Т. Парусникова

Долина Мёртвых, тишина.
Приют последних фараонов.
Стоит огромная луна —
И слышен шорох скорпионов.

И в ожиданья звёзд она,
медлительная, как улитка,
блестит в зените, как блесна,
и мёртвый свет её, как пытка.

Здесь усыпальницы царей:
Рамзесов и Тутанхамонов,
Их жён и близких им людей...
Долина смерти, страхов, стонов.

И чудится нам звон мечей
и шум колёс, и вой, и пенье...
Гробницы скрыты от лучей —
раскрыты всем на обозренье.

Мы, как за дудочкой, вперёд
Идём, как на закланье, в стаде,
И шепчет кто-то: «О, майи Гот»,
на абрис пирамиды глядя.

На стенах письмена, и вдруг —
рисунки связаны в сюжеты:
вот глаз и всадник, с точкой круг,
ряд цифр... и саркофаг заветный,

Загадки мумий, пирамид,
поблёкшие остатки краски...
Хартуш¹ священный нам дарит
правителей Египта маски.

Выходим, но не белый свет,
а эта сказка вечной ночи
оставит в нашем сердце след
и, чувства обострив, отточит...

* * *

За Ай-Петри зацепились тучи
Дождь полощет город третий день.
Мокнут горы и леса, и с кручи
Учан-Су несётся, как олень.

Звонко цокают о камни капли,
А на хвое бисером блестят,
Граб раскинул ветки, словно грабли,
И деревья мокрые стоят.

* * *

Здесь серебристая маслина
Тоскливо мокнет под дождём.
И журавли извечным клином
Уж покидают окоём...
Я зимним вечером о лете
Взгрустну одна среди теней:
Душа всегда болит в поэте
Печальной песней журавлей...

Примечания

1. Хартуш — овальный медальон с именем.