Не знаю, решена ль загадка зги загробной, но жизнь, как тишина осенняя, подробна.
Б. Пастернак
Одна из самых точных и емких характеристик чеховского творчества принадлежит Льву Толстому: «Никогда у него нет лишних подробностей, всякая или нужна или прекрасна» [1:98]. В этой фразе поистине объято необъятное, «схвачено» главное в творчестве Чехова: и тайна подтекста, и загадка лаконизма, и законы чеховской эстетики (научным аналогом толстовского афоризма стала концепция «двух моделей мира писателя», предложенная А. Чудаковым [3]). Одна из важнейших особенностей чеховского таланта в том и состоит, что он сумел достичь гармонического равновесия между нужным и прекрасным, бытовым и бытийным, между прозой жизни и языком поэзии. Чехов не только отразил в подробностях жизни вечные ее законы, он прозу повседневности, непременное человеческое обиталище, показал так, что «чеховское» в ней запечатлелось раз и навсегда.
Никто из писателей, обращавшихся к «прозе жизни», не обошелся без чеховского опыта. От этого опыта можно отталкиваться, можно его отвергать, как это делали, скажем, А. Ахматова или И. Бродский, но слишком многое в нашей жизни описано Чеховым, и от этого никуда не уйти. Недаром сами ниспровергатели, порой того не сознавая, использовали чеховский художественный язык, а современный нам литературный и кинематографический постмодернизм без Чехова и вовсе не может обойтись.
Несмотря на растущие юбилейные даты, Чехов опережает нас так же, как опережал своих современников: во втором десятилетии XXI века он по-прежнему знает о своих читателях куда больше, чем они могут предположить, и незаметно ведет их не к сакральным истинам и великим целям, а к самим себе. Это свойство личности и творчества Чехова замечательно выразил Б. Пастернак, не случайно ставя рядом первого и последнего классиков «золотого века»: «Изо всего русского я теперь больше всего люблю русскую детскость Пушкина и Чехова, их застенчивую неозабоченность насчет таких громких вещей, как конечные цели человечества и их собственное спасение. Во всем этом хорошо разбирались и они, но куда им было до таких нескромностей, — не до того и не по чину! Гоголь, Толстой, Достоевский готовились к смерти, беспокоились, искали смысла, подводили итоги, а эти до конца были отвлечены текущими частностями артистического призвания, и за их чередованием незаметно прожили жизнь, как такую же личную, никого не касающуюся частность, и теперь эта частность оказывается общим делом и подобно снятым с дерева дозревающим яблокам сама доходит в преемственности, наливаясь все большею сладостью и смыслом» [2:363—364].
О Чехове и его творчестве сказано безмерно много, и вряд ли в ближайшее время можно ждать новых глобальных открытий. Но всегда остаются незамеченные подробности, частности, детали, которые составляют чеховский универсум, отражая и воплощая в себе его важнейшие характеристики. Эта книга — о деталях и подробностях чеховского мира, чеховской поэтики, чеховских литературных связей. В первой главе анализируются сквозные мотивы творчества писателя, взятые в широком семантическом диапазоне, что позволяет уяснить специфику мировидения и миромоделирования художника, обозначить ключевые моменты чеховской аксиологии. Во второй главе проза и драматургия Чехова рассматриваются сквозь призму литературного контекста XII—XX веков, демонстрирующего творчески-преобразующие и стимулирующие возможности чеховской поэтики. Третья глава посвящена различным аспектам рецепции личности и творчества писателя, исследованию роли Чехова в харьковском культурном пространстве. В основу книги легли статьи и заметки 1997—2014 годов, концептуально переработанные для настоящего издания.
Особенно дорог автору своими маленькими открытиями раздел, посвященный харьковскому контексту чеховского творчества и судьбы. В этом контексте — литературном, газетном, человеческом — есть свои детали и подробности, которые освещаются светом Чехова, обретая особое значение и смысл. В газете «Южный край» от 17 января 1910 года было отмечено совпадение двух праздников: «50-летие со дня рождения Чехова и 105-я годовщина университета. Два праздника интеллигенции. Два праздника культуры». В нынешнем году 17 (29) января мы отметили 155-летие Чехова и 210-ю годовщину Харьковского университета. Этой юбилейной подробности мне и хотелось бы посвятить свою книгу.
| К оглавлению | Следующая страница |