Заключение

Особенностью 1870—1880-х годов было то, что именно в эти десятилетия обострился процесс взаимопроникновения на разных уровнях: различных слоёв общества, литературы и жизни, разных пластов литературы, что не могло не отразиться на всех участниках литературного процесса, на текстах этой эпохи. В 1870—1880-е годы меняется система представлений и критериев.

«Малая пресса» сыграла значительную роль в формировании и становлении литературы, привлекшей нового — массового — читателя, и сформировала новый тип писателя. Литературный быт как определённое структурирование жизни этого литературного пласта обусловливал появление определённого типа текстов, со своим языком, со своей образностью.

«Малая пресса», вопреки исследовательскому стереотипу, не представляла собой некоего единого потока, она была всё-таки разнообразна и рассчитана на разного читателя (о чём писал ещё А.В. Коротаев), и создавали её разные по происхождению и степени одарённости авторы. И только исходя из знания о том, что издания «малой прессы» не были однородными, а каждое из них различалось и по набору рубрик, жанров, и по характеру и объёму публикуемых текстов, проследив, какие произведения Чехова в каких изданиях появлялись, в какой мере он приспосабливался к требованиям, выдвигаемым редакторами этих газет и журналов, можно в значительной степени понять, в чём заключалось влияние «малой прессы» на Чехова-писателя.

Примечательно, что эти разные издания не всегда вынуждали Чехова следовать установленным в них принципам и традициям, но и, быть может, часто непреднамеренно давали возможность попробовать себя в разных жанрах. Так, в журнале «Свет и тени», издаваемом Н.Л. Пушкарёвым, Чехов выступает не в полуюмористическом разделе «Дребедень», а публикует большие (по меркам «малой прессы») произведения, что может говорить о его потребности (существовавшей изначально, а не пришедшей с годами) в разных по содержанию и форме текстам, которую не могли удовлетворить чисто юмористические журналы. «Свет и тени» и «Мирской толк» (также издаваемый Пушкарёвым) позволили реализовать эту писательскую потребность. В «Мирском толке» Чехов опубликовал две повести — «Живой товар» и «Цветы запоздалые», а также несколько рассказов, в большинстве своём превышающих привычный объём «осколочной» продукции (100—150 строк).

Внутреннее стремление к саморазвитию, стремление к поиску новых художественных средств и форм осмысления действительности с самого начала привели Чехова к отрицанию не только шаблонов и клише «малой прессы», но и отрицанию самого отношения к литературному процессу его старших товарищей по юмористике, таких как Н.А. Лейкин и В.В. Билибин, подтверждений чему можно найти немало в их переписке середины 1880-х годов.

Литературный быт и тексты «малой прессы» представляют историко-литературный интерес в плане их соотнесения с нормами литературного быта и текстами беллетристики и «большой» литературы. При этом важно установить, какие черты «большой» литературы привлекали авторов «малой прессы», а что из «малой прессы» становилось источником и материалом для высокого пласта литературы (как, например, поэтика детектива, да и сам жанр, пришедшие в «большую» литературу из массовой литературы). Особый интерес представляет также соотнесение литературно-бытовых моделей «большой» литературы и «малой прессы», в значительной степени различных, но имеющих и сходства.

Поэтика А.П. Чехова, характер его творчества во многом обязаны именно «малой прессе», её законам, её поэтике, так как именно через усвоение (в начале творчества) и одновременное отталкивание от них происходило становление Чехова-писателя. Литературный быт изданий, в которых начинал писать Чехов, в значительной степени, нежели это казалось ранее, определял характер его текстов.

Многие исследователи отмечали, что принцип краткости произведений Чехов принял именно в годы сотрудничества в «малой прессе». В некоторой степени это верно. Но не следует ли в этом стремлении к краткости видеть и влияние медицинской школы Чехова, в частности, опыта составления истории болезни? Ещё в 1894 году В.А. Гольцев в «Литературных очерках» отмечал: «При изображении тех или других явлений Чехов поступает как талантливый и добросовестный земский врач. Он не останавливается на нём подробно, но, поставив диагноз одному явлению, переходит к другому. Этим в значительной степени и объясняется краткость рассказов»¹.

Проблема влияния «малой прессы» на творчество Чехова гораздо сложнее тех моделей, что предлагались большинством исследователей прошлого и настоящего. Представления о «малой прессе» чеховской эпохи должны быть также скорректированы хотя бы на основании имеющихся фактов и материалов, исследование которых в полном объёме, конечно же, представляет собою тяжёлый и трудоёмкий процесс. Но только в этом случае можно представить себе реальную картину отношений текстов Чехова и авторов «малой прессы» и — больше — взаимовлияния этих текстов, а сама проблема должна быть включена в широкий контекст исследования поэтики Чехова как одно из слагаемых художественной системы Чехова.

Изучение литературного быта и текстов «малой прессы» позволяет также объяснить ту роль, которую играл литератор — автор массовой литературы, начиная с конца 1870-х годов, что находит отражение в рассказах А.П. Чехова и его современников.

Проблема литературного быта «малой прессы», устройства периодических изданий чеховской эпохи актуальна именно в настоящий момент, когда современная массовая литература развивается, следуя формальным признакам, наследуя многие процессы, характерные для литературного быта периодических изданий 80-х годов XIX века. В статье «Литературный быт» Б.М. Эйхенбаум отмечал, что «факты прошлого различаются нами как факты значимые и входят в систему, неизменно и неизбежно, под знаком современных проблем... История в этом смысле есть особый метод изучения настоящего при помощи фактов прошлого»². В связи с этим вспоминаются слова Ю.М. Лотмана: «История плохо предсказывает будущее, но хорошо объясняет настоящее»³.

Примечания

1. Цит. по: Лысков И.П. К десятилетию смерти А.П. Чехова. Сборник. М., 1914. С. 50.

2. Эйхенбаум Б.М. Литературный быт // Эйхенбаум Б.М. Мой временник. Маршрут в бессмертие. М.: Аграф, 2001. С. 49.

3. Лотман Ю.М. Введение: быт и культура // Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века). СПб.: Искусство-СПБ, 2002. С. 12.