Выводы

Считается, что литературная репутация писателя определяется возможностью нарастающего понимания его творчества, прежде всего, критикой. История взаимоотношений Чехова и его читателя свидетельствует о том, что репутация Чехова формировалась под влиянием многих факторов, как значимых и закономерных, так и случайных, которые не зависят ни от писателя, ни от критики, но тоже сыгравших свою роль (развитие периодики, влияние на публику моды, появление нового типа театра, смена революционных и «депрессивных» настроений и пр.).

Последние десятилетия XIX в. — это время, когда менялись пути вхождения писателя в литературу. Если раньше обеспечивала успех первая серьезная публикация в толстом журнале, то в 1880-е гг. не только Чехов, но и множество других писателей входили в литературу через мелкую поденную работу. После Чехова такой путь уже не казался странным: через газету пришли к популярности М. Горький, А. Куприн и многие другие. Но феномен Чехова как первого на этом пути, знаменующий социокультурный сдвиг в литературе, волновал современников. Кроме того, только Чехову (а не Глебу Успенскому или позже Н. Ежову и многим другим) удалось таким образом «попасть в гении». Но дело не только в том, что Чехов вошел в литературу «с черного хода».

История литературной репутации Чехова создается как столкновение противоположных тенденций. С одной стороны — профессиональная литературная критика, которая, несмотря на важные наблюдения над особенностями поэтики Чехова, в целом не нашла своего языка для осмысления писателя, вынуждена была писать о нем с постоянными оговорками, так и не смогла, вопреки своим намерениям, «научить» Чехова «писать правильно». С другой стороны — широкий интеллигентный читатель, чье мнение в литературных спорах с начала 1890-х гг. благодаря социокультурным изменениям становится все более и более весомым. Именно его эмоциональное восприятие (не обязательно понимание) чеховских текстов побеждает рационально выстроенные построения критиков, часть которых и в 1914 г. продолжали сомневаться в глубине чеховского дарования и его необходимости. Люди, живущие в конце XIX—XX вв., накануне грандиозных катастроф, предчувствовали их и соотносили свои ожидания от литературы именно с этим ощущением. В такие исторические эпохи нужны писатели, отразившие самый нерв времени. Таким писателем для них оказался Чехов.

Кроме того, любовь к Чехову часто формировалась не благодаря, а вопреки Чехову — жестокий по отношению к читателю смысл его произведений преодолевался «музыкальностью» текста, который подчинял читателя. Потому в связи с Чеховым боролись стремление читателя к эскапизму и преодоление им эскапизма под влиянием того, что называли «гипнотическим воздействием» Чехова: сознание отказывалось принимать чеховский мир, но чувства невольно подчинялись ритму текста.

Каждый фактор в истории его литературной репутации был неоднозначен, а двойственен: так, без Художественного театра, который интерпретировал Чехова по-своему и закрепил подчас «нечеховские» трактовки его пьес, не было бы его славы драматурга, юбилей 1910 г. закрепил его место в литературе (без этого писателя плохо читают), но способствовал «хрестоматийному глянцу». Для каждого отдельного читателя актуализируется одна из сторон чеховской литературной репутации (например, принятие или непринятие постановок МХТ), и только исследователь может увидеть сложность и неоднозначность каждого явления.