Ben Greenman. Celebrity Chekhov. — N.Y.: Harper Perennial, 2010. [Бен Гринмэн. Звездный Чехов.]
«— Пошел вон! — гаркнул вдруг посиневший и затрясшийся Лэрри Кинг.
— Что? — спросил шепотом Конон О'Брайен, млея от ужаса.
— Пошел вон! — повторил Лэрри Кинг, затопав ногами.
В животе у Конона О'Брайена что-то оторвалось. Ничего не видя, ничего не слыша, он попятился к двери, вышел на улицу и поплелся к своей машине. Придя машинально домой, не снимая галстука, он лег на диван и помер» (с. 157).
«При Томе Крузе, или Ките Урбане, или Бреде Пите, Николь Кидман могла объяснить все и сказала бы свое мнение о чем угодно, теперь же и среди мыслей и в сердце у нее была такая же пустота, как на дворе» (с. 65—66).
«— И в самом деле, Джона Ловица похоронили, а сколько еще таких человеков в футляре осталось, сколько их еще будет!
— То-то вот оно и есть, — сказал Джек Николсон и закурил вторую сигарету...
— Сколько их еще будет! — повторил Адам Сэндлер» (с. 177).
Читателям «Чеховского вестника» не нужно объяснять происхождения этих цитат. Но только каким же образом несчастный чиновник Червяков превратился в популярного телеведущего и шоумена Конона О'Брайена, а генерал — в еще более популярного Лэрри Кинга? Почему на месте дочери отставного коллежского асессора Оленьки Племянниковой звезда мирового экрана Николь Кидман, чьими избранниками теперь оказываются поочередно Том Круз (в прошлом, действительно, муж Кидман), Кит Урбан (ее теперешний спутник, кантри-певец и композитор) и, наконец, еще одна звезда экрана Брэд Пит (в связях с Кидман, кстати говоря, не замеченный)?
Не менее странным может показаться рассказ под названием «Человек в футляре», действие которого, практически не отклоняясь от чеховского плана, разворачивается в сегодняшней Калифорнии: Адам Сэндлер (реинкарнация Буркина) рассказывает во время ночного привала Джеку Николсону (бывший Чимша-Гималайский) историю Джона Ловица (тоже реальное имя), «человека в футляре» и своего бывшего партнера по одному из самых популярных американских телешоу «Субботним вечером в прямом эфире».
Подобным образом построен каждый из девятнадцати рассказов, составляющих книгу американского прозаика Бена Гринмана, название которой можно перевести так: «Звездный Чехов». В чеховском «Альбоме», как помним, дочка главного героя выбрасывает из альбома карточки чиновников и вместо них вставляет изображения своих институтских подруг. Нечто подобное происходит и в этой книге, где место ничем не замечательных «хмурых» людей занимают ослепительные, неизменно находящиеся в центре общего внимания и в то же время фатально недоступные для простого смертного звезды кино, телевидения, шоу-бизнеса, политики.
«Альбом», кстати, тоже подвергается переработке: роль действительного статского советника Жмыхина достается бьющему кандидату в вице-президенты Сэре Пэлин, а начинается рассказ в тот момент, когда взволнованные подчиненные провожают героиню с поста губернатора Аляски (смена пола происходит и в адаптации «Толстого и тонкого», который теперь называется «Высокая и низкая»). Так же органично вписывается в ситуацию «Ненастья» гольфист № 1 Тайгер Вудс, чья супружеская неверность горячо обсуждалась в средствах массовой информации, а еще один знаменитый женолюб, телеведущий Дэвид Леттерман, переносится на страницы «Беззакония».
Некоторые из перестановок, как видим, основываются на фактах, или, по крайней мере, сплетнях из жизни звезд. Другие же являются плодом авторского воображения. Среди последних, например, Майкл Дуглас и его жена Кетрин Зета-Джонс в роли супругов Силиных из рассказа «Страх» или афро-американские звезды Джейми Фокс и Бейонсе на месте Алехина и Анны Алексеевны из рассказа «О любви» («маленькая трилогия» воспроизведена в книге полностью).
Имена этих звезд не сходят со страниц таблоидов и неизменно занимают первые строчки в поисковых системах Интернета. Их знают все, о них знают много и хотят узнать еще больше. Но знание это касается внешних — по большей части, сенсационных или скандальных — фактов. Внутренняя жизнь знаменитостей остается за кадром. Бен Гринмэн, как следует из его предисловия к «Звездному Чехову», как раз и надеется «высвободить» эту внутреннюю жизнь, поместив современных звезд «внутрь» чеховских рассказов. В самом деле, кто бы мог подумать — без помощи чеховской госпожи NN, — что недавний кумир тинэйджеров, поп-звезда Бритни Спирс обладает такой глубиной чувств и способностью к саморефлексии?
Как видно из приведенных в начале цитат, автор не просто использует чеховские мотивы и ситуации. Он буквально, предложение за предложением, абзац за абзацем, переписывает чеховские тексты (привет борхесовскому Пьеру Менару, автору «Дон Кихота»), точнее их английские переводы, сделанные Констанс Гарнетт. Сохраняются не только сюжетные ходы, но и пейзаж с клочьями тумана из «Страха», лирические пейзажи из «маленькой трилогии». Изменения в основном затрагивают обстановку и предметы материального мира: такси вместо извозчиков, мобильные телефоны и пр.
Впрочем, удивление вызывают не эти точечные изменения, а то, насколько мало их понадобилось для того, чтобы адаптировать рассказы Чехова к жизни современных американских звезд. В этом смысле книга Бена Гринмана является остроумным подтверждением того, насколько универсальны ситуации чеховских рассказов, даже таких социально злободневных, как «Человек в футляре». Подтверждает она и то, насколько это трудноуловимое, текучее и объемное понятие — чеховский герой. Так же, как и то, что Чехов пишет не столько про обыкновенных людей, сколько про обыкновенное в людях, независимо от их положения и статуса. Поэтому не удивлюсь появлению «Звездного Чехова-2» (3, 4, 5...): жизнь знаменитостей постоянно подбрасывает новый материал, а у Чехова еще так много неиспользованных рассказов!
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |