Вопрос о взаимоотношениях Чехова с переводчиками его произведений на иностранные языки до сих пор не привлекал серьезного внимания исследователей. В значительной степени это объясняется тем, что почти все чеховские письма, адресованные переводчикам, неизвестны, а, возможно, и утеряны. Из писем же самих переводчиков, написанных на французском, немецком, английском, чешском и других языках, были опубликованы лишь немногие, что не могло дать представления о широте и многообразии связей Чехова с зарубежными корреспондентами, о круге затрагиваемых в этой переписке вопросов, касающихся первых публикаций чеховских произведений, отношений к Чехову иностранных издателей и читателей.
Нами обследован архив Чехова с целью выявления неопубликованных писем к нему переводчиков*. Весь этот материал систематизирован (по странам, а внутри — сгруппирован по отдельным переводчикам, причем, по возможности, выдержан хронологический принцип).
В публикации представлены разделы: Франция (1889—1904), Германия (1886—1903), Австрия (1897—1904), Англия (1897—1903), Польша (1894—1904), Чехия и Словакия (1889—1904), Венгрия (1901—1903), Италия (1893—1904), Швейцария (1892—1900), Швеция (1897—1898) и США (1898—1903).
Свое отношение к переводам Чехов высказывал неоднократно — как в связи с публикацией в России переводов иноязычных авторов, так и по поводу появления книг русских писателей за рубежом. Отвечая 3 августа 1887 г. поэту И.А. Белоусову, пославшему ему свой перевод «Кобзаря» Т. Шевченко, Чехов указал на три условия, которые должен, с его точки зрения, соблюдать переводчик: 1) уметь выбрать для перевода достойный читательского внимания оригинал, 2) добросовестно отнестись к своей работе, 3) представить по возможности полно творческую физиономию переводимого автора. «Самый выбор Шевченко, — писал Чехов Белоусову, — свидетельствует о Вашей поэтичности, а перевод исполнен с должною добросовестностью. Скажу Вам откровенно, что Ваша книжка более, чем какой-либо из новейших стихотворных сборников, похожа на то, что у нас называется «трудом», хотя она и безбожно мала». Последнее обстоятельство, по убеждению Чехова, не дает возможности читателю почувствовать важнейшие особенности творчества Шевченко.
В тех случаях, когда перевод отвечал, по его мнению, необходимым требованиям, Чехов в меру своих возможностей содействовал его публикации.
«Дорогой Иван Алексеевич, — писал Чехов тому же Белоусову 11 мая 1903 г., — я виделся с Сувориным и говорил с ним о Роберте Бернсе. Он согласен издать («Дешевая библиотека»), только просит Вас написать биографию Бернса поподробнее». Речь шла о переиздании книги переводов стихотворений Р. Бернса, составленной Белоусовым и вышедшей в издательстве М.В. Клюкина в 1897 г. В 1904 г. по рекомендации Чехова в издательстве
А.С. Суворина вторым расширенным изданием под редакцией И.А. Белоусова вышла книга: «Роберт Бернс и его произведения в переводе русских писателей».
Одним из первых в России Чехов познакомился с творчеством шведского драматурга А. Стриндберга и стал активным пропагандистом его произведений. Получив от Е.М. Шавровой-Юст ее перевод одной из пьес Стриндберга, Чехов писал ей 9 мая 1899 г.: ««Графиню Юлию» я читал еще в восьмидесятых годах (или в начале девяностых) <...> но все же я прочел ее теперь с большим удовольствием»1. Чехов советовал Шавровой-Юст: «Вот если бы Вы перевели рассказы Стриндберга и выпустили бы в свет целый томик! Это замечательный писатель. Сила не совсем обыкновенная».
Полученный от Шавровой-Юст перевод «Графини Юлии» Чехов послал Горькому, который ответил Чехову 12 или 13 мая 1899 г. письмом, содержащим характеристику не только пьесы, но и личности Стриндберга, Горький спрашивал Чехова: «Нельзя ли попросить переводчицу отдать «Графиню» в «Жизнь»? Я бы очень хотел видеть ее напечатанной именно в этом журнале»2. Чехов 15 мая 1899 г., сообщив Шавровой-Юст о предложении Горького, высказал и свое мнение: «Напечатать <...> можно и должно». Однако, перевод «Графини Юлии» в «Жизни» не появился.
Тогда же Чехов написал о пьесе Вл.И. Немировичу-Данченко. Письмо Чехова не сохранилось, но Немирович ответил ему: «Спасибо и за указание на пьесу Стриндберга, но где бы ее поскорее достать и прочесть? Я ищу пьесу с яркой и оригинальной ролью для Ольги Леонардовны — не подойдет ли эта «Графиня Юлия»?»3
Из письма Шавровой-Юст к Чехову от 27 апреля 1900 г. видно, что Чехов советовал передать ее переводы пьес Стриндберга «Графиня Юлия» и «Отец» в редакцию «Русской мысли».
Интерес к Стриндбергу и шведской литературе во многом способствовал и сближению Чехова с поэтом-символистом Ю. Балтрушайтисом, переводческой деятельности которого Чехов также содействовал. Чехов и Балтрушайтис познакомились в 1901 г., в том же году Балтрушайтис предпринял поездку в скандинавские страны. Объектом пристального внимания поэта стало творчество Стриндберга. «Простите, — писал Балтрушайтис Чехову 20 августа 1903 г., — что беспокою Вас, не имея на то ни малейшего права. Все дело в том, что мне нужна «солидная» литературная рекомендация. Зарабатывая свой хлеб почти исключительно переводами, я должен на днях подписать контракт с одной иностранной издательской фирмой, по которому мне предоставится право переводить с рукописи некоторых шведских авторов. Один из них, Стриндберг, требует доказательств моей литературной пригодности. Ввиду этого, я просил бы Вас, Антон Павлович, — если только Вы помните меня и знакомы с моими переводами, — выручить меня. А то иначе мне не на кого положиться. Если Вы располагаете свободной минутой, черкните несколько слов, удобнее всего в виде письма на мое имя. Я буду глубоко благодарен. Не стал бы беспокоить Вас, если б это не было житейски важно для меня.
Я Вас очень прошу, Антон Павлович, не стесняться отказом, если при чтении моих переводов Вы нашли литературную сторону их не стоящей рекомендации» (РГБ. Ф. 331, см.: XI, 660—661). И в конце Балтрушайтис добавлял: «Ваше письмо будет прочитано Стриндбергу и вернется ко мне». Ответное письмо Чехова неизвестно, однако содержание его сохранилось в памяти жены Балтрушайтиса: «Чехов хвалит его <Балтрушайтиса> как переводчика и как поэта»4. Отношения Чехова и Балтрушайтиса не ограничились этим эпизодом. Как явствует из письма Балтрушайтиса к Чехову от 12 февраля 1904 г., было задумано их совместное путешествие: «Я по-прежнему, — писал поэт, — готов поехать с Вами в Скандинавию, если, конечно, будет во мне надобность» (см. XII, 277).
Всячески поддерживая талантливых, добросовестных переводчиков, Чехов чрезвычайно остро реагировал на появление переводов стилистически неряшливых, искажающих подлинник. Так, когда в журнале «Артист» был опубликован недоброкачественный перевод пьесы А. Додэ «Борьба за существование», сделанный Э. Маттерном, в то время как оставался неизвестным читателям перевод, принадлежащий поэту А.Н. Плещееву, Чехов с горечью писал А.Н. Плещееву 25 декабря 1889 г.: «Короче говоря, лучший перевод «Борьбы» останется при пиковом интересе, что страшно возмущает меня. Кроме Вашего, мне известны еще три перевода, которые уже делают свое дело в провинции, переводы плохие, язык драповый... Говорят, что перевод, идущий у Корша, плох до смешного. Порядки, черт бы их взял!»
Премьера «Борьбы за существование» состоялась в театре Корша 8 декабря 1889 г. Как отмечал рецензент газеты «Новости дня» (1889, 10 декабря) Н.П. Кичеев (подпись: Никс), пьеса шла в переводе, преисполненном «курьезных ошибок и непростительных промахов — пропусков, перестановок и дополнений (!), которым, казалось бы, не место в пьесе такого писателя, как А. Додэ». Качество перевода было настолько низким, что уже с 14 декабря 1889 г. пьеса шла на сцене того же театра в другом переводе.
Принимая большое участие в комплектовании фонда Таганрогской библиотеки, постоянно пополняя его, в том числе книгами зарубежных авторов, Чехов особое внимание обращал на качество переводов. «Полное собрание сочинений Мопассана почти все состоит из чрезвычайно плохих переводов, принадлежащих большею частью переводчицам. Не лучше ли приобрести этого автора по частям, лишь избранные переводы, и в подлиннике, на французском языке?», — спрашивал писатель в письме 19 октября 1896 г. П.Ф. Иорданова, бывшего в то время городским головой Таганрога и ведавшего делами библиотеки. А в письме к нему же 24 ноября 1896 г. Чехов высказал свое мнение: «Классиков и знаменитых авторов библиотека, мне кажется, должна иметь и в переводе, и в подлинниках...»
По мнению Чехова, не только классики, но и менее известные писатели требуют серьезного отношения переводчика и тщательной стилистической отделки. Так, познакомившись с опубликованным в «Вестнике иностранной литературы» (1891, № 5) рассказом Уйда (псевдоним Луизы де ля Ране) «Дождливый день» в переводе М.П. Чехова, он заметил: «Зачем я не знаю языков? Мне кажется, беллетристику я переводил бы великолепно; когда я читаю чужие переводы, то произвожу в своем мозгу перемены слов и перестановки, и получается у меня нечто легкое, эфирное, подобное кружевам» (10 мая 1891 — IV, 226).
На особенно раздражавшие Чехова «дамские» переводы он создал остроумную пародию в рассказе «Дорогие уроки». Героиня рассказа, учительница французского языка, быстро, без запинки переводит страницу за страницей какого-то французского романа: «О, молодой господин, не разрывайте эти цветы в моем саду, которые я хочу давать своей больной матери».
Еще более остро реагировал Чехов на появление плохих переводов русских писателей за рубежом. О провале в парижском театре Бомарше «Грозы» А.Н. Островского Чехов узнал из заметок в «Новом времени» (1889. № 4672. 2 марта) и «Русских ведомостях» (1889. № 63. 5 марта), где сообщалось, что «Гроза» была показана французам в нелепых национальных костюмах, в форме «женского адюльтера». Чехов с горечью писал А.С. Суворину 5 марта 1889 г.: «Скажите, зачем это отдали французам на посмеяние «Грозу» Островского? Кто это догадался? Поставили пьесу только для того, чтоб французы лишний раз поломались и авторитетно посудачили о том, что для них нестерпимо скучно и непонятно. Я бы всех этих господ переводчиков сослал в Сибирь за непатриотизм и легкомыслие» (перевод «Грозы» принадлежал французу Метенье и давнему знакомому Чехова, парижскому корреспонденту «Нового времени» И.Я. Павловскому).
Не раз Чехов выражал опасение, что русская жизнь, русские нравы, проблемы, волнующие его соотечественников, могут при плохом переводе, без понимания специфики русской литературы показаться зарубежному читателю и зрителю непонятными, даже смешными. Большую щепетильность он проявлял и в тех случаях, когда вопрос касался его произведений. В 1894 г. тот же И.Я. Павловский просил писателя назвать его рассказы для перевода на французский язык. «Я затрудняюсь выбирать, — отвечал ему Чехов 5 декабря 1894 г., — потому что большинство моих рассказов кажется мне неподходящими для Францу<зской> публики».
Позже, на просьбу О.Л. Книппер разрешить артисту Б.Б. Корсову сделать перевод «Вишневого сада» Чехов ответил категорическим отказом: «для чего переводить мою пьесу на французский язык? Ведь это дико, французы ничего не поймут из Ермолая, из продажи имения и только будут скучать...» (24 октября 1903). Отказал Чехов и провинциальной актрисе Н.А. Будкевич, выразившей желание перевести чеховские пьесы на немецкий язык. В письме к жене 4 марта 1904 г. он просил: «Напиши Будкевич, что «Чайка» и «Три сестры» давно уже переведены на немецкий язык <...> а «Вишневый сад» уже переводится для Берлина и Вены и там успеха иметь не будет, так как там нет ни биллиарда, ни Лопахиных, ни студентов à la Трофимов».
Безоговорочно отказывал Чехов переводчикам, стремящимся перевести его произведения с рукописи — для того, чтобы они появлялись одновременно в России и за рубежом. Подобное желание переводчиков и требования их издателей в известной мере оправдано и объяснимо — отсутствие конвенции об авторском праве и жестокая конкуренция заставляли их искать каких-либо гарантий. Позиция Чехова была непреклонна и особенно ясно выражена в письме 10 октября 1902 г. С.И. Шаховскому, рекомендовавшему Чехову переводчика на немецкий язык Мельника, желавшего переводить Чехова прямо с рукописи: «Сообщите г. Мельнику, — писал Чехов, — что я переводчикам не даю такого разрешения, которое удовлетворяло бы их. На немецкий язык меня переводили и переводят, и что переведено уже, а что не переведено — мне неизвестно. Денег за переводы я не получал и не получаю. Перевод с рукописи представляет кое-какие неудобства, правда небольшие, но все-таки такие, которые гонораром не окупаются. Кстати сказать, переводчиков очень много, особенно на немецкий язык, я много получал писем (с просьбой о разрешении перевести), на многие отвечал, некоторые оставлял без ответа; видел я много переводов с русского — и в конце концов пришел к убеждению, что переводить с русского не следует».
Отношения русских авторов и их переводчиков, осложнявшиеся отсутствием конвенции, часто приводили к конфликтным ситуациям. В 1894 г. возникла целая дискуссия по вопросам конвенции в России. Переводчик с русского на французский язык И.Р. Гальперин-Каминской выпустил специальную брошюру «Общая польза авторского права» (СПб., 1894). С 26 февраля газета «Новости дня» начала публикацию интервью корреспондента газеты Н.О. Ракшанина с рядом писателей и переводчиков. 1 марта была напечатана «Беседа с А.П. Чеховым». По свидетельству А.А. Плещеева, сына поэта, Чехов был недоволен этой публикацией, приписывающей ему негативное отношение к конвенции: «Я высказывался за конвенцию и имею на это основания», — говорил Чехов5. И, как видно из публикуемых ниже писем, «основания» для того у Чехова были глубоко осознанными и выстраданными.
Материалы чеховского архива, а именно — письма переводчиков — дают представление о том, как шел далеко не простой путь Чехова к его зарубежным читателям, сколько задуманных изданий так и не увидело света, с какими трудностями сталкивались переводчики. И, наконец, в результате каких усилий появились первые переводные сборники и собрания сочинений, в чьих переводах шли первые пьесы, кому принадлежит честь считаться первооткрывателем чеховского творчества за рубежом.
Письма чеховских корреспондентов свидетельствуют также и о том, как много внимания уделял Чехов переводчикам в тех случаях, когда видел серьезную заинтересованность и понимание важности взятой ими на себя задачи — представить зарубежным читателям современную русскую литературу. Чехов активно содействовал появлению переводов Л. Толстого, Горького и других своих современников. О деятельности Чехова, стремившегося познакомить с русской литературой французских читателей, говорят, в частности, письма его парижского корреспондента писателя Жака (Якова Семеновича) Мерперта, преподавателя русской литературы. Стремясь усовершенствовать у своих учеников владение русским языком, Мерперт устраивал любительские спектакли с их участием и сам составлял репертуар для этих спектаклей. В связи с этим он обратился за советом и содействием к Чехову (см. VII, 597), который не только послал ему сборник своих одноактных пьес, но и постарался привлечь знакомых драматургов: П.П. Гнедича, В.В. Билибина, И.Л. Леонтьева (Щеглова). Последнему Чехов писал 7 августа 1898 г.: «<...> в Париже каждую осень французы дают спектакль, на котором разыгрывают одноактные русские пьесы. Находят, что это хороший способ научиться говорить по-русски <...>. Присылкой пьес Вы очень угодите французам. Это народ (я говорю про тех, которые будут играть) милый и добросовестный».
22 февраля 1892 г. Чехов, отвечая редактору журнала «Север» В.А. Тихонову, интересовавшемуся биографическими сведениями о нем, назвал страны, где его имя было наиболее известно: «Переведен на все языки, за исключением иностранных. Впрочем, давно уже переведен немцами. Чехи и сербы также одобряют. И французы не чужды взаимности». Наиболее полно представлены в чеховском архиве письма из Германии, Франции, Чехии.
Письма переводчиков прежде всего позволяют выявить тот круг периодических изданий и издательских фирм, где появлялись первые чеховские переводы или была высказана заинтересованность в таких публикациях. В Германии это следующие газеты и журналы: «Der Zuschauer» («Зритель»), «National Zeitung» («Национальная газета»), «Gartenlaube» («Беседка»), «Aus fremden Zungen» («С других языков»), «Romanzeitung» («Роман-газета»), «Neue deutsche Rundschau» («Новое немецкое обозрение»), «Die Jugend» («Юность»), «Das literarische Echo» («Литературное эхо»), «Neue poetische Blätter» («Новые поэтические листки), «Romanwelt» («Мир романа») и др., издательства Е. Котта, Е. Дидерихса, А. Лангена. В письмах французских переводчиков названы периодические издания «Revue des Deux Mondes», «Le Temps», «Revue Blanche», «Revue illustrée». Судя по письмам чешских корреспондентов, Чехов печатался в газетах и журналах «Lumir» («Лумир»), «Narodni Politika» («Народная политика»), «Hlas Národa» («Голос народа»), «Česká» («Чешское обозрение»), «Politik» («Политика») (последнее издание выходило на немецком языке). В Австрии к произведениям Чехова проявило интерес «Wiener Verlag» («Венское издательство»), газеты «Die Zeit» («Время»), «Wiener Zeitung» («Венская газета»). В Америке и Англии имя Чехова привлекло внимание журналов «The Cosmopolitan Magazine» («Космополитический журнал»), «Etical World» («Мир этики»), «Pall Mall Magazine» («Пел-мэл журнал»), в Швейцарии — газеты «Züricher Post» («Цюрихская почта»), в Италии — газеты «Pargolo» («Парголо») и «Tribuna Illustrata» («Иллюстрированная трибуна»), журналы «Nuova Antologia» («Новая антология»), в Швеции — «Nordisk Revue» («Северное обозрение») — и т. д.
Из писем переводчиков мы узнаем также о тех издательствах, которые относились к публикации чеховских произведений настороженно. Так, по свидетельству В. Чумикова, немецкая фирма «Deutsche Verlagsanstalt» («Немецкое издательство») в Штутгарте усмотрела в произведениях Чехова «моральную испорченность», которая «настолько велика, что большинство немецких читателей это оттолкнет» (письмо 2 июня 1898). Можно предположить поэтому, что повесть «Дуэль», отданная переводчицей К. Бергер в это издательство в 1894 г., не была принята и смогла увидеть свет только в другом издательстве и лишь спустя четыре года. Возможно, переводчица А. Грефе также имела в виду «Deutsche Verlagsanstalt», когда сообщала Чехову, что ее перевод «Дуэли», сделанный в 1895 г., не был принят штутгартским издателем, нашедшим содержание повести «не довольно нравственным».
Важным этапом в распространении произведений Чехова за рубежом стало появление первых сборников, включавших переводы рассказов и повестей русского писателя. Польский поэт и переводчик И. Биссингер справедливо заметил в письме к Чехову, что отдельные публикации в периодических изданиях еще не могут дать должного представления о писательской личности Чехова. Именно с появления сборников критика начинает обращать внимание на Чехова, его имя приобретает широкую известность среди читателей. В чеховском архиве хранятся письма переводчиков, подготовивших эти первые издания. Из писем Н. Треймана мы узнаем, что в его переводах и с согласия автора были подготовлены и изданы в 1890 и 1891 гг. чеховские сборники в Германии — «Russische Leute» («Русские люди») и «In der Dämmerung» («В сумерках»). Письма В. Чумикова содержат сведения о подготовленном им сборнике «Starker Tobak und andere Novellen» (««Пересолил» и другие рассказы», издан в 1898 г.) и первом прижизненном собрании сочинений Чехова (Gesammelte Werke, в 5-ти томах).
Письма Ж. Легра и И.Я. Павловского свидетельствуют о том, что идея выпуска сборника чеховских произведений во Франции возникла довольно рано — в 1892 и 1894 гг. Однако первый сборник «Les Moujics» («Мужики») в издательстве Perrin появился лишь в 1901 г. В письмах Д. Роша подробно освещается история подготовки этого издания. Особый интерес представляют сведения о привлеченном им в качестве иллюстратора И.Е. Репине. Конкуренткой Д. Роша явилась во Франции переводчица К. Дюкрё, подготовившая сборник «Un meurtre» («Убийство», 1902). Письма корреспондентов Чехова — М. Ковалевского, И. Павловского, Ф. Батюшкова, упоминаемые в комментариях к письмам настоящей публикации, раскрывают напряженную борьбу переводчиков за получение права на авторизованный перевод.
В Англии первый сборник «The Black Monk and Other Stories» (««Черный монах» и другие рассказы») вышел в свет лишь в 1903 г. Однако из писем переводчика Р.Э.К. Лонга можно заключить, что работа над ним началась еще в 1898 г. Из письма Чехову М.О. Меньшикова 1893 г. явствует, что уже в то время возникла идея издания сборника чеховских произведений для английского читателя (см.: V, 456).
Как свидетельствует письмо чешского критика и переводчика А. Врзала, им еще в 1890 г. было задумано издание сборника произведений Чехова на чешском языке. Польский переводчик И. Биссингер, в переводах которого вышло в 1903—1904 гг. первое в Польше собрание рассказов Чехова (в 3-х томах), сообщал о своем замысле Чехову в 1901 г.
Некоторые переводчики просили Чехова передать им полный текст произведений, включая и те места, которые исключены цензурой. С подобными предложениями к Чехову обращались, в частности, швед И. Стадлинг и француз Д. Рош. Чехов, как известно из его переписки, не удовлетворял эти просьбы, и текст его произведений, издаваемых за рубежом, соответствовал тексту, опубликованному в России. Правда, как видно из переписки Чехова с Ж. Легра, рассказ «Володя большой и Володя маленький», текст которого был сокращен редакцией «Русских ведомостей» без согласования с Чеховым, был послан Легра для перевода и издания во Франции в полном варианте. Но издание не было осуществлено, и текст этот неизвестен.
Только из писем переводчиков можно получить информацию о зарубежных изданиях, в которых Чехов предполагал участвовать, но которые не вышли в свет. Особый интерес представляет история специального выпуска немецкого журнала «Quickborn» («Источник молодости»), который предполагали посвятить двум наиболее ярким представителям современного русского искусства, писателю и художнику. Причем имя Чехова для издателей было бесспорно, и поэтому Чехову было предложено назвать наиболее близкого ему в идейно-художественном отношении живописца. В. Чумиков назвал имена И.Е. Репина и М.В. Нестерова.
До сих пор недостаточно исследовано отношение Чехова к представителям так называемых новых течений в искусстве — в России и за рубежом. Письма зарубежных корреспондентов, прежде всего В. Чумикова, содержат материал, помогающий осветить эту проблему. В переписке был затронут, в частности, вопрос, касающийся художника А. Бёклина. Представляет интерес оценка, данная Чумиковым рассказу «Студент» и пьесе «Чайка» как ярких образцов модернизма. Особенно интересно письмо Чумикова от 7 марта 1899 г. об отсутствии отклика Чехова на стремление связать его имя с новыми течениями и даже видеть в нем главу этих течений за рубежом.
Содержащиеся в письмах переводчиков оценки произведений Чехова проливают свет на мало изученную проблему восприятия творчества Чехова его современниками, в том числе зарубежными читателями.
Следует заметить, что многие переводчики сумели оценить исключительность дарования Чехова, его неповторимый талант. А.К. Грефе писала Чехову 14 апреля 1895 г.: «перевод <...> Ваших сочинений доставил мне большое удовольствие; на каждой странице я восхищалась всеми прелестями рассказа и верностию типов, которых я всех как будто встречала в своей жизни...» «...Не могу не поблагодарить Вас, — признавался В. Чумиков 2 июня 1898 г., — за то изысканное эстетическое наслаждение, которое доставляли мне при переводе Ваши произведения. Только переводчик, принужденный вникать в сокровенный смысл речи, постигает все тонкости таких высокохудожественных произведений...» Польская переводчица В. Кислянская (май 1904), отбирая рассказы для перевода, восхищалась как «темой, избранной» Чеховым, так «равно языком и отличным стилем». Немецкий переводчик А. Юргенсон останавливает внимание на «интересных с точки зрения психологии и патологии высокохудожественных и правдивых рассказах «Тиф» и «Поцелуй»». «Это особое искусство — писать маленькие рассказы, и я действительно в восторге от замечательного маленького рассказа «Ванька»», — пишет он Чехову 30 июля 1889 г.
«Полный глубокого смысла» — так определяет рассказ «Черный монах» Е. Конерт (18 октября 1896). «Черный монах» привлек также внимание Ж. Легра (об этом см. ниже). Р.Э. Лонг поставил рассказ в название первого в Англии сборника Чехова — ««Черный монах» и другие рассказы». А. Энгельгардт (21 февр. 1899) в повести «Моя жизнь» видит образец «прекрасного и вдумчивого» произведения. «Грандиозный, умный рассказ» — так оценивает «Палату № 6» В. Лилиенталь, пожелавший «сделать его доступным для немецкого читателя» (9 декабря 1898).
Представляет интерес и мотивировка выбора произведений для перевода. Желая удовлетворить интерес шведских читателей к передовой, мыслящей литературной России, И. Стадлинг останавливает свое внимание на повести «Мужики». Перевод этой повести включили в вышедшие во Франции сборники Д. Рош и К. Дюкрё, причем Рош дал название «Мужики» всему сборнику. «Сжато и остро изложенная правда», — так он оценил эту повесть.
Характеризуя творчество Чехова, зарубежные корреспонденты чрезвычайно высоко оценивают его положение в русской и мировой литературе. Редактор «Simplicissimus»'а О. Ноймансхофер заметил в письме к Чехову 10 августа 1893 г.: «Среди русских авторов современности мне особенно хотелось бы представить Вас...». К. Малькомес, издатель «Международной библиотеки» утверждает, что Чехов занимает «выдающееся положение в русском литературном мире». В. Чумиков полагал, что Чехов по праву может считаться главой всей современной литературы, ее новых течений (19 января 1899).
Действуя по поручению редакции журнала «Die Jugend», желавшего печатать на своих страницах рассказы Чехова, Чумиков замечал, что это дает возможность России «предстать перед Западом в лучших образцах» (27 октября 1896). А 9 мая 1900 г. сообщал Чехову: «Вы теперь положительно самый популярный писатель-иностранец в Германии, во всех газетах встречаются Ваши рассказы...»
«Вы мой любимец в теперешней литературе, — писал Чехову венгерский писатель Э. Сабо (письмо без даты). А. Пинтер свидетельствовал в письме к Чехову 12 февраля 1903 г., что венгерская публика его «знает и глубоко уважает», а венгерские литераторы ставят имя Чехова «в ряд самых великих имен литераторов мира». Американский переводчик Чехова Г. Бернштейн писал Чехову 17 апреля 1900 г., что в его рассказах — «маленьких шедеврах столько искренности, широкого охвата жизни и — могу сказать — самой сути жизни, что они поднимаются над жизнью и над всей литературой любой страны нашего времени». Английская переводчица Д. Жук утверждала в письме к Чехову 22 октября 1900 г.: «недалеко то время, когда в Европейской литературе Ваше имя будет стоять наряду с именами Тургенева, Толстого и Достоевского». «Очень жаль, что Вы не англичанин, иначе Вы были бы самым великим человеком Англии» (из письма У. Джексон, 1902 г.). В день смерти Чехова в печати появилось первое указание на мировое значение чеховского наследия, принадлежащее Толстому: «достоинство его творчества то, что оно понятно и сродно не только всякому русскому, но и всякому человеку вообще...»6.
Подтверждение этой мысли мы находим в письмах переводчиков. Н. Маркевич, выразившая желание перевести «Чайку», писала Чехову 4 февраля 1899 г.: «Публика во Франции поймет Вашу пьесу и узнает в изображенных Вами русских своих родных братьев» (РГБ. Ф. 331, 51. 30). Ю. Твердянская, русская по происхождению, опубликовав во Франции в 1893 г. переводы двух чеховских рассказов, была поражена их успеху у читателей: «я этим удивлена, так как латинский дух далеко не всегда может передать глубину, отвлеченную изысканность, задушевность нашей литературы. Со всех сторон обращаются ко мне с просьбами рассказать подробности о Вашей биографии, о характере произведений».
Переводчики Чехова отмечали, что появление переводов чеховских произведений позволило иноязычным читателям постичь особенности русского национального характера (см. письма Ж. Легра 9 июля 1895 г., К. Дюкрё 1901 г. и др.).
Высоко оценивая талант Чехова, переводчики высказывали ему пожелание: не ограничиваться рамками малых форм, а перейти к созданию крупного прозаического произведения. «Я не могу себе представить, — писал Чехову Ж. Легра 31 декабря 1894 г., — что такой высокоодаренный человек как Вы, без конца будет писать маленькие рассказы». В письме от 9 июля 1895 г. Легра отметил, что рассказ «Черный монах» представляет собой «сюжет не для повести, а для романа», и что это «целый роман нервозного, образованного человека». В. Чумиков, узнавший из письма Чехова о том, что писатель работает над романом, проявил чрезвычайный интерес к этому, так и оставшемуся не написанным произведению (письма 29 января 1899, 9 мая 1900, 26 октября 1900).
Из писем переводчиков видно, что популярности писателя во многом способствовал успех его пьес на сцене Московского Художественного театра. Однако еще до этого переводчики обращались к Чехову с просьбой прислать текст его драм. «В Праге очень интересуются Вашими пьесами», — писала Чехову Е. Била 21/9 апреля 1895 г. Чешский переводчик В. Прусик перевел «Чайку» и добился ее постановки в декабре 1898 г. на сцене театра барона Шванды на Смихове (предместье Праги). Узнав из газет о провале «Чайки» на Александринской сцене в Петербурге и не зная пьесы, К. Гарнет решила обратиться к Чехову с просьбой: «Если бы у Вас явилось желание поручить ее перевод мне, я сделала бы все возможное для того, чтобы показать ее английской публике» (11 декабря 1896). В январе 1897 г. А. Браунер писал Чехову о своем желании перевести пьесу.
К концу 90-х — началу 900-х гг. между переводчиками чеховских пьес возникла конкуренция, приносившая — при отсутствии конвенции — беспокойство Чехову, не знавшему, кому следует отдать предпочтение и чьи переводы авторизовать. В. Чумиков писал Чехову в связи с этим 10 ноября 1901 г.: «Долгое время Ваши драмы считали в Германии неудобными к постановке и все мои старания не приводили ни к чему. Теперь же <...> на них набросилась масса издателей и переводчиков. Театры всполошились, но не знают, какое издание брать». В связи с этим Чумиков предлагает Чехову подписать специальный «циркуляр» к дирекциям немецких театров, подтверждающий, что лишь переводы, сделанные Чумиковым и изданные фирмой Е. Дидерихса, следует считать авторизованными. С просьбой разрешить переводы его пьес к Чехову также обращались Ю. Цабел и А. Шольц (Германия), Г. Каэн, И. Гальперин-Каминский (Франция), М. Феррарис (Италия) и др. Особый интерес представляет письмо австрийского поэта Р.-М.Рильке, осуществившего не дошедший до нас перевод «Чайки».
В настоящей статье, кроме писем иностранных переводчиков, учтены неопубликованные материалы, свидетельствующие, что в популяризации произведений Чехова за рубежом активное участие принимали и многие отечественные деятели науки и литературы, чьи письма хранятся в чеховском архиве. Это — жившие в Париже русский ученый-социолог и историк М.М. Ковалевский, писатель и журналист И.Я. Павловский. Из того же архива цитируются письма Ф.Д. Батюшкова, М.О. Меньшикова, М.П. Чеховой, О.Л. Книппер.
В письмах переводчиков Чехова встречаются интересные сведения об отношении к Чехову и других писателей-современников, прежде всего Л. Толстого. О своих беседах с Толстым, где речь шла также и о Чехове, сообщают Чехову Ж. Легра (20 августа 1894), П. Буайе (12 мая 1902), И. Гальперин-Каминский, который упоминает, в частности, о том, что Толстой интересовался переводами произведений Чехова.
В письмах чеховских корреспондентов освещается также судьба переводов Л. Толстого, таких его произведений, как «Что такое искусство» и «Воскресение» (письма В. Чумикова 7 марта 1899, 5 мая 1899, 17 ноября 1900).
В начале XX века внимание переводчиков привлекло творчество Горького, ценные сведения о первых переводах произведений Горького содержатся в письмах корреспондентов Чехова: К. Бергер (15 октября 1901), М. Феофанова (1901), А. Шольца (13 апреля 1903), И. Гальперина-Каминского (28 апреля 1903).
Архив писем переводчиков Чехова свидетельствует о многолетних творческих и в целом плодотворных связях писателя с зарубежными издателями и читателями. Чем же объяснить его отдельные высказывания о нецелесообразности переводов с русского на иностранные языки? Прежде всего, низким уровнем многих переводов, особенно дилетантских и «дамских», тем, что за это важное и трудное дело брались подчас люди профессионально неподготовленные, досаждавшие Чехову вопросами, на которые он не мог ответить (напр., какие произведения Чехова уже переведены на тот или иной язык). Но едва ли не главной причиной, затруднявшей процесс знакомства зарубежных читателей с творчеством Чехова (равно как и других русских писателей), можно считать отсутствие конвенции об авторском праве, что создавало постоянные сложности, вызывало конкуренцию среди переводчиков, требовавших от переводимых писателей авторизаций и гарантий, — такие сложности возникали не только в связи с переводами Чехова, но и с зарубежными изданиями Горького (см. письма М. Феофанова с мольбами и требованиями повлиять на Горького). Однако, когда писатель чувствовал в переводчике искреннюю заинтересованность и понимал, что перед ним профессионал, а не дилетант, он оказывал ему всяческое содействие. Чехов ценил читательскую аудиторию, чувствовал, что она расширяется, и прислушивался к доходящим до него голосам иноязычных читателей.
* * *
Все письма переводчиков к Чехову хранятся в его архиве (ОР РГБ, ф. 331). Местонахождение материалов из других архивов оговаривается особо.
Письма печатаются на языке оригинала с переводом на русский язык. Письма переводчиков, живших в России или русских по происхождению, написаны большей частью по-русски. В письмах иностранцев, пишущих по-русски, сохраняются неправильности русской речи корреспондентов. Отдельные русские слова и фразы, встречающиеся в тексте иноязычных писем, при переводе этих писем воспроизводятся разрядкой. Авторские подчеркивания в письмах даются курсивом. Если автор подчеркивает слова, написанные по-русски, то они воспроизводятся курсивом в разрядку.
Письма, отправленные из-за границы, датированы, как правило, по новому стилю, но они всегда предваряются редакторской датой, указывающей числа по обоим летосчислениям.
Переводы с французского языка выполнены Л.Р. Ланским, с немецкого — Е.И. Нечепоруком. Е.И. Нечепорук принимал участие также в подготовке к печати материалов по разделам «Германия», «Австрия» и «Швейцария» (выявление иностранных источников и дополнения к комментариям).
Чехов в своем саду в Ялте. Открытка (с фотографии 1902 г.)
Примечания
*. Двадцать писем к Чехову переводчиков из разных стран опубликованы Н.А. Алексеевым (в том числе — К. Гарнет, Р.-М. Рильке, Э. Сабо и др.) — см.: Алексеев Н.А. Письма к Чехову от его переводчиков // Вестник истории мировой культуры. 1961. 2 (26). С. 98—112. В данную публикацию они не входят, но некоторые из них цитируются во вступительной статье.
1. Пьеса написана в 1888 г. В чьем переводе читал ее Чехов — не установлено.
2. Горький М. Собр. соч.: В 30 т. Т. 28. М., 1954. С. 77.
3. Ежегодник МХТ. Т. 1. М., 1946. С. 117.
4. Дауётите В. Юргис Балтрушайтис. Вильнюс, 1983. С. 33.
5. Петербургский дневник театрала. 1904. 4 января.
6. Русь. 1904. 15 июля.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |