4.2. «Дядя Ваня» на английской сцене

Рассмотренные нами литературоведческие исследования позволяют говорить об огромном интересе среди английских критиков и филологов к драматургии Чехова. Однако процесс признания Чехова в английском театре проходил нелегко и не сразу. Следует учесть, что сама история английского театра в XX веке — это история его внутренней трансформации, вершившейся под влиянием требований режиссерского искусства к актерской игре и всей системе постановок в целом. Спектакли по чеховским пьесам на английской сцене, с одной стороны, привносили новые акценты в истолкование пьес русского драматурга и расширяли «поле» их интерпретационных возможностей, с другой стороны, способствовали обогащению, развитию и реорганизации театральной системы Англии: актеры знакомились с новой художественной формой и осваивали новые техники театрального искусства; слаженная работа актеров в ансамбле для донесения цельной идеи и атмосферы спектакля пришла на смену системе выделяющихся «звезд» сцены, а место временных актерских труп заняли прочные театральные коллективы на постоянной основе¹.

В данном разделе мы рассмотрим наиболее значительные постановки пьесы Чехова «Дядя Ваня» на профессиональной английской сцене, дополняя обзор, по возможности, сведениями о датах и местах постановок на сценах провинциальных театров.

Первая английская постановка чеховской пьесы «Дядя Ваня» состоялась в 1914 году (10 и 11 мая) на сцене лондонского театра «Олдвич». Режиссером спектакля был Гай Рэтбонд.

Из плюсов постановки в прессе отмечали хорошую игру актеров, небольшое количество действующих лиц, что позволяло каждому исполнителю делать акцент на внутреннем состоянии своих героев, игру режиссера со сценическим пространством, когда при нарастании напряжения в диалогах увеличивалась дистанция между героями (и наоборот). Эту режиссерскую находку критики расценивали, как символ сближения (или отдаления) персонажей на эмоциональном и духовном уровне.

Театральный критик Десмонд Мак-Карти («New Statesman», 16 May 1914) отметил постановку сдержанной похвалой: ««Дядя Ваня» — прекрасная, незабываемая пьеса. Думаю, что Сценическое общество не раскрыло ее в полной мере; однако в спектакле были превосходные моменты игры»². Как сообщали, писатель Бернард Шоу, присутствовавший на спектакле, сказал: «Когда я слушаю пьесу Чехова, мне хочется порвать мои собственные»³.

На этом положительные отклики заканчивались. Одни критики говорили, что «Дядя Ваня» не подходит для английского темперамента, так как не согласуется с его оптимизмом и практичностью⁴, другие — что название пьесы «вводит в заблуждение» и не отражает центрального персонажа — Соню, ибо «только Соня делает хоть что-то»⁵.

В 1910-е годы пьесы Чехова только начали находить своих почитателей. В то время в Англии широкой популярностью пользовались пьесы на злободневные социальные темы, и русский драматург в подобной обстановке не вызывал интереса. Пока Чехов оставался писателем номер один лишь для узкого круга изысканной английской интеллигенции — в особенности, для членов группы «Блумсбери», которых в творчестве русского писателя привлекали эстетическая и психологическая проблематики.

В 1920-е годы приезд в Англию русского театрального режиссера Ф.Ф. Комиссаржевского всколыхнул новую волну интереса к Чехову и способствовал более глубокому понимаю смысла чеховских произведений. В 1921 году русский режиссер поставил «Дядю Ваню» с труппой Сценического общества на сцене «Ройял Корта». Спектакли шли 27 и 28 ноября.

Хотя в рецензиях мелькали недовольные возгласы в сторону некоторых актеров, в целом превалировали положительные отзывы на постановку. Критики отмечали высокий уровень слаженной актерской игры, большую режиссерскую работу над спектаклем, декорации, подготовленные самим Комиссаржевским, и признавали за режиссером создание «единой атмосферы»⁶, столь важной для чеховской драматургии («The Times», 29 ноября 1921).

Впоследствии Айвор Браун, один из ведущих английских критиков XX века, называл постановку Комиссаржевского лучшей из постановок пьес Чехова на английской сцене («Saturday Review», 24 октября 1925), так как Леон Куортермейн (Войницкий) и Фрэнклин Дайолл (Астров) отличались способностью достичь «максимального духовного напряжения при минимуме внешних проявлений»⁷.

В 1925—1926 годах Комиссаржевский поставил цикл чеховских пьес на сцене театра «Барнс». Малоизвестные артисты, крошечный театр, сильно удаленный от Вест-Энда, не помешали прогреметь циклу Федора Комиссаржевского — событию большой значимости, ставшему легендой английской театральной истории.

Комиссаржевский в своих постановках Чехова стремился отразить глубину реализма его пьес, создать нужную атмосферу, наполненную поэтичностью и лиризмом, но при этом избежать сентиментальности и мелодраматичных эффектов. Режиссер хотел обратить внимание англичан на отсутствие глубокого пессимизма, безнадежности и чувствительных сантиментов в чеховских пьесах, с чем ассоциировался Чехов у английской публики из-за плохого качества переводов чеховских произведений, неудачных постановок его драм на английской сцене и в целом из-за бытовавшей тогда в Англии «легенды о Чехове». Благодаря постановкам Комиссаржевского англичане смогли по достоинству оценить талант Чехова-драматурга и пересмотреть свои взгляды на пьесы русского писателя как на унылые трагедии.

16 декабря 1926 года состоялась премьера «Дяди Вани». В рецензиях особенно хвалили организованную и выстроенную режиссерскую работу, сильный финальный монолог Сони, несущий оптимистический посыл, и ведущую роль женских образов в постановке, где Соня и Елена Андреевна выделялись как «два противоположных полюса пьесы»⁸. Благодаря успеху постановки «Дядя Ваня» шел в Театре Барнса в течение месяца, «затем его перенесли в «Дьюк оф Йоркс» (в Вест-Энде), где он шел еще месяц»⁹.

В Англии начался настоящий «чеховский бум»¹⁰. Показателем изменения статуса Чехова было все увеличивающееся количество его постановок на провинциальной сцене. В репертуарных театрах Бирмингема (19-летний Лоуренс Оливье в роли Войницкого) и Оксфорда «Дядю Ваню» играли в сезоне 1926/1927 годов, в Ливерпуле — в 1930 году.

В 1928 году «пражская группа МХТ»¹¹ представляла «Дядю Ваню» и «Вишневый сад» в Театре Гаррика в Вест-Энде. Хоть они и играли по-русски, публика к этому времени уже знала английский текст. Благодаря ажиотажу вокруг русского драматурга в английской прессе они или уже видели спектакль в исполнении английских актеров, или читали пьесу.

Таким образом, к концу 1920-х годов чеховские пьесы начинают интересовать и обычных зрителей среднего класса, а не только элитарную публику. Русский драматург становится репертуарным автором больших, даже коммерческих театров. Благодаря Комиссаржевскому Чехов в 1930-х годах становится драматургом Вест-Энда и утверждается в классическом репертуаре английского театра.

Несмотря на большую популярность чеховских пьес, английскому зрителю некоторые моменты чеховской драматургической манеры не могли быть понятны, как русской публике. В пример можно привести постановку «Дяди Вани» Майкла Макоуэна в Вестминстерском театре в 1937 году. Комедийная составляющая пьесы Чехова, которая должна была быть в спектакле, в большинстве сцен переходила либо к сентиментальности, либо трансформировалась в фарс¹². Причина этого, замечал корреспондент «The Times», крылась в менталитете английской публики, поэтому дух, которым проникнута пьеса, становилось невозможно передать на сцене. Попытку Войницкого застрелить профессора для английского театра возможно трактовать только как «экстравагантный фарс», ибо лишь в фарсе англичане могут «так необузданно проявлять свои чувства»¹³. Хотя публика, уже немало знакомая с Чеховым, не разразится неуместным смехом в неподходящих местах, но «тенденция искажения остается, и поэтому режиссеру и актерам, которые, естественно, подыгрывают своим зрителям, почти невозможно верно передать чеховское соединение комедии с трагедией, в котором они слиты воедино, а не смешаны»¹⁴, — заключал рецензент («The Times», 6 февраля 1937).

Перемена вкусов у английской публики, как и у режиссеров и актеров, под влиянием психологического театра Чехова происходила постепенно. Постоянство чеховских постановок на английской сцене привело к тому, что в 1940-е годы поведение чеховских героев, поначалу казавшееся английскому зрителю странным, стало близким и «родным для англичан»¹⁵ («New Statesman». 6 сентября 1941). В конце 1930-х — начале 1940-х годов «Дядю Ваню» ставили в Лондоне, Кембридже, Тэвистоке, Саутпорте¹⁶.

Вторая мировая война, серьезно подорвавшая саму структуру английского театра, сильно навредила и творческим завоеваниям целых десятилетий. Пьесы Чехова возвращались на театральные подмостки, но изменения были неизбежны. Критикой отмечалось недопонимание новым поколением режиссеров чеховской драматургии. Ситуация осложнялась проблемами с переводами: некоторые устарели, другие были субъективны, а новые переводы медленно проникали в театр. Прессой не раз подчеркивалось, насколько новые постановки пьес были слабее тех, что ставились до войны¹⁷. Чеховские постановки в послевоенное время были неровными, они явно не могли соперничать с довоенными спектаклями. Тем не менее интерес к Чехову не был утрачен, а только возрастал. Пьесы драматурга ставились на сценах провинциальных, университетских и любительских театров¹⁸.

1960-ый год — столетие со дня рождения писателя — был объявлен ЮНЕСКО годом Чехова, что привело к увеличению числа как исследовательских работ о творчестве и жизни русского писателя, так и к популяризации чеховских произведений среди обычных читателей, увеличению числа переводов и большому количеству постановок пьес Чехова в различных интерпретациях на сценах театров. Совет искусств Великобритании обещал свою финансовую поддержку любому театру Англии, что будет ставить чеховские пьесы. Русская пьеса постепенно принималась англичанами как своя, близкая по духу, из-за понятных любому человеку извечных вопросов (смысл жизни, поиски себя, осознание напрасно прожитых лет ради ложной цели).

В 1962 году «Дядя Ваня» под руководством Лоуренса Оливье был поставлен (премьера — 16 июля) в Фестивальном театре Чичестера — городка на южном побережье Англии. Впервые чеховскую пьесу ставили на открытой сцене. В связи с этим многими критиками отмечалось преимущество такой подачи драматургического материала: более сильный контакт аудитории и актеров, большая близость драматурга зрителю, более глубокое раскрытие чувств персонажей¹⁹.

Весь сезон «Дядя Ваня» собирал полные залы, и с 1 июля 1963 года пьеса была восстановлена в Чичестере. Пресса писала о высоком уровне слаженности актерского ансамбля и большой гармонии в совместной работе — большей, чем было в 1962 году («Daily Mail», 3 июля 1963); о необычайной близости чеховских персонажей живым людям в исполнении актерского состава («Illustrated London News», 13 июля 1963). Отмечалось исполнение роли Войницкого Майклом Редгрейвом: утонченный, изящный, кроткий человек в конфликте со снедающими его терзаниями неудовлетворенного любовного интереса. Этот конфликт спокойной и мягкой натуры и неожиданного внутреннего раскрытия душевных порывов вызывал у публики жалостливое сочувствие («The Times», 2 июля 1963). В театральном репертуаре Лоуренса Оливье роль Астрова заняла место одной из лучших его работ.

Постановку Л. Оливье в прессе называли лучшим «Дядей Ваней» на английском языке и одним из самых больших театральных достижений XX века. С тех пор она вошла в английскую театральную историю под именем «чичестерский «Ваня»»²⁰.

19 ноября 1963 года эту постановку перенесли под крышу театра «Олд Вик». 20 ноября 1963 года вышла телеверсия спектакля.

«Чичестерский Ваня» способствовал созданию целой волны чеховских постановок в 1960-х годах, в особенности — в провинции²¹.

Говоря об английском театре 1960—1970-х годов, следует упомянуть о двух главенствующих тенденциях. Первая была направлена на пересмотр прежней точки зрения на чеховскую драматургию (безвольные, унылые люди, проливающие слезы по своей бесцельно прожитой жизни). Такого подхода придерживался, например, Лоуренс Оливье, по-другому взглянувший на героев пьес Чехова и увидевший в фигурах Астрова и Войницкого людей по-настоящему стойких, которые не сломались под гнетом обстоятельств. Подобная трактовка помогла увидеть в пьесах русского драматурга не отчаяние, а надежду на будущее, возрождение веры в человека и способность героев противостоять невзгодам бездуховной среды.

Вторая тенденция обличала чеховских персонажей за их бездуховность или моральную несостоятельность. Такой «жесткий» Чехов стал очень нравиться английской публике. Подобное видение преобладало, например, в спектакле «Дядя Ваня», поставленном 24 февраля 1970-го года Энтони Пейджем на сцене «Ройял Корта» в Лондоне с Полом Скофилдом в заглавной роли.

1970-е годы принесли с собой появление новых работ по драматургии Чехова. Анализ чеховских пьес, выполненный с большой тщательностью Д. Стайаном, Д. Магаршаком, Х. Питчером, чьи работы рассматривались нами в предыдущем разделе диссертационного исследования, помогал в театральных интерпретациях. «Это было время <...> экспериментов с менее известными пьесами Чехова, а также в области постановочного стиля»²².

В 1970-х годах состоялись две из крупнейших постановок «Дяди Вани». Одна — под руководством Вэл Мея с Питером О'Тулом в роли Войницкого в филиале театра «Олд Вик» в Бристоле (1973 год, премьера — 23 октября), вторая — под руководством Н. Уильямсона (он же исполнял роль заглавного героя пьесы) в Другом помещении Королевского Шекспировского театра («The Other Place») в Стратфорде-на-Эйвоне (1974 год, премьера — 17 декабря)²³. Благодаря блестящей игре ведущие актеры были номинированы на крупные театральные премии.

В 1970—1980-х годах «Дядя Ваня» ставился на множестве сцен провинциальных театров²⁴.

В 1990-х годах (премьера — 23 февраля 1995 года) одной из крупнейших постановок «Дяди Вани» была постановка английского режиссера Брахама Мюррея в в театре «Круг на площади»²⁵. Критиками отмечалось, что режиссер за основу спектакля взял тему неблагополучия в семье, и постановка большей частью сосредотачивалась на чувствах озлобленности, бессилия и ощущении вырождения. В прессе писали, что постановка Мюррея «прошлась по поверхности душераздирающей и возвышающей пьесы. Гнев и раздражение вытеснили тоску и пробуждающее смирение, присущее чеховской пьесе»²⁶. Однако постановка поднимала важную чеховскую тему отсутствия понимания между близкими людьми, которые при этом одинаково одиноки.

Среди постановок «Дяди Вани» в 1990-х годах еще можно отметить спектакль Майка Полтона на Чичестерском фестивале 1996 года. Постановка отличалась классическим прочтением пьесы и с восторгом была принята публикой благодаря увлекательной и живой актерской игре²⁷.

Итак, рассмотренные нами постановки пьесы Чехова «Дядя Ваня» на английской сцене в XX веке позволяют говорить о большом интересе англичан, проявленном к данной пьесе. И профессиональные, и любительские постановки в провинциях проходили с большой частотой. Герои пьесы «Дядя Ваня», поначалу не слишком хорошо принятые критикой и зрителями из-за разницы в менталитетах, незнании особенностей чеховской драматургии, не похожей на традиционные драмы, ставящихся в английских театрах, впоследствии — и во многом благодаря влиянию режиссуры Ф.Ф. Комиссаржевского на сценические адаптации пьесы к англоязычной публике, а также улучшающимся переводам, — герои пьесы «Дядя Ваня» стали восприниматься английской аудиторией как люди близкие, понятные, с присущими каждому человеку чувствами и переживаниями. Английские актеры в большинстве своем глубоко чувствовали драматизм положения чеховских героев и свободно постигали и отражали на сцене чеховские характеры²⁸.

Традиционное видение драмы заглавного героя пьесы как гибели таланта и благородного сердца из-за злой силы в лице профессора постепенно сменялось другими трактовками образов, на что большое влияние оказывали развивающиеся в то же время литературные исследования драматургии Чехова. «Жестокость» профессора трансформировалась в губительное влияние среды, а такая интерпретация, в свою очередь, — в вину самого дяди Вани за свою прожитую напрасно жизнь. «Жестокость» к заглавному герою пьесы оборачивалась, иногда намеренно, сниженным и гротескным образом Войницкого. Однако чаще он был представлен достойным, но несчастным человеком, по-новому взглянувшим на свою жизнь и осознавшим безнадежность своего положения в силу невозможности изменить жизнь к лучшему в окружающей действительности.

Поднимаемые пьесой «Дядя Ваня» философские вопросы (поиск своего места в жизни, желание изменить действительность, ответственность человека за собственный выбор) были актуальны и для английской аудитории. Пьеса затрагивала общечеловеческие проблемы, которые не зависели от национальных особенностей. Свидетельство тому большое количество постановок пьесы на протяжении XX века на английской сцене. Поэтому мы можем утверждать, что пьеса «Дядя Ваня» не замыкалась в узких исторических или культурных границах своей эпохи и переросла рамки своего места и времени рождения. Значение пьесы Чехова «Дядя Ваня», которая существует в «большом времени», превзошло узкую проблематику положения русской интеллигенции конца XIX века и выросло до всечеловеческого, поднимающего вопросы существования человека в мире.

Хотелось бы отметить, что пьеса Чехова «Дядя Ваня» помогла раскрыть актерский потенциал в изображении психологических характеров. У многих крупных английских актеров роли из чеховских пьес соседствуют с шекспировскими ролями (например, «Лоуренс Оливье — Отелло и Астров, Пол Скофилд — Войницкий, Треплев, Гамлет и — Лир, Никол Уильямсон — Войницкий, Гамлет, Кориолан, Макбет»²⁹ и другие) что доказывает популярность Чехова, важность и актуальность его для английской публики наравне с Шекспиром, признанным мастером не только английской, но и мировой драматургии.

Разнообразнейшие английские постановки пьесы «Дядя Ваня» подарили много прекрасных актерских работ, вошедших как в театральную историю пьесы, так и в репертуары артистов, а чеховская драматургия в целом оказала большое влияние на историю развития английского театра XX века.

Примечания

1. См: Субботина К.А. Чехов в Англии. Ук. изд. — С. 10.

2. Чехов и мировая литература: Т. 100. Кн. 1. Ук. изд. — С. 497.

3. Там же.

4. Там же.

5. Там же.

6. Там же. — С. 500.

7. Там же. — С. 503.

8. Там же.

9. Там же. — С. 507.

10. Там же. — С. 509.

11. Так в английских работах обычно называют сборную труппу русских актеров, по разным причинам оказавшихся в описываемый период за рубежом. Ядро в ней составляли бывшие актеры МХТ, оставшиеся за границей (в Праге) во время зарубежных гастролей «качаловской группы» (большинство актеров вернулось на родину в 1922 г.). «Качаловская группа» — группа артистов Художественного театра, отрезанная в 1919 году на Кавказе белогвардейцами и вынужденная в годы гражданской войны скитаться на чужбине.

12. См: Чехов и мировая литература: Т. 100. Кн. 1. Ук. изд. — С. 512.

13. Там же. — С. 512—513.

14. Там же. — С. 513.

15. Там же. — С. 515.

16. Там же.

17. Там же. — С. 517.

18. Там же. — С. 519.

19. Там же. — С. 521.

20. Там же.

21. «Дядя Ваня» был поставлен: 29 февраля 1960 года в Репертуарном театре Нортгемптона; 11 марта 1963 года — в Репертуарном театре Данди; 27 апреля 1965 года — в театре «Плейхаус», в Шеффилде; 26 апреля 1966 года — в театре «Виктория», в Сток-он-Тренте; 3 октября 1968 года — в Театре Марло, в Кентербери; 21 апреля 1969 года — в театре «Артс», в Кембридже; 29 апреля 1969 года — в театре «Плейхаус», в Оксфорде; 19 мая 1969 года — в Театре Наффилда, в Саутгемптоне; 16 июня 1969 года — в театре «Ройял», в Бате.

22. Чехов и мировая литература: Т. 100. Кн. 1. Ук. изд. — С. 524.

23. Там же. — С. 525—526.

24. 22 сентября 1972 г. — в театре «Тауэр», в Канонбери; 12 апреля 1973 г. — в театре «Плейхаус», в Дерби; 11 декабря 1973 г. — в театре «Плейхаус», в Оксфорде; 12 февраля 1974 г. — в Коннотском театре Уэртинга; 27 ноября 1974 г. — в театре «Крусибл», в Шеффилде; 11 февраля 1975 г. — в театре «Октагон», в Болтоне и в Манчестерском университетском театре; 15 февраля 1975 г. — в театре «Цитадель», в Эдмонтоне; 16 апреля 1975 г. — в театре «Хоу», в Плимуте; 11 ноября 1975-го года — в театре «Плейхаус», в Харлоу; 17 ноября 1975-го года — в театре «Эмпайр», в Сандерленде; 24 ноября 1975 г. — в Театре Наффилда, в Саутгемптоне; 1 декабря 1975 г. — в театре «Плейхаус», в Оксфорде; 24 марта 1976 г. — в Бирмингемском репертуарном театре; 3 августа 1976 г. — в театре «Уотермилл», в Богноре; 26 января 1977 г. — в Театре Редгрейва, в Фарнеме; 17 февраля 1977 г. — в Театре Королевской биржи, в Манчестере; 3 августа 1977 г. — в Харрогитском театре; 17 октября 1977 г. — в театре «Артс», в Кембридже; 14 февраля 1979 г. — в театре «Плейхаус», в Лидсе; 31 мая 1979 г. — в театре «Куинз», в Хорнчерче; 31 октября 1979 г. — в театре «Плейхаус», в Ливерпуле; 25 февраля 1980 г. — в Кооперативном театре «Артс», в Ноттингеме; 21 октября 1980 г. — в Театре Ивонны Арно, в Гилдфорде; 6 февраля 1981 г. — в Ричмондском театре Фринджа; 29 октября 1981 г. — в театре «Шива», в Корнуолле.

25. См: Uncle Vanya // IMDB Internet Broadway Database [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.ibdb.com/broadway-production/uncle-vanya-4285 (дата обращения: 11.07.2018).

26. Canby Vincent. A «Vanya» of spite and fury: Theater review: Uncle Vanya [Электронный ресурс] // The New York Times. — 1995. — 24 February. — Режим доступа: https://www.nytimes.com/1995/02/24/theater/theater-review-uncle-vanya-a-vanya-of-spite-and-fury.html (дата обращения: 11.07.2018).

27. См: Adams E. Uncle Vanya (1996): memory [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://passiton.cft.org.uk/nomination/nomination-uncle-vanya-1996/ (дата обращения: 11.07.2018).

28. См: Образцова Г.А. Современная английская сцена. Ук. изд. — С. 98—110.

29. Там же. — С. 98.