Задачей данной главы является краткая история истории формирования литературной репутации Чехова в аспекте основной концепции работы: как результат борьбы двух противоположных тенденций — отношения к питателю профессиональной литературной критики и читательского восприятия.
История формирования литературной репутации Чехова неотделима от истории русской критики и истории российского читателя. Кроме того, она оказалась неотделима от биографии Чехова. Уже первые биографии Ф. Мускатблита (1910) и А. Измайлова (1916) строились так, что рассказ о жизни писателя был неотделим от рассказа о росте чеховской славы — именно это воспринималось как самое интересное и загадочное.
Антологии последних лет представляют критику о Чехове рубежа веков не в хронологическом порядке, а потому не позволяют реконструировать именно историю формирования отношения к Чехову. Наиболее полно именно в хронологическом изложении материалы критического и читательского отношения к творчеству А.П. Чехова даны в комментариях к Полному собранию сочинений в 30 томах, важные для нас материалы содержатся в Летописях жизни и творчества А.П. Чехова — как в работе Н.И. Гитович, так и в продолжающемся коллективном издании ИМЛИ РАН. В работе Э.А. Полоцкой1 основное внимание уделено прежде всего истории критического восприятия творчества А.П. Чехова, что более узко, чем поставленная нами проблема. В антологии А.П. Кузичевой2 рецензии на спектакли по пьесам Чехова представлены именно в хронологическом порядке, во вступительной статье представлена история восприятия русским обществом Чехова-драматурга, при этом автор обращается и к проблемам восприятия личности и творчества писателя в целом3. Большая часть указанных антологий и исследований обращается преимущественно к материалам только до 1904 г.
Поэтому, не восстанавливая литературную полемику вокруг отдельных произведений Чехова, мы постараемся выявить основные тенденции в отношении общества к Чехову на протяжении почти 40 лет, кроме того, ряд проблем был рассмотрен в предыдущих главах.
Несмотря на отдельные наблюдения в литературоведческих работах XX—XXI вв., пожелание А. Амфитеатрова, высказанное им еще в 1913 г.: «Написать бы историю читающей публики», — остается до сих пор в силе. А без учета читательских предпочтений выстроить историю литературной репутации писателя трудно. Конечно, «читатель» определенного времени — это абстрактное понятие. У каждого конкретного человека свои литературные предпочтения, и конкретных читателей — десятки тысяч. Но все же можно выделить некоторые общие закономерности, определяющие основную тенденцию читательских предпочтений. Писатель воспринимается общественным сознанием как феномен культуры, и образ его живет в соответствии с механизмом культурно-исторической памяти о гении, детерминируется культурными, эстетическими, социальными представлениями эпохи4. Потому в разные годы разные стороны личности и творчества писателя выходят на первый план и вызывают общественный интерес, а основные даты, определяющие интерес к писателю, накладываются на историю читателя — на его меняющиеся общественно-политические, литературные предпочтения, на его социальную психологию в тот или иной момент российской истории:
1. сложное взаимодействие между образом автора, который реконструируется в воображении читателей, и образом Чехова-человека, который возникает благодаря личному общению с ним тех литераторов, чье мнение влияет на репутацию писателя при жизни (в критических статьях или в разговорах о нем) и после смерти (в мемуарах). В те или иные годы в коллективном «образе Чехова» влияние первого или второго фактора менялось;
2. эволюцию самого писателя, его сознательную ориентацию на те или иные круги читателей;
3. эволюцию эстетических вкусов читателя, совпадение или несовпадение с ожиданиями читателя. История формирования литературной репутации писателя соотносится с историей творчества, но не совпадает с ней: те или иные произведения могут быть более или менее значимыми для эволюции писателя с современной точки зрения, более или менее талантливы, но совершенно иное определяет успех или неуспех произведения и то, почему оно становится частью коллективной читательской памяти: Чехова, например, в некрологах называли «автор «Дяди Вани»» или «автор «Трех сестер»», но никогда — «автор «Попрыгуньи»»;
4. эволюцию настроений в обществе, в том числе и под влиянием исторических событий, — когда мы говорим о «рубеже веков» как о чем-то едином, мы забываем, насколько менялись настроения каждые лет пять, а иногда и каждые два-три года. Социокультурная и социопсихологическая характеристики общества — ключевые для понимании формирования литературной репутации писателя. На всё это накладывается на исторические события — революции и войны, которые могут отодвинуть интерес к литературе на второй план или, наоборот, напомнить о ней. Важный, но совершенно не изученный пласт в культуре — это система ценностей, представления о человеке и пр., господствующие в тот или иное время, штампы мышления и иллюзии восприятия;
5. эволюцию критики и значимость или незначимость ее суждений для общества в тот или иной период. Но история литературной репутации писателя — это не история представлений о нем в критике: тот или иной критик может дать великолепную интерпретацию писателя с нашей точки зрения, но она прошла совершенно незамеченной при своем появлении. Кроме того, репутация создается не только литературной критикой;
6. развитие периодической печати как главного средства коммуникации, перемещение внимания читателя от толстых журналов к газете;
7. влияние отдельных публикаций наиболее авторитетных авторов, содержащих личное мнение критика или мемуариста, они обретают общекультурное значение, как, например, в 1880-е гг. это были критические статьи и устные высказывания в своем кругу Н.К. Михайловского;
8. конкретная позиция критика, мемуариста, непрофессионального читателя определяется множеством факторов: его общественной позицией, личными отношениями с Чеховым, представлениями о задачах литературы, личным психологическим опытом, совпадением чеховского текста с мироощущением этого читателя или, наоборот, несовпадением (причем в разные годы жизни одного человека он может по-разному переживать чеховский текст5), тем, что он узнал о себе мнение Чехова — например, прочитал в опубликованных письмах негативный отзыв о себе, а также тем, насколько его впечатление о Чехове является личным и непосредственным, — чем больше времени проходит после смерти Чехова, тем больше на него влияют прочитанные им другие материалы, и читатель уже не помнит, сам ли он пришел к этому выводу или «вычитал» его где-то, и т. д. и т. п. Если текст критической статьи написан спустя время после появления произведения (это может быть посмертный разбор творчества) или это мемуары, то нужно различать позицию автора в момент «события» и версию, сложившуюся позже;
9. история отношения общества к писателю внешне «организуется» благодаря определенным датам и событиям: это юбилейные даты, чествования писателя (17 января 1904 г., 2 июля 1909 г. — 5 лет со дня смерти, 17 января 1910 г. — 50 лет со дня рождения и 2 июля 1914 г. — 10 лет со дня смерти), смерть и похороны; появление ярких материалов, обычно скандальных; первые замеченные произведения, наиболее яркие моменты его литературных провалов и успехов, издание сборников рассказов, собраний сочинений. Все это пусть на время, но способствует всплеску интереса к писателю. В обычное время размышления о писателе растворяются в потоке распределенного и на других писателей внимания;
10. есть психологические факторы, обусловливающие интерес к писателю, на них обратил внимание первый исследователь литературных репутаций И. Розанов. Это прижизненный интерес, отталкивание следующего литературного поколения, спокойное принятие уже как классика6.
Все эти факторы — закономерные и случайные — накладываются друг на друга.
И, наконец, необходимо сказать об одной существенной трудности при восстановлении истории литературной репутации писателя. Одно дело — то, как видели «литературную карьеру» Чехова его современники при жизни, будучи участниками этого процесса, когда место писателя в литературной иерархии еще только определялось и колебалось, когда отношение к писателю часто определялось неписаными, но всем понятными настроениями времени. Другое — как она воспринималась ими же в первые годы после его смерти, когда стало ясно, что Чехов — «первостепенная величина», но острота литературно-критических споров не утихла и обвинения в том, что кто-то «не понял» писателя, еще были связаны с личными литературными интересами. И, наконец, взгляд через десятилетия или столетие может быть более объективным, но в то же время избирательным — хочется обвинить всех, кто «не так» понимал писателя, как теперь понимаем его мы, забыть о том, что позиция любого критика, читателя, мемуариста исторически ограничена. И к тому же спустя много лет, в совершенно другое время, многие причины, определявшие отношения к писателю, «повороты» его литературной судьбы, психология людей того времени угадываются нами с большим трудом. Потому перед исследователем стоит вопрос, с какой точки зрения пытаться восстановить литературную репутацию писателя: попытавшись посмотреть на нее изнутри его эпохи, двигаясь вместе с современниками, или с высоты наших нынешних представлений (если считать их «высотой»)? Впрочем, исследователь — это тоже человек своего времени, отягощенный современными трактовками писателя, собственным социально-психологическим и читательским опытом.
Для каждого писателя выделение хронологических этапов формирования литературной репутации будет индивидуальным, поскольку оно связано со множеством конкретных факторов.
Полное восстановление истории представлений о Чехове в русском обществе с учетом всех указанных факторов потребовало бы огромной по объему работы — в сущности, эта работа была бы энциклопедией чеховского времени.
Примечания
1. Полоцкая, Э.А. Чехов: Личность, творчество / Э.А. Полоцкая // Время и судьбы русских писателей. — М., 1981. — С. 282—343.
2. Кузичева, А.П. Чехов в русской театральной критике. Комм. антология. 1887—1917 / А.П. Кузичева. — М., 1999.
3. А.П. Кузичева наметила некоторые вехи отношения к Чехову (Кузичева, А.П. Об эффекте «развертывания слова» Чехова в сознании читателя / А.П. Кузичева // Стиль прозы Чехова. — Даугавпилс: Изд-во Даугавп. Пед. ун-та, 1993. — С. 9—20). Мы согласны с этими положениями, в то же время приводим их в контексте большого числа других факторов и внутренних мотивирующих их причин.
4. См.: Высочина, Е.И. Образ, бережно хранимый: Жизнь Пушкина в памяти поколений / Е.И. Высочина. — М.: Просвещение, 1989. — 239 с.
5. Например, К. Бальмонт писал: «Я полюбил Чехова, однако, и ранее встречи с ним. В 1889 г., 22-х лет, только что женившись и объездив Кавказ, душевно истерзанный, истомленный и понявший, что сделана какая-то, как казалось мне, непоправимая ошибка, я вернулся в родную деревушку <...> Кто-то из знакомых подарил мне книжку Чехова «В сумерках». Я начал читать эту и тотчас же отодвинулись от меня и Гейне и Гете. Я читал ее медленно, не желая испортить ее торопливостью. Она меня поразила. А один маленький рассказ — чуть ли не назывался «Колдунья» или «Ведьма», — вызвал в душе моей художественный трепет, который я и сейчас вспоминая, чувствую — жуть от женщины, чарою которой неудержимо привлечен. Я еще что-то читал тогда Чехова, но мне не полюбилось это, а потом моя внутренняя жизнь совсем отбросила меня от желания читать его. Во мне самом было столько тоски и угнетенности, что каждая страница Чехова была не противоядием, а увеличением душевной отравленности. Полоса отчаяния привела к исканию смерти. Смерть показала свой лик и ушла. А из предельного отчаяния вырос такой взрыв радости, возник такой расцвет воли к жизни, к творчеству, к счастью, такая воля к воле, что Чеховское творчество навсегда осталось мне чуждым. Однако не он сам» (Бальмонт, К. Имени Чехова / К. Бальмонт // Россия и славянство. — Париж, 1929. — 13 июля). Эта цитата иллюстрирует не только то, что отношение к Чехову связано с личной эволюцией Бальмонта, но и смену настроений в русском обществе, и «вес» Чехова-человека и Чехова-писателя в отношении к нему.
6. Розанов, И.Н. Литературные репутации. Работы разных лет / И.Н. Розанов. — М.: Советский писатель, 1990. — 464 с.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |