Предметом нашего исследования являются некоторые слова и выражения, использующиеся в произведениях А.П. Чехова, а сегодня вышедшие или выходящие из активного речевого употребления носителей русского языка, перешедшие или переходящие в пассивный словарь.
Мы исключаем из рассмотрения историзмы, намеренно не рассматриваем диалектные и просторечные слова, необходимые автору для создания речевой характеристики персонажей из простого народа. Объектом нашего исследования является речь образованных людей того времени, нас интересуют слова и выражения литературного языка.
Некоторые слова мы приводим в определённой форме, то есть исследование выходит за рамки лексики, касается и грамматики.
Нами проанализированы тексты нескольких пьес и рассказов А.П. Чехова.
Очень часто использовалось слово ступай(те) = иди(те):
[Ольга — Ферапонту] — Иди, ступай («Три сестры»)
[Любовь Андреевна] — Уходите, Яша, ступайте... («Вишнёвый сад»)
Часто употреблялся глагол погодить (разг.) = подождать, обычно в форме погоди(те), иногда и в других формах:
[Соня] — Дождь идёт. Погодите до утра («Дядя Ваня»)
[Астров] — Что ж, погожу ещё немного... («Дядя Ваня»)
[Варя] — Говорила ведь, Петя, чтобы погодили до завтра («Вишнёвый сад»)
Синонимом к погоди(те) является постой(те) (разг.). Они часто употребляются рядом:
[Войницкий] — Постой, Вафля, мы о деле... Погоди, после... («Дядя Ваня»)
[Андрей] — Погодите... постойте, прошу вас... («Три сестры»)
Слова погоди(те), постой(те), подожди(те) могут приближаться к вводным словам, привлекающим внимание собеседника, помогающим установить контакт с ним, например: Постой, я его где-то видел.
Некоторые слова, употребляющиеся сегодня редко, имеют в толковых словарях пометы «народно-разговорное» (например, озябнуть = замёрзнуть), «традиционно-народное» (например, браниться = ругаться).
[Аня] — Я не спала в дороге четыре ночи... теперь озябла очень («Вишнёвый сад»).
Я снял с себя пальто и прикрыл её озябшие плечи («Дом с мезонином»).
[Елена Андреевна] — Все бранят моего мужа, все смотрят на меня с сожалением... («Дядя Ваня»).
[Вершинин] — Мы начали браниться с семи часов утра, а в девять я хлопнул дверью и ушёл («Три сестры»).
Стал малоупотребительным глагол хворать (разг.) = болеть:
[Тригорин — Сорину] — Здравствуйте, Пётр Николаевич! Что это вы всё хвораете? Нехорошо! («Чайка»).
Редко употребляется сегодня глагол опостылеть (нар.-разг.) = опротиветь:
— Эта жизнь опостылела мне, — продолжала Надя, — я не вынесу здесь и одного дня («Невеста»).
Нечасто встречается сегодня глагол заклинать (высок.) = умолять:
— Заклинаю вас всем святым, умоляю... («Дама с собачкой»).
Сейчас вместо (не) желать обычно употребляют (не) хотеть:
— Хотел ведь у нас до сентября прожить!
— А теперь вот не желаю. Мне работать нужно! («Невеста»).
Глагол желать употребляется сегодня для выражения пожеланий: Желаю вам счастья.
Стал архаизмом глагол величать (трад.-нар.) = называть:
Гимназисты его [Никитина] не боялись, старики величали молодым человеком, женщины охотнее танцевали с ним, чем слушали его длинные рассуждения («Учитель словесности»).
На правах хозяйки она [Варя] ходила при гостях в блузе, офицеров величала по фамилии... (Учитель словесности).
Перестали употребляться глаголы дозволить, изволить, стал малоупотребительным в разговорной речи глагол позволить:
— Вы давно изволили приехать в Ялту? («Дама с собачкой»).
[Серебряков] — Извольте, я пойду к нему («Дядя Ваня»). Здесь слово извольте выступает в функции вводного.
— Позволь мне уехать из города! («Невеста»).
— А кто виноват, позвольте вас спросить? («Учитель словесности»).
Редкой стала форма пожалуй(те) при вежливом обращении:
[Полина Андреевна садится за ломберный стол] — Пожалуйте, господа («Чайка»).
Реже стало употребляться и вводное слово пожалуй:
[Астров] — Если бы вы сказали месяц-два назад, то я, пожалуй, ещё подумал бы, но теперь... («Дядя Ваня»).
Архаично употребление глагола соскучиться в следующем примере:
Никитин посидел около стола не больше минуты и соскучился (Учитель словесности) (= Никитину стало скучно).
Здесь устарело значение слова, это лексико-семантический архаизм.
Лексико-семантическим архаизмом является и глагол глядеть в следующем примере:
...Всё в саду глядело неприветливо, уныло... («Невеста»). (Глядеть = выглядеть, казаться, иметь вид.)
Стала архаизмом глагольная форма будет (разг.) в значении «перестань, хватит, довольно, достаточно», широко употреблявшаяся в речи во времена А.П. Чехова:
[Ольга — рыдающей Маше] — Будет, Маша! Перестань, милая... («Три сестры»).
— Перестань, моя хорошая, — говорил он [Гуров]. — Поплакала — и будет... («Дама с собачкой»).
Синонимом к такому будет является по́лно (разг.):
[Андрей] — Полно, не обращайте внимания! («Три сестры»).
— Э, полно! Кому это нужно? («Невеста»).
Совсем устаревшим выглядит полноте:
[Елена Андреевна] — До каких пор вы будете дуться на меня? Друг другу мы не сделали никакого зла. Зачем же нам быть врагами? Полноте... («Дядя Ваня»).
— Э, полноте, ваше превосходительство, что за церемонии? («Свадьба»).
В произведениях А.П. Чехова широко представлено вопросительное местоименное наречие отчего на месте современного почему.
[Треплев — Нине] — Отчего вы не пускали меня к себе? Отчего вы до сих пор не приходили? («Чайка»).
[Лопахин] — Отчего же, отчего вы меня не послушали? («Вишнёвый сад»).
То же наблюдаем, когда отчего является союзным словом в сложноподчинённом предложении:
[Серебряков] — Я не понимаю, отчего ты волнуешься («Дядя Ваня»).
Архаично употребление вопросительного местоименного наречия зачем в значении «почему»:
— Зачем я стар? Зачем она меня не понимает? («Дядя Ваня»).
Прилагательное покойный (разг.) ранее употреблялось в значении «спокойный», соответственно наречие покойно — в значении «спокойно»:
[Аня] — Я теперь покойна! Я покойна! Я счастлива! («Вишнёвый сад»).
Спать не хотелось, на душе было непокойно, тяжело («Невеста»).
[Маша] — Спи покойно... («Три сестры»).
Но встречается и спокойно:
[Лопахин] ...Спите себе спокойно, выход есть... («Вишнёвый сад»).
(Ср. существительные покой и спокойствие.)
Сегодня покойный употребляется только в значении «умерший». Следовательно, мы снова столкнулись с лексико-семантическим архаизмом.
Архаично наречие обыкновенно в значении «обычно»:
От портнихи Ольга Ивановна обыкновенно ехала к какой-нибудь знакомой актрисе... («Попрыгунья»).
Обыкновенно я сидел на нижней ступени террасы... («Дом с мезонином»).
Реже стало употребляться наречие непременно = обязательно:
[Соня] — А в лесничестве тебе непременно понравится («Дядя Ваня»).
Такие наречия, как невыразимо, неизмеримо (книжн.) и подобные, кажутся сегодня высокими и употребляются нечасто:
[Тригорин] — Я опять увижу эти чудные глаза, невыразимо прекрасную, нежную улыбку... («Чайка»).
...То, что создаст он [Рябовский] со временем, когда с возмужалостью окрепнет его редкий талант, будет поразительно, неизмеримо высоко... («Попрыгунья»).
Во времена А.П. Чехова употреблялось много оценочных слов — как положительно-оценочных, так и отрицательно-оценочных. Многие из них стали малоупотребительными: чудный, дивный, славный; гадкий, дрянной, дурной и соответствующие наречия и предикативные наречия:
[Аркадина — Тригорину] — Мой прекрасный, дивный... мой милый, чудный... («Чайка»).
[Войницкий] — Чудная женщина! («Дядя Ваня»).
[Андрей] — Милые мои сёстры, чудные мои сёстры! («Три сестры»).
[Наташа] — Дивный, чудный ребёнок! («Три сестры»).
[Сорин] — Прелестная была девушка («Чайка»).
[Ять] — Чудно! Чудно!... Превосходно, очаровательно! («Свадьба»).
— Великолепно! — говорил он [Саша], потирая руки. — Боже, как это хорошо! («Невеста»).
...Дышится мягко, славно... («Дама с собачкой»).
[Войницкий] — Очень мило! Очень! («Дядя Ваня»).
...Было серо, тускло, безотрадно... («Невеста»).
— Гадкая вы, подлая, мерзкая... («Хористка»).
...Ей было страшно и гадко. («Анна на шее»).
...И вот я стала пошлой, дрянной женщиной, которую всякий может презирать («Дама с собачкой»).
— Я дурная, низкая женщина, я себя презираю и об оправдании не думаю («Дама с собачкой»).
[Мария Васильевна] — Верь, он лучше нас знает, что хорошо и что дурно («Дядя Ваня»).
Она жаловалась, что дурно спит и что у неё тревожно бьётся сердце... («Дама с собачкой»).
Здесь слова дурной, дурно — семантические архаизмы. Они заменились на плохой, плохо.
Кстати, слова плохой, плохо тоже употреблялись:
...Ночи спала она плохо... («Невеста»).
В текстах А.П. Чехова употреблялось много слов, выражающих нравственные понятия, и слов, передающих состояние души человека:
[Соня] — Я давно уже хотела мириться, да всё как-то совестно было... («Дядя Ваня»).
...Огнев устыдился своего бормотания и замолчал («Верочка»).
У него [Ивана Алексеича Огнева] болела совесть... («Верочка»).
Как мы уже отмечали, современные носители языка избегают «высоких» слов, которые были естественными для героев А.П. Чехова и для самого автора.
Например: [Телегин] — Кто изменяет жене или мужу, тот, значит, неверный человек, тот может изменить и отечеству! («Дядя Ваня»).
— Самая высокая и святая задача культурного человека — это служить ближним... («Дом с мезонином»).
Редко употребляются теперь сочетания слать поклон, передать поклон, поклон от...:
[Тригорин] — Вам шлют поклон ваши почитатели... («Чайка»).
Редкими стали ласково-фамильярные обращения голубчик и голубушка:
— Голубчик, отчего вы не женитесь? — спросил он [Никитин] («Учитель словесности»).
— Милая, голубушка, поезжайте! («Невеста»).
Малоупотребительным стал «хвостовой» вопрос с не правда ли (ср. с английским «хвостовым» вопросом):
— Наша Лида — замечательный человек. Не правда ли? («Дом с мезонином»).
— Надо любить, мы все должны любить, не правда ли?.. («Моя жизнь»).
Архаизмом стало сочетание третьего дня = позавчера:
[Епиходов] — ...Купил я себе третьего дня сапоги... («Вишнёвый сад»).
— Третьего дня я заразился в больнице дифтеритом... («Попрыгунья»).
Изменился и набор вводных конструкций. В произведениях А.П. Чехова встречается вводное слово право:
[Андрей] — Право, я не знаю («Три сестры»).
[Сорин] — Выдумываешь, право... («Чайка»).
— Право, судьба бывает так причудлива («Попрыгунья»).
Нечасто можно встретить сегодня вводное сочетание спора нет (или спору нет), обычно с последующим противительным союзом но:
[Астров] — Она прекрасна, спора нет, но... («Дядя Ваня»).
— Спора нет, — говорил он мне за ужином, — спора нет, вы все милые, симпатичные люди, но... («Моя жизнь»).
Раньше употреблялось быть может, а сегодня — может быть (изменился порядок слов во вводном сочетании):
...Он [Рябовский] поправлял Ольге Ивановне её этюды и говорил, что из неё, быть может, выйдет толк... («Попрыгунья»).
[Ирина] — Завтра я поеду одна, буду учить в школе и всю свою жизнь отдам тем, кому она, быть может, нужна («Три сестры»).
Итак, анализируя тексты произведений А.П. Чехова, многообразно отражающие литературный язык того времени, мы обратили внимание на некоторые слова, вышедшие из употребления, на слова, являющиеся сегодня малоупотребительными, а также на слова, которые стали употребляться реже и могут выйти из употребления.
Наше исследование позволяет сделать следующие выводы: в современном русском языке становится всё меньше слов, имеющих высокую, торжественную окраску, всё меньше оценочных слов, меньше слов, передающих душевное состояние человека, слов, выражающих нравственные понятия. Кроме того, современная разговорная речь, видимо, отходит от традиционно-народной стихии.
Однако многие из устаревающих слов кажутся нам настолько звучными и ёмкими, что жаль терять их (отрада, кручина, отчизна, отечество, дивный, бранить, томиться, заклинать, совестно и др.). «Уход» этих слов, возможно, связан с тем, что увлечённые электроникой современные молодые люди мало читают классическую литературу.
Проведённое нами небольшое исследование показало, что в современных толковых словарях1, к сожалению, слабо отражены произошедшие в языке изменения, мало стилистических помет. Следовательно, требуется огромная, кропотливая лексикографическая работа, в результате которой в толковых словарях появятся все необходимые стилистические пометы. Интересен был бы и специальный словарь малоупотребительных, то есть «уходящих», слов.
Примечания
1. Словарь русского языка в 4 т. — М.: Русский язык, 1981—1984; Современный толковый словарь русского языка. — М.: Ридерз Дайджест, 2004; Словарь устаревших слов / Сост. К. Васильев. СПб.; ИД «Авалонъ»: ИГ «Азбука-классика», 2010; Баско Н.В., Андреева И.В. Словарь устаревшей лексики к произведениям русской классики. РАН «Словари XXI века». — М.: АСТ-ПРЕСС, 2011; Фёдоров А.И. Толковый словарь устаревших слов и фразеологических оборотов русского литературного языка / Ин-т фил. СО РАН. Восток-Запад. Москва, 2012.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |