Песни Офелии — один из трогательнейших моментов великой трагедии. Какое дивное искусство поэтического гения! В самом простом эффекте заключить глубочайшую драму женской души, в нескольких словах безумного лепета раскрыть смертную тоску осиротелой дочери, покинутой женщины!..
У Офелии было две любви — к отцу и к принцу Гамлету. В ее любви к принцу нет того драматизма страсти, каким дышит сердце пламенной подруги Ромео, нет женского благоговения перед величием нравственного мира, — благоговения, приковывающего Дездемону к дикарю. Любовь дочери Полония — мирная, будничная симпатия той «скромной и солидной Fräulein», которая раньше, чем отдаться любимому человеку, рассчитает все последствия. Она откажется от своей любви, если на пути встанет какой-нибудь «долг». В те минуты, когда перед Гамлетом возникает вопрос о жизни и смерти, когда быть ему кажется непрерывной цепью томительных страданий, а не быть — успокоительным сном, — в эти минуты к нему приходит Офелия — сказать жестокие слова разрыва. Как гром судьбы звучат они над принцем, и без того уже обиженным, обездоленным. Он до сих пор притворялся безумным — теперь он близок к действительному безумию. А Офелия, нанесшая ему удар, не только не сознает всей силы его, не только не понимает страшной драмы, совершающейся в душе принца, — она готова думать, что она обманута, что не ее дочерние добродетели отняли у Гамлета последний луч жизни, а сам принц виной всему. Так внушил ей отец.
С этого момента Офелия теряет для нас всякий драматический интерес. Она остается лишь одной из внешних темных сил, создающих драму датского принца.
Но такой образ женщины не был бы достоин шекспировского творчества. Это была бы «Миньона» немецкой мелодрамы, а не героиня поэзии, создавшей Джульетту, Елену, Дездемону. И поэт возвращает Офелии все обаяние женщины в ее предсмертные моменты. В жизни она была слишком добродетельной, чтобы быть поэтической. В смерти она достаточно несчастна, чтобы встать в ряды симпатичнейших созданий шекспировской поэзии.
Содержание песен Офелии подвергалось самым разнообразным толкованиям. Находились критики, открывавшие в этих песнях несомненные намеки на факт, против которого предостерегает Офелию ее отец. Вся трагедия совершенно опровергает этот взгляд. Любовь Офелии к Гамлету и вообще к кому бы то ни было, вероятно, никогда не могла перейти пределы дозволенного. Песни именно и доказывают всю «лояльность» симпатий Офелии к принцу. Она мечтала стать его женой и боялась, чтобы принц не воспользовался ее любовью раньше брака. Эти мечты должны были совершенно рассеяться, когда неотразимая судьба Гамлета сделала его убийцей Полония. Это убийство и есть причина безумия Офелии. Все несчастия Гамлета вызывают у нее лишь молитвы и сожаления. И над могилой принца она, несомненно, пролила бы слезы. Но эта могила не закрыла бы ей путь к другой любви, к супружескому счастью. Этот путь был бы освещен авторитетом отца и той мещанской нравственностью, которая бежит «бесполезных разговоров и увлечений». Но Полония не стало. Его смерть является Офелии тем ужаснее, что он пал от руки человека, которому она готова была дарить свои симпатии. В душе такой дочери, как Офелия, должны были возникнуть упреки совести. Тоска по отцу и память о Гамлете, сулившем ей брачное счастье, чередуются в ее песнях. Но образ отца, очевидно, господствует в ее расстроенном воображении. И Лаэрт собирается мстить Гамлету за убийство отца, причинившее безумие дочери. Король подстрекает его на подлый обман, возбуждая его сыновние чувства. Никто из них не говорит о бесчестии Офелии. Нет, дочь Полония умерла невинной. В ее трагическом венце нет терний обманутой женщины. Он сплетён ей любовью дочери и беспомощностью женщины.
Странна также судьба песен Офелии относительно передачи их на чужой язык и выполнения на сцене. Мы признаем всю трудность передать смысл английских стихов в стихотворной форме. Но эта трудность не может оправдать такого бесцеремонного обращения с шекспировским оригиналом, каким отличаются почти все русские переводы. В этом отношении первое место принадлежит наиболее популярной передаче Полевого. Можно подумать, что русский автор сочинял эти песни, руководствуясь исключительно собственным вдохновением.
Пение песен со сцены до сих пор предоставлено личному усмотрению артисток и режиссеров. Здесь фантазия непризванных толкователей искусства доходит иногда до пределов невероятной безвкусицы и драматического невежества. На некоторых русских сценах сумасшедшую Офелию заставляют петь под аккомпанемент оркестра!.. Самый мотив песен крайне банальный, ничем не отличается от тоскливого, сентиментального романса.
Ввиду того, что среди русских артисток могу найтись такие исполнительницы шекспировских ролей, которым дорога всякая частность в их ответственном деле, мы решили напечатать мотивы песен Офелии, как они пелись во времена Шекспира.
Подлинные копии нот сгорели во время пожара одного старинного английского театра (Drury Lane Teatre) в 1812 году. Некто Линлей (Linley), страстный любитель сценического искусства, записал мотивы песен Офелии уже со слов одной актрисы, принадлежавшей к труппе сгоревшего театра и много раз игравшей Офелию. То же самое было сделано одним ученым со слов другой актрисы. Записи оказались тождественными, разница была лишь в темпе. Это обстоятельство может ручаться нам за подлинность мотива первой песни Офелии. Каждое ее четверостишие поется на один и тот же мотив. Некоторые частности требуют объяснения. Выражение «пилигримом он одет» передает английское «по его шляпе, украшенной черепахами» (By his cockle hat). В эпоху развития пилигримства влюбленные очень часто маскировали свои свидания этим благочестивым обычаем. В старинных балладах и новеллах постоянно встречаются рассказы о «пилигримстве» милого к милой и наоборот. Так как благочестивые путешествия предпринимались в отдаленные, заморские страны, у пилигримов вошло в обычай увешивать свои шляпы скорлупами черепах.
Мотив второй песни Офелии «Валентинов день...» дошел до нас по совершенно достоверным источникам. Эта песня напечатана во многих старинных сборниках баллад и до сих пор в некоторых местностях Англии пользуется большой популярностью. Песня эта связана с народной английской приметой, что в день Св. Валентина девушка может узнать своего милого: стоит только подметить, кто ее первый увидит. То же самое и относительно мужчин. Почему день именно этого святого играет такую роль в любви — неизвестно. Празднуется он 14 февраля, и есть поверье, что именно в этот день птицы выбирают себе пары. Подобный обычай отгадывать суженых существовал в Риме во время праздника Луперкалий (Lupercalia).
Мотив песни Офелии «Его с лицом открытым» неизвестен.
Далее Офелия начинает петь песню, очень близкую к одной из стариннейших баллад о Робине-приятеле. Ноты этой баллады напечатаны в соч<инениях> известного английского историка музыки Chappell'я: «Popular Music of the Olden Time». Офелия поет лишь одну строчку этого мотива и переходит к другой народной песенке. Ноты ее записаны тем же Линлеем, о котором мы упоминали выше.
Песни могильщика также не сочинены Шекспиром, а заимствованы из старинных сборников стихотворений. Ученым многих трудов стоило открыть полный текст поэмы, из которой могильщик поет несколько слов. Для нас эта поэма не представляет в настоящую минуту большого интереса. Гораздо важнее, что в некоторых списках ее сохранился мотив ее куплетов.
Что касается другой песни могильщика «Умрет ли кто среди людей», ее действительный мотив неизвестен. С незапамятных времен на сценах английских театров она поется на мотив другой народной песни «Дети в лесу».
Перевод песен Офелии и могильщика сделан вновь и, насколько возможно, сохранена близость к подлиннику.
Песни Офелии
Перевод Н. ВильдеI.
1) Как узнать, кто ваш дружок,
Мне в толпе людской?
Пилигримом он одет,
С посохом, с сумой.2) Да, миледи, умер он,
Глубоко зарыт.
В изголовье свежий дерн
И в ногах гранит.3) Белый саван был на нем,
Точно снег в горах,
И за гробом следом шли
Все друзья в слезах.II.
1) Веселый Валентинов день
Блеснул среди долин,
Все утро я тебя ждала;
Ты будь мой Валентин.2) Он в двери постучался к ней,
Она их отперла;
Впускала девушкой его —
Не девушкой ушла.3) Свидетель Бог, каким ее
Позором он покрыл,
На то мужчиной он рожден,
Чтоб так бесчестен был.4) «Ведь ты жениться обещал», —
Твердит ему она.
«Женился б я, не будь ко мне
Ты до венца нежна».Его с лицом открытым
Несли мы на руках.
Грешно смеяться!.. Все кругом
Стояли мы в слезах.III.
Мой милый Робин, ты радость моя...
IV.
1) Нет, больше не придет
Ко мне он никогда.
В могиле сырой глубоким сном
Заснул он навсегда.2) Его власы лежали,
Как мягкий лен в гробу,
Не плачьте!.. Боже, мир пошли
Усопшему рабу.Песни могильщика
Перевод Н. ВильдеI.
1) Ах!.. в юности текла
С красоткой жизнь вдвоем,
А ведьма-старость подошла —
Все поросло быльем.2) Сдавила так в своих когтях,
Я так стал дряхл и хил,
Что сном мне кажутся те дни,
Когда я молод был.II.
Умрет ли кто среди людей,
Лишь пядь земли сырой
Да саван бедный мертвеца —
Вот в чем его покой!
Примечания
«Артист». 1889, декабрь. № 4. С. 172—175.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |