К драме А.П. Чехова «Три сестры» (1900) отечественные и зарубежные режиссёры обращаются с завидным постоянством. Среди наиболее значимых спектаклей последних лет можно выделить работы Андрия Жолдака, Сьюзан Кеннеди, Тимофея Кулябина, Саймона Стоуна. В них обитатели и гости дома Прозоровых объясняются на жестовом языке, носят маски роботов или живут в большой стеклянной коробке с прозрачными окнами.
Для Андрия Жолдака чеховский текст становится импульсом для размышлений на тему о том, что было бы, окажись Ирина, Маша и Ольга в будущем. Спектакль «По ту сторону занавеса», поставленный режиссёром в 2016 году в Александринском театре, строится на реконструкции воспоминаний реинкарнированных сестёр Прозоровых. Вступительный слайд говорит о том, что прямо сейчас зрители станут свидетелями реконструкции и восстановления мозга трёх сестёр, умерших в 1900 году. Реконструкция происходит в 4015 году. Незнакомые с творчеством режиссёра зрители, вероятно, зададутся вопросом, почему выбор остановился именно на этой цифре. Ответ прост: «Жолдак как-то признался, что его преследуют сновидения. Однажды он увидел себя в 41 веке камнем у реки. И теперь переместил зрителей вместе с чеховскими сестрами Прозоровыми в далекие космические миры, которые иначе, как трагическим сновидением, не назовешь» [3]. Героиням десять, двенадцать и четырнадцать лет, и они не знают, кто из них Маша, Ольга и Ирина. Новая жизнь должна стать воспоминанием о пребывании на земле в далёком прошлом. Трёх сестёр выбросили в капсуле на герметичную станцию в другое время и пространство. У них стёрты память, пол, религиозность. Им предстоит выбрать себе роль:
Ирина. Ты похожа на мою мать, но я почему-то знаю, что ты моя сестра.
Ольга. Я твоя сестра? [2]
Они заново изучают мир вокруг. Но даже здесь никто не испытывает потребности в том, чтобы знать три иностранных языка. Их программируют, записывают в память полный текст пьесы, сорок три страницы. В герметичных капсулах восстанавливают функции сердца, сосудов и мозга.
Список действующих лиц, приведённый в тексте пьесы, отличается от списка реинкарнированных: мы ничего не знаем о подпоручиках Федотике и Родэ, стороже Ферапонте и няньке Анфисе. При этом полноценными участниками спектакля становятся внесценические персонажи — отец и мать сестёр Прозоровых, жена Вершинина. Неслучайно роль отца и Вершинина попеременно играет один и тот же актёр.
Воспоминание сестёр об отце, появляется одним из первых. В детстве Машу одолевали кошмарные фантазии, сны, инцесты с отцом: «Я помню, я медленно вошла в комнату к своему отцу. Отец сидел в кресле. Я почувствовала, что он смотрит на меня, как мужчина, который хочет меня раздеть. Я так любила в детстве отца, что очень часто хотела убить его» [2]. Сёстры часто подслушивали за дверью, не зная, что Маша так долго делала в комнате отца. В представленном флэшбеке мать молода, а отец стар.
По мере развития сюжетной линии возникает ощущение, что программа по восстановлению памяти в какой-то момент дала сбой и сёстры не только присваивают себе текст друг друга, но и не свойственную им модель поведения. Ольга не столько испытывает усталость от работы в гимназии, сколько мучается от неразделённой любви, чуть ли не животной страсти к своему коллеге и зятю, Кулыгину. Распавшаяся на атомы Наташа, которой в спектакле нет, реинкарнируется в одной из сцен в Ольгу.
Главным антагонистом в спектакле становится Кулыгин Фёдор Ильич, учитель географии, преподававший в гимназии у Маши и Ирины. Его миссия — подавлять в жене всё живое, сдерживать любые проявления чувств. Дополняя портрет домашнего тирана и деспота, режиссёр решается на то, чтобы перепоручить ему текст, принадлежащий Наташе: «Первым делом велю срубить эту еловую алею. А этот клён по вечерам такой некрасивый. Маша, тебе совсем не идёт этот пояс, безвкусица. Возьми что-нибудь светленькое, Маша!» [2]. Маша — жертва домашнего насилия. Ей приходится прятаться под кроватью от мужа-садиста, безмолвно терпеть побои и унижения. Двояко воспринимается сольная сцена, в которой актриса, склонившись над тазом, в котором лежит подаренный Вершининым букет хризантем, пытается полностью смыть с интимных мест какие-либо следы ненавистного ей Кулыгина.
Вершинин — единственный персонаж в спектакле, своими репликами чётко обозначающий время действия. Сетует он на то, что театр одному из петербургских режиссёров так и не построили (речь идёт о Льве Додине), а всем нам сейчас приходится жить в новых реалиях с ограничениями (судя по интернет-трансляции спектакля в августе 2020 года, речь идёт о последствиях ковида). Ещё один ощутимый маркер времени звучит в его прощальных словах, обращённых в адрес Маши: «Маша, ты это, давай, в Варшаву пиши, в Читу. Спасибо тебе за всё. Маш, ты это, давай, ты подпишись на мой Инстаграм и пиши. Спасибо тебе за всё» [2].
Жолдаку важно показать, что происходит между картинами, описанными в пьесе, вчитаться и вглядеться в них. Так, к примеру, из пьесы Чехова мы знаем лишь о том, что вторая жена Вершинина — «дама нездоровая», часто покушается на самоубийство.
В спектакле эти непонятные взаимоотношения выведены в отдельную сцену «Жена Вершинина, готовящаяся к шантажу». Женщина приходит в дом Прозоровых, начинает пить, затем хватает табурет и, встав на него, готовится попрощаться с жизнью. Внезапно появляется Александр Игнатьевич:
Вершинин. Поторопился.
Жена. Ой, прости, пожалуйста, это ты пришёл? Я сейчас повешусь и всё.
Вершинин. Давай, давай, не в первой.
Жена. Давай?! Что не в первой? Что тебе не в первой? П**ла какая! Ты погляди! У нас двое детей, две девочки. У тебя, может, ещё где-нибудь жена висит?
Затем она хватает нож, намереваясь вскрыть себе вены.
Жена. Хорошо. Сейчас я вот эти вот пороги кровью своей залью. Что киваешь-то, чурбан? Какой же ты тупой! Хорошо, я сейчас отравлюсь. Буду лежать вся синяя, с пеной у рта. Что ты всё время потешаешься? Ты погулять решил? Не дам! Ты мой муж. Мой единственный, мой любимый, мой родненький. Поцелуй меня [2].
Настроение сцены, своего рода «игра в кошки-мышки», отсылает нас к одной из сцен чеховской «Чайки». Тяжело в этих взаимоотношениях не разглядеть Аркадину и Тригорина. Милые бранятся.
Одна из сцен в спектакле — урок грамматики и правописания, который Ольга преподаёт сёстрам в гимназии. Маша и Ирина старательно записывают в своих тетрадях информацию о ландышах: «Ландыши, род однополых растений, семейства спаржевых. Научное название было дано роду на основе латинского названия lilium convallium, что в переводе долина ландышей» [2]. Впоследствии именно долина белых ландышей становится местом так называемой «дуэли» Солёного и Тузенбаха. Как известно из текста пьесы, Солёный был весьма ласков и снисходителен по отношению к Тузенбаху, но лишь в те моменты, когда оставался с ним наедине. При этом в обществе «он грубый человек, бретёр», выбравший в качестве объекта для своих насмешек именно Тузенбаха. И если в драме А.П. Чехова одним из поводов для дуэли становится ревность Солёного в отношении Ирины, то в спектакле А. Жолдака Солёный не может простить Тузенбаху то, что не им занято сердце барона. И это уже скорее не пистолетная дуэль, а дуэль за право оставаться в этом непонятном мире мужчиной. Солёный производит акт сексуального насилия над Тузенбахом, загнав его в одну из барокамер, в которых в начале спектакля возвращали к жизни сестёр. Затем, обхватив обмякшее тело, истерично вопит, раздвигая неподвижный рот Солёного: «Ну почему вы меня не любите, Ирина?» [2]
В качестве эпилога мы вновь видим процесс восстановления стёртых элементов памяти трёх сестёр. Это воспоминания об их утраченной жизни. Крылатую фразу «Надо жить, надо жить. Если бы знать» венчают раздающиеся поочерёдно выстрелы, после которых каждая из сестёр падает замертво.
Как отмечают критики, в своей работе Жолдак фактически предлагает ироническое переосмысление героев на грани пародии, что, в свою очередь, закономерно для постмодернистской эстетики: «Он постмодернист, и его творению присущи все элементы этого направления, и прежде всего заимствования, которые обязан если не знать, то угадать зритель, находящийся почти в интимной близости с актерами» [1].
Список использованных источников
1. Коваленко, Г. Парадокс об авангарде [Электронный ресурс] / Г. Коваленко. — Режим доступа: https://www.ng.ru/culture/2016-02-25/8_avangard.html. — Название с экрана.
2. По ту сторону занавеса [Электронный ресурс] / По ту сторону занавеса. — Режим доступа: https://alexandrinsky.ru/afisha-i-bilety/po-tu-storonu-zanavesa/. — Название с экрана.
3. Хохрякова, С. «Золотая маска»: Андрий Жолдак воскресил умершую семью [Электронный ресурс] / С. Хохрякова. — Режим доступа: https://www.mk.ru/culture/2017/03/26/zolotaya-maska-andriy-zholdak-voskresil-umershuyu-semyu.html. — Название с экрана.
4. Чехов А.П. Пьесы / А.П. Чехов. — М.: Речь, 2019. — 416 с.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |