Антон Павлович Чехов не отвечал на вопрос: каким должен быть человек? Но отвечал: каков при данных обстоятельствах человек.
Он — гениальный автор хмурых, безидейных, беспринципных людей, таковых, какими они существуют, без малейшей фальши его резца.
Гонкого, исключительного в мире резца.
Антон Павлович творец маленького рассказа, самого трудного из всех.
И пока такие рассказы получили права гражданства, он долго носил их в своем портфеле.
В прошлом году я производил изыскания в Крыму1; со мной вместе работал брат жены Антона Павловича — К.Л. Книппер, и я ближе познакомился с А.П. и его семьей.
Удивительный это был человек по отзывчивости и жизнерадостности. Он давно недомогал, хрипел. Но всего этого он как-то не замечал. Все его интересовало, кроме болезни.
Пытливость, масса юмора и веры в жизнь.
Смотришь на него, слушаешь, и сердце тоскливо сжимается, зачем такое ценное содержание заключено в такой хрупкий сосуд.
А он, спокойный, ясный, расспрашивает, говорит — странное сочетание мудреца и юности.
В прошлом году шел его «Вишневый сад» и мы праздновали 25-летний юбилей А.П.2
Праздновали, не произнося слова юбилей.
Двадцать пять лет назад впервые выступил А.П. в 78-м году в «Стрекозе» под псевдонимом «Человек без селезенки»3.
И вот через двадцать пять лет он стоял на сцене Художественного театра — любимейший писатель русского общества. Только его мы и видели, хотя и театр, и сцена были переполнены.
Такой же, как и всегда, в пиджаке, худой, немного сгорбленный, умными ясными глазами он смотрел, наклоняя голову, как бы говоря:
— Да, да, я вас знаю.
Заманивали мы его и в Петербург, он обещал, но не приехал.
Вскоре после этого текущие события4 ураганом охватили русское общество, и даже смерть Н.К. Михайловского прошла, сравнительно для времени, бесследно.
В последний раз я виделся с А.П. в апреле этого года в Крыму, на его даче в Ялте.
Он выглядел очень хорошо, и меньше всего можно было думать, что опасность так близка.
— Вы знаете, что я делаю? — весело встретил он меня. — В эту записную книжку я больше десяти лет заношу все свои заметки, впечатления. Карандаш стал стираться и вот я решил навести чернилом: как видите, уже кончаю5.
Он добродушно похлопал по книжке и сказал:
— Аистов на 500 еще неиспользованного материала. Лет на пять работы. Если напишу, семья останется обеспеченной.
Все его сочинения купил, как известно, Маркс, за 75 тысяч рублей.
А.П. выстроил на эти деньги дачу, на которую надо было еще каждый год тратить.
Жить приходилось, считая каждую копейку.
В Москве квартира на третьем этаже без подъемной машины.
Полчаса надо было ему, чтобы взобраться к себе. Он снимал шубу, делал два шага, останавливался и дышал, дышал.
Если бы у него были средства, он жил бы долго и успел бы передать людям те сокровища, которые унес теперь с собой в могилу.
Сенкевичу его общество поднесло имение, обставило его старость.
Нашему гению мы ничего не дали.
А.П., провожая меня6, очень серьезно уверял меня, что непременно приедет в Манчжурию.
— Поеду за границу, а потом к вам. Непременно приеду. Горький, Елпатьевский, Чириков, Скиталец только говорят, что приедут, а я приеду7.
И он с задорным упрямством детей, которым старшие не позволяют, твердил:
— Непременно приеду, приеду.
Нет, не было тогда у меня предчувствия, что я смотрел на него в последний раз.
Ляоян, 16 ИЮЛЯ.
Примечания
Печатается по тексту, опубликованному в газете «Вестник Манчжурской армии», Ляоян, 1904, 22 июля.
Гарин (Михайловский) Николай Георгиевич (1852—1906) — писатель, инженер-путеец. Личное знакомство и встречи с Чеховым относятся к 1903—1904 годам. Чехов обратил внимание на Гарина сразу же после появления в печати его первого произведения и писал А.С. Суворину 27 октября 1892 года: «Прочтите, пожалуйста, в «Русской мысли», март, «Несколько лет в деревне» Гарина. Раньше ничего подобного не было в литературе в этом роде по тону и, пожалуй, искренности. Начало немножко рутинно и конец приподнят, но зато середка — сплошное наслаждение. Так верно, что хоть отбавляй».
1. Н.Г. Гарин-Михайловский производил в 1903 году в Крыму изыскания для постройки южнобережской железной дороги.
2. Имеется в виду первое представление «Вишневого сада» в Московском Художественном театре 17 января 1904 года, на котором было отмечено 25-летие литературной деятельности Чехова.
3. Литературная деятельность Чехова началась в 1879 году. Но произведения этого года, печатавшиеся, вероятно, без подписи, не обнаружены. Первое же из известных произведений Чехова напечатано в журнале «Стрекоза», 1880, № 10, под псевдонимом «...в».
4. Начавшаяся весной 1904 года война с Японией.
5. В своей записной книжке, которую Чехов вел с 1891 года, он в 1903 году обвел чернилами те записи, которые к этому времени еще не были использованы в его вышедших произведениях.
6. На Дальний Восток.
7. О своем намерении поехать на войну Чехов писал в письмах: «Если в конце июня и в июле буду здоров, то поеду на войну...» (к О.Л. Книппер, 12 марта 1904 года); «Если буду здоров, то в июле или в августе поеду на Дальний Восток не корреспондентом, а врачом. Мне кажется, врач увидит больше, чем корреспондент» (А.В. Амфитеатрову, 13 апреля 1904 года); «В июле или в августе, если здоровье позволит, я поеду врачом на Дальний Восток» (Б.А. Лазаревскому, 13 апреля 1904 г.).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |