В музейной корреспонденции вместе с обычными заявками на экскурсии была толстая бандероль в полиэтиленовом пакете. В обратном адресе значилось: Москва, Черемушки, В.М. Чехов. Вспомнился высокий, пожилой, подтянутый и очень скромный человек, приезжавший в Мелихово прошлым летом вместе с обычной экскурсией. Его сослуживцы потихоньку сказали нам, что в экскурсии присутствует родственник великого писателя. Мы стали расспрашивать его. Владимир Михайлович Чехов — двоюродный племянник А.П. Чехова, инженер-механик. Он выглядел моложаво, никак не верилось, что ему уже 80 лет.
И вот на столе толстая пачка писем на пожелтевшей и местами истлевшей от старости бумаге: письма деда писателя Егора Михайловича, письма его сыновей Михаила Егоровича, Павла Егоровича, Митрофана Егоровича, письма Михаила Михайловича Чехова отцу, сестрам, жене и детям. А среди них — это уже совсем неожиданно — небольшая открытка, написанная знакомым почерком А.П. Чехова. Бланк — 9×12, меньше теперешних почтовых открыток. В широкой рамочке крупными буквами печатный заголовок «Открытое письмо». Ниже напечатано «городское» и рукой А.П. Чехова зачеркнуто, а сверху его же рукой написано «иногороднее».
На штемпельной печати значится: Таганрог, 22 декабря 1878 г.
Адрес:
Москва,
На Мещанском Подворье,
дом братьев Бубновых № 2
Михаилу Михайловичу
Чехову
«Дорогой брат Миша!
Имею честь поздравить тебя и все твое дорогое семейство с праздником Рождества Христова и с наступающим Новым годом, Пожеланий всего лучшего посылаю тебе целую кучу.
Брату Грише желаю дослужиться до офицерского чина. Я жив, здоров, чего и тебе желаю.
Будь здоров и не забывай уважающего тебя брата и всегда готового к услугам А. Чехова. Желаю тебе провести праздники как можно веселей.
Кланяйся дедушке Г.М. Я не пишу ему, ибо не знаю, где он обретается»1.
На первый взгляд, обычная поздравительная открытка, и нет в ней ничего такого, что могло бы расширить наше представление о жизни Антона Павловича.
Но даже для нас, работников музея, письмо стало понятным после того, как мы прочли все остальные письма, переданные В.М. Чеховым.
«Кланяйся дедушке Георгию Михайловичу...» Дедушка писателя Георгий (Егор) Михайлович был личностью незаурядной. В 1841 г. он сумел выкупить всю свою семью из крепостной зависимости, заплатив крупную сумму, по 700 руб. ассигнациями за душу, за себя, жену и троих сыновей. На выкуп дочери денег не хватило, и помещик Чертков (сын которого впоследствии был ближайшим другом Л.Н. Толстого) «милостиво» отдал ее в придачу. Старший сын, 20-летний Михаил, сразу же был отдан в Калугу в ученики к переплетчику. С двумя младшими сыновьями Егор Михайлович через два года переселился на юг, приписал всех к ростовским мещанам и определил сына Павла в город Таганрог к городскому голове купцу Кобылину, а Митрофана — к ростовскому купцу Байдалакову. О жизни Павла и Митрофана Чеховых написаны многочисленные воспоминания, исследования, а о Михаиле Егоровиче Чехове дошли до нас очень скудные сведения.
Он женился в Калуге в 1845 г., завел собственную переплетную мастерскую, в которой, кроме него и жены, работали 2 сына и 4 дочери. Дела шли плохо, и чтобы избавиться от лишнего рта, он в 1864 г. отдал старшего сына, 13-летнего Мишу, в «мальчики» в амбар к московскому купцу Гаврилову. 4 года Миша работал бесплатно, только за харчи. За харчи... «А еды нету никакой. Утром дают хлеба, в обед каши и к вечеру тоже хлеба, а чтоб чаю или щей, то хозяева сами трескают», — пишет мальчик Ванька Жуков на деревню дедушке Константину Макарычу в чеховском рассказе «Ванька». Миша Чехов тоже решил написать письмо дедушке — он его никогда не видел.
Детей дед воспитывал в строгости, к подчиненным был требователен и взыскивал за малейшую провинность. Его боялись, а некоторые за глаза называли «аспидом». Жена говорила ему «Вы», а за глаза «они». Про бабушку внуки слышали, что она очень суеверна и боялась чертей, которые будто бы водились у них в погребе. «Як вин до себе потяг», — рассказывала она про черта, напугавшего ее в кладовой. В то же время дед был человеком очень добрым, всю жизнь помогал нуждавшимся, нищим, убогим.
За долгие годы работы у графини Платовой он не нажил ничего, кроме маленького кусочка земли в Таганроге, подаренного сыновьям. В то время, когда мальчик Миша Чехов собрался писать деду письмо, дед был управляющим огромного имения графини Платовой. О чем писал Миша, мы не знаем.
Зато сохранилось ответное письмо деда к внуку, и теперь оно лежало перед нами. Письма деда Чехова мы увидели впервые.
«В Калуге, получено 1-го августа 1864 г.
В Москве получено 24-го декабря 1864-го года
Многолюбящий наш внучек, Михаил Михаилович!
Письмо твое из Москвы от 1 июля Настоящего года, мы имели счастие Его получить и с удовольствием читать, за которое изъявляем тебе нашу благодарность, просим тебя, чтобы ты был так добр и уперед, не оставлять нас твоими милыми письмами. Это для нас, и для всех очень интересно и приятно, иметь письменные разговоры, очень и весьма приятно для нас, что ты чрез посредство добрых твоих родителей, определен в Москве, как видно по торговой части, для общего блага, на будущее время, для чего, Господи тебя благослови, и Мати божия, в помощь твою, и в познание сущего совершенства, достигнуть безмятежно и непорочно; и впоследствии времени оправдать себя пред божием законом и людьми. А паче родителям твоим представить себя таковым; чтобы они тобою порадовались, подобно как мы, в настоящее время радуемся Нашими сынами, во всех благих их делах оправданных; Посылаем тебе Наше заочное Господне благословение, которое да почиет на главе твоей всегда, ныне и присно; На многие лета; при том, подаждь Господи, тебе благопоспешение, На враги видимые и не видимые победу и одоление, и от плодов дел твоих доброе изобилие; Милое Чадо. Прими всякого рода труд, будь со старшим послушлив и уважителен, убегай Гордости; и всякого зла противного богу; будь всегда весел, в предлагаемой тебе пищи, будь хозяину благодарен; безпросу старших никуда не отлучайся, со строптивыми людьми не сообщайся, а со избранными збран будиши; посылаем тебе гостинца, 1 рубль сер. с коих будишь употреблять на посылку к нам писем; Молись усердно богу, и божией Матери, и всем святым, на досуге Ходи в Церковь, но здозволения старших, ибо Молитва избавляет Человека от всякого зла, беды, скорби, печали, и напрасные Смерти; в заключении сего, целуем тебя, До свидания Милейший Мишенька, остаемся Милостию всемилосердного Создателя Нашего Господа, до селе в совершенном здравии и благополучии, твои Многолюбящия Дедушка, и бабушка, Георгий и Ефросинья Чеховы, Настинька уже в своих Папаши и Мамаши, Кожевниковых, в слободе Твердохлебовой, Воронежской Губернии богучарского уезда. Тамо ее обрящеши;
Чехов.
22 июля
1864 год. Слобода Малая волчек, волчанского уезда».
В таких нравственных устоях Егор Михайлович воспитывал всех своих сыновей, а затем его наставления передавались внукам. Жизнь у всех складывалась по-разному, характеры отличались друг от друга, но было и нечто общее, идущее от деда.
С 1869 г. стали поговаривать об отдаче в «мальчики» и второго сына Михаила Егоровича, 12-летнего Григория. «О Грише я Вам скажу, — пишет в Калугу отцу Михаил Михайлович, — что порядочного места сейчас нет, но в плохое не хочется. По моему мнению, если его отдать зимой, то 1-ое: ему нужна шуба. Второе, зимой ему будет привыкать очень трудно, как только выйдет место, то я не замедлю Вам написать, то я прошу Вас меня уведомить, согласны ли Вы отдать его зимой.
Тятенька, я слышал, что вы думаете, что я будто бы забыл о брате Грише, то это напротив, я помню о Вас и брате относительно ему места более, нежели Вы обо мне относительно писем (это моя шутка)».
Наконец, в июне 1870 г. и Гришу отдали в тот же гавриловский амбар. В марте 1873 г. Михаил Егорович пишет сыну: «Мишенька, мне очень совестно пред тобою обременять тебя своими просьбами, да делать нечего... скажу несколько слов относительно кожи. Переплетное дело у меня на ниточке, как говорится, висит. Работу я взял для двух библиотек семинарии, а кожи не достанет...»
Через месяц он радуется подарку, полученному от Миши: «Мишенька, позволь тебя обнять и расцеловать как сына за присланный тобой с пальто снорок. Из него вышло великолепное для твоего отца пальто. Я обновил его в четверг страстной недели и сердечно благодарю за него тебя...».
Старый ветхий дом, в котором жили калужские Чеховы, стал разваливаться. Решено было строить новый. Но у Михаила Егоровича своих средств не было. Вся финансовая тяжесть постройки пала на сына Михаила. Сумма 217 руб. 76 к., в которую обошелся новый дом без покраски крыши, едва ли не вся была выплачена им.
Из таганрогских Чеховых первыми познакомились с Михаилом Михайловичем его дядя и тетка, Павел Егорович и Евгения Яковлевна, во время их приезда в Москву в 1872 г. Их дети Александр и Николай встретились с ним впервые летом 1875 г., когда приехали в Москву. Александр поступал в университет, а Николай в училище живописи, ваяния и зодчества.
27 сентября 1876 г. Александр писал Антону в Таганрог: «...Миша (он же Чохов) не прочь ответить тебе, если только ты ему первый напишешь. Он задушевный малый из числа тех, которых нельзя не любить»2. Михаил Павлович Чехов вспоминал: «Поразительный красавец, очень порядочный человек, добрый и великолепный семьянин, Михаил Михайлович, наслышавшись от нас об Антоне и еще не будучи с ним знакомым, несмотря на значительную разницу лет (ему было тогда около 30 лет), первый написал Антону в Таганрог письмо, в котором предлагал ему свою дружбу»3. Они встретились в декабре 1876 г., когда Антон приехал в Москву на каникулы. После этой встречи дружба окрепла, и Антон Павлович стал доверять двоюродному брату некоторые свои секреты (через него пересылал «тайные» письма к матери).
В то время родителям Антона Павловича приходилось очень трудно. Разорившийся Павел Егорович 23 апреля 1876 г. тайно уехал в Москву к двум старшим сыновьям, бывшим уже студентами.
Здесь начался тяжелый период бедности, недоедания, поисков службы и забот о приехавшей вслед за ним семье. Через своего племянника, Михаила Михайловича Чехова, ему удалось было устроиться на временную работу в амбар купца Гаврилова в качестве писца, но скоро вновь наступила безработица. Десять месяцев ходил Павел Егорович по Москве без всякого занятия, пока, наконец, Гаврилов не принял его на постоянную службу конторщиком, с правом жить и столоваться у него.
26 июля 1877 г. Павел Егорович пишет в Таганрог сыну Антону: «Где деньги, там почет, уважение, любовь, дружба и все блага, а где их нет, ох как приходится горько! Родные делаются совсем другими <...> Антоша! припомни это, ты будешь жить, будь благодетелен ко всем просящим у тебя помощи. Не отвращайся никогда от бедных. Пример родители твои! Как мы теперь ценим всякое даяние и всяк дар, посылаемый от бога чрез добрых людей <...>. Так бывает сладко, отрадно утешительно, что на земле нет выше того удовольствия, которое получается нуждающимися от доброго и чувствительного человека <...> Благодетели и друзья узнаются в несчастии» (ГБЛ).
12 мая 1877 г. Егор Михайлович посылает внукам калужанам последнее письмо, написанное рукой Митрофана Егоровича.
Егор Михайлович оставил службу у графини Платовой и, летом 1878 г. побывав в Таганроге у сына Митрофана, поехал в Москву навестить семью сына Павла, а затем собирался съездить в Калугу к семье умершего за год до того сына Михаила. Его внук Михаил Михайлович так описывает сестре Елизавете встречу с Егором Михайловичем в Москве.
«В воскресенье в амбар приходит дядюшка Павел Егорович и привел с собой дедушку Егора Михайловича, который приехал в субботу 25 августа и по окончании запорки амбара он у нас обедал, а вечером пришли к нам Тетушка, Коля и Маша, и просидели вечер в доме Гаврилова семейно и любезно. Он очень хороший старик, всем нам нравится, и Грише нравится, а Гриша ему нет, по одному предмету. Он предполагает пробыть в Москве и сам не знает сколько времени, потом отправится в Калугу, а из Калуги в Воронежскую губернию к дочери, а где он останется на окончательное житие своей жизни, он говорит там, где меня примут, если примут в Москве, то в Москве, если в Калуге, то в Калуге, если же у дочери, то там. Одним словом, он останется там, где его пожелают или попросят остаться, но только он очень хороший и прямой старичок». Навестив в Калуге семью сына Михаила, Егор Михайлович осенью отбыл на юг «на окончательное житие своей жизни» к дочери Александре, которая жила в это время в селе Твердохлебове Богучарского уезда Воронежской губернии. Там он скончался 12 марта 1879 г. в преклонном возрасте от сердечной болезни. (Недавно Сергей Михайлович Чехов получил письмо от учительницы Н.И. Анпилоговой из села Твердохлебово с сообщением, что надпись на могиле Е.М. Чехова еще теплится и ученики за могилой ухаживают.)
Начавшаяся так активно дружба и переписка калужских и таганрогских Чеховых в дальнейшем стала ослабевать, но родственные отношения не прекращались. Павел Егорович работал в амбаре купца Гаврилова вместе с Михаилом Михайловичем Чеховым до 1891 г. Владелец амбара Гаврилов прозвал Михаила Михайловича «Чоховым», и прозвище это в чеховской семье закрепилось за калужскими Чеховыми. Как известно, по воспоминаниям М.П. Чехова, жизнь этого амбара дала Антону Павловичу материал для повести «Три года».
Родные навещали друг друга в Москве и в Мелихове, знали о всех семейных событиях.
Из переписки М.М. Чехова с женой мы узнаем, что когда А.П. Чехов с О.Л. Книппер-Чеховой приехал лечиться в Аксеново, он застал там семью Михаила Михайловича. Интересно и второе совпадение: Антон Павлович с женой в 1903 г. ищут дачу в Царицыне как раз в то время, когда М.М. Чехов живет в Царицыне.
В.М. Чехов прислал в музей 68 писем вековой давности. Мы привели только небольшую часть не известного раньше чеховского архива. Работа над изучением писем продолжается.
Примечания
1. Письмо публикуется впервые.
2. «Письма А.П. Чехову его брата Александра Чехова». М., 1939, с. 34.
3. М.П. Чехов. Вокруг Чехова. — «Московский рабочий», 1959, с. 76.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |