. Трава была покрыта росой и имела белесоватый вид, к полудню потеплело +14, стало солнечно, ясная погода, в пруде тучами ходят караси. Грибов еще нет. Приехал И.П. Чехов.
27. Ясная теплая погода; У. +3, в п. +24 на солнце жарко. Приносили образ Саввы Звенигородского. Приходил свящ. Виноградов, пил чай и обедал. Маша уехала в Москву. Приезжал Н.М. Ежов39. В 4 часа переменилась погода. Пошел дождь.
28. У. +7 пасмурно, холодно. П. +7. Серая скучная погода. Уехал И.П. Чехов в 6 часов вечера в Москву. Приехали мелиховский учитель и В.Н. Ладыженский.
29. У. +5. Дождь. Холодно, около трактиров грязно. Молебен в Мелиховской школе40. Священник обедал у нас. В доме топили печи. П. +8. Был литературный вечер: Ладыженский читал свои стихи в присутствии дачниц.
30. У. −30. Сырая промозглая погода. Дождь. П. +8. О пять литературный вечер.
31. У. +4. Ясно, но солнце часто прячется за облака. +17. Уехал В.Н. Ладыженский.
Сентябрь. 1. У. +4. Прекрасный теплый день. П. +20. Обедал священник Виноградов. В школе начало учения. Ушел обратно в Москву солдат Александр Кречетов. «Начали убирать овощи в огороде»****. Ночью сильный дождь.
2. У. +11. Дождь с громом. Появились шампиньоны5*. П.Е. приехал в 2 часа дня.
9. Антоша уехал в Ялту41.
Октябрь 7. Снегу выпало на 4 аршина. Зарезали 2 телок весом 3 п. 36 ф.
12. Сего месяца Павел Георгиевич Чехов скончался42 в Москве в 1 час пополуночи6*.
Примечания
*. Записки с 15 по 26 марта сделаны рукою А.П. Чехова. Курсив здесь и дальше наш. Ю.С.
**. Эта запись сделана рукой А.П. Чехова. Дальнейшее Павлом Егоровичем.
***. Дальнейшие записи этого м-ца, включая также и сентябрь по 2-е число сделаны рукой А.П. Чехова.
****. Слова, взятые в кавычки, написаны рукой Марии Павловны Чеховой. Прим. Ю.С.
5*. Далее идут записи П.Е. Чехова.
6*. Эта запись сделана Марией Павловной Чеховой.
1. Евгению Яковлевну Павел Егорович звал всегда «Евочкой».
2. Павел Чехов — Павел Георгиевич (Егорович) — отец Чеховых В Дневнике он называет себя Павел Георгиевич, или сокращенно П.Е., Маша — Мария Павловна Чехова — сестра Антона Павловича. Сирохтин — тот «художник С.» (Сорохтин) (см. письма Чехова), у которого было приобретено Мелихово.
О переезде в Мелихово Мих. Пав. Чехов в своей книге «Антон Чехов и его сюжеты» (М., 1923 г.) пишет: «Чеховы переехали в Мелихово зимою, когда все было под снегом и когда, за неясностью границ, нельзя было разобрать где свое и где чужое». Началась трудовая сознательная жизнь. Все, что было дурного в усадьбе, что не нравилось, тотчас же изменялось или уничтожалось. Весь дом был переклеен заново. В самой большой комнате со сплошными стеклами устроили кабинет для Антона Павловича; затем шли: гостиная, комната для сестры, спальня Антона Павловича, комната отца, столовая и комната матери Евгении Яковлевны. Была еще одна комната, проходная, с портретом Пушкина, которая носила громкое название «пушкинской» и предназначалась для случайных гостей... Семья Антона Павловича в это время состояла из его самого, отца и матери, сестры и младшего брата Михаила. Это были постоянные обитатели Мелихова.
Едва только сошел снег, как роли в хозяйстве были распределены. Сестра принялась за огород и сад; брат Михаил за полевое хозяйство, сам Антон Павлович за посадку деревьев и уход за ними. Отец, Павел Егорович, с утра и до вечера расчищал в саду дорожки и проводил новые».
3. А.П. Чехов в письме А.С. Суворину 2 марта 1892 г. говорит, что «по случаю двух под ряд праздников купчая до сих пор еще не утверждена, и что поэтому он сидит в Москве на развалинах своего прежнего величия». Незавершенные формальности с купчей послужили причиной более позднего переезда самого Антона Павловича в Мелихово. Первое письмо его из Мелихова — к Суворину датировано 6 марта и на нем впервые пометка — «Мелихово»: «Я уже в ссылке. Сижу в своем кабинете с тремя большими окнами и благодушествую. Раз пять в день выхожу в сад и кидаю снег в пруд. С крыш каплет, пахнет весной, по ночам же бывает мороз, 12—13 градусов.
Настроение пока хорошее».
4. О встрече Пасхи и первой весне в Мелихове М.П. Чехов вспоминает, что «первая весна в Мелихове была холодная, затяжная. Пасха прошла по снегу. При Мелихове была церковь, в которой служили только один раз в год — именно на Пасху. Приехали к Антону Павловичу гости из Москвы. Чеховы вместе с ними составили хор и пропели всю пасхальную заутреню и обедню». Об этой пасхальной заутрене читаем в письме А.П. Чехова к Суворину: «Пасхальную утреню пели мы, т. е. моя фамилия и гости — молодые люди. Вышло очень хорошо и стройно, особенно обедня. Мужики остались предовольны и говорят, что никогда служба у них не проходила так торжественно» (Письма Чехова, т. 4, стр. 52).
В этом же письме чудесное лирическое отступление, вскрывающее душевную настроенность Антона Павловича в эти первые дни его мелиховского житья: «Вчера во весь день сияло солнце, было тепло. Утром я пошел в поле, с которого уже сошел снег и полчаса провел в отличнейшем настроении духа: изумительно хорошо. Озимь уже зеленая, а в лесу травка». Как говорит М.П. Чехов, встреча Чеховыми Пасхи так понравилась окрестным крестьянам, что это послужило «как бы смычкой в дальнейшем между ними и новым владельцем».
Однако, дополняя показания М.П. Чехова, надо сказать, что «смычкой» между усадьбой и деревней была не «религиозность» новых владельцев, из которых религиозными были только старики: мать, Евгения Яковлевна, и в особенности отец — Павел Георгиевич, — роль «смычки» сыграла здесь та медицинская помощь, которую оказывал крестьянам Антон Павлович. «Как только узнали, что он врач, к нему стали стекаться больные за 20—25 верст. С самого раннего утра перед его домом уже стояли бабы с детьми и ждали от него медицинской помощи. Он выходил, выслушивал, выстукивал, никого не отпускал без совета и без лекарств, его постоянной помощницей, «ассистентом» была сестра Мария Павловна» (Мих. Чехов. Указанное сочинение, стр. 94). И сам Антон Павлович писал (Авиловой в 1899 г.), что с мужиками он «живет мирно»: «Я всем, кроме детей говорю Вы, никогда не кричу, но главное, что устроило наши добрые отношения — это медицина». Об этих, устроенных медициной «добрых отношениях» очень трогательно вспоминают и по сей день крестьяне Мелихова. Ю. Соболев в своем очерке о Мелихове (в книге «Антон Чехов». «Неизданные страницы». М., 1916 г., стр. 144) записал, например, воспоминания бывшего работника чеховской усадьбы Прокофия: «А как он о больных заботился! Заболел у меня папаша. Приходит Антон Павлович, посмотрел и говорит: «Тут я один сделать ничего не могу». И ушел. Мы думали — не хочет, а он за 12 верст на своих лошадях за другим доктором послал да фельдшера выписал и денег не взял. Папашу-то они и отходили».
Характерно, что во всех записях Павла Георгиевича на протяжении всего его мелиховского Дневника нет ни одной строки, рисующей эту сторону деятельности А.П. Чехова.
5. Ваня — брат А.П. — Иван Павлович (скончался в Ялте в 1921 г.).
6. Об этом приезде А.С. Суворина А.П. Чехов пишет сестре Марии Павловне: «Я и Суворин приедем завтра в понедельник» (письмо — Письма, т. IV, стр. 63 — не датировано, но его дата теперь легко устанавливается: втв Дневнике о приезде Суворина читаем в записи от 23 апреля; письмо написано накануне, т. е. в воскресенье 22 апреля). А.П. Чехов очень волновался в ожидании этого приезда Суворина. Приглашая Суворина к себе, он предупреждает его, что Мелихово ему не понравится: «Мелихово Вам не понравится по крайней мере в первое время. Тут все в миниатюре: маленькая липовая аллея, пруд величиною с аквариум, маленький сад и парк, маленькие деревья, но пройдешься раз, другой, вглядишься и впечатление маленького исчезает. Очень просторно, несмотря даже на близкое соседство деревни» (Письма, т. IV, стр. 52—53). Мелихово, действительно, Суворину не понравилось. «Вам Мелихово ужасно не понравилось», — пишет ему огорченный А.П. (15 мая) и пытается как бы оправдаться перед Сувориным в том, что ему, Чехову, Мелихово теперь нравится: «И мне оно при покупке не нравилось, но теперь я привык и к полю, и к деревьям, и к людям и чувствую себя дома. Быть может, я буду со временем каяться и продавать Мелихово, но зато весну я провел великолепно, хоть день, да мой. Спасибо богу и за весну» (Письма, т. IV, стр. 74—77).
7. Павел Егорович, закрыв в апреле 1876 г. свою торговлю в Таганроге, уехал в Москву к двум старшим сыновьям, из которых один (Александр Павлович) был тогда студентом, а другой (Николай) учился в Училище Живописи и Ваяния. П. Е. поступил приказчиком в амбар Гаврилова, в Теплых Рядах, за 600 р. годового жалования, ночевал на месте службы и приходил домой только по воскресеньям и праздникам. «Гавриловщина» — нравы и быт амбара — описаны Антоном Павловичем в повести «Три года».
8. Линтварева, Наталия Михайловна — одна из сестер тех Линтваревых, в имении которых близ г. Сум Харьковской губернии, на реке Псле снимали Чеховы дачу. «Усадьба эта, — говорит Мих. Пав. Чехов, — принадлежала превосходным людям — Линтваревым, чрезвычайно отзывчивым, передовым и необыкновенно добрым. Их было пятеро — все почти ровесники Антону Павловичу и его братьям: две сестры были женщины-врачи первого выпуска, третья — бестужевка, один из братьев — превосходный пианист, другой — еще слушатель Петербургского университета». Об этой третьей дочери Наталии Михайловне пишет Антон Павлович Суворину: «Третья дщерь, кончившая курс в Бестужевке, молодая девица, сильная, загорелая, горластая... Хохочет так, что за версту слышно. Страстная хохломанка. Построила у себя в усадьбе на свой счет школу и учит хохлят басням Крылова в малороссийском переводе. Ездит на могилу Шевченко, как турок в Мекку. Не стрижется, носит корсет и турнюр, занимается хозяйством, любит петь и хохотать» (Письма, т. II, от 30 мая 1888 г.).
9. На собрание санитарного совета, созданного при Серпуховской земской управе для выработки мер борьбы с надвигающейся холерной эпидемией. Как известно, А.П. Чехов состоял в должности санитарного врача, причем биографы и мемуаристы указывали, что Чехов на эту должность был назначен. На самом деле эту должность Чехов принял добровольно и безвозмездно, сам предложив свои услуги. Об этом свидетельствует следующий документ, хранящийся в музее имени Чехова в Москве.
М.В.
Председатель
Серпуховской Уездной
Земской управыИюля 8 дня 1892 г.
№ 2359М. г.
Антон Павлович!Кн. С.И. Шаховской довел до сведения Серпуховского Санитарного Совета письмо Ваше, выражающее готовность послужить земству, в случае появления холерной эпидемии в Серпуховском уезде. Выслушав это желание Ваше, прийти на помощь в трудную минуту борьбы с страшною угрожающей нам опасностью, Серпуховский Санитарный Совет просил меня выразить Вам за такое, столь ценное для нас предложение, искреннюю и глубокую благодарность и со своей стороны предложить Вам медикаменты, дезинфицирующие средства и всякое иное содействие, в котором Вы могли бы встретить надобность, и просить Вас не отказать пожаловать в будущее заседании Санитарного Совета, о времени которого Вы будете своевременно извещены.
Председатель Управы (подпись)
О своей работе в качестве участкового врача Чехов писал Суворину: «Я уже состоял участковым врачей Серпуховского Земства, ловил за хвост холеру и на всех парах организовал новый участок. У меня в участке 25 деревень, 4 фабрики и один монастырь. Утром приемка больных, а после утра разъезды. Езжу, читаю лекции печенегам, лечу, сержусь и, так как земство не дало мне на организацию пунктов ни копейки, клянчу у богатых людей то того, то другого. Оказался я превосходным нищим, благодаря моему нищенскому красноречию, мой участок имеет теперь два превосходных барака со всей обстановкой и бараков пять не превосходных, а скверных. Я избавил земство даже от расходов по дезинфекции. Известь, купорос и всякую пахучую дрянь я выпросил у фабрикантов на все свои 25 деревень» (Письма, т. IV, от 16 августа 1892 г.). Из письма к брату Александру явствует, что Антон Павлович с августа по 15 октября записал на карточках 500 больных и в общем принял, вероятно, не менее 1000. Подробности о деятельности Чехова, как санитарного врача см. воспоминания доктора Куркина «А.П. Чехов как земский врач».
10. Клара — графиня Мамуна, знакомая семьи Чеховых.
11. Мизинова — Лидия Стахиевна (в замужестве — Санина), приятельница Антона Павловича и всей его семьи. А.П. называет ее Ликой. Павел Егорович в Дневнике пишет ее фамилию «Мезинова», иногда называет ее также Ликой и Лидией.
12. Марьюшка — прислуга, поступившая к Чеховым в Мелихове 13-летней девочкой, пробывшая у них весь мелиховский период, затем, после смерти Павла Егоровича, переехавшая с Марией Павловной и Евгенией Яковлевной в Ялту. После смерти Антона Павловича она осталась служить у Марии Павловны в Ялте. Теперь она состоит на службе в музее имени Чехова в Москве.
13. Мать А.П. — Евгения Яковлевна.
14. Семашко М.Р. — виолончелист, оркестрант Большого театра, давний приятель семьи Чеховых.
15. Лесова — знакомая семьи Чеховых.
16. Миша — брат А.П. — Михаил Павлович.
17. А.П. родился 17 января 1860 г.
18. Об этой поездке в Крым А.П. пишет Суворину, что он торопится на юг, «потому что кашель донимает, особенно на рассвете и надоел этот кашель чертовски. Серьезного пока нет ничего и беспокоит меня кашель не нравственно, а так сказать механически. Курить я бросил окончательно, силы воли для этого не понадобилось, а как-то мало-помалу оравнодушил и отстал» (Письма, т. IV, от 16 февраля 1094 г.). Об этом кашле, несомненном предвестнике начинающегося легочного процесса Антона Павловича, пишет Мих.П. Чехов, что Антон Павлович «даже вида не подавал, что ему плохо. Он боялся смутить родных, а может быть, сам не подозревал опасности». Пишущий эти строки сам видел не раз мокроту писателя, окрашенную кровью. Когда он спросил А.П. что с ним, то писатель смутился, испугался своей оплошности, быстро стер мокроту и сказал:
— Это так, пустяки... Не надо говорить Маше и матери.
Кашель этот был причиной того, что в 1894 г. Антон Павлович уехал в Крым («А. Чехов и его сюжеты», стр. 117—118).
19. Софья Владимировна — жена Ивана Павловича Чехова.
20. Саша — Александр Павлович Чехов — старший брат А.П.
21. Об этой поездке в Нижний с И.Н. Потапенко А.П. пишет Суворину (15 августа 1894 г.): «Наша поездка на Волгу в конце концов оказалась довольно странной. Я и Потапенко поехали в Ярославль, чтобы оттуда плыть до Царицына, потом в Калач, отсюда по Дону в Таганрог.
Путь от Ярославля до Нижнего красив, но я раньше уже видел его. К тому же в каюте было очень жарко, а на палубе по физиономии хлестал ветер. Публика неинтеллигентная, раздражающая своим присутствием. В Нижнем нас встретил N, друг Льва Толстого. От жары, сухого ветра, ярмарочного шума и от разговоров N мне вдруг стало душно, нудно и тошно, я взял свой чемодан и позорно бежал... на вокзал. За мной Потапенко. Поехали обратно в Москву... Подумали, поговорили, сосчитали свои деньги и поехали на Псел в знакомые вам Сумы» (Письма, т. IV, стр. 418—419). И.Н. Потапенко в своих воспоминаниях «Несколько лет с А.П. Чеховым» («Нива», №№ 26, 27, 28, 1914 г.) пишет, что, «удрав от друга Толстого в Москву, они решили, не заезжая даже в Мелихово, хотя это было по дороге, сейчас же двигаться на юг, к хорошим знакомым А.П., Линтваревым, усадьба которых находилась на реке Псел. «В тот же день и поехали, успев в Москве только пообедать. На Псле оказались радушные хозяева, и мы провели там очаровательную неделю и я был благодарен N за то, что он помешал нам осуществить первоначальный план».
22. А.П. Чехов из Таганрога поехал в Феодосию к А.С. Суворину, затем в Ялту, и из Одессы за границу: в Вену, Милан, Геную, Ниццу (См. Письма к Мизиновой, Линтваревой, Шехтелю, М.П. Чеховой, Гольцеву и Суворину, т. IV, стр. 324—334).
23. Князь Сергей Иванович Шаховской — сосед Чеховым, земский деятель.
24. Знаменитый русский художник, давний друг семьи Чеховых.
Татьяна Львовна — известная русская поэтесса.
25. В письмах под редакцией М.П. Чеховой в IV томе помещено письмо к А.С. Суворину, в котором читаем: «У меня гостит художник Левитан. Вчера вечером был с ним на тяге. Он выстрелил в вальдшнепа; сей, подстреленный в крыло, упал в лужу. Я поднял его: длинный нос, большие черные глаза и прекрасная одежа. Смотрит с удивлением. Что с ним делать? Левитан морщится, закрывает глаза и просит с дрожью в голосе: «голубчик, ударь его головкой по ложу»... Я говорю: не могу. Он продолжает нервно пожимать плечами, вздрагивать головой и просить. А вальдшнеп продолжает смотреть с удивлением. Пришлось послушаться Левитана и убить его. Одним красивым влюбленным созданием стало меньше, а два дурака вернулись домой и сели ужинать». Все занимавшиеся генезисом сюжета «Чайки» не без основания находили в этих строках мотив, вошедший в «Чайку»: бесцельное убийство чайки Треплевым.
26. Соседи Чеховых. Семенкович Вл.Н. — племянник поэта А.А. Фета-Шеншина. О нем на стр. 93 сб. «Новых писем А.П. Чехова» под ред. Модзалевского. Изд. «Атеней». Лнг., 1925 г.
27. Окшино — соседнее село. Едва ли не этот пожар описан в «Мужиках».
28. Георгий Митрофанович Чехов — племянник А.П.
29. Варенников — сосед Чеховых. Его усадьба примыкала к чеховской.
30. Школа в Талеже — была одна из тех трех школ, которые выстроил Антон Павлович за время своего житья в Мелихове. Несомненно, что сцена освящения школы в «Моей жизни» навеяна талежскими впечатлениями.
Попечителем этой школы состоял А.П. В письме к А.С. Суворину от 27 ноября 1894 г. читаем: «Я назначен попечителем школы в селе, носящем такое название «Талеж». Учитель получает 23 р. в месяц, имеет жену, четырех детей и уже сед, не смотря на свои 30 лет. До такой степени забит нуждой, что о чем бы вы ни заговорили с ним, он все сводит к одному — о жаловании. По его мнению, поэты и прозаики должны писать только о прибавке жалования; когда новый царь переменит министров, то вероятно будет увеличено жалование учителей и т. п.» (Письма, т. IV, стр. 341—342). Не подлежит сомнению, что этот учитель послужил Антону Павловичу прототипом для учителя Медведенки в «Чайке».
В архиве музея имени Чехова в Москве имеется официальное уведомление об утверждении попечителем Талежского училища (извещение Серпуховского Уездного Училищного Совета от 6 декабря 1894 г.). Кроме того, там же хранится постановление общего Серпуховского Уездного Земского Собрания, выразившее А.П. Чехову глубокую благодарность за «теплое отношение к делу народного образования в уезде». Вот этот документ:
М.В.Д.
Председатель
Серпуховской Уездной
Земской управыДекабря 28 дня 1896 г.
№ 3163.Милостивый Государь
Антон ПавловичСерпуховское Уездное Земское собрание очередной сессии в заседании 29 октября с. г., выслушав доклад Управы о продолжающемся просвещенном участии вашем, которое Вы проявили при постройке прекрасного здания для Талежского училища, обязанного как своим основанием, так и благополучным окончанием преимущественно неусыпным заботам Вашим, постановило высказать Вам глубокую благодарность собрания за такое теплое отношение к делу народного образования в уезде.
О таком постановлении собрания я считаю своим приятным для себя долгом довести до Вашего, Милостивый Государь, сведения.
Готовый к услугам Вашим
В. Чельцов.
Так же как врачебная, просветительная деятельность Чехова в Мелихове была достаточно обширна. «Антона Павловича не оставляли заботы о народном образовании, он затеял постройку школ. Первую школу он построил в с. Талеже, вторую — в Новоселках, третью в Мелихове. Он строил эти школы с увлечением. Он сам составлял для них планы, сам покупал материал и сам следил за их постройкой. Постройкой школ не ограничивалась его просветительная деятельность: в качестве члена училищного совета он присутствовал на экзаменах в других школах и производил экзамены сам» («Чехов и его сюжеты», стр. 130).
В архиве Чеховского музея в Москве имеются извещения серпуховского уездного предводителя дворянства Рюмина об утверждении А.П. губернским училищным советом помощником Рюмина по наблюдению за начальными народными училищами.
Труды Антона Павловича по народному просвещению «увенчаны» даже пожалованием ему ордена Станислава 3-й степени, подробности — см. в статье этой книги «Жизнь в документах».
Новостью для биографов Чехова явится не только факт «пожалования» ордена, но и превращение разночинца Чехова в потомственного дворянина.
О дворянстве Чехова говорят и следующие два извещения Серпуховского земского собрания:
1. «В настоящем 1894 году имеют быть произведены выборы гласных в Серпуховское земское собрание на следующее трехлетие.
Съезд для выбора уполномоченных и избирательные собрания назначаются: первый съезд, в котором участвуют дворяне, 9 числа июня и второй съезд, в котором участвуют все другие избиратели, 20 июня сего года, а сами избирательные собрания для избрания гласных назначены первое собрание, в котором участвуют дворяне с уполномоченными от мелких дворян, 24 июня, и второе собрание, в котором участвуют все остальные лица с уполномоченными 21 июня сего года.
А так как Вы, по своему цензу, имеете право участвовать в 1 избирательном собрании, то не угодно ли будет пожаловать 24 числа июня месяца к 12 ч. дня в здание Серпуховской земской управы для выбора гласных в земское собрание».
Член управы (подпись)
2. «В настоящем 1897 году имеют быть произведены выборы гласных в Серпуховское Земское собрание на следующее трехлетие.
Первое собрание для выборов членов назначено на 2—5 число июни месяца сего года.
А так как Вы по своему цензу имеете право участвовать в указанном выше избирательном собрании, то не угодно ли будет Вам пожаловать 25 сего июня в помещение Серпуховской Земской управы, или лично, или прислать уполномоченного с надлежащей доверенностью».
Между прочим интересно отметить, что среди гласных, избранных на это трехлетие, оказался и Антон Павлович. Группа гласных послала Антону Павловичу следующую приветственную телеграмму (хранится в музее имени Чехова в Москве):
«Сердечно поздравляем с блестящим гласным. Душевно желаем навсегда сохранить Вас в своей среде.
Чельцов, Хмелев, Варенников, Янов, Степанов,
Писарев, Большаков, Костылев, Шаховской».
31. После неудачной премьеры «Чайки» в Александринском театре, 17 октября 1896 года.
В архиве Чеховского музея в Москве сохранились следующие повестки Александринского театра, вызывающие Чехова на репетиции «Чайки»:
1) 8 октября, вторник, считка в 12 часов дня, в фойе артистов.
2) Среда 9 октября репетиция в 10 с половиной ч. утра.
3) 11 октября Е.П. Карпов приглашает пожаловать А.П. Чехова в Александринский театр в 12 ч. дня.
4) 12 октября утром, в 10 с половиной репетиция.
5) 12 октября вечером в 6 с половиной репетиция.
6) В понедельник 14 октября в 11 с половиной репетиция.
7) Среда 16 октября на сцене генеральная в 10 с половиной ч.
8) Четверг 17 октября репетиция в 11 с половиной ч.
Таким образом, мы имеем теперь документальное свидетельство того, что «Чайка» пошла после одной считки, 4 простых репетиций, одной генеральной на сцене, а в день первого представления состоялась еще одна, так называемая корректурная репетиция.
Об этих репетициях режиссер Е.П. Карпов, рассказавший подробную историю с провалом «Чайки» на Александринской сцене, вспоминает так:
«Первая репетиция к великой моей досаде прошла кое-как. Вторая репетиция прошла с тетрадками в руках актеров, в «разборке мест». Один только Сазонов Н.Ф. репетировал, зная наизусть роль Тригорина.
Репетиция затягивалась с 11 часов утра до пяти-шести вечера. Мы по нескольку раз повторяли одну и ту же сцену, переделывали планировку, добивались верных тонов, соответствующих пьесе настроений. Актеры волновались, спорили между собой и со мной, горячились, нервничали...
На четвертую репетицию приехал в театр Антон Павлович Чехов.
Антон Павлович Чехов, аккуратно приходя каждый день в театр с И.Н. Потапенко, принимал живое, деятельное участие в репетициях. Он, видимо, очень волновался, хотя и не хотел этого показать.
Присутствие на репетициях Антона Павловича оживляло, поднимало актеров. Работа шла нервно, лихорадочно. И чем дальше подвигались репетиции, тем спокойнее становился Антон Павлович.
Помню, мы вышли вместе с Ант. Павл. и Игн.Н. Потапенко из Михайловского театра, где репетировали «Чайку».
Комиссаржевская уже овладела ролью Нины, и в этот раз была, что называется, в ударе.
— Ну, если она так сыграет на спектакле, будет очень хорошо... — сказал, пощипывая бородку, Антон Павлович. — Лучше не надо.
Все что можно было сделать в неимоверно короткий срок, в восемь репетиций, для такой тонкой пьесы полутонов, как «Чайка», — все было сделано.
Генеральная репетиция прошла гладко, с ансамблем, но вяловато. Чувствовалось, что у актеров опустились нервы, не было настроения, огня.
Антону Павловичу понравились декорации, обстановка, грим, но он больше, чем кто-нибудь, чувствовал, что пьеса идет без подъема, без настроения».
32. Речь идет об участии Антона Павловича как заведующего целым счетным участком первой «всеобщей переписи населения Российской империи». А.П. были подведомственны 16 счетчиков и, как он сам выражался о себе в переписке с друзьями, среди них он был «в роде ротного командира или боцмана». Как раз перед самой переписью Антон Павлович захворал инфлюэнцей, но это не помешало ему исполнять свой долг. «С тяжкой головной болью он переходил из избы в избу, из селения в селение и затем должен был заниматься и сводкой переписного материала. В своей работе он был совершенно одинок. Земские начальники, на которых тогда возлагались правительством главные надежды, оказались совершенно бездеятельными и большую часть всей работы пришлось исполнять частной инициативе» («Чехов и его сюжеты», стр. 129—130).
А.П. в письме к А.С. Суворину (11 января 1897 г.) рассказывает о своей работе по переписи так: «У нас перепись. Выдали счетчикам отвратительные чернильницы, отвратительные аляповатые знаки, похожие на ярлыки пивного завода, и портфели, в которые не лезут переписные листы и впечатление такое, будто сабля лезет в ножны. Срам. С утра хожу по избам, с непривычки стукаюсь головой о притолки, и как нарочно голова трещит адски: и мигрень, и инфлюэнца. В одной избе девочка 9 лет, приемышек из воспитательного дома, горько заплакала от того, что всех девочек в избе называют Михайловнами, а ее по крестному, Львовной. Я сказал: — называйся Михайловной. Все очень обрадовались и стали благодарить меня. Это называется приобретать друзей богатством неправедным» (Письма, т. V, стр. 6—7).
В архиве музея имени Чехова сохранилось следующее:
Свидетельство
№ 129750
Предъявитель сего дворянин Антон Павлович Чехов состоит счетчиком по производству первой всеобщей переписи населения Российской Империи в 4 переписном участке Серпуховского уезда Московской губернии. В удостоверение чего и выдано ему настоящее свидетельство из главной переписной комиссии за надлежащими подписями и печатью.
Вследствие сего все должностные лица местной полиции, волости, гминных и сельских управ обязаны оказывать ему законное содействие
С. Петербург, октября 1, 1896 г.
33. Эта поездка в Москву оказалась роковой. А.П. заболел кровохарканьем и был помещен в клинику проф. Остроумова, в которой пролежал до 10 апреля. Врачи определили бугорчатку легких. Выйдя из клиники, А.П., на следующий же день приехал в Мелихово. Ни отец, ни мать не знали о том, что Антон Павлович был тяжко болен и лежал в Москве в клинике. Вот почему в записях Павла Егоровича, относящихся к этому времени, нет ни одной, говорящей о болезни «Антоши».
34. Художник Браз дважды принимался за портрет Чехова: в первый раз он, как свидетельствует об этом Дневник П.Е. Чехова, писал с 8-го по 22 июля 1897 г., и, не закончив, принялся за портрет вторично уже в Ницце, куда приехал по поручению Третьякова, по заказу которого выполнялся портрет, ныне находящийся в Третьяковской галерее в Москве. Портрет чрезвычайно популярен, но вот, что пишет о нем сам Антон Павлович: «На Бразовском портрете выражение у меня такое, словно я накануне наелся хрену. Это плохой, ужасно плохой портрет, особенно на фотографии. Ах, если бы Вы знали как мучил меня Браз, когда писал этот портрет! Писал один портрет тридцать дней, не удалось; потом приехал ко мне в Ниццу, стал писать другой. Писал и до обеда и после обеда, тридцать дней, — и вот, если я стал пессимистом и пишу мрачные рассказы, то виноват в этом портрет мой» (А.М. Членову. Письма, т. VI, стр. 206).
35. В 1897 г. Антон Павлович был особенно поглощен постройкой школы в Новоселках. Он ездил туда чуть ли не каждый день, лично руководил делом, и школа вышла образцовой. Открытие школы происходило летом. Были разосланы повестки местным деятелям, но на торжество открытия не явился никто. Крестьяне поднесли Антону Павловичу хлеб-соль и образ, и он сказал им ответную речь, не особенно складную («Чехов и его сюжеты», стр. 130).
36. Ладыженский, Владимир Николаевич, — литератор, поэт, земский деятель, хороший знакомый А.П. В.Н. Ладыженский о своих встречах с Чеховым рассказал в воспоминаниях. См.: «Мир божий», IV, 1905 г., сборник «Памяти Чехов а». Изд. О-ва Любителей росс. словесности. М., 1906, то же в сборн. «О Чехове». Изд. Чеховской библиотеки, под ред. Вл. Брендера. М., 1910; газета «Речь», 16 янв. 1910; «Современный мир», VI, 1914.
37. Антон Павлович прожил за границей до 5 мая 1898 г.
38. Меньшиков, Михаил Осипович — известный литератор и публицист, сотрудник «Нового времени». О своем посещении Мелихова Меньшиков писал следующее: «Мне случалось быть два или три раза по приглашению Чехова в его деревне. Это была старая, мелкопоместная усадебка, запущенная и разрозненная, но Чехов быстро привел ее в приличный, даже элегантный вид. Через широкий пустырь, обсаженный вековыми березами, дорога шла в старинную рощу, в глубине которой ютился низенький деревянный дом с верандой и цветником. По дороге на высоких деревьях висели скворешни с надписью «Братья Скворцовы». Навстречу выбегали приветливые собаки. Приветливая прислуга говорила, что хозяева дома, пожалуйте. Приветливостью, лаской, изяществом, высокою порядочностью тона вы были окружены в этом скромном домике, как стихией.
Летом 1895 года в Мелихове я застал отца и мать Чехова и его сестру. Прямо удивительно, до чего это была милая, симпатичная семья. Отец Чехова, теперь уже покойный, был высокий сильный старик, лет под семьдесят, чинный и строгий, он хорошо знал хозяйство и управление, но имением заведывала менее строгая, идеально добрая Мария Павловна, тогда еще молодая девушка, учительница гимназии. Отец методически вел журнал погоды, читал «Записки Болотова» и Четьи Минеи и отдыхал от трудовой жизни. Но самым трогательным и восхитительным членом семьи была мать А.П. — Евгения Яковлевна, исключительно редкая женщина, не менее замечательная, чем он сам, он и физически был похож на нее. Такое это было редкое соединение сердечности, простоты, прирожденного ума и нежности. Нечего и говорить, что «Антоша» в семье был идолом, все желания его были предупреждаемы. Мать и сестра, сестра и мать, как два ангела, тихо веяли около дорогого им человека, оберегали его сон и стол и всяческий комфорт. Лучшая комната в доме, простая и светлая, был рабочий кабинет. Рядом с ним шла увешанная эскизами собственной работы комната Марии Павловны. Небольшая «Пушкинская комната» с портретом Пушкина служила библиотекой. Для гостей Чехов построил в саду особый флигель со всеми удобствами» (См. его письма к Меньшикову в сборнике «Пушкинского дома» под ред. Беляева и Долинина с изд. «Атеней»).
39. Ежов, Николай Михайлович — журналист и беллетрист, знакомый Антона Павловича Чехова еще со времени работы в «Будильнике» и «Осколках». Ежов много писал о Чехове. См. его воспоминания в «Новом времени», № 10185, 1904, «Историч. вестник», VIII и XI, 1909 и «Москов. вед.» № 151, 1914. Статьи в «Историческом вестнике» поразили своим тоном, почти клеветнического характера. Ежову возражал на эти статьи Амфитеатров (см. т. XIV его сочинений «Славные мертвецы». Изд. «Просвещение», СПб., 1911 г.), П.Н. Сакулин, Г.С. Петров и др.
40. В.Н. Ладыженский в своих воспоминаниях об А.П. Чехове рассказал об освящении Мелиховской школы: «Однажды, в августе или начале сентября («Дневник» устанавливает дату точно. — 29 августа — Ю.С.) Чехов сказал мне, что я приехал как раз вовремя, чтобы присутствовать при освящении только что выстроенной школы, в которой он был попечителем. Он познакомил меня с учительницей, молодой девушкой, если не ошибаюсь, кончившей курс в Серпуховской гимназии, много шутил, называл меня чужим инспектором народных училищ и начальством (В.Н. Ладыженский, действительно, был инспектором народных училищ Пензенского губернского земства. — Ю.С.) и был необыкновенно оживлен и весел».
41. Здоровье Антона Павловича уже не позволяло оставаться ему на осень в Мелихове. Ему предстоял выбор между Ниццей и Ялтой. Чехов предпочел Ялту. Осенью он приобрел за две тысячи рублей маленькое именьице Кучукой в 45 вер. от Ялты и участок земли в Аутке, где и начал строить дом.
42. Известие о смерти отца застало Антона Павловича в Ялте. В письме к Л.С. Мизиновой от 24 октября 1898 года Чехов пишет: «Милая Лика, у меня две новости, во-первых, умер отец: у него сделалось ущемление кишки, захватили поздно, везли до станции по ужасной дороге, потом в Москве делали операцию, вскрывали живот. Судя по письмам, конец жизни у него был мучительный. Маша настрадалась и у меня на душе тяжело.
Во-вторых, я покупаю (в долг) участок около Ялты, чтобы иметь недвижимость, на которой я мог бы зимовать...»
А в письме к Марии Павловне. Антон Павлович говорит: «Мне кажется, что после смерти отца в Мелихове будет уже не то житье, точно с дневником его прекратилось и течение Мелиховской жизни» (Письма, т. V, М.П. Чеховой, 12 октября 1898 года).
Чехов не ошибся — едва закрылась последняя страница дневника, написанная рукою Павла Егоровича, начала замирать и жизнь в Мелихове. Чеховы стали поговаривать о продаже имения и о переселении на юг, в Ялту, где подходила к концу постройка нового дома.
Наконец вопрос о ликвидации Мелиховской усадьбы был решен и в московских газетах появилось следующее объявление о продаже Мелихова (Объявление — вырезки из газеты «Курьер» — сохранилось в бумагах Антона Павловича и находится в Чеховском музее в Москве):
«За отъездом на юг спешно продается имение в 70 вер. от Москвы по Московско-Курской жел. дор. в 12 вер. от ст. Лопасня. Земли 215 д., в том числе 150 д. дровяного леса. Дом о 8 комнат с полной обстановкой, есть и рояль, флигель, 3 к. Кухня, людская, баня, конюшня, сараи и другие службы — все новое. Фруктовый сад, пруд, лошади, экипажи, сбруя, рогатый скот. Долгу Земельному Банку осталось 5 т. доплатить 25 т. Справки у В.А. Гиляровского, Столешников пер., дом Тихонова, или в конторе газеты «Курьер» (на полях вырезки рукой А.П. Чехова приписка: «А также на М. Дмитровке, д. Шишкова, кв. 14, от 9 до 12 ут. и в 5—6 в.»).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |