Маленький переулок... Чуть выше — Плющиха, которая, судя по произведениям и письмам, как-то особенно значима для Чехова.
Автор этих строк помнит то время, когда на крутом холме, возле самого спуска к набережной, за металлическими прутьями старой ограды стояло здание каких-то странных пропорций. Несколько полукруглых выступов в его восточной части, в которых с трудом угадывались прежние церковные апсиды, да не совсем привычный глазу вид оконных проемов — вот то немногое, что напоминало о прошлом. В разоренном и обезглавленном храме находился фурнитурный цех швейного объединения «Москва». Что и говорить — картина была неприглядная, хотя и совершенно типичная для тех лет. Впрочем, беды храма начались еще в 1920-х годах. Закрытый и изуродованный, он утратил свои интерьеры.
В 1996 г. у церкви появились новые прихожане, однако средств на полное восстановление ее тогда не нашлось. В суете переименований 1-й Тружеников переулок так и не стал Большим Воздвиженским. И только специалисты знали, что здесь (владение № 8), в церкви Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня, что на Помётном (Чистом) Вражке, 25 мая (7 июня) 1901 г. состоялось венчание Чехова с О.Л. Книппер.
В театре поговаривали о будущей свадьбе. Но никто не знал, когда она состоится. Таинственность эта проистекала из природной чеховской скромности, неприязни его к своему новому публичному положению. И похоже, что решение он принял давно. «Если ты дашь слово, что ни одна душа в Москве не будет знать о нашей свадьбе до тех пор, пока она не свершится, — писал Антон Павлович О.Л. Книппер 26 апреля 1901 г., — то я повенчаюсь с тобой хоть в день приезда. Ужасно почему-то боюсь венчания и поздравлений, и шампанского, которое нужно держать в руке и при этом неопределенно улыбаться. Из церкви укатить бы не домой, а прямо в Звенигород» (П., 10, 17).
Тут еще нужно учесть закрытость Чехова во всем личном, — и крайне насмешливое отношение ко всем вообще обывательским атрибутам свадьбы, начиная с нелепо украшенной кареты и кончая ужином, гостями и музыкой. Но юмористические рассказы — это одно, а его ситуация — совсем другое. У больного писателя, быстро утомляемого многолюдьем, шумом и пошлостью, свадьба вызвала бы сильное раздражение.
По желанию Чехова в церкви присутствовали только четыре необходимых свидетеля, или, как тогда называлось, шафера: брат актрисы В.Л. Книппер, ее дядя А.И. Зальца и два студента — Ф.И. Зейферт и Д.В. Алексеев.
Ольга Леонардовна вспоминала: «Свидетелями были дядя Саша, Володя и студент Алексеев. Все это устраивалось накануне венчания, взяли первых попавшихся. Больше в церкви не было ни души, у ограды стояли сторожа. К 5 часам я приехала с Антоном, шафера уже сидели на скамеечке в саду. Как-то все странно было, но хорошо, что просто и без затей...»
Тем не менее, волновались все. Неудивительно, что О.Л. Книппер писала только о своих эмоциях: завидное самообладание Чехова проявилось и здесь. «Я еле стояла от головной боли и одно время чувствовала, что или я расплачусь, или рассмеюсь (...), — продолжала Ольга Леонардовна. — Мне ужасно сделалось странно, когда священник подошел ко мне с Антоном и провел нас обоих. Потом я успокоилась, и мне было даже хорошо и покойно».
Свадьба стала для всех неожиданностью. Об этом вспоминал впоследствии и Станиславский, особо выделяя следующее обстоятельство: перед самым венчанием Антон Павлович «...попросил А.Л. Вишневского устроить званый обед и (...) пригласить туда своих родственников и почему-то также и родственников О.Л. Книппер». Можно представить, как все собравшиеся волновались и смущались, ожидая двух недостающих гостей. Но факт остается фактом — вскоре с телеграфа к Вишневскому пришло известие, что Чехов и Ольга Леонардовна уехали в церковь венчаться, а из церкви отправятся в Уфимскую губернию на кумыс!
«А весь этот обед, — объяснял Станиславский, — был устроен им для того, чтобы собрать в одно место всех тех лиц, которые могли бы помешать повенчаться интимно. Свадебная помпа так мало отвечала вкусу Антона Павловича».
И опять Плющиха оказалась незримо связана со строками чеховской телеграммы: «Милая мама, благословите, женюсь. Все останется по-старому...» (П., 10, 32).
Сегодня храм выглядит достойно и красиво, не смотря на почтенный возраст. Как-никак он возведен в 1658 г., а спустя сто тридцать лет перестроен. И только колокольня моложе: она поставлена в 1846 г.
Воздвиженская церковь на Помётном Вражке. Фото автора
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |