В свете перспектив развития Дальнего Востока вообще и Сахалина в частности, особый интерес представляет опыт освоения этого региона царской Россией. В ряду авторов, писавших в то время о проблемах освоения острова, далеко не последнее место занимает А.А. Панов. Биография этого человека пока не вполне изучена. Нам известно с его слов, что он провёл на Сахалине 14 месяцев в 1881—1882 годах.
Свой первый труд о каторжном острове Панов опубликовал в 1889 году в журнале «Русский вестник»1. В статье, опубликованной под псевдонимом А. Сеич, он попытался дать реалистичную и без прикрас картину жизни на Сахалине. Следует заметить, что автор явно не разделял расхожего представления о заключенных как жертвах бесчеловечного общества. Неудивительно, что отзывы на первый печатный опыт Панова оказались весьма неблагоприятными. Так, «Русская мысль» вскоре выдала крайне отрицательную рецензию на статью, буквально пронизанную либеральными идеями, свойственными тогда русской интеллигенции. Автор рецензии для начала обрушился на Панова с обвинениями в недостойной попытке «представить жизнь на острове и существование ссыльных какой-то идиллией, артельной робинзонадой на диком острове». В рецензии заявлялось: «но признавать еще сугубую кару на головы уже навеки осужденных, наказывать наказанных, отвергать всякую человечность по отношению к тем, кто и без того навсегда отвергнут обществом, — подобная бесцельная жестокость... вызывает удивление и не может не остановить на себе внимание читателя»2.
В итоге А.А. Панов надолго замолчал и вновь вернулся к сахалинской теме лишь в 1905 году, когда вышла его объемная работа «Сахалин как колония. Очерки колонизации и современного положения Сахалина», изданная в Москве. Несмотря на сравнительно малую известность этой работы в современной России, в Японии труд Панова является основным источником сведений о русской колонизации Сахалина3.
Работа А.А. Панова носит аналитический характер: в ней около 300 ссылок, где цитируются труды 45 исследователей Сахалина конца 1860-х годов, в том числе материалы, опубликованные в «Сахалинских календарях», а также около 30 документальных источников по истории каторжного Сахалина: приказы, распоряжения, рапорты, донесения, отчеты, обзоры (с 1870 года).
Заслуживает внимания и следующее обстоятельство. Хотя А.А. Панов прожил более года на Сахалине, его очерки, — как настойчиво подчеркивает сам автор, — основаны не на личных впечатлениях, а на «данных официального характера и на отзывах о Сахалине таких лиц, которые по одному своему служебному положению могут быть свободны от заподазриваний», то есть «на цифрах и фактах, которые дает сама администрация». По тем же соображениям автор избегал пользоваться и обширным материалом, имеющимся в неофициальной литературе о Сахалине. Такой подход, полагал исследователь, «позволит ему избежать упреков в субъективности и преднамеренности выводов»4.
Называя Сахалин «богатейшим островом», исследователь пишет: «Трудно найти такой уголок, где бы на таком, сравнительно небольшом пространстве (66 тысяч квадратных верст), было сосредоточено так много разнообразных естественных богатств. Каменный уголь, нефть, железо — вот главнейшие из ископаемых, которые в руках более предприимчивых людей, несомненно, придали Сахалину значение одной из богатейших промышленных колоний. Его рыбные богатства буквально неисчерпаемы... Его леса уже и в настоящее время дают материал для значительного экспорта. Наконец, в средней и южной частях острова имеются плодородные почвы, удобные для земледелия и скотоводства, которые при правильной постановке сельского хозяйства могли прокормить гораздо более многочисленное население, чем то, которое в настоящее время пухнет от голода на Сахалине»5.
Именно это определило аспект исследования А.А. Панова «Сахалин как колония. Очерки колонизации и современного положения Сахалина», где автор ставит задачу показать, «что может дать Сахалин как колония, как шла его колонизация, в чем лежат причины ее неуспеха, и при каких условиях можно было, по его мнению, поставить дело колонизации на более правильную и прочную основу»6.
В чем же Панов стремился увидеть «твердую основу» для успешной колонизации Сахалина? Как ни странно, но в полном противоречии со своей ранней работой, автор поставил перед собой задачу показать, что «единственной причиной неуспеха колонизации Сахалина нужно признать забвение в Сахалинском поселенце человеческой личности»7. Иными словами, А.А. Панов по неизвестным нам причинам решительно перешел на позиции либералов и сделал попытку возложить всю ответственность за неудачу колонизации на косное царское правительство. Попытаемся же рассмотреть, как удалась автору попытка решить поставленную им сверхзадачу на материале официальных документов. Ввиду большого объема книги и множества поставленных в ней вопросов ограничимся лишь теми ее частями, где речь идет о демографии и сельском хозяйстве, т. е. теми сферами жизни, где вклад «свободных личностей» мог бы быть решающим.
На 1 января 1900 года на острове проживало 34 368 человек, не считая аборигенов. В это число входили 26 477 мужчин и 7891 женщина. Таким образом, половая структура населения выглядела совершенно аномально — соотношение мужчин и женщин — 3,36 к 1. Уже одно это вызывало серьезнейшие сомнения в возможности «нормальной» колонизации. Далее рассматривается половая структура по отдельным группам населения. Каторжных на Сахалине насчитывалось 5882 человека — 5207 мужчин и 615 женщин. Поселенцев — 9377 человек, из них 8425 мужчин и 952 женщины. Крестьян из ссыльных 7863 человека, включая 6916 мужчин и 947 женщин. Таким образом, эти три группы составляли 67,1% населения острова. Вторая часть населения состояла из членов семей осужденных, как добровольно последовавших за ними, так и родившихся на острове. Эта группа насчитывала 8555 человек — 3618 мужчин и 4937 женщин — 24,9% от всего населения. Офицеров и чиновников, служивших на каторге насчитывалось вместе с членами семей 356 человек — 206 мужчин и 150 женщин, солдат и унтер-офицеров вместе с семьями 1523 человека, в т. ч. 1474 мужчины и 49 женщин. Всего эта группа составляла 5,46% от всего населения. И, наконец, лиц, не связанных с каторгой, насчитывалось всего 872 человека — 631 мужчина и 241 женщина, что составляло ничтожное количество на общем фоне — 2,54% от всего населения. Приведенные цифры означали, что 97,46% населения Сахалина составляли люди, непосредственно связанные с каторгой и оказавшиеся здесь отнюдь не по своей воле8.
В итоге нам остается констатировать, что на вопросы автора имелись вполне однозначные ответы. Остров являлся лишь исключительно штрафной колонией, и количество свободных, не связанных с каторгой лиц, было столь малым, что вопрос о вольном заселении Сахалина носил разве что теоретический характер.
В главах XII и IV рассматривается колонизация Сахалина в сельскохозяйственном отношении. Приводя цифровые данные из «Обзора о. Сахалина» за 1900—1901 годы, исследователь отмечает, что к 1 января 1902 года население Сахалина стояло из 36 595 человек. За исключением ссыльнокаторжных, которых обеспечивала казна, воинских команд и чиновников. В 1901 году на острове числилось 4295 хозяйств, из них почти 53% не имели зерна для осеменения полей и получали его из казны. В 1901 году оказалось, что это сельскохозяйственное население могло прокормиться собственным хлебом только 5 месяцев и 12 дней. Если учесть еще и картофель, то своим урожаем сельское население могло прокормиться только 117 дней, причем на прочие нужды хлеба не было. Подводя итоги, автор указывает, что средний ежегодный заработок на одного человека составлял от 6 до 13 рублей в разные годы. «Такие заработки не могут обеспечить никакого, даже самого нищенского существования, и, несомненно, голодный мор был бы хроническим явлением на Сахалине, если бы казна не приходила на помощь выдачею хлеба в натуре и кормового довольствия деньгами», — пишет А.А. Панов9. Администрация считает, что продовольствие каждого ссыльного обходится ей в 54 рубля. Помощь казны населению выразилась в 1900 году суммой 106 758 рублей, в 1901-м. — 135 447 рублей. В среднем за 7 лет (1895—1901) заработков себе не находили 23% или почти четверть всех поселенцев. Кроме того, поселенцам выдаются ссуды на материалы, инструменты, земледельческие орудия, а также ссуды на приобретение скота. Анализируя отчеты главного тюремного управления, Панов показывает, как росла колонизационная лихорадка на Сахалине. В 1882 году на всем Сахалине было только 13 поселений. С этого времени, в связи с окончательным решением вопроса о сельскохозяйственной колонизации Сахалина, начинается поспешное образование новых поселений, и в 1898 году их насчитывается уже 136, причем с 1893 по 1897 годы было основано 63 поселения10. Некоторые селения устроены, неизвестно по каким соображениям, на морском берегу в таких местностях, где никакого сообщения с центральной частью острова. Таких восемь, к примеру, Маука в Корсаковском округе, два селения в долине реки Пильво в Александровском округе. Сообщение с ними только на паровых катерах два раза в год11.
Но и там, где земледелие возможно, трудность раскорчевки участка, предназначенного для пашни и огорода, ведет к тому, что размер земельных участков (даже если нормой считать не 3 десятины на семью, а две) не обеспечивал свыше 89% хозяйств12. Вместе с тем, хотя и медленно, увеличивается площадь раскорчеванной из-под леса земли. Так, в 1895 году пахотной и приусадебной земли считалось на всем острове около 6 тысяч десятин, в 1900 году — более 7 тысяч, следовательно, площадь культурных земель увеличилась более чем на 20%13.
Отмечается автором также тенденция, общая для всех округов Сахалина, к укрупнению хозяйств. Так, в Тымовском округе число хозяйств, имеющих от одной до двух десятин и выше, увеличилось в 5,5 раза, свыше трех — в 8 раз14. Такое хозяйство сосредоточивается в руках более сильного земледельца. Однако 57% поселенцев рогатого скота вообще не имели и, следовательно, обрабатывали землю мотыгой и не имели возможности ее удобрять15.
Панов полагал, что если бы на Сахалине проводилась, как он выражается, «гуманная культурная политика», остров мог бы превратиться в важную территорию, имеющую большой потенциал развития16. «Огульное третирование всех ссылаемых на Сахалин преступников как людей безнадёжных, взгляд на этот остров, есть, несомненно, такой же предрассудок, как и многие другие... А между тем этот предрассудок приносит неисчислимый вред Сахалину, заставляя опускать руки даже тех, кто хотел бы сделать что-нибудь доброе для Сахалина»17.
Но факты говорят сами за себя. Население Сахалина вовсе не стремилось обзаводиться развитым сельскохозяйственным производством на острове, а, напротив, стремилось при первой же возможности покинуть это неприятное им место. Вообще сельскохозяйственный потенциал Сахалина выглядит явно преувеличенным.
Не выдерживает критики и аргумент о предпочтительности вольной колонизации Сахалина. Хорошо известно, что переселение на Дальний Восток в те годы шло с очень большими трудностями, а Сахалин, с его сложными природно-географическими условиями, и вовсе не привлек бы внимание переселенцев, что и подтвердил ход событий в 1906—1917 годах. Беды колонизации описаны автором весьма живо, но непонятно, каким образом «уважение к человеческой личности» могло бы решить проблему климата, неплодородных почв, нехватки первоначальных вложений и, наконец, строительства столь необходимых путей сообщения.
Таким образом, мы можем констатировать, что материал оказался сильнее намерений автора. Несмотря на либеральные иллюзии исследователя, приводимые им материалы, ясно свидетельствуют, что проблемы колонизации Сахалина лежали отнюдь не в недостатке либерализма в политике царского правительства.
Примечания
1. Русский вестник. — 1889. — № 7.
2. Русская мысль. — 1889. — № 10.
3. Сагарэн но Сикуминси (история колонизации Сагарэна). Министерство по колониальным делам, северный отдел, 1942.
4. Панов, А.А. Сахалин как колония / А.П. Чехов. — М., 1905. — С. 6.
5. Панов, А. А. Указ. соч. — С. 4—5.
6. Там же. — С. 6.
7. Там же. — С. 228.
8. Там же. — С. 96—104.
9. Там же. — С. 78.
10. Там же. — С. 126.
11. Там же. — С. 132.
12. Там же. — С. 151.
13. Там же. — С. 160—161.
14. Там же. — С. 158.
15. Там же. — С. 148.
16. Там же. — С. 188.
17. Там же. — С. 188.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |