1.2. О.А. Шипулина. Семья Чеховых и ее окружение (1850—1870-е гг.)

Таганрог чеховских времен нельзя безапелляционно назвать захолустной российской провинцией, как изначально считалось в чеховедении (ключевое слово здесь — «захолустной»). Именно тогда, в середине века, в этом своеобразном городе познакомились и 29 октября 1854 года обвенчались приказчик таганрогского первогильдейского купца и по совместительству Городского Головы Павел Чехов и девица Евгения Морозова. Молодожены не были местными жителями. Оба оказались в Таганроге в 1840-е годы. Павел приехал в 1844 году из Воронежской губернии, Евгения в 1847 — из Тамбовской. Со своим укладом, своими понятиями и представлениями о жизни, присущими каждому из них от рождения, влились эти уроженцы других краев в таганрогское общество, и, судя по всему, были приняты этим обществом вполне благосклонно. Их дети уже по рождению были таганрожцами и воспитывались в специфической атмосфере южнороссийского портового города и южнорусской провинциальной культуры.

И сам город, и, в особой степени, городское общество составляли своеобразный фон и создавали ту атмосферу, в которой росли и формировались будущий писатель и его братья. Как известно, фон имеет немаловажное значение в создании портрета: он может оттенить портретируемого, подчеркнуть его особенности и оригинальность, а может нивелировать и даже «забить» его. Другими словами, фон несомненно будет влиять на конечный результат. А потому приглядимся пристальнее к фону детства будущего писателя — таганрогскому окружению чеховской семьи, для чего обратимся к 60-м годам XIX в.

Купеческое окружение

В орбите семейного общения были люди разные: купцы, приказчики, мещане, чиновники, лица духовного звания. А поскольку Таганрог середины XIX в. был, в первую очередь, городом торговым, то большая часть чеховского окружения приходилась на представителей купеческого сословия. Как подтверждение этого, приведем строчки из письма самого А.П. Чехова от 29 августа 1888 года, адресованного А.С. Суворину: «Я страшно испорчен тем, что родился, вырос, учился и начал писать в среде, в которой деньги играют безобразно большую роль» (П. II, 322).

Согласно «Сведениям о состоянии городского управления в Таганроге», в начале 1861 года в городе было 11 купцов 1-й гильдии, 16 купцов 2-й гильдии и 253 купца 3-й гильдии. Всего 280 лиц купеческого звания¹.

Среди местных купцов 1-й гильдии не было. Купеческие капиталы по 1-й гильдии объявили 5 иностранных и 6 иногородних купцов. Местных купцов 2-й гильдии в Таганроге было семеро. Иностранных и иногородних — 4 и 5 соответственно. Наконец, местных купцов 3-й гильдии было 185 человек. В это число входил и Павел Чехов, перешедший из мещанского сословия в купеческое в конце 1857 года. Остальные 68 купцов были иностранными и иногородними.

В царской России представители купеческого сословия обладали немалыми правами: освобождались от телесных наказаний, рекрутской повинности, пользовались свободой передвижения, имели право обучать детей в гимназии. Вот почему П.Е. Чехов всеми силами стремился занять прочное место в таганрогском купеческом обществе. Вот почему так держался за купеческое звание после отмены 3-й гильдии в 1863 году, хотя оплачивать 2-ю гильдию ему было непросто. За особые заслуги купцов награждали медалями и орденами. Так, в 1872 году Павел Чехов был награжден медалью «За усердие». Этим была отмечена его добросовестная служба в торговой депутации.

Российское купечество делилось на гильдии по имущественному признаку в зависимости от объявленного капитала. Размеры объявляемых капиталов для соответствия 1-й, 2-й и 3-й гильдиям в разное время менялись, но принцип оставался прежним: к 3-й гильдии относились наименее состоятельные торговцы, к 1-й — самые богатые.

Каждая гильдия, помимо общих, имела свои права и ограничения. К примеру, согласно «Городовому положению» 1827 года, которое действовало до начала 1870-х годов, купцам 3-й гильдии не только дозволялось, но и поощрялось «производить мелочный торг по городу и по уезду ...возить товар водою и сухим путем по селам и сельским торжкам»².

Весьма желательно было участие купцов 3-й гильдии во всевозможных ярмарках. Купцам 3-й гильдии дозволялось «иметь трактиры... торговые бани, постоялые дворы для проезжих и прохожих людей», «производить рукоделия», «иметь и содержать малые речные суда».

Купцам 3-й гильдии запрещалось «ездить по городу в карете и впрягать зимою и летом более одной лошади»³.

Купцы 2-й гильдии имели право на внутреннюю розничную и мелкооптовую торговлю, устройство небольших заводов и фабрик. Они могли торговать по всей империи и иметь крупные речные суда.

Купцы 3-й и 2-й гильдии не имели права в пограничных местах или портах участвовать в отпуске и выписке товаров, а следовательно, не имели «законного права производить мену, продажу или покупку непосредственно с иностранцем, ибо сие принадлежит к правам 1-й гильдии»⁴.

Купцам 1-й гильдии принадлежало право крупно-оптовой торговли. Им разрешалось торговать не только в Российской империи, но и за ее пределами, для чего они могли иметь морские суда.

В конце 1850-х — начале 1860-х годов к 3-й гильдии относились купцы, имевшие капитал от 1000 до 5000 руб. серебром; ко 2-й гильдии — от 5000 до 10 000 руб. и к 1-й — свыше 10 000 руб.

В таганрогских гильдейских списках того времени напротив каждой из фамилий стоят абсолютно одинаковые цифры: 2400 руб. по 3-й гильдии и 6000 руб. — по 2-й гильдии⁵. Что это означает?

Дело в том, что объявление купеческого капитала было на совести объявлявшего. Каждый мог назвать сумму по собственному усмотрению. И никто не имел права проверить или оспорить его. При этом все дальнейшие выплаты: оплата купеческого свидетельства, налоги, подати, всевозможные казенные и местные сборы — соответствовали объявленному капиталу. Естественно, у 1-й гильдии они были самыми высокими. Случалось, купцы занижали размеры своих капиталов на случай непредвиденных обстоятельств (пожара, разорения), неполучения ожидаемой прибыли, а также во избежание лишних налоговых и иных расходов.

Государство было заинтересовано в преумножении капиталов русского купечества. Поэтому для успешного ведения торговли и во избежание «банкротства неосторожного» купцам надлежало иметь специальные купеческие книги. Крупные торговцы вели довольно обширную бухгалтерию. Им надлежало иметь не менее 7 специальных книг. Купцам помельче, розничным торговцам, у которых торг был более 1000 руб., предписывалось иметь, по крайней мере, следующие книги:

«1 — товарную, в которую вносили товары с ценами по времени их приема.

2 — денежную: о приходе и расходе.

3 — долговую: кому, за что и сколько когда должен с отметками уплаты.

4 — такую же о своих долгах.

5 — домашним расходам»⁶.

Были такие книги и у Павла Егоровича. Позднее, в 1870-е годы, дежуря в отцовской лавке, Антону не раз приходилось делать записи в долговой книге. Об этом сообщал в своих воспоминаниях старший брат писателя Александр Павлович Чехов. Когда же отец разорился и уехал в Москву, оставшимся в Таганроге сыновьям он писал: «Антоша и Ваня, поберегите долговую книгу, которая осталась у Мамаши в Комоде, она мне нужна будет и все бумаги, которые были в Конторке, очень нужны»⁷. Ожидая окончания гимназического курса и приезда сына в Москву, напоминал: «Главные мои Книги лавочные забери с собою, ты их должен знать, иначе все дело пропало, я полагаю что ты в этом деле был всегда созерцателем по коммерции, более всех был в Лавке»⁸.

Как видим, необходимые условия ведения бизнеса в России середины XIX в. Павел Егорович Чехов соблюдал. Каковы же были его партнеры? Кто конкретно составлял фон «подрастания» и взросления будущего писателя?

Прежде чем перейти к личностям, необходимо подчеркнуть, что лица и контакты 1860-х годов не нашли отражения в творчестве А.П. Чехова. Но все они, как в мозаике, составляли лицо родного города писателя. Того города, который неуловимо, неназвано присутствует во многих чеховских рассказах.

На момент рождения третьего сына, Антония, отец семейства Павел Чехов был купцом 3-й гильдии и тесно общался, по большей части, с себе подобными торговцами, то есть с третьегильдейскими купцами и приказчиками. Но в числе его контактов были и лица повыше рангом. Обратимся первоначально к ним и остановимся на четырех фамилиях: И.Е. Кобылин, П.Ф. Пёрушкин, М.В. Кумба и Н.А. Алафузов.

Все четверо были людьми более старшего поколения, нежели П.Е. Чехов. Их купеческий стаж в разы больше чеховского, опыт в коммерции значительный. Трое из четверых — Кумба, Алафузов и Пёрушкин — в 1859—1861 годы входили в состав таганрогской торговой депутации⁹. В это время Павел Чехов находился еще в начале своей самостоятельной купеческой карьеры. С большой долей вероятности можно утверждать, что в означенный период кто-то из названых (а возможно, каждый) посещал с инспекцией лавку начинающего купца Чехова.

В обязанности торговых депутатов входил надзор за соблюдением правил торговли (он осуществлялся в течение года) и ежегодная поверка всех торговых точек города в присутствии губернского чиновника Казенной палаты, по окончании которой составлялся итоговый документ. В торговую депутацию могли быть избраны лица, которые пользовались исключительным доверием купеческого общества¹⁰. В 1866 году чести быть избранным в торговую депутацию удостоился Павел Чехов.

Из названных выше купцов самым старшим был М.В. Кумба. Потомственный Почетный Гражданин Михаил Васильевич Кумба в конце 1850-х — начале 1860-х годов числился иногородним купцом 2-й гильдии с объявленным капиталом в 6000 руб. Однако фактически вел более крупную торговлю, что, впрочем, было характерно для всех купцов, речь о которых впереди. По данным «Списка о генеральной поверке торговли по г. Таганрогу в 1861 г.», Кумба содержал на бирже магазин с заграничными товарами на 50 000 руб. С отменой 3-й купеческой гильдии в 1863 году он автоматически перешел в 1-ю гильдию. В списках таганрогских домовладельцев постоянно не значился. В начале 1860-х годов за ним числился кирпичный дом неподалеку от домовладения Е.М. Чехова¹¹. Позднее, по некоторым данным, семья Михаила Васильевича проживала на Греческой улице. Сын его, Михаил Михайлович, впоследствии нередко принимал участие в благотворительных концертах в пользу бедных¹². Возможно, в силу преклонного возраста Михаил Васильевич редко участвовал в инспекционных рейдах (в 1859 году ему было 70 лет) и лишь подписывал акты и итоговые документы.

Потомственным Почетным Гражданином Таганрога был и другой купец — выходец из Мариуполя Николай Алафузов. До 1863 года он числился по 3-й купеческой гильдии среди иногородних купцов, хотя фактически вел крупную торговлю. Отец и сыновья Алафузовы занимались виноторговлей, что и позволило семье сколотить немалый капитал. Наибольшую известность в городе приобрел впоследствии Эпаминонд Николаевич Алафузов, с 1880-х годов много лет прослуживший в городском самоуправлении и торговой депутации. Это был деятельный благотворитель, состоявший в различных комитетах помощи неимущим, член таганрогского отделения Общества Красного Креста, попечитель Общины сестер милосердия, которой и завещал один из своих домов. В настоящее время в этом доме располагается одна из городских поликлиник.

Семейство Алафузовых, как и Кумба, — представители греческой части населения Таганрога. Два других купца из четырех названных — русские. С ними Павел Чехов контактировал на протяжении почти всех лет его таганрогской биографии.

Так, с Павлом Филипповичем Пёрушкиным отец будущего писателя мог познакомиться еще в конце 1840-х годов, когда Пёрушкин, торгуя бакалеей, объявил в Таганроге капитал по 3-й гильдии¹³. Дела шли успешно, торговля расширялась. Некоторое время Павел Филиппович держал лавку в соседнем Ростове. К началу 1860-х годов Пёрушкин стал купцом 2-й гильдии. В 1861 году у него две бакалейные лавки на 1200 и 3000 руб., большой «ренсковой» погреб (с винами, на что необходимо было особое свидетельство), торговля табаком и сигаретами (также по отдельному свидетельству)¹⁴.

В это же время его лавка на Старом базаре соседствует с лавкой П.Е. Чехова. По свидетельству приказчика Пёрушкина, Г. Басова, его хозяин понижал цены на свои товары, желая избавиться от конкурента. А еще раньше предлагал начинающему купцу Чехову сахар мелким оптом по довольно высокой цене.

В 1870-е годы Пёрушкин был в числе наиболее состоятельных купцов Таганрога, владел семью домами в разных частях города, несколькими земельными участками¹⁵.

Будучи человеком состоятельным, Пёрушкин много жертвовал на благотворительные цели, в 1866 году был одним из учредителей таганрогского Благотворительного общества для оказания нуждающимся помощи как материальной, так и другой. Особая заслуга Пёрушкина — в деле развития женского образования в Таганроге. В начале 1860-х годов Павел Филиппович был главным жертвователем на учреждение первого женского училища в городе. А в 1870-е годы, будучи Городским Головой, настоял на выделении 50 000 руб. на постройку здания женской гимназии. Когда же постройка была окончена, на собственные средства приобрел недостающую классную мебель и позднее устроил гимназическую церковь¹⁶. Портрет Пёрушкина был вывешен в актовом зале гимназии. В 1877 году за деятельное участие в жизни города и в делах благотворительности Павел Петрович был возведен в Потомственные Почетные Граждане города.

Но, пожалуй, самая известная фигура в купеческом окружении П.Е. Чехова — Иван Евстратьевич Кобылин, в своем роде, крестный отец купца Чехова.

«1844 — из Ольховатки переехал в Таганрог — 20 июля к купцу Кобылину.

1845 — начал там заниматься торговлей по конторской части»¹⁷. Это строчки из дневника П.Е. Чехова. Автор начал вести его в Мелихове, таганрогские события описывал по памяти. Но даже спустя почти 50 лет, помнил дату своего приезда и фамилию хозяина, у которого прослужил более 13 лет. Для Павла Чехова эти годы были своеобразными коммерческими университетами.

Иван Евстратьевич Кобылин — личность в городе знаменательная. Купец-старообрядец, владелец бакалейных, гастрономического и москательного (торговля красками) магазинов, меняльной конторы (1830-е гг.), загородной скотобойни. Был купцом 1-й гильдии, в отдельные годы объявлял капитал по 2-й и по 3-й гильдии. Более 50 лет занимался торговлей, около 40 лет состоял в городском самоуправлении, из них 15 лет — Городской Голова¹⁸. Крупный домовладелец: имел 4 дома и каменную лавку на Старом базаре. Кобылин был членом многих комитетов, обществ и других подобных образований, жертвовал на нужды церкви, принимал участие в благотворительных начинаниях. Будучи попечителем Николаевского детского приюта и не имея своих детей, в 1850 году усыновил подкидыша Михаила, ставшего впоследствии его наследником¹⁹. Общественная и благотворительная деятельность этого купца не прошла незамеченной. В 1850 году И.Е. Кобылин получил Потомственное Почетное Гражданство, а позднее был награжден орденом Святой Анны II степени.

Уйдя от Кобылина в 1857 году, П.Е. Чехов не потерял с ним связей. По неподтвержденным данным, бывший хозяин первое время кредитовал начинающего купца товарами. Возможно, не отказывал в помощи и впоследствии, когда отец будущего писателя разорился и уехал в Москву. «Антоша, Кобылин в Москве, — пишет отец сыну 1 октября 1876 года, — я буду с ним видеться и о тебе попрошу»²⁰. «Антоша, ты бы постарался сходить к Кобылину... я его просил дать нам пособие... немедленно сходи к нему... он знает наши обстоятельства» (П.Е. Чехов — Антону 1 ноября 1876 г.)²¹. Те же наставления и в письме от 25 ноября²². Ответные письма Антона до нас не дошли, но, возможно, юноша, не желая унижаться перед богатым купцом, Кобылина не посещал.

Умер Кобылин скоропостижно. Вот что писал об этом брату в Москву 25 июня 1878 года Митрофан Егорович Чехов: «...хоть он был больной, но на ногах; часто гулял по городу в карете и в день своей смерти намерен был покататься, но не успел. Святых тайн не был приобщен... Пригласительный траурный билет был от Михаила Ивановича прислан и мне, вследствие чего я был при погребении и на обеде»²³.

Продолжая знакомство с купеческим окружением отца будущего писателя, еще раз подчеркнем, что основными представителями этого окружения были люди приблизительно того же, что и он, достатка — купцы 3-й, а с 1863 года 2-й гильдии. Долгое время круг этих лиц представляли несколько фамилий. Архивные исследования последних лет позволили не только расширить этот круг, но и получить более полное представление о тех, кто в него входил. В результате, таких лиц набралось более двух десятков. В чеховедении они по большей части не были известны либо упоминались вскользь. Рассказать здесь обо всех даже коротко не представляется возможным. А потому ограничимся неполным списком и на отдельных личностях остановимся подробнее. Вот лишь несколько фамилий:

Александр и Никанор Гнутовы,
Константин и Михаил Болотовы,
Константин, Василий и Спиридон Титовы,
Ерофей и Ермолай Семеновы,
Афанасий и Иван Попандопуло,
Антон и Степан Макаренко,
Афанасий и Иван Рафаэло,
Дмитрий Софьянопуло,
Андрей Тарасевич,
Дмитрий Романенко,
Константин Поляпин,
Гавриил Яншин,
Антон Хаджиев,
Продром Хаджи-Христо,
Петр Шакун,
Мефодий Шафранов и другие.

Список можно продолжать и далее. Но пока поставим многоточие и попытаемся представить какие-то общие, а в отдельных случаях и более подробные характеристики. Начнем с конца списка.

Итак, Петр Шакун и Мефодий Шафранов — купеческие старосты.

В неопубликованных материалах Чеховского фонда ТГЛИАМЗ откладывались в сторону материалы с этими двумя фамилиями, хотя в бытность Павла Егоровича таганрогским купцом (1857—1875 гг.) ему приходилось пересекаться не с одним таким старостой.

Должность городового купеческого старосты, хотя и считалась почетной, была необычайно хлопотной, отнимала много времени, что, естественно, наносило ущерб его собственной торговле. Вот почему купцы соглашались выполнять эти обязанности, как правило, в течение одного срока. Купеческого старосту избирали на один год. Жалованья не полагалось. А между тем, в его обязанности входило многое. Помимо взимания всевозможных сборов, староста принимал определенное участие в деятельности торговой депутации. В частности, в составлении итогового списка о ежегодной генеральной поверке торговли, проводимой в городе торговым департаментом под руководством чиновника губернской Казенной Палаты. Фонды ТГЛИАМЗ располагают таким документом на 1861 год, где в числе купцов, прошедших поверку, значится и Павел Чехов²⁴. Вместе с торговыми депутатами К. Поляпиным, П. Пёрушкиным, А. Гнутовым и чиновником Екатеринославской Казенной Палаты А. Минченко документ подписал староста Мефодий Шафранов. Это был купеческий сын, ровесник Павла Чехова, незадолго до него объявивший в Таганроге капитал по 3-й гильдии и торговавший зерновым хлебом²⁵. Согласно правилам, в конце года все купцы, а также те, кто только приступал к самостоятельной торговле, объявляли капитал на год следующий. Старосты занимались оформлением документов и составлением купеческих списков. Особенно много хлопот было с теми, кто объявлял капитал впервые. Так, документы начинающего купца Павла Чехова в конце 1857 — начале 1858 годов выправлял староста Петр Шакун²⁶. Это был уже немолодой купец 3-й гильдии, отец четверых взрослых детей. На Петровской площади он торговал в небольшой мясной лавочке.

В середине 1870-х годов фамилии Шакуна и Шафранова исчезают из купеческих списков. Очевидно, оба потеряли возможность оплачивать гильдию и перешли в мещанское сословие. М. Шафранов, судя по всему, разорился тогда же, когда и П. Чехов (середина 1870-х гг.). А вот семейство П. Шакуна сохранило свой маленький бизнес. В 1883—1887 годах на Петровской базарной площади все еще значилась мясная лавка мещанина Ивана Петровича Шакуна²⁷. Дело в том, что мещанам, приписанным в городское мещанское общество, разрешалось иметь не более одной лавки по промысловому свидетельству или билету²⁸.

В приведенной выше списке можно выделить группу купцов, связанных с Павлом Егоровичем «службой по выборам».

Следует отметить, что бывший крепостной Павел Чехов охотно занимался делами общественными, мечтая о награждении медалью. Впервые на общественную должность Павла Егоровича, по его собственному свидетельству, избрали 2 января 1860 года. Он стал ратманом полиции²⁹.

Согласно городовому положению, действовавшему до начала 1870-х годов, в Таганроге производились трехгодичные, годовые и чрезвычайные выборы на различные должности. Так, городской голова, бургомистры, ратманы магистрата и полиции, члены депутатского собрания, писарь и старосты для составления обывательской книги, а также некоторые другие члены городского общественного управления избирались на 3 года. Городовые оценщики, депутаты квартирной комиссии, словесные судьи и другие — на 1 год³⁰. В случае выбытия кого-либо по уважительной причине ежегодно проводились довыборы. Основные выборы на трехлетие проходили в Таганроге в 1856, 1859, 1862, 1865 и последующие годы. Таким образом, судя по дате избрания — 1860 год — Павел Егорович стал ратманом полиции в результате чрезвычайных выборов, то есть довыборов.

«Ратман» в переводе с немецкого означает «советник, помощник». Вместе с Чеховым кандидатом на ту же должность был избран купец Ерофей Семенов, который в случае болезни или отсутствия в городе основного выборного должен был заместить его. Необходимость в замещении возникла в августе—сентябре 1861 года, когда Павел Чехов надолго заболел. Полицейское управление, лишившись помощника, направило в Городскую Думу отношение с просьбой о присылке кандидата. Семенов был вызван в Думу на 14 августа для того, чтобы «привести к присяге на верность службы»³¹. Однако ни в августе, ни в сентябре кандидат к присяге не явился. Переписка между полицией и Думой продолжалась более месяца. В конце концов, Дума вынуждена была обратиться за помощью к... полиции и «просить, чтобы она купца Ерофея Семенова для принятия присяги на верность службы выслала в Думу немедленно»³². После 29 сентября переписка между Думой и полицией прекратилась. Что произошло ранее — выздоровел ли Чехов или явился Семенов — осталось неизвестно.

Ерофей Семенович Семенов — таганрогский купец с 1853 года, давний знакомый Павла Чехова³³. С конца 1850-х годов оба торговали бакалеей на Петровской площади. Впоследствии в 1869—1874 годы они окажутся дальними соседями по кварталу. В это время Чеховы будут проживать в доме Моисеева, недалеко от вокзала и Нового базара. Позднее, планируя постройку собственного дома, Павел Егорович обратится к Семенову с просьбой занять деньги на строительство. В Памятной книжке отца писателя сохранились записи о долгах этому купцу: «14 Июля 300 руб. Семенову. 29-го Августа 300 руб. Семенову»³⁴. Очевидно, расплатиться с Ерофеем Семеновичем Павлу Егоровичу не удалось, о чем он сообщает в письмах к жене, Евгении Яковлевне: «Значит Косенку и Ерофею Семеновичу объявить, что мы неможем им теперь заплатить деньги или дать вексель» (9 июня 1876 г.)³⁵; «...я буду писать <...> Косенку и Ерофею чтоб они с Банками сами разделывались» (19 июня 1876 г.)³⁶. Однако, не смотря на это, Ерофей Семенович с большим сочувствием относился к чеховскому семейству. Он передавал слова поддержки и участия уехавшим в Москву Чеховым через Митрофана Егоровича: «При встрече моей с Ерофеем Семеновичем он всегда говорит вам поклон, и желанье, чтобы возвратились опять в Таганрог, где кой как и чем-нибудь, по его выражению, можно перебиваться, вот как я, указывал он на себя» (М.Е. Чехов — П.Е. Чехову 25 июня 1877 г.)³⁷. Дело в том, что еще до разорения Чеховых Ерофей Семенович прекратил выплату купеческой гильдии и перешел в мещанское сословие. Тем не менее, как и упомянутый выше П. Шакун, он сохранил промысел свой, поменяв лишь предмет торговли: в 1887 году на Петровской площади держал мясную лавочку³⁸.

Водил знакомство отец писателя и с братом Ерофея, мещанином Ермолаем Семеновым, который в 1866 году был базарным старостой на Петровской площади³⁹. Судя по всему, это был весьма деятельный человек. В 1880-е годы он товарищ директора и заведующий кассой таганрогского городского Общественного банка, в 1890-е — мещанский староста. Вот что писал о нем городской историк П.П. Филевский: «Наиболее значительную поддержку Общество пособия бедным ученикам и ученицам таганрогских городских начальных училищ получает от Управы, как городской, так и мещанской, староста которой Семенов Е. всегда ратует в интересах этого общества»⁴⁰.

Большое значение П.Е. Чехов придавал своему избранию в торговую депутацию. Должность торгового депутата, и в самом деле, считалась очень почетной и позволяла заводить полезные знакомства. Так же, как и ратманом полиции, торговым депутатом П.Е. Чехов стал в результате довыборов. В депутацию его избрали в феврале 1866 года взамен умершего Александра Гнутова, речь о котором пойдет ниже. Сослуживцами Чехова в период 1866—1867 годов были Афанасий Рафаэло, Андрей Тарасевич, Антон Хаджиев и Продром Хаджи-Христо. Обратимся к этим купцам.

Старший из них, Андрей Павлович Тарасевич, был знаком с Чеховым, как минимум, с конца 1850-х годов, когда оба торговали бакалеей на Петровской площади. В разные годы этот купец был членом Городской Управы, гласным Городской Думы, с 1863 года являлся одним из подрядчиков на строительстве Митрофановской церкви. В торговой депутации состоял не один срок. В семье Тарасевичей было шестеро детей: двое сыновей и четыре дочери⁴¹. Один из сыновей продолжил семейную торговлю, другой стал ветеринарным врачом, одна из дочерей — акушеркой. К Андрею Павловичу судьба оказалась благосклонна. Ему удалось избежать разорения в 1870-е годы, когда многие купцы по причине упадка торговли вынуждены были переходить в мещанское сословие. Торговое дело Тарасевичей просуществовало в общей сложности не менее 40 лет.

Другой сослуживец Чехова по торговой депутации — Продром Хаджи-Христо. Информация о нем минимальна. В начале 1860-х годов это торговец зерновым хлебом, в середине 1870-х — содержатель буфета при Коммерческом клубе⁴², владелец дома в Александровской части города. С начала 1880-х годов это имя исчезает из купеческих документов, хранящихся в ГАРО. Какого рода торговлю вели два других депутата, установить не удалось.

Фамилия братьев Рафаэло в таганрогских гильдейских списках и алфавитах 1857—1863 годов отсутствует. В это время купеческие сыновья Афанасий и Иван Рафаэло были приписаны к ейскому купечеству, однако недвижимость в Таганроге имели. В «Окладной книге для записи раскладного квартирного сбора по утвержденной раскладке на 1862 г.»⁴³ за купеческим сыном Афанасием Рафаиловым в Александровской части Таганрога значится деревянный дом, расположенный, предположительно, в районе мужской гимназии. Спустя год на том же месте хозяин затеял новое строительство⁴⁴. Позднее Афанасий Антонович, по всей видимости, объявил капитал по Таганрогу и был избран в торговую депутацию. В 1871—1872 годы он числился по 2-й купеческой гильдии. Однако в начале 1874 года «за неуплату в срок ссуды, выданной г-ну Рафаэлову» Обществом Взаимного Кредита, его домовладение было выставлено на продажу⁴⁵.

Фамилию Рафаэло встречаем в переписке Чеховых 1876 года, когда после отъезда семьи в Москву в Таганроге остаются Антон и Иван: «Селиванов <бывший квартирант Чеховых> живет в доме Рафаэлова, — пишет Иван родителям, — у него такая крепость кругом двора что никто не подступит и дом тоже настоящий лабиринт. В этой-то крепости Антоша и помещается»⁴⁶. Возможно, в письме речь идет о доме Афанасия Антоновича, хорошо знакомого с Павлом Егоровичем. Однако не исключено, что Селиванов с Антоном Чеховым мог снимать квартиру у другого брата — Ивана Антоновича, чей дом располагался на той же Конторской улице, что и собственный дом Чеховых, к тому времени утраченный ими по причине разорения.

Отметим также, что, по данным налоговых документов, кроме Афанасия и Ивана, в Таганроге проживали также Александр и Василий Рафаэло.

Последним в четверке торговых депутатов-сослуживцев П. Чехова назван Антон Архипович Хаджиев, сын греческой купчихи Деспины Хаджиевой⁴⁷. В документах ГАРО отложился любопытный факт, связанный с поверкой торговли в Таганроге в 1866 году. В тот год поверка началась с большим опозданием ввиду того, что никто из депутатов (в том числе и Павел Чехов) не явился вовремя к исполнению своих обязанностей. Прибывший из Екатеринослава чиновник Казенной Палаты И. Копыловский слал в Городскую Думу гневные отношения, требуя «принять решительные меры к побуждению членов торговой депутации, за исключением Хаджиева, к производству поверки»⁴⁸. Таким образом, единственным дисциплинированным членом депутации в тот год оказался Антон Архипович.

Среди таганрогских купцов Хаджиев пользовался доверием и уважением. Семьи, судя по всему, не имел, а потому не имел прямых наследников. Умер он в возрасте 58 лет на курорте в Пятигорске «от истощения и воспаления пузыря»⁴⁹. Душеприказчиками его были влиятельные и состоятельные таганрожцы: дворянин с правом купечества помещик А.Н. Алфераки, впоследствии Городской Голова, купцы М.И. Жеребцов, З.А. Хандрин и др. Об Антоне Архиповиче в письме сожалел П.Е. Чехов: «Сослуживцу моему А.А. Хаджиеву преставившемуся, дай Бог царствие небесное» (П.Е. Чехов — М.Е. Чехову 15 июля 1876 г.)⁵⁰.

На этой фамилии завершим знакомство с отдельными партнерами П.Е. Чехова и перейдем к его друзьям и приятелям купеческого звания.

Прежде чем обратиться к этим лицам, необходимо отметить, что в основном семья Чеховых близко общалась, в первую очередь, с родственниками. Но в письмах начала и середины 1860-х годов, когда Павел Егорович активно стремился закрепиться в среде таганрогского купечества, находим подтверждение его тесного неформального общения с другими купцами, а также приказчиками и мещанами его круга и достатка. Среди этих лиц братья Гнутовы, Болотовы, Попандопуло, Титовы, а также семья Софьянопуло.

Александр и Никанор Гнутовы — сыновья Дмитрия Федоровича Гнутова, известного в 40-е годы таганрогского купца, члена городской Думы, щедрого благотворителя. Из четырех сыновей Гнутова старший Федор был самостоятельным или, как тогда говорили, «отдельным» купцом⁵¹. После смерти отца в 1850 году семейную торговлю возглавил Александр. Еще один брат, Виктор, спустя три года, перешел в мещанское сословие. Таким образом, к середине 50-х годов в гильдию оставались вписаны Александр и Никанор. Семейство Гнутовых издавна торговало бакалеей на Петровской площади. Кроме того, там же в Петровской части Гнутовы держали лавку с железными и скобяными товарами⁵². В скобяной лавке Гнутовых делали покупки не только рядовые обыватели. Гвозди, краски, половые щетки и другие товары приобретали здесь для таганрогского театра и дворца императора Александра I⁵³. Братьев Гнутовых избирали в торговую депутацию: сначала депутатом был Александр (1859,1865 гг. избрания), позднее (1870-е гг.) — Никанор.

Но для нас наибольший интерес представляет тот факт, что в 1859—1861 годы в домовладении А.Д. Гнутова на Полицейской улице Чеховы снимали небольшой флигель. Именно здесь в январе 1860 года на свет появился будущий великий писатель. В это время Павла Чехова и Александра Гнутова связывают не только взаимоотношения домовладельца и арендатора, не только отношения торговцев двух соседних лавок на Петровской площади. Письма конца 1850-х годов свидетельствуют об их приятельских, а может быть, и дружеских контактах. «Я отправился поздравить Именинника Доброго Александра Дмитриевича», — пишет Павел Егорович брату Митрофану 31 августа 1859 года⁵⁴. Во многих чеховских письмах лета 1859 года встречаем приветы от Гнутовых, Болотовых, Дуниных и других таганрожцев.

Фамилия Болотова известна в чеховедении из письма самого писателя от 11 мая 1902 года к П.Ф. Иорданову: «Родился я в доме Болотова (так говорит моя мать) или Гнутова, около Третьякова В.Н., на Полицейской улице в маленьком флигеле во дворе» (П. X. С. 232). Вероятно, благодаря этому письму, вскоре после смерти писателя место его рождения было «вычислено» заинтересованными таганрожцами. На сегодняшний день принято считать, что А.П. Чехов родился в домовладении А. Гнутова. Откуда же возникла фамилия Болотова?

Дело в том, что в одной из лавок братьев Гнутовых приказчиком служил новороссийский купеческий сын Константин Артемьевич Болотов⁵⁵. Он и его брат Михаил были сыновьями новороссийской купчихи Марии Болотовой, которая в 1860-е годы объявляла в Таганроге капитал по 3-й гильдии. Михаил в середине 1860-х годов был фельдшером при городовом враче. В 1870-е годы братья самостоятельно объявляли капитал по 2-й гильдии, избирались в торговую депутацию, в начале 1880-х годов перешли в мещанское сословие⁵⁶. Кроме того, по неподтвержденным данным, свою первую лавку на Петровской площади Павел Чехов арендовал у Болотовых. Вот почему, возможно, в памяти Евгении Яковлевны Чеховой запечатлелась эта фамилия. К тому же, можно предположить, что в тот период и братья Гнутовы, и братья Болотовы посещали гостеприимных Чеховых. А вот недвижимость в квартале, где в свое время располагалось домовладение Гнутова, судя по данным налоговых документов, Болотовы приобрели гораздо позже — в первой половине 1870-х годов.

В число близких приятелей Чеховых в конце 1850-х — начале 1860-х годов, несомненно, входили крестные родители их детей, в частности Антона. Отметим, что и крестный отец, и крестная мать будущего писателя были таганрожцами греческого происхождения. Это Спиридон Федорович Титов и Елизавета Ефимовна Софьянопуло.

Спиридон Титов — младший из представителей известной таганрогской купеческой фамилии. Братья Константин, Василий и Спиридон Титовы в начале 1860-х годов были приписаны к 3-й купеческой гильдии и совместно владели крупной бакалейной и железно-скобяной торговлей. Им принадлежала также водокачка на Александровской площади. Там же, на площади, с 1830-х годов располагалась баня Марии Титовой, сохранившаяся по сегодняшний день. Титовы являлись также крупными домовладельцами. По данным имущественных документов, их недвижимость была оформлена как собственность «братьев Титовых», куда входили дома и лавки на южной и северной сторонах Александровской площади, на Лесной бирже и в других местах. При этом каждый из них имел и собственную недвижимость, порой записанную на жену или детей.

Старший Константин был бездетным. Умер он последним из братьев, после чего во главе семейной торговли встал старший племянник, Георгий Васильевич. В 1883 году торговое предприятие братьев Титовых распалось. Наследники объявляли капиталы по отдельности. Впоследствии в торговле преуспели сыновья Василия.

У Спиридона Федоровича было пятеро детей. Крестным отцом он стал не только для Антона, но и для Николая Чехова. А потому обязательно присутствовал на именинах обоих мальчиков, а возможно, и их родителей.

Особенно тесные дружеские отношения связывали Чеховых с семейством купца Дмитрия Кирилловича Софьянопуло. Павел Егорович сотрудничал с ним еще в 1850-е годы. Отметки в записной книжке П. Чехова свидетельствуют о взаимных финансовых расчетах между двумя купцами⁵⁷. Общались не только мужчины, но и их жены. Чеховы и Софьянопуло вместе отмечали домашние праздники, бывали друг у друга и на более масштабных торжествах. Так, в июле 1859 года Чеховы были приглашены на свадьбу старшей дочери Софьянопуло Мелании. «Сегодня свадьба у Софьянопула, будим гулять», — писал Павел брату Митрофану⁵⁸. Осенью того же года Елизавета Ефимовна с детьми присутствовала на заручении и свадьбе тетушки писателя, Федосьи Яковлевны Морозовой с мещанином Алексеем Борисовичем Долженко. А в январе 1860 года в Успенском соборе крестила третьего сына Чеховых, Антония.

Но уже на девятилетии крестника никто из крестных родителей не присутствовал. Примерно в конце 1864 — в начале 1865 года умерла Елизавета Ефимовна. А 10 января 1869 года 56-летний Спиридон Титов скончался «от долговременной болезни»⁵⁹. В дальнейшем, судя по всему, Чеховы не поддерживали отношения с родственниками крестных родителей Антона.

Остается рассказать еще о двух приятелях Павла Чехова — братьях Попандопуло. Дружба с ними Павла и Митрофана Чеховых была давней и продолжительной. Из писем родственников Чеховых узнаем, что летом 1859 года мать, сестра и брат Евгении Яковлевны снимали квартиру у Попандопуло⁶⁰. Осенью того же года Попандопуловы, как называл их Павел Егорович, были в числе гостей на заручении и свадьбе Федосьи Яковлевны⁶¹. В 1860—1870-е годы Попандопуло — частые гости в семье Павла Егоровича. Их приглашают на именины, Рождество, Пасху и другие праздники. Митрофан Егорович Чехов вспоминал позднее: «Не могу забыть, как нам хорошо было у Вас. Гостеприимная хозяйка, любезная сестрица Евгения Яковлевна, вся сияла от удовольствия, видя множество гостей и замечая, что все довольны, ибо всего было много, все вкусно, все изящно. И кого только не было за столом: и о. протоиерей Покровский, и о. Василий Бандаков, <...>, Селиванов, Афанасий Николаевич Попандопуло»⁶².

Оба брата Попандопуло так же, как и Чехов, охотно занимались общественными делами. В 60-е годы Иван Николаевич — гласный городской Думы, в 70-е — член комиссии по раскладке налогов. Тогда же, в 70-е, братья по очереди состояли в торговой депутации, за что в 1872 году Афанасий Николаевич, как и Павел Егорович, был награжден серебряной медалью. В 1880-е годы после отъезда Чеховых из Таганрога Афанасий Николаевич стал директором таганрогского Общественного банка. К Чеховым братья Попандопуло относились сердечно, с теплотой и участием. Разорившемуся Павлу Егоровичу Иван Николаевич советовал, как поступить с оставшимся товаром. Афанасий Николаевич, как человек набожный, ценил заслуги Павла Чехова в недолгую бытность последнего регентом соборного хора. «Пожалуй напишите <...> Афанасию Николаевичу Попандопуло. Единственный почитатель и ценитель ваших трудов в Таганроге по устройству соборного пения и других Ваших добрых дел (остался только Афанасий Николаевич: он питает к Вам родственную любовь и уважение)» (М.Е. Чехов — П.Е. Чехову 2 сентября 1886 г.)⁶³. Тем не менее, при всех добрых отношениях с братьями Попандопуло разорившийся Павел Чехов за материальной помощью к ним, по всей вероятности, не обращался.

Для полноты картины добавим, что Афанасий и Иван Попандопуло не были единственными представителями этой фамилии в Таганроге. По данным налоговых документов, в городе проживал купеческий брат Ахиллес Попандопуло. Кроме того, в начале 1860-х годов здесь производили торговлю две купчихи Попандопуло — Мария и Пелагея. Мария торговала зерновым хлебом. Пелагея имела две бакалейные лавки, в одной из которых и торговал ее сын Иван Николаевич⁶⁴.

Завершая этот своеобразный групповой портрет таганрогских купцов, вошедших в орбиту чеховского общения, отметим некоторые особенности.

Первая относится не только к купечеству, но и к таганрогскому окружению Чеховых в целом. Уже при прочтении списка купцов обращает на себя внимание тот факт, что почти половина из них — иностранцы, в большинстве своем греки. Именно греки в первой половине — середине XIX в. «держали» торговлю Таганрога и определяли не только торгово-финансовую, но и культурную жизнь города.

Еще одна особенность заключается в следующем. Большинство из представленных купцов в начале 1860-х годов были приписаны к 3-й купеческой гильдии и вели розничную, а некоторые — мелочную торговлю. Именно эта категория купечества в кризисные времена первой попадала под удар и разорение, что и случилось в 1870-е годы. Но в 1850—1860-е годов торговля Таганрога в целом была стабильна. Все это в равной степени можно отнести к каждому из представленных купцов, а также к самому Павлу Егоровичу Чехову и его торговому предприятию.

Отметим также, что с большинством из перечисленных лиц Павел Егорович познакомился в самом начале своей купеческой карьеры. Часть купцов на рубеже 1850—1860-х годов торговала на Петровской площади по соседству с первой лавкой П. Чехова. С некоторыми из них связи Чеховых не прерывались и в 1870-е годы вплоть до отъезда семьи в Москву. А значит, лица эти вполне могли остаться в памяти будущего писателя и впоследствии, безымянными или нет, появиться на страницах его рассказов.

Соседи Чеховых

Вместе с тем, контакты отца будущего писателя, а тем более его домочадцев, не ограничивались лишь купеческой средой. Кроме того, в орбиту семейного общения, как уже отмечалось, входили также мещане, чиновники, педагоги детей Павла Егоровича и Евгении Яковлевны и многие другие. Среди покупателей в лавке П.Е. Чехова изредка встречались и небогатые помещики. Представителей всех этих групп населения можно найти среди чеховских соседей.

Соседское окружение Чеховых на редкость многолико. Это не удивительно, поскольку, не имея длительное время собственного жилья, семья сменила в Таганроге в общей сложности восемь адресов. По каждому адресу завязывались свои контакты, свои соседские отношения. Упоминания таганрогских знакомых, в том числе соседей, не раз встречаются в семейной переписке. Братья и сестра Чеховы вспоминали детей-соседей, родители — взрослых. Те и другие интересовались жизнью своих приятелей, передавали им поклоны. С кем-то из соседей судьба сводила Чеховых надолго, с кем-то — лишь на короткое время.

Не вдаваясь в подробности, отметим, что одной из причин частых переездов Чеховых было рождение детей и связанная с этим необходимость увеличения жилплощади. И прежде чем перейти к знакомству с соседями, представим предполагаемый маршрут переездов и адреса Чеховых за 22 года проживания семьи в Таганроге.

1. Улица Мало-Греческая, дом бывшего градоначальника генерала П.А. Папкова; октябрь 1854 года — август 1855 года.

2. Переулок Донской, дом Е.М. и Е.Е. Чеховых; сентябрь (?) 1855 года — лето 1859 года.

3. Улица Полицейская, дом купца А. Гнутова; лето 1859 — март (?) 1861 года.

4. Переулок Полицейский, дом А. Евтушевского; апрель 1861 года — 1863 год.

5. Дом священнослужителя И. Говорова; весна (?), осень (?) 1863 года.

6. Переулок Донской, дом Е.М. и Е.Е. Чеховых; лето (?) 1863 года.

7. Улица Петровская, дом купца В. Третьякова; декабрь 1863—1869 годы.

8. Переулок Ярмарочный, дом купца Е. Моисеева; 1869—1874 годы.

9. Улица Конторская, собственный дом П.Е. Чехова; 1874—1876 годы. Предварительно отметим, что по каждому адресу выделяется как ближний, так и дальний круг соседей. Добавим также, что относительно тесные взаимоотношения порой складывались у Чеховых с теми, кто входил в дальнее соседское окружение.

Мы опустим первый адрес, о втором адресе скажем ниже. А начнем с третьего — с места рождения будущего писателя — и познакомимся с некоторыми из чеховских соседей в том порядке, в каком семья переезжала с квартиры на квартиру.

Интересна и по-своему показательна родная улица писателя. С 1904 года она носит имя А.П. Чехова, в разное время называлась Купеческой, Полицейской, Александровской. А самое первое ее название — Пятая Продольная. При постройке города эта улица была спланирована таким образом, что являлась осевой, то есть фактически делила его пополам. На Первой, Второй, Третьей, а также Четвертой Продольных улицах, носивших в чеховские времена названия Греческая, Петровская, Католическая и Монастырская, проживали и снимали жилье в основном богатые, состоятельные таганрожцы. Улица Полицейская в этом отношении была своего рода пограничной. Шестую и последующие Продольные населяли жители попроще, победнее.

Полицейскую замостили только в 1889—1890-е годы. Гостивший в родном городе на Пасху 1887 году Чехов писал родным 7 апреля: «С Полицейской улицы начинается засыхающая, а потому вязкая и бугристая, грязь, по которой можно ехать шагом, да и то с опаской» (П. II. С. 57). Тем не менее в 1860-х годах здесь проживали и состоятельные, и средней руки купцы, мелкие торговцы, городские чиновники разного ранга, священнослужители, в том числе два настоятеля главного храма — Успенского собора, дворяне, военные чины и ничем не примечательные мещане. Учитывая, что среди жителей этой улицы было немало иностранцев, в частности греков, можно сказать, что она представляла собой Таганрог в миниатюре.

В полной мере это относится и к тому отрезку улицы между Депальдовским и Коммерческим переулками, где располагалось домовладение Александра Дмитриевича Гнутова. Проживавшие здесь таганрожцы представляют для нас особый интерес, поскольку они могли видеть и помнить будущего писателя младенцем на руках матери.

Почти все соседи первого в жизни Антона Чехова адреса так или иначе, надолго или нет, оказались связаны с семьей Чеховых. Остановимся на них подробнее.

Имя одного из соседей назвал сам Антон Павлович. Это Василий Николаевич Третьяков. Домовладения Гнутова и Третьякова разделяли два небольших участка, принадлежавших мещанкам А. Комаровой и Е. Сергеевой. Время не сохранило подробных сведений о них. С В.Н. Третьяковым таганрогская биография Чеховых была связана длительно и по-своему тесно. Но на момент рождения Антона соседом Чеховых был купец 3-й гильдии Гаврила Яковлевич Яншин, дядя Третьякова.

Мосальский купец Яншин появился в Таганроге в 1830-е годы, приобретал недвижимость, вел бакалейную и рыбную торговлю. В 1844 году окончательно приписался к таганрогскому купечеству. Тогда же был избран гласным городской думы⁶⁵. В 1840—1850-е годы и до своей смерти в 1860 году был старостой Успенского собора⁶⁶. Из воспоминаний Александра Чехова известно, что Павел Егорович некоторое время (конец 1850-х годов) был регентом соборного хора. Косвенные подтверждения этому можно найти в письмах отца будущего писателя (П.Е. Чехов — М.Е. Чехову 8 июня 1859 г.)⁶⁷. Возможно, эту должность он получил благодаря протекции соседей — старосты Яншина и соборного священника Орловского, речь о котором пойдет впереди. Гаврила Яншин упоминается в письме П.Е. Чехова от 16 октября 1859 года.

После смерти Яншина (1860 г.), чьи дети умерли в раннем возрасте, его наследником стал племянник Василий Третьяков, приписанный к харьковским купцам 3-й гильдии и помогавший дяде в торговле рыбой за пределами Таганрога. Получив наследство, он объявил капитал по Таганрогу и открыл здесь вначале москательную (краски, олифа и т. п.), а затем и бакалейную торговлю. По всей видимости, знакомство с Чеховыми было давнее, велось еще от деда, Егора Михайловича. Третьяков хорошо знал братьев Чеховых, Павла и Митрофана, и даже, судя по письму деда от 22 июня 1859 года, желал видеть Митрофана своим зятем⁶⁸.

В Таганроге дела пошли успешно, торговля Василия Николаевича процветала. К началу 1870-х годов он был уже купцом 1-й гильдии с объявленным капиталом 15 000 руб.⁶⁹ Удачливый, предприимчивый, он активно приобретал и строил дома. По данным раскладки налогов на 1873 год, Третьяков владел в городе пятью каменными домами и каменной лавкой на Старом базаре. В списке избирателей того же года этот купец значился по 1 разряду, среди самых богатых и почетных граждан города. Судя по всему, был он человеком добрым и щедрым. Много имея, много жертвовал на нужды церкви. После смерти дяди он стал старостой Успенского собора и всячески способствовал его украшению. «Тот вид, который собор имеет в настоящее время, — писал историк Таганрога П.П. Филевский, — и который дает ему право считаться одним из лучших храмов не только в Екатеринославской епархии, но и вообще в России, он получил в 60-е годы во время деятельности старосты В.Н. Третьякова»⁷⁰. Кроме того, при Николаевском детском приюте, находившемся неподалеку на углу Полицейской улицы и Успенского переулка, Василий Николаевич устроил церковь во имя Святителя Николая. Третьяков был также одним из основателей Ремесленных классов при Уездном училище, где в начале 1870-х годов обучались братья Чеховы.

В 1874 году Третьяков получил Потомственное Почетное гражданство. В 1877 году за службу в должности церковного старосты и многочисленные пожертвования был награжден орденом Святой Анны 2-й степени⁷¹. Однако получить награду, вероятно, так и не успел. В 1870-е годы Василий Николаевич занимал выборную должность директора Общественного банка, расположенного в одном из его домов. В 1876 году в банке была обнаружена крупная недостача. Дело дошло до суда. В результате, как сообщала городская газета, все причастные к инциденту получили взыскания, директор — выговор⁷². Покинувший к тому времени Таганрог П.Е. Чехов был в курсе всех этих событий: «Я жалею за В.Н. Третьяковым, он был добрый благодетельный человек» (П.Е. Чехов — А. и И. Чеховым)⁷³. Последствия для семьи Третьякова были самыми печальными. В апреле 1877 года Василий Николаевич скончался, недвижимое имущество постепенно распродавалось.

Но все это было потом, а в год рождения Антона Чехова В.Н. Третьяков вступал в права наследства и вынашивал планы благоустройства полученного домовладения на Полицейской улице.

Слева от дома Яншина-Третьякова проживали греки Камбуровы. В Таганроге встречалось несколько семей с такой фамилией — купцы, мещане. Некоторые из них находились в родстве друг с другом. В семье купеческого брата Александра Николаевича Камбурова и его жены Веры Ивановны воспитывалась племянница Веры Ивановны, Людмила Павловна Маркевич-Евтушевская — предмет нежных вздохов романтичного Митрофана Чехова. На первое предложение руки и сердца мещанину Чехову ответили отказом. Жениха сочли недостаточно богатым и перспективным. И пока сокрушенный Митрофан находился в длительной деловой поездке по России, Павел и Евгения Чеховы ежедневно виделись с Людмилой. В конце концов, эта история любви счастливо закончилась свадьбой, Милечка стала крестной матерью четвертого сына Чеховых, Вани, а Чеховы оказались в дальнем родстве с Камбуровыми. Позднее, проживая по другим адресам, вместе с подросшим Антошей они частенько захаживали в гости к Александру Николаевичу и Вере Ивановне⁷⁴. Дочь Камбуровых Любочка в юности дружила с Антоном и Николаем Чеховыми. После отъезда молодых людей в Москву вела с ними переписку и позднее оставила теплые воспоминания о чеховской семье. Сыновей Камбуровых, Ивана и Николая, насмешливые братья Чеховы называли Камбурятами и Добчебобчинскими. Впоследствии «Камбурята» стали банковскими служащими и уехали в Варшаву.

На углу Полицейской улицы и Коммерческого переулка располагался длинный одноэтажный кирпичный дом с двумя фасадами, выходящими как на улицу, так и в переулок. Предположительно, в здании располагались, как минимум, две лавки. На обширном дворе находились также два больших амбара и деревянные службы. Владел этой территорией и постройками на ней бывший хозяин Павла Егоровича, купец 1-й гильдии Иван Евстратьевич Кобылин, благодаря которому П.Е. Чехов освоил многие купеческие премудрости. Поскольку Кобылин владел в Таганроге четырьмя каменными домами, говорить с уверенностью, что проживал он именно на Полицейской улице, нельзя. Постройки могли сдаваться различным арендаторам, имена которых до нас не дошли.

Все перечисленные выше соседи проживали слева от дома А.Д. Гнутова. Справа находились только два домовладения. Ближайшее из них принадлежало купцу Григорию Саусовскому. На его территории располагался небольшой деревянный дом и сад. Стоит отметить, что в кратком описании недвижимых имений из раскладки налогов на 1868 год это единственное упоминание сада⁷⁵. В августе — сентябре 1859 года Саусовские готовились к свадьбе дочери. 31 августа Евгения Яковлевна в письме Митрофану, находившемуся в Москве, сообщала новости о его любимой барышне и общих знакомых: «...вчера Саусовскую Машу заручали, там танцевали Людмила и Соня и Крицына»⁷⁶. Правее Саусовских, находилось большое угловое имение, выходившее на Полицейскую улицу и в Депальдовский переулок. В 1850-е годы владелицей этой обширной усадьбы с двухэтажным домом была вдова титулярного советника Авдотья Ивановна Дьяконова. Хозяйка проживала здесь с сыном-преподавателем, а позднее инспектором мужской гимназии Александром Федоровичем Дьяконовым, и замужней дочерью, женой капитана Елизаветой Федоровной Кельхен. В 1859 году на территории домовладения Елизавета Федоровна выстроила полутораэтажный дом фасадом на Полицейскую⁷⁷. Проживая на Полицейской улице, Чеховы вряд ли общались с Александром Федоровичем и его родными. И в дальнейшем, когда в гимназии обучались их сыновья, в проблемных ситуациях родители никогда не обращались к бывшему соседу, прибегая к посредничеству Законоучителя Покровского. В чеховедении А.Ф. Дьяконов известен как один из прототипов чеховского «человека в футляре». Надо отметить, что у братьев Чеховых остались не самые теплые воспоминания об этом педагоге. А между тем, не любимый многими гимназистами, сухой и придирчивый Александр Федорович был честным, порядочным человеком, ответственным и исполнительным службистом, избирался гласным Городской Думы. Спустя много лет таганрожцы были буквально потрясены его завещанием. Оба дома, полученные им в наследство после смерти матери и сестры, а также 74 000 рублей он оставил городу на нужды образования⁷⁸.

Мы познакомились с соседями Чеховых, жившими по нечетной стороне Полицейской улицы. Перейдем на четную сторону.

Прямо напротив домовладения А. Гнутова находилось подворье купца 3-й гильдии Степана Ивановича Макаренко. Свидетельство о знакомстве и добрых отношениях Чеховых с этими соседями находим в письме Павла Егоровича от 4 октября 1859 года, где он сообщает о помолвке сестры Евгении Яковлевны, Федосии: «...упомяну о тех гостях, которые были на заручении у Маменьки <тещи П.Е. Чехова, А.И. Морозовой>: 1-й Макаренко с женой, отец Михаил <Орловский>, Елизавета Ефимовна с детьми <будущая крестная Антоши Чехова Е. Софьянопуло>, Папандопуловы и прочее. Молодые Девицы и Кавалеры провели тоже вечер очень весело с шутками, которые строил Макаренко»⁷⁹. Оба купца могли соседствовать и в торговле: бакалейная лавка Павла Егоровича и лавка с красным товаром Макаренко находились в Петровской части города⁸⁰.

Влево от Макаренко проживали мещанка Анна Гоноропуло и два чиновника — Базилевич и Емченко. Соседи вправо особо примечательны, поскольку почти все они — лица духовного звания.

Ближайшим к Макаренко был дом соборного священника отца Михаила Орловского. К чеховской семье и будущему писателю Михаил Маркович имеет прямое отношение: 27 января 1860 года в Успенском соборе он совершил обряд крещения третьего сына Чеховых Антония и, вероятно, присутствовал на праздновании крестин мальчика. Как упомянуто выше, отец Михаил был гостем на заручении Федосии Яковлевны. Не исключено также, что в октябре 1854 года именно он венчал Павла и Евгению Чеховых. Михаил Маркович происходил из семьи потомственных священнослужителей, его отец и три брата служили в таганрогских церквях. Семейство Орловских — отец Михаил, матушка Анна Петровна и их дочь Мария, — отличалось исключительной скромностью и благочестием, что всегда привлекало Павла Егоровича.

В 1860 году через дом от Орловских было завершено строительство небольшого полутораэтажного особняка священника Греческой церкви Федора Эммануиловича Анастасова. В том же году в семье Анастасовых родился сын Эммануил, ровесник Антоши Чехова. Возможно, детей принимала одна акушерка. Можно предположить также, что матушка Поликсена Михайловна и Евгения Яковлевна при встречах рассказывали друг другу о своих детях, делились советами. Знакомы были и отцы мальчиков. В самом конце 1850-х годов, будучи регентом соборного хора, Павел Егорович водил дружбу с регентом Греческой церкви Семеном Дуниным, а значит, бывал там на службах. Позднее Саша, Коля и Антоша Чеховы некоторое время обучались в греческой приходской школе, где Закон Божий преподавали отец Николай Бояров и отец Федор Анастасов.

Далее по улице вправо в налоговых документах значился небольшой дом жены коллежского советника Любови Алексеевны Назарьевой. Ее муж Петр Никифорович был скромным таганрогским служащим приказа Общественного призрения. Брат Александр Алексеевич — юристом, доктором законоведения, профессором университета Святого Владимира в Киеве. А отец, Алексей Яковлевич Федотов, поначалу служил рядовым священником в Успенском соборе. Но в 1825 году судьба преподнесла ему неожиданный подарок: отец Алексей причащал Святых тайн российского императора Александра I, скончавшегося в Таганроге. После этого события Алексей Яковлевич оказался на особом положении, исполнял должность настоятеля в соборе, а затем в домовой Крестовоздвиженской церкви при дворце Александра I в Таганроге.

Свои последние годы он доживал в доме дочери на Полицейской улице. В начале 1860 годов это был согбенный старик лет 80-ти, почти не выходивший из дома. Грозного старца в годы своего детства довелось увидеть старшему из братьев Чеховых, Александру. Старшее поколение Чеховых вряд ли общалось с отцом Алексеем как в годы его могущества, так и в 1860-е годы. Но косвенно Павел Егорович оказался связан с ним. После того, как причт и капеллу Крестовоздвиженской церкви упразднили (1862 г.), отец Алексей был отправлен на покой. С тех пор службы в этой церкви совершались редко. В них-то и принимал участие бесплатный любительский церковный хор Павла Егоровича. Знаменитого иерея помнили долго. П.Е. Чехов упоминал его в письме к местной благотворительнице Л.К. Алфераки⁸¹. Александр Павлович сделал его одним из героев своего рассказа «На льдине». Отец Алексей попал даже в русскую классическую литературу: под именем попа Федота он упомянут в рассказе Н. Лескова «Левша».

Завершался квартал на пересечении с Коммерческим переулком большим угловым домовладением с двухэтажным домом, полутораэтажным флигелем и служебными постройками. Владельцем имения был следующий соборный настоятель, благочинный таганрогских церквей, Законоучитель обеих городских гимназий отец Иоанн Семенович Себов. Интересно, что этот высокообразованный иерей, выпускник Киевской Духовной Академии и кандидат Богословия, не был потомственным священнослужителем, а происходил из купеческой семьи. В Таганрог он был перемещен в 1840-е годы. Как минимум, с 1850-х годов Чеховы могли быть знакомы с отцом Иоанном, поскольку в соборе венчались, крестили своих детей, здесь, как мы помним, некоторое время исполнял обязанности регента отец семейства. Вероятно, с того же времени Чеховы водили знакомство с матушкой, Натальей Александровной. Отец Иоанн умер скоропостижно в 1864 году, и, вероятно, смерть его Чеховы обсуждали в семье. Отец Иоанн и матушка Наталья Александровна упоминаются в письмах Павла и Митрофана Чеховых и воспоминаниях старшего брата писателя, Александра Павловича.

О соседях первых лет жизни Антоши Чехова рассказано относительно подробно. С другими познакомимся лишь вкратце.

В домовладении А. Гнутова Чеховы прожили более полутора лет. Дети подросли, маленький флигель на Полицейской стал тесен. К тому же в семье вновь ожидали пополнения. Весной 1861 года следовало подыскивать новое, более просторное жилье. К этому времени дядюшка детей Чеховых Митрофан был счастливо женат на Людмиле Павловне Евтушевской. В результате этой женитьбы Чеховы обрели нового родственника — Андрея Павловича Евтушевского, брата Милечки. Евтушевский служил чиновником в канцелярии приказа Общественного призрения и давно дружил с Митрофаном. Вероятно, он и предложил Павлу Егоровичу с семейством квартиру в своем доме в Полицейском переулке.

В дневнике Павла Чехова 1861 года отмечен следующей записью: «1861. Квартировали в доме Евтушевского, в котором родился у нас сын Иоанн 18 апреля»⁸². К сожалению, самые ранние налоговые документы, относящиеся к 3-й Александровской части Таганрога, где находился означенный дом, сохранились только за 1873 год⁸³. А потому судить о тех, кто жил по соседству с Чеховыми в Полицейском переулке довольно сложно.

Доподлинно известно лишь то, что почти рядом на углу Полицейской улицы и Полицейского переулка в августе 1861 года было открыто женское училище 2-го разряда. Это было первое женское учебное заведение в Таганроге, преобразованное позднее в Мариинскую гимназию. По данным краеведа О.П. Гаврюшкина, располагалось училище в бывшем домовладении полицеймейстера Егора Антоновича Егорова⁸⁴. Влево от дома Евтушевского проживал штабс-ротмистр Мартынов. Далее располагался дом дворян с известной в Таганроге фамилией Вальяно. В этом же квартале находим знакомую фамилию: Орловский Иоанн, брат отца Михаила Орловского, крестившего Антошу Чехова. Отец Иоанн был священником церкви Божией Матери Всех Скорбящих при богоугодном заведении и Законоучителем приходской школы.

В дальний соседский круг входил штатный соборный священник отец Василий Шарков, бывавший дома у Чеховых. Он отличился в дни осады Таганрога в 1855 году, не покинув богослужения во время интенсивной бомбардировки и поддерживая спокойствие среди прихожан, находившихся в тот момент в церкви. В 1860—1861 годы отец Василий был Законоучителем воскресной школы для ремесленных рабочих при мужской гимназии, затем долгие годы служил священником Николаевского детского приюта.

В доме Евтушевского, по неподтвержденным данным, Чеховы прожили до 1863 года. Причиной перемены квартиры, возможно, послужила женитьба хозяина, а также тот факт, что в семье вновь ожидали прибавления. Следующим чеховским адресом, по всей видимости, стал дом Говорова. Здесь, предположительно, родилась дочь Чеховых Мария. Говоров упоминается в письме Александра Чехова от 17 января 1886 года. Из содержания письма косвенно можно сделать вывод, что Антону на тот момент было около трех лет.

В отношении этого адреса на сегодняшний день нет полной ясности. В письме Александра Павловича не указаны ни имя, ни род занятий хозяина дома. А между тем в 1860-е годы в Таганроге было два домовладельца с такой фамилией. На углу Полицейской улицы и Депальдовского переулка находилось домовладение священника Иова Говорова. На улице Конторской проживал протодиакон Крестовоздвиженской церкви Иоанн Говоров. Оба иерея происходили из семьи потомственных священнослужителей и состояли в родстве между собой.

Домовладение на Полицейской включало три деревянных дома с высокой оценочной стоимостью и вполне могло частично сдаваться в наем⁸⁵. На Конторской улице в 1868 году находился деревянный флигель и недостроенный каменный дом в полтора этажа, которого в 1863 году явно не было. Оценочная стоимость этого домовладения была в четыре раза меньше предыдущего⁸⁶. Тем не менее, теоретически чеховская семья с одинаковой долей вероятности могла проживать как по одному, так и по другому адресу. В пользу Конторской улицы говорит тот факт, что поблизости в Донском переулке в доме родителей жил любимый брат Павла Егоровича Митрофан. Но квартира на Полицейской была ближе к чеховской лавке, находившейся в то время на Петровской площади против Успенского собора. Кроме того, Александр Павлович вспоминал, что по Полицейской улице некоторое время он ходил в греческую школу⁸⁷.

Поскольку на сегодняшний день этот адрес уточнить невозможно, рассмотрим оба варианта.

Если принять во внимание, что Чеховы снимали квартиру в угловом домовладении отца Иова, их соседское окружение и контакты были примерно теми же, что и в домике А. Гнутова. В этом случае к списку уже известных нам соседей можно добавить еще несколько фамилий. К примеру, купца Марка Вальяно, прославившегося позднее своими контрабандными операциями на всю Россию. Один из его двухэтажных домов находился на нечетной стороне Полицейской улицы через дорогу от домовладения Говорова. На четной стороне улицы в соседстве с Говоровыми проживали родственники будущего городского головы Константина Егоровича Фоти, на чье имя, спустя почти тридцать лет, писатель Антон Чехов выслал первую посылку с книгами для таганрогской библиотеки.

Другой возможный вариант чеховского адреса — дом отца Иоанна Говорова на Конторской улице. Его домовладение находилось в 119-м квартале, имевшем большую протяженность. Как уже отмечалось, поблизости через дорогу — приблизительно в 100 шагах правее — в доме родителей проживал Митрофан Егорович. И если принять во внимание этот адрес, соседское окружение Чеховых будет примерно таким же, как в доме дедушки и бабушки в Донском переулке. К нему и перейдем.

Воспоминания о жизни в доме деда и бабушки, подаренном позднее Митрофану, оставил Николай Чехов. Автор комментариев к ним, племянник писателя С.М. Чехов, датировал эти воспоминания 1866 годом⁸⁸. Однако сопоставление отдельных эпизодов таганрогского детства братьев Чеховых, их возраста, а также новые данные исследовательской работы позволяют утверждать, что описываемые события относятся в целом к периоду 1861—1869 годов. Это, в свою очередь, говорит о том, что в 1860-е годы семья Павла Егоровича в поисках подходящей квартиры неоднократно на короткое время поселялась в доме родственников. Таким образом, летом 1863 года этот адрес не был новым для Чеховых. В 1858 году в этом доме родился Николай.

Коротко представим чеховских соседей по Конторской улице и Донскому переулку. Основное население улицы и особенно переулка составляли небогатые мещане, мелкие чиновники, невысокие военные чины. В дальний круг (соседние кварталы) входили также купцы, военные рангом повыше, в том числе генерал-майор Редичкин. Среди лиц, «засветившихся» в чеховском окружении, уже знакомый нам базарный староста Ермолай Семенов, купеческий сын Константин Попандопуло и купеческая жена Мария Позументирова. Сыновья двух последних, Михаил и Моисей, позднее учились в гимназии одновременно с Антоном Чеховым. Моисей в начале XX века оставил воспоминания об укладе жизни чеховской семьи. В период жизни Чеховых в доме деда и бабушки их соседом был и протодьякон Иоанн Говоров. Возможно, он способствовал тому, что любительский хор П.Е. Чехова в течение двенадцати лет сопровождал праздничные службы в домовой Крестовоздвиженской церкви дворца Александра I.

Нельзя не сказать о ближайших соседях этого адреса. По линии Конторской улицы это братья Дмитрий и Иван Агали, появившиеся в Таганроге, как и Чеховы, в середине 1840-х годов⁸⁹. С греческой семьей Дмитрия Ивановича и Полины Ивановны Агали Чеховы были людьми одного круга и по-соседски дружили. Дружили их дети, бывали в гостях друг у друга (1874—1876 гг.). Семейство Агали часто упоминается в письмах родных Чехова. В 1882—1884-е годы у вдовы Дмитрия Ивановича квартировал Александр Чехов с гражданской женой А.А. Хрущовой-Сокольниковой. Ближайшими соседями Чеховых по переулку была семья мещанина Ивана Ивановича Бондаренко. Поскольку эта фамилия в сочетании с именем широко распространена в Таганроге, ничего определенного сказать об этих соседях нельзя. Отметим также, что в 120-м квартале, где располагался дом Е.Е. и Е.М. Чеховых, находилась лавка купца Савелия Паласа, а в соседнем 121-м — еще 3 лавки и при одной из них питейный дом.

Как уже было сказано, дом деда и бабушки был для Чеховых временным пристанищем. Но и в доме Говорова семья не планировала задерживаться надолго. Тем более что Павел Егорович по каким-то причинам оставил торговлю в рядах на Петровской площади. Возможно, плата за аренду лавочного помещения была увеличена. Возможно, как свидетельствовал приказчик В.Н. Третьякова, З.С. Степанов, купцы, торговавшие рядом с Чеховым, умышленно понижали цены на товары с целью устранения конкурента⁹⁰. Так или иначе, отец будущего писателя перенес свою торговлю на центральную улицу в дом уже знакомого нам Василия Николаевича Третьякова.

Главная улица Таганрога так же, как и Полицейская, в разное время именовалась по-разному: Вторая Продольная, Московская, Дворянская, Большая, Большая Петровская, Петровская. Здесь располагались по большей части солидные и основательные каменные дома, дорогие магазины, гостиницы, театр, городской сад. Иметь торговлю на центральной улице было, безусловно, престижно. И можно предположить, что такие мечты посещали П.Е. Чехова на заре его торговой карьеры в бытность приказчиком И.Е. Кобылина.

В дневнике П.Е. Чехова перенос торговли на Петровскую улицу в дом Третьякова обозначен 1864 годом. Однако произошло это несколько раньше. 7 декабря 1863 года. Павел Чехов через городскую газету приглашал покупателей в свой «новооткрытый магазин на Большой улице в доме г. Третьякова, против Поляпина»⁹¹. Это был еще один дом, унаследованный Третьяковым от дяди Яншина. В начале 1860-х годов дом был несколько перестроен. «...Внизу помещались магазины..., — вспоминал Ал.П. Чехов. — В одном из этих магазинов одно время торговал отец будущего писателя П.Е. Чехов. Во дворе была его квартира в верхнем этаже»⁹². Вместе с тем нельзя утверждать, что переезд на новую квартиру состоялся в том же 1863 году. Вполне возможно, что вначале Чехов снял торговое помещение, а позднее и квартиру в том же дворе.

Старший брат писателя Александр оставил яркие воспоминания о жизни в доме Третьякова⁹³. Он же назвал некоторых соседей. Так, рядом с лавкой Павла Егоровича размещалась парикмахерская Ивана Андреевича Злова. Вечерами окна ее освещались целым десятком керосиновых ламп, привезенных из Парижа. Лампы, а также керосин продавались здесь же в парикмахерской. Сыновей Чеховых и Зловых связывали совместные игры, а иногда и взаимные обиды.

В 1866 году непродолжительное время соседями Чеховых были вновь назначенный градоначальник Таганрога Иван Алексеевич Шестаков и его супруга. На первых порах квартиру для высокопоставленной четы город подготовил в доме Третьякова.

Через дорогу от лавки П.Е. Чехова, ближе к Депальдовскому переулку «в огромное окно глядели качающиеся часы Франца Файста — знаменитого часовщика на всю округу»⁹⁴. Знаменит он был тем, что на колокольне собора установил башенные часы. В чеховские времена такие часы можно было заказать только за границей или в Петербурге. Александр был влюблен в одну из дочерей Файста, Марию, а с ее братом Эдуардом учился в гимназии. Братья Чеховы бывали у Файстов в гостях⁹⁵.

Там же на противоположной стороне, но ближе к Коммерческому переулку, находился магазин «Ship Chandler» купца и судовладельца Александра Максимовича Стороженко. Этот купец, один из немногих русских, вел дела с англичанами, торговал судовыми принадлежностями⁹⁶. Для общения с английскими моряками Стороженко самостоятельно выучил их язык. По Азовскому морю ходили два его товарно-пассажирских парохода — «Александр» и «Матрена». Павел Егорович с большим уважением относился к этому умному и предприимчивому человеку, рассказывал о нем своим детям.

Из всех, названных выше, только Злов с семьей длительно проживал на Петровской улице, снимая квартиру, по всей видимости, в том же дворе, что и Чеховы. Файсты жили в Итальянском переулке, Стороженко — на Греческой улице.

Кому же принадлежали дома и лавки между Коммерческим и Депальдовским переулками? Коротко представим домовладельцев этого отрезка Петровской улицы. Начнем с нечетной стороны. Здесь от угла и до угла тянулся целый ряд магазинов и лавок, расположенных в полутораэтажных и двухэтажных зданиях, а также стоявших отдельно.

Обширное домовладение на углу Петровской и Депальдовского, граничившее с домом Третьякова, принадлежало купцу 1-й гильдии Якову Михайловичу Серебрякову и представляло собой нечто вроде мини-рынка. На первом этаже основного двухэтажного дома размещались четыре лавки. Еще пять лавок со службами находились во дворе. Домовладения двух соседей, Серебрякова и Третьякова, были самыми дорогими в квартале по оценочной стоимости, и налог хозяева платили по тем временам значительный — 102 рубля серебром⁹⁷. Серебряков — российский купец армянского происхождения — в Таганроге появился в 1850-х годах уже опытным торговцем. Он имел мануфактурные магазины в Омске, Москве. В Омске ему принадлежала также табачная фабрика. В Таганроге, не оставляя своей традиционной торговли, купец занялся продажей зернового хлеба. Городские модницы в магазине Серебрякова могли приобрести практически любые новинки. Хозяин чутко улавливал спрос и сам закупал товары в Париже. Здесь торговали мужской и женской одеждой, тканями, при магазине была мастерская по пошиву мужского белья⁹⁸. Как известно, Евгения Яковлевна Чехова хорошо шила. При случае делала заказы на ткани и тесьму родным и знакомым в Москву и Петербург⁹⁹. Наверняка, магазин по соседству она посещала и, быть может, была знакома с хозяином.

Влево за владением Третьякова тянулся дощатый забор, за ним в глубине двора находился деревянный дом со службами. Участком владели мещанин Павел Масканисоти и жена чиновника Федора Рацуло. По всей вероятности, домовладение досталось им по наследству, как и еще одно, расположенное в переулке за углом. В начале 1870-х годов Третьяков выкупил это домовладение и на его месте выстроил двухэтажный дом. К середине 1870-х годов Василий Николаевич владел уже тремя домами в этом квартале и еще одним — в соседнем, на четной стороне.

Далее в сторону Коммерческого переулка следовали полутора- и двухэтажные дома с лавками и амбарами купцов Николая Кокоти, Аксиньи Ворошилкиной, Александры Проскурниной. Основным семейным бизнесом Ворошилкиных было содержание гостиниц и постоялых дворов¹⁰⁰. Гостиница Тимофея Ворошилкина упоминается в «Записках случайного туриста» Ал. Чехова. Завершало этот отрезок улицы угловое домовладение предприимчивого полковника Захара Егоровича Краснушкина, который сдавал в аренду три лавки на первом этаже своего дома и отдельно стоявший в переулке магазин.

Отметим, что многие домовладельцы этой части Коммерческого переулка и Петровской улицы сдавали помещения под кофейни и трактиры. Здесь обычно собирались иностранные моряки.

Через дорогу на четной стороне Петровской улицы одноэтажные строения перемежались с двухэтажными. Так, напротив Краснушкина располагалось угловое домовладение ейского купца Федора Петровича Иорданова. На улицу и в переулок выходили пять кирпичных лавок с жилыми комнатами и погребами. Здесь производилась торговля бакалеей, вином и табаком. При одной из лавок был винный погреб. Напомним, что на право торговли табаком и винами следовало иметь отдельные свидетельства. Федору Петровичу принадлежали также табачная и две макаронные фабрики. Проживали Иордановы на Греческой улице, в семье было пятеро детей. Один из сыновей Иорданова, Павел, первые гимназические годы учился с Антоном Чеховым. В 1890-е — 1900-е годы двух одноклассников связывали совместные хлопоты и переписка о таганрогской библиотеке, устройстве музея и сооружении памятника Петру I к 200-летнему юбилею города. Длительное время Павел Федорович был городским санитарным врачом, членом городской управы, а позднее Городским Головой.

В одной из лавок Ф.П. Иорданова приказчиком был нахичеванский мещанин Сергей Тащиев. Его двухэтажный дом с мезонином находился рядом. Два лавочных помещения нижнего этажа сдавались в аренду. Здесь размещался магазин судовых принадлежностей А.М. Стороженко. Впоследствии после перестройки дома совместно с компаньоном Е. Хаспековым племянник С. Тащиева открыл здесь универсальный магазин.

Далее располагался одноэтажный дом с двумя флигелями и отдельно стоящей лавкой. Владелец дома купец Анастасий Иванович Лицын торговал красным товаром. Его сын Николай Анастасьевич в 1860—1870-е годы был врачом обеих таганрогских гимназий, мужской и женской. В дальнейшем Н.А. Лицын, как рассказывалось выше, много сил и времени отдавал общественной деятельности, в 1890-е годы был Городским Головой. В 1899 году Николай Анастасьевич в составе врачебного консилиума осматривал А.П. Чехова по его же просьбе. Как с сожалением отметили врачи, диагноз Чехова был неутешительным.

За домовладением Лицына находился двухэтажный дом с двумя лавками в нижнем этаже потомственного почетного гражданина Егора Антоновича Хандрина. Здесь хозяин торговал «панскими товарами». Хандрины — еще одна известная в Таганроге купеческая фамилия. Ее представители не только вели торговые дела, но и активно участвовали в общественной жизни города. Егор Антонович в 1853—1855 годы был Городским Головой, делал пожертвования на военные нужды, за что и получил Потомственное Почетное Гражданство.

Рядом с Хандриными проживал еще один почетный гражданин — Степан Андреевич Ковалевский, который в 1860-е годы являлся членом тюремного комитета и комитета по постройке Митрофановской церкви.

Следующий дом в два этажа принадлежал наследникам купца Михаила Мато. В нижнем этаже располагалась их бакалейная лавка. Один из сыновей купца, присяжный поверенный Василий Михайлович Мато, в 1900-е годы имел отношение к нашумевшему делу о завещании дальнего родственника Чеховых, купца Ивана Ивановича Лободы.

В соседнем одноэтажном доме проживала семья Ивана Крицына. На улицу выходила его каменная лавка. По данным «Списка о генеральной поверке 1861 г.», этот купец торговал «крестьянскими товарами». Трудно представить, что такая торговля производилась в квартале, где располагались магазины с модной одеждой и обувью, дорогими тканями, продовольственными колониальными товарами. Возможно, лавку на Петровской хозяин сдавал в аренду, а сам торговал в рядах на Старом базаре (Петровской площади). С Крицыными, по всей вероятности, Чеховы были знакомы, как минимум, с конца 1850-х годов. Одна из дочерей этого купца упоминается в письме Чеховых Митрофану Егоровичу в Москву¹⁰¹.

Следующий дом был двухэтажным и принадлежал купцу Константину Поляпину. В нижнем этаже имелось два лавочных помещения. Во дворе располагались два флигеля и служебные постройки. Переехав на Петровскую улицу и приглашая покупателей в свой новый магазин, Павел Егорович в качестве ориентира указывал фамилию именно этого купца. Поляпину и его жене Авдотье принадлежали также лавки на Старом базаре. Здесь торговали скобяными товарами. До 1865 года К.Д. Поляпин был членом торговой депутации и, возможно, инспектировал магазин Павла Егоровича, расположенный напротив.

Далее следовало угловое домовладение. Как правило, такие участки отличались большими площадями и имели соответствующую оценку. Именно таким было домовладение Карпа Гайрабетова. На его территории располагались три кирпичных дома, две отдельно стоящих лавки, флигель и служебные постройки. Дома и лавки сдавались в аренду. Одно из помещений снимал под свою мастерскую часовщик Файст. Карп Макарович Гайрабетов был приписан к нахичеванскому купечеству и успешно торговал в Таганроге, где также приобретал и строил дома. В соседнем квартале ему принадлежали еще три дома. Этот купец участвовал в общественной жизни города, не избегал благотворительности, за что получил Потомственное Почетное Гражданство.

Для полноты картины назовем некоторых соседей дальнего круга. В их числе уже знакомый нам купец 1-й гильдии Павел Филиппович Пёрушкин. Его двухэтажный новый дом с тремя магазинами — бакалейным, винным и гастрономическим — и отдельно стоявшей кондитерской находился на пересечении Петровской улицы и Депальдовского переулка.

Угловое домовладение напротив Пёрушкина и Серебрякова принадлежало Ивану Евстратьевичу Кобылину. В 1862 году он завершил здесь строительство нового двухэтажного дома на месте принадлежавшего ему же амбара, где в 1845 году начинал свою торговую карьеру П.Е. Чехов. В нижнем этаже размещались лавки, а верхний этаж под гостиницу арендовал Василий Боровой, содержавший прежде небольшой постоялый двор¹⁰².

В дальнем круге заслуживают внимания еще два купца, чьи дома находились на параллельной Католической улице. Это Михаил Захарович Караспасов и Дмитрий Андреевич Дросси. Нежинский грек Караспасов в 1860-е годы торговал заграничными винами. В 1863 году он стал крестным отцом дочери Чеховых Марии. Чеховы живо интересовались судьбой Михаила Захаровича, которого разорение постигло примерно тогда же, когда и Павла Егоровича.

Торговец зерновым хлебом Дмитрий Андреевич Дросси был соседом Караспасовых. С его сыном Андреем дружил Антоша Чехов. Мальчиков-подростков связывало общее увлечение театром. Андрей Дросси и его сестра Мария оставили воспоминания о блистательной игре Антона Чехова в любительских спектаклях, к которым привлекались и старшие сыновья Чеховых, Александр и Николай.

Кроме того, поблизости от дома Третьякова находилась Петровская площадь с Успенским собором и Старым базаром, где продолжали торговать приятели и конкуренты Павла Егоровича и куда он, возможно, захаживал. С другой стороны, недалеко от дома Кобылина во флигеле домовладения таможенного чиновника дворянина Павла Ивановича Караяни размещался городской театр. Именно в этом здании впервые в Таганроге в 1863 году выступала итальянская оперная труппа. Интересно, что «мелочные для театра заборы» (то есть покупки) делались в магазинах Кобылина, Поля-пина, Белоусова и Хандрина¹⁰³.

В этом первоначальном здании театра довелось побывать в детстве Александру Чехову, естественно, в сопровождении взрослых. Саше театр запомнился довольно длинным и узким. «Мне этот допотопный театр памятен потому, что в нем я был первый раз в жизни «в театре» и весь спектакль простоял за чьим-то стулом»¹⁰⁴. По всей вероятности, мальчику в это время было около десяти лет, так как в 1866 году театр переехал в специально выстроенное здание.

Следует отметить, что дому В.Н. Третьякова на Петровской улице, как одному из чеховских адресов, в чеховедении обычно большого значения не придается. А между тем, для Павла Егоровича и его семьи именно этот адрес был особенно важен. Здесь родился шестой ребенок Чеховых, Михаил. Торговля и жизнь на Петровской улице, несомненно, повысили авторитет Павла Чехова в глазах таганрогского купеческого общества. В эти годы он впервые становится членом городской торговой депутации. Его магазин и домашнее торжество удостаивает посещением высокопоставленный чиновник Екатеринославской Казенной палаты И. Копыловский, что также могло сказаться на отношении к нему местных купцов. Наконец, торговля именно здесь, на Петровской, была, по всей видимости, особенно успешной. Полученные доходы позволили П. Чехову в дальнейшем снять особняк с магазином (дом купца Иосифа Моисеева) недалеко от вновь построенного здания железнодорожного вокзала, куда в ожидании будущих прибылей устремились многие таганрогские купцы. И хотя жизнь в доме Третьякова не нашла отражения в творчестве писателя А.П. Чехова, в становлении мальчика Чехова эти годы имели большое значение. Здесь закончилось беззаботное детство, и начались годы учебы: сначала в греческой школе, а затем в приготовительном классе таганрогской мужской гимназии. И возможно, здесь началось также его первое осознанное знакомство с торговой деятельностью отца.

Подчеркнем еще раз, что представленные читателю лица входили в чеховское окружение в 1860-е годы. В 1870-х годах картина несколько изменилась, а в 1880-х и 1890-х «на сцену» вышли в большинстве случаев иные лица и фамилии. Но это уже, как говорится, совсем другая история.

Литература

1. Азовский вестник. — 1877. — № 1.

2. Алфавит дел по 1-му столу канцелярии таганрогского градоначальника за 1846—1848 гг. ГАРО. Ф. 579. Оп. 1. Д. 590.

3. Алфавит коренным купцам Таганрога. 1883. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 40.

4. Алфавит купцам россиянам. 1858. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 10а.

5. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь: в 86-ти тт. — Т. 66. — СПб., 1901.

6. Ведомости Ростовской-на-Дону Городской Управы. — 1874. — № 1. — 6 января.

7. Ведомости Таганрогского Градоначальства. — 1877. — № 100. — 18 декабря.

8. Воспоминания Л.И. Камбуровой. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 6. Оп. 1. Д. 1.

9. Воспоминания М.Ф. Ланкау-Файст. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 6. Оп. 1. Д. 1.

10. Гаврюшкин О.П. Вдоль по Питерской. — Таганрог, 2000.

11. Гаврюшкин О.П. По старой Греческой. — Таганрог, 2001.

12. Гильдейский список на 1871 г. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 17.

13. Городовое положение с принадлежащими к оному узаконениями. Собрание законов о купцах, мещанах, посадских и цеховых. — СПб., 1827.

14. Дело о генеральной поверке торговли в Таганроге в 1866 г. торговым департаментом. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 216.

15. Дело о доставлении Градоначальнику сведений по программе относительно устройства общественного хозяйственного управления городов. 1861. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 157.

16. Дело о перечислении ростовского мещанина Павла Чехова в таганрогское купечество. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2.

17. Дело о проведении поверки торговли в Таганроге в 1859 г. торговым департаментом. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 213.

18. Дело о разрешении жене капитана Елизавете Федоровне Кельхен строительства дома и флигеля на принадлежащем ей месте в Петровской части Таганрога. 1859. ГАРО. Ф. 581. Оп. 1. Д. 421.

19. Дело о составлении формулярного списка о службе бывшего Городского Головы Кобылина. 1848. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 318.

20. Дело об усыновлении купцом Кобылиным подкидыша Михаила. 1850. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 23.

21. Екатеринославские епархиальные ведомости. — 1877. — 1 августа.

22. Жизнь Павла Чехова // Вокруг Чехова / Сост. Е.М. Сахарова. — М., 1990.

23. Именной гильдейский список купцов Таганрога. 1849—1850. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 370.

24. Карпун П.Д. Предварительные данные о новых чеховских местах Таганрога // Краеведческие записки. — Вып. 1 / Ред. А. Пушкаренко. — Таганрог, 1957.

25. Книга о приходах и расходах на содержание церкви Таганрогского Высочайшего Дворца на 1856 г. ГАРО. Ф. 189. Оп. 1. Д. 170.

26. Книга с наименованием купцов. 1857. ГАРО. Ф. 189. Оп. 1. Д. 8.

27. Метрическая книга таганрогской греческой Царе-Константино-Еленинской церкви на 1869 г. ГАРО.

28. Метрическая книга таганрогской греческой Царе-Константино-Еленинской церкви на 1876 г. ГАРО.

29. О разрешении ейскому 2-й гильдии купцу Афанасию Антоновичу Рафаэло строительства дома, лавки и амбара в 9 квартале. ГАРО. Ф. 581. Оп. 1. Д. 672.

30. О ревизии сенатором Жемчужниковым деятельности таганрогской градской думы. 1843—1845. ГАРО. Ф. 579. Оп. 1. Д. 418.

31. Об объявлении по г. Таганрогу купеческих капиталов на 1860 г. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 10.

32. Окладная книга для записи раскладного квартирного сбора по утвержденной раскладке на 1862 г. ГАРО. Ф. 569. Оп. 1. Д. 15.

33. Определение дирекции таганрогского публичного театра за 1846 г. ГАРО. Ф. 583. Оп. 1. Д. 26.

34. Отношение таганрогской полиции № 11028 от 9 августа 1861 г. в городскую думу. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 261.

35. Рапорт гласного Коринфео о проведении поверки торговли в Таганроге в 1859 г. торговым департаментом. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 213.

36. Раскладка налога на недвижимые имения г. Таганрога на 1873 г. ТГЛИАМЗ. ФПИ. Ф. 1—11.

37. Раскладка налога на недвижимые имущества г. Таганрога 1-ой Петровской части на 1868 г. ГАРО. Ф. 577. Оп. 1. Д. 43 (148).

38. Раскладка налога на недвижимые имущества г. Таганрога 2-й Екатерининской части на 1868. ГАРО. Ф. 577. Оп. 1. Д. 44 (147).

39. Сведения о состоянии городского управления в г. Таганроге. 1861. Ф. 1. Оп. 1. Д. 4.

40. Седой А. (Ал.П. Чехов). Недавнее прошлое Азовского побережья // Исторический вестник. — 1904 (ноябрь).

41. Седой А. (Ал.П. Чехов). Пасхальная заутреня во дворце императора Александра I в Таганроге // Исторический вестник. — 1901 (август).

42. Седой А. (Ал.П. Чехов). Таганрог 50 лет назад. Записки случайного туриста // Таганрогский вестник. — 1912. — № 296.

43. Список о генеральной поверке торговли по г. Таганрогу в 1861 г. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 4.

44. Список таганрогских купцов, объявивших капиталы на 1867 г. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 15.

45. Список торговцам Петровской площади за 1887 г. ГАРО. Ф. 577. Оп. 1. Д. 367.

46. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003.

47. Таганрогский вестник. 1882. 26 февраля. ТГЛИАМЗ. ФРК. Ф. 1—20.

48. Филевский П.П. История города Таганрога. — М., 1898.

49. Филевский П.П. Очерки из прошлого таганрогской гимназии. — Таганрог, 1906.

50. Чехов Н.П. Детство / Литературное наследство: в 80-ти тт. — Т. 68. — М., 1960.

Примечания

1. Сведения о состоянии городского управления в Таганроге. 1861. ГАРО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 4.

2. Городовое положение с принадлежащими к оному узаконениями. Собрание законов о купцах, мещанах, посадских и цеховых. — СПб., 1827. — С. 292—293.

3. Там же.

4. Там же.

5. Об объявлении по г. Таганрогу купеческих капиталов на 1860 г. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 10.

6. Городовое положение с принадлежащими к оному узаконениями... — СПб., 1827. — С. 292—293.

7. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 203.

8. Там же. С. 257.

9. Дело о проведении поверки торговли в Таганроге в 1859 г. торговым департаментом. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 213.

10. Брокгауз Ф., Ефрон И. Энциклопедический словарь: в 80-ти тт. — Т. 66. — СПб., 1901. — С. 618.

11. Окладная книга для записи раскладного квартирного сбора по утвержденной раскладке на 1862 г. ГАРО. Ф. 569. Оп. 1. Д. 15.

12. Таганрогский вестник. 1882. 26 февраля. ТГЛИАМЗ. ФРК. Ф. 1—020.

13. Именной гильдейский список купцов Таганрога. 1849—1850. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 370.

14. Список о генеральной поверке торговли по г. Таганрогу в 1861 г. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 4.

15. Раскладка налога на недвижимые имения г. Таганрога на 1873 г. ТГЛИАМЗ. ФПИ. Ф. 1—11.

16. Филевский П.П. История города Таганрога. — М., 1898. — С. 304.

17. Чехов П.Е. Жизнь Павла Чехова // Вокруг Чехова / Сост. Е.М. Сахарова. — М., 1990. — С. 23.

18. Дело о составлении формулярного списка о службе бывшего Городского Головы Кобылина. 1848. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 318.

19. Дело об усыновлении купцом Кобылиным подкидыша Михаила. 1850. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 23.

20. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 202.

21. Там же. С. 206.

22. Там же. С. 208.

23. Там же. С. 252.

24. Список о генеральной поверке торговли по г. Таганрогу в 1861 г. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 4.

25. Книга с наименованием купцов. 1857. ГАРО. Ф. 189. Оп. 1. Д. 8.

26. Дело о перечислении ростовского мещанина Павла Чехова в Таганрогское купечество. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2.

27. Список торговцам Петровской площади за 1887 г. ГАРО. Ф. 577. Оп. 1. Д. 367.

28. Рапорт гласного Коринфео о проведении поверки торговли в Таганроге в 1859 г. торговым департаментом. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 213.

29. Чехов П.Е. Жизнь Павла Чехова // Вокруг Чехова / сост. Е.М. Сахарова. — М., 1990. — С. 24.

30. Дело о доставлении Градоначальнику сведений по программе относительно устройства общественного хозяйственного управления городов. 1861. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 157.

31. Отношение таганрогской полиции № 11028 от 9 августа 1861 г. в Городскую Думу. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 261.

32. Отношение таганрогской полиции № 11028 от 9 августа 1861 г. в Городскую Думу. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 261.

33. Алфавит купцам россиянам 1858 г. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 10а.

34. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 183.

35. Там же. С. 190.

36. Там же. С. 193.

37. Там же. С. 229.

38. Список торговцам Петровской площади за 1887 г. ГАРО. Ф. 577. Оп. 1. Д. 367.

39. Дело о генеральной поверке торговли в Таганроге в 1866 г. торговым департаментом. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 216.

40. Филевский П.П. Указ. соч. С. 322.

41. Алфавит коренным купцам Таганрога. 1883 г. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 40.

42. Ведомости Таганрогского Градоначальства. — 1877. — № 100. — 18 декабря.

43. ГАРО. Ф. 569. Оп. 1. Д. 15.

44. О разрешении ейскому 2-й гильдии купцу Афанасию Антоновичу Рафаэло строительства дома, лавки и амбара в 9 квартале. ГАРО. Ф. 581. Оп. 1. Д. 672.

45. Ведомости Ростовской-на-Дону Городской Управы. — 1874 г. — № 1. — 6 января.

46. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 204.

47. Книга с наименованием купцов. 1857 г. ГАРО. Ф. 189. Оп. 1. Д. 8.

48. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 70.

49. Метрическая книга таганрогской греческой Царе-Константино-Еленинской церкви на 1876 г. ГАРО.

50. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 195.

51. Именной гильдейский список купцов Таганрога. 1849—1850. ГАРО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 370.

52. Список о генеральной поверке торговли по г. Таганрогу в 1861 г. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 4.

53. Определение дирекции таганрогского публичного театра за 1846 г. ГАРО. Ф. 583. Оп. 1. Д. 26; Книга о приходах и расходах на содержание церкви Таганрогского Высочайшего Дворца на 1856 г. ГАРО. Ф. 578. Оп. 1. Д. 170.

54. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 47.

55. Список о генеральной поверке торговли по г. Таганрогу в 1861 г. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 4.

56. Алфавит коренным купцам Таганрога. 1883 г. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 40.

57. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 39.

58. Там же. С. 46.

59. Метрическая книга таганрогской греческой Царе-Константино-Еленинской церкви на 1869 г. ГАРО.

60. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 45.

61. Там же. С. 48.

62. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 453.

63. Там же. С. 453.

64. Список о генеральной поверке торговли по г. Таганрогу в 1861 г. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 4.

65. О ревизии сенатором Жемчужниковым деятельности таганрогской градской думы. 1843—1845 гг. ГАРО. Ф. 579. Оп. 1. Д. 418.

66. Филевский П.П. История города Таганрога. — М., 1898. — С. 255.

67. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 44.

68. Там же. С. 46.

69. Гильдейский список на 1871 г. ГАРО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 17.

70. Филевский П.П. Указ. соч. С. 255.

71. Екатеринославские епархиальные ведомости. — 1877. — 1 августа.

72. Азовский вестник. — 1877. — № 1.

73. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 202.

74. Воспоминания Л.А. Камбуровой. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 6. Оп. 1. Д. 1.

75. Раскладка налога на недвижимые имущества г. Таганрога 1-ой Петровской части на 1868 г. ГАРО. Ф. 577. Оп. 1. Д. 43 (148).

76. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 47.

77. Дело о разрешении жене капитана Елизавете Федоровне Кельхен строительства дома и флигеля на принадлежащем ей месте в Петровской части Таганрога. ГАРО. Ф. 581. Оп. 1. Д. 421.

78. Филевский П.П. Очерки из прошлого таганрогской гимназии. — Таганрог, 1906. — С. 35—36.

79. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 48.

80. Список о генеральной поверке торговли по г. Таганрогу в 1861 г. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 4.

81. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 177.

82. Чехов П.Е. Указ. соч. С. 24.

83. Раскладка налога на недвижимые имения г. Таганрога на 1873 г. ТГЛИАМЗ. ФПИ. Ф. 1—11.

84. Гаврюшкин О.П. По старой Греческой. — Таганрог, 2001. — С. 415.

85. Раскладка налога на недвижимые имущества г. Таганрога 2-й Екатерининской части на 1868 г. ГАРО. Ф. 577. Оп. 1. Д. 44 (147).

86. Там же.

87. Седой А. (Ал.П. Чехов). Пасхальная заутреня во дворце императора Александра I в Таганроге // Исторический вестник. — СПб., 1901 (август). — С. 568.

88. Чехов Н.П. Детство // Литературное наследство. — Т. 68. — М., 1960. — С. 531.

89. Алфавит дел по 1-му столу канцелярии таганрогского градоначальника за 1846—1848 гг. ГАРО. Ф. 579. Оп. 1. Д. 590.

90. Карпун П.Д. Предварительные данные о новых чеховских местах Таганрога // Краеведческие записки. — Вып. 1 / Под ред. А. Пушкаренко. — Таганрог, 1957. — С. 260.

91. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 62.

92. Седой А. (Ал.П. Чехов). Таганрог 50 лет назад. Записки случайного туриста // Таганрогский вестник. — 1912. — № 296.

93. Там же.

94. Там же.

95. Воспоминания М.Ф. Ланкау-Файст. ТГЛИАМЗ. Ф. 6. Оп. 1. Д. 1.

96. Седой А. (Ал.П. Чехов). Недавнее прошлое Азовского побережья // Исторический вестник. — СПб., 1904 (ноябрь). — С. 621.

97. Раскладка налога на недвижимые имущества г. Таганрога 1-й Петровской части на 1868 г. ГАРО. Ф. 577. Оп. 1. Д. 43 (148).

98. Гаврюшкин О.П. Вдоль по Питерской. — Таганрог, 2000. — С. 153.

99. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 46.

100. Список о генеральной поверке торговли по г. Таганрогу в 1861 г. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 4.

101. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. — Таганрог, 2003. — С. 47.

102. Список о генеральной поверке торговли по г. Таганрогу в 1861 г. ТГЛИАМЗ. ЧФ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 4.

103. Определение дирекции таганрогского публичного театра за 1846 г. ГАРО. Ф. 583. Оп. 1. Д. 26.

104. Седой А. (Ал.П. Чехов). Таганрог 50 лет назад. Записки случайного туриста // Таганрогский вестник. — 1912. — № 296.