«Это мужчины, — воскликнул он, — портят женщин, и все, в чем грешат женщины, должно искупляться и улучшаться в мужчинах, ибо мужчина сотворяет себе образ женщины, а женщина создается по этому образу. <...> «Свойство мужчины — воля, свойство женщины — уступчивость: таков закон полов, поистине суровый закон для женщины! Все люди не виноваты в том, что они таковы, а женщины и вдвойне не виноваты: у кого хватило бы бальзама и милосердия к ним!» — «Как бальзама! Как милосердия! — вскричал кто-то еще из толпы. — Женщин надо лучше воспитывать!» — «Воспитывать лучше надо мужчин», — ответил мудрец и кивнул юноше, чтобы тот последовал за ним. — Но юноша за ним не последовал»1. В этой микродискуссии, как в зеркале, отражена суть возникшего на исходе XIX столетия кризиса в отношениях между мужчиной и женщиной. Мудрец Ницше призывает воспитывать мужчин, а не женщин, что вызывает протест у защитников патриархата. Однако слова мудреца, если вдуматься, — это тоже утверждение воли и авторитета мужчины над женщиной, которая должна соответствовать созданному мужчиной образу. «Мужчина сотворяет себе образ женщины», но идеальный образ существует только в сознании мужчин.
Знаменательно в этом смысле замечание Алексея Суворина, который, посмотрев в Милане в 1893 году пьесу Ибсена «Строитель Сольнес», высказался скептически по отношению к женскому идеалу, создаваемому воображением мужчин. Суворин восхищается характером Хильды Вангель и в то же время утверждает, что подобные героини — это только идеал мужчины, который тот воплощает в художественном произведении и который далек от реальности: «Гильда — необыкновенная девушка. Мне кажется, необыкновенные девушки и женщины существуют только в романах и драмах. Мужчина-автор ищет вечно идеалов, хочет «построить» женщину на свою стать, дать ей ум, фантазию, крылья, но в действительной жизни — самки и ничего больше, подчиненные существа, которые сами по себе ничто или очень мало, но которые нужны для того, чтобы воодушевить мужчину, дать ему бодрость, энергию и силу. Это они делают любовью, страстью; они умеют возбуждать, но не умеют держать мужчину на высоте, и те срываются с этой высоты, как сорвался Солнес, и погибают»2.
Жизнь вносит коррективы: Галатея в конце XIX века превращается в амазонку. Женщины изменяются не только внешне — стригут волосы, курят, начинают носить брюки, но и внутренне: они добиваются равноправия в семье, требуют свободы в любви и в супружеских отношениях, стремятся к независимости и получению высшего образования, женщины-писательницы представляют свой, альтернативный взгляд на взаимодействие мужчины и женщины. С ростом мегаполисов увеличивается приток в большие города провинциалок, изменяется социальная картина жизни, частью которой становится узаконенная проституция, а дамы полусвета играют теперь ту же роль в обществе, что и в эпоху Ренессанса. Все эти изменения ломали прежний стереотип женщины, воплощавшей созданный самими мужчинами идеал правды, добра и красоты. Такая метаморфоза вызывала неоднозначную реакцию мужчин. Изменение ролей привело к фрустрации мужчин, которые не были психологически подготовлены к существованию в новой ситуации. Это повлекло за собой участившиеся самоубийства, одной из причин которых стал сексуальный психоз3. Страх перед женщиной в иной, непривычной роли, ее доминирование в отношениях с мужчиной рождает новые мистические произведения декадентского искусства, героиней которых становится femme fatale.
Но был и другой взгляд мужчин на роковую женщину уходящего XIX столетия. Примером вышучивания и профанации канонизированных этикой и эстетикой XIX века патриархальных отношений между мужчиной и женщиной может служить известная фотокомпозиция, сделанная в 1882 г. Ницше и Лу Андреас-Саломе. На фотографии запечатлены Лу Андеас-Саломе, Фридрих Ницше и Пауль Ре: «мужчины символически запряжены в повозку, в которой сидит женщина, замахиваясь на «лошадок» кнутом»4. Эта мизансцена была выстроена в Люцерне, где Ницше вновь встретился с женщиной, которая, несмотря на глубокую духовную и интеллектуальную связь, существовавшую между ними, ответила философу отказом на предложение руки и сердца и которая соединилась с их общим другом Паулем Ре в бесполом браке. Лу Адреас-Саломе — одна из самых ярких и типичных харизматичных женщин эпохи fin de siècle, femme fatale, привлекшая в орбиту женского обаяния, кроме Ницше, таких известных мужчин своего времени, как Райнер Мария Рильке и Зигмунд Фрейд. Фотография была сделана спустя несколько месяцев после отказа Лу, когда Ницше пережил любовную драму, и его чувства, возможно, выразились в формуле, которую произносит старая женщина в главе «О старых и молодых бабенках», наставляя Заратустру: «Ты идешь к женщинам? Не забудь плетку!»5.
Женская эмансипация поляризировала мужское общество. Вот как это комментирует шведский писатель Ула Ханссон, сам застигнутый врасплох происходящими изменениями: «Если собрать все лучшие произведения и подвести им итог, то получится, как мне кажется, два господствующих в них основных понимания женщины. С одной стороны, высокая оценка мужчиной женщины, ее ума, нравственного уровня, характера, ее роли как члена общества и поборника культуры, с другой стороны, глубокое презрение к женщине, которое питают во всех этих отношениях наиболее интеллигентные и тонкие мужчины. И представителями этих совершенно противоположных взглядов на женщину выступают у нас самые великие имена; в лагере идолопоклонников женщины оказываются — Ибсен, Бьернсон, Тургенев; в лагере женоненавистников — Ницше, Стриндберг, Гьюисманс»6.
Обращение в нашей работе к западноевропейскому контексту обусловлено тем, что вопросы сменены ролей в семье и обществе, проблемы разводов, адюльтеров, связанные с процессом женской эмансипации, нашли яркое отражение и получили новые формы изображения в произведениях современников Чехова — Золя, Мопассана, Ибсена, Стриндберга, за творчеством которых русский писатель внимательно следил. Одним из самых чутких читателей Чехова и критически настроенных к его творчеству был, несомненно, Толстой.
Примечания
1. Ницше Ф. Веселая наука // Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. — М., 1998. — Т. 1. — С. 551.
2. Дневник Алексея Сергеевича Суворина. — С. 134.
3. См.: Паперно И. Самоубийство как культурный институт. — М., 1999.
4. Безродный М. К истории люцернской фотографии // Новое литературное обозрение. — 1999. — № 39. — С. 85.
5. Ницше Ф. Сочинения. Т. 2. — С. 49.
6. Гансон О. Женщины. — СПб., 1908. — С. 9.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |