Сопоставление Чехова и Лу Синя остается актуальным ещё и потому, что оба писателя были «едины в трёх лицах»: больной, врач и автор. В истории болезни А.П. Чехова записано, что он в гимназические годы страдал двумя тяжкими недугами [Эрлихман, 2012: 46], а кроме того, оба писателя болели туберкулёзом лёгких, что, несомненно, повлияло и на их жизнь, и на их творчество. Помимо этого, ещё один важный фактор объединяет двух писателей. Известную фразу А.П. Чехова «в детстве у меня не было детства» можно с полным правом отнести и к жизни Лу Синя.
Лу Синь в юности выбрал профессию врача, чтобы лечить людей. В немалой степени на его решение повлияла болезнь отца, не имевшего возможности получить качественное лечение. Семья Лу Синя, как и родные А.П. Чехова, была небогаты, все средства тратились на лекарства. Позднее писатель отразит эти факты своей биографии, в произведениях. Так, в рассказе-мемуарах Лу Синя «Болезнь отца» (он подробно будет проанализирован далее) из сборника «Утренние цветы, собранные вечером», повествуется о том, как герой, пытаясь спасти отца, покупал лекарства в аптеке, а также готовил их из природных компонентов.
В 1902 г. Лу Синь поехал в Японию. Там он поступил на медицинский факультет и начал глубоко изучать медицину. Но первые представления о медицине будущий писатель получил в учебном заведении Китая. К этому времени в Японии произошли реформы, связанные с переходом от традиционной к европейской медицине. Тогда молодой Лу Синь полагал, что медицина спасёт многих людей, поэтому решил учиться в Японии. Смерть отца изменила его мнение о китайском обществе. В течение двух лет он внимательно и систематически изучает анатомию, фармакологию, физиологию, патологию, микрофитологию (бактериологию), химию, физику и этику — основные предметы, которые требовали наибольшей концентрации сил. Лу Синь не только знакомится с основными медицинскими теориями, но и сосредоточивается на каждой из них. В свободное время, помимо учёбы, он занимается чтением книг по философии и литературе. Часто молодой врач задаётся вопросами о том, что полезно китайскому обществу. В конце концов он приходит к выводу, что медицина может спасти тела людей, но не излечить духовные болезни. Несмотря на свои успехи в учёбе, Лу Синь прекращает заниматься медициной. Он считает, что слово можно использовать как скальпель и вылечить духовные болезни общества.
Хотя Лу Синь не стремился к работе врача, он получил широкий кругозор и, как и А.П. Чехов, приобрёл гуманистическое видение мира. Новое знание незаметно входит в его творчество. В письмах к родственникам часто встречаются советы врача о том, что нужно делать в случае той или иной болезни.
«Чехов — прежде всего, естествоиспытатель огромных знаний, аналитик, с глазами, обостренными до силы микроскопа... Медицинская практика — она была повседневной, столь же постоянной, как писательство — определяла особенное, чрезвычайно глубокое её понимание и трактовку — то, что Чехов называл «методом». [Мирский, 2003: 31]. Такое определение также подходит Лу Синю. Безусловно, Лу Синь обладает широким гуманитарным знанием, его произведения, как микроскоп, увеличивают мелкие детали и сущности, на которые обычный человек не обращает внимание.
Неслучайно и Лу Синь мечтал стать врачом. В предисловии к сборнику «Клич» он запечатлел слова, идущие из самой глубины души: «Четыре с лишним года мне приходилось почти ежедневно бывать в ломбарде и в аптеке. Не помню, сколько мне было лет, — в аптеке я едва доставал головой до прилавка, а прилавок в ломбарде был в два раза выше меня, я не мог до него дотянуться. Осыпаемый насмешками и оскорблениями, я получал деньги за платья и драгоценности, а затем шёл в аптеку за лекарствами для больного отца» [Лу Синь, 1954, т. 1: 55].
С детства Лу Синь испытал на себе разные заболевания, в юношеские годы у него даже появились симптомы туберкулёза лёгких. Из-за существенного снижения уровня материального благополучия семьи в его жизни произошли значительные изменения: молодой человек будто с вершины упал на глубокое дно. Автор честно признается: «Только тот познал подлинное лицо людей, кому неожиданно пришлось встретиться с нуждой» [Лу Синь, 1954, т. 1: 55]. Можно представить, что тогда молодой автор испытывал насмешку чужих людей и пережил немалые трудности. Как старший сын, он взял на себя обязанности содержать всю семью.
Тяжкое испытание, выпавшее на молодые годы, позволяет понять, почему слово в произведениях Лу Синя такое резкое и тон его повестей и рассказов столь мрачный. Неслучайно в момент культурной революции писатель поставил перед собой цель разбудить народ и найти для старого Китая путь в будущее.
Скорбь о невосполнимой потере отца навсегда остается в душе Лу Синя. Безусловно, в это время его жизнь уже была переплетена с медициной. Молодой человек решил изучать медицинскую науку ради обретения возможности спасать от смерти таких, как его отец. «Мои мечты были прекрасны: я решил после окончания медицинского института вернуться на родину, чтобы спасать таких больных людей, как мой отец, который больше страдал от невежественного лечения, чем от самой болезни, а в случае войны — служить врачом, чтобы облегчать страдания раненых» [Лу Синь, 1954, т. 1: 55].
В воспоминаниях «Болезнь отца» (1926) из сборника «Утренние цветы, собранные вечером», описывается не только как умер отец Лу Синя. На наш взгляд, это произведение также можно считать основой для понимания принципов изображения образа знахаря-шарлатана. Одним из вопиющих примеров является история самого известного врача в родном городе автора: после первого осмотра тяжёлого больного, на второй день, этот знаменитый врач ещё раз пришёл к пациенту. Тот человек уже умер, однако доктор произвёл осмотр мёртвого тела с видом профессионала и сообщил родственником диагноз.
В воспоминании Лу Синя изображены два доктора, лечившие его больного отца в течение двух лет. Плата за лечение каждый раз составляла крупную суму, поскольку врач пользовался большим успехом, тем более что отец автора каждые два дня требовал этого врача к себе. Врач давал очень сложные рецепты. Все лекарства состояли из природных компонентов, которые, порой, было очень трудно разыскать. Например, первый доктор советует сахарный тростник, простоявший три года под инеем, который надо искать около берега реки не менее двух дней.
Несмотря на регулярное получение лечения от так называемого известного врача в течение двух лет, отцу становилось все хуже и хуже, и вскоре он уже не смог вставать с кровати. Чтобы снять с себя ответственность, доктор рекомендует другого известного врача. Автор пишет: «Когда наступил опасный момент, ему ничего не оставалось, как рекомендовать вместо себя человека незнакомого, а самому прекратить свои визиты» [Лу Синь, 1954, т. 1: 49]. Однако у семьи нет другого выбора, ведь кроме рекомендованного доктора в городе Чень Лянь-хэ больше хороших врачей нет.
Второй врач прописывает снадобье ещё более смешное и труднодоступное: «Самым простым у него была пара кузнечиков, с припиской мелким почерком: «обязательно новобрачных, живущих в одной норке, как будто у насекомых существует целомудрие, вторичный брак и прочее, и от этого зависят их целебные качества» [Лу Синь, 1954, т. 1: 50].
Через описания одного рецепта за другим, в которых изложены странные и смешные снадобья, Лу Синь показал историю о двух врачах, бесчеловечно обманывающих больных. Через сатирическое изображение событий в воспоминании писатель выражает ненависть и осуждение по отношению к врачам-мошенникам.
В течении двух лет его отец так и не получил лечения, а так называемые «профессиональные» и самые известные врачи оказались настоящими убийцами. Несколько больных умерло от их рук. При этом из-за любви родственников к пациентам семьям приходилось тратить большие суммы на лечение, тогда как у этих родственников не было даже денег на еду.
Когда Лу Синь оглядывается на опыт неудачного лечения отца мошенниками, после изучения медицины в Японии, он начинает думать о перспективах улучшения процесса лечения. Ведь в городе больше нет врачей, кроме непрофессионалов, а европейская медицина в то время ещё не была столь доступна. Беда конкретного человека, конкретной семьи, разрастается в трагедию всего народа и целой страны. Возможно, писателю уже некого в чём-либо упрекать: подобно всем прогрессивным интеллигентам того времени, его мечта и главная задача жизни — лечение духовной болезни людей, а также поиски будущего пути для новой страны.
Сюжеты, персонажи и детали в «Болезни отца» — все эти художественные элементы имеют свои прототипы в жизни Лу Синя. Хотя в воспоминании автор ясно не называет болезнь отца, но среди заболеваний героев в рассказах основными всегда являются симптомы туберкулёза лёгких. Например, Бо-эр (в другом издании имя переводится как Баоэр. — Ш.Ж.) в рассказе «Завтра», Шуань в известном произведении «Снадобье», Вей Лянь-шу в рассказе «Одинокий» и так далее. Сюжет о невыносимо трудном поиске лекарственных трав является лейтмотивом рассказов Лу Синя, освящающих суеверия народа. Почти все образы врачей в творчестве Лу Синя не положительные, они обманывают людей только для своей выгоды. Писатель показывает отрицательное отношение людей к китайской медицине, поскольку в восточной традиции любовь к родственникам зачастую мешает правильно делать выбор, поступать рационально, и такое осмысление находит своё отражение в произведениях.
Однако во время года обучения в Японии одно событие изменило его взгляды. В то время было русско-японская война, на лекциях время от времени демонстрировались кинофильмы о войне. Однажды он увидел китайцев, один из них был связан, а остальные стояли вокруг него. Хотя эти китайцы были крепкими с виду, но на их лицах застыли оцепеневшие выражения: они смотрели на отрубленную голову, выставленную на позор японскими солдатами. Автор полностью записал эту сцену в предисловии к сборнику «Клич»: «Тут я понял, что медицина не так уж всесильна. Если народ невежествен, каким бы рослым и сильным он ни был, его ждет печальная участь стать либо бессознательным объектом казни, либо ее зрителем. Смерть от болезни не такое большое несчастье. Первой необходимостью являлось духовное возрождение народа, а лучшим средством для него — литература» [Лу Синь, 1954, т. 1: 55].
Если Чехов говорил о том, что он выбрал медицину как первую и главную профессию, то Лу Синь делает выбор в пользу литературы. Остается вопросом, почему столь важную роль в судьбе автора сыграла именно Япония. Мы можем предположить, что Лу Синь выбрал изучать европейскую медицину в Японии, поскольку, во-первых, в годы его молодости в родной стране было много мошенников, не обладающих в полной мере врачебными знаниями. Возможно, молодой человек мучился мыслями о том, что если бы во время болезни отца рядом оказался более квалифицированный специалист, смерть родителя не была бы столь скорой. Во-вторых, Лу Синь пытался искать принципиально новый путь для развития китайской культуры, ради чего экспериментировал с новыми образами в творчестве.
Следует подчеркнуть, что в Китае конца XIX—XX века медицина развивалась очень медленно, ведь открытия европейской медицины не были восприняты обществом того времени. Понимание того, что китайская медицина имеет историю в несколько тысяч лет, у неё своя, особая система и знания её сильно отличаются от современных европейских, господствовало в Китае. Что касается врачей-мошенников, то это явление в какой-то степени отражает пороки не только в медицине, но и всём обществе. И Лу Синь видел эту проблему именно на разных социальных уровнях.
Мы полагаем, что печальный детский опыт тяжелой болезни близкого человека, о котором Лу Синь не раз упоминает, отразился в мемуаристике и предисловии к сборнику. Его открытое негативное отношение к злоупотреблениям традиционной китайской медицины отражено в литературном обличении пороков общества. Китайская медицина, как все другие архаические традиции (в том числе, например, и целая идеология конфуцианства и учение даосской школы), были ниспровергнуты передовыми силами, мыслителями и революционерами. Традиции китайской культуры оказались их основной мишенью. С того времени традиции европейской медицины смогли быть восприняты.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |