Предлагаемый вниманию читателей сборник «А.П. Чехов и традиции мировой культуры» основан на материалах международной научно-практической конференции Десятые Скафтымовские чтения, проведенной в октябре 2022 г. в Саратове. По традиции организаторами конференции выступили отдел по изучению и популяризации творческого наследия А.П. Чехова и русской классической драматургии Театрального музея имени А.А. Бахрушина и Институт филологии и журналистики Саратовского государственного научно-исследовательского университета имени Н.Г. Чернышевского.
Десять лет спустя после первых чтений хочется вспомнить самое начало — 2013 год. Тогда состоялось знакомство научного руководителя Института филологии и журналистики СГУ Валерия Владимировича Прозорова и московского режиссера и театрального критика Виктора Владимировича Гульченко, принявшего заведование Чеховским отделом, только что созданным в Бахрушинском музее. В октябре 2013 г. были проведены Первые международные Скафтымовские чтения, а на следующий год в «Бахрушинской серии» издан первый сборник по материалам докладов. Тогда трудно было сказать, насколько этот совместный проект окажется долгосрочным и в какой мере будет результативным. Но вот выходит в свет уже 10-й тематический сборник той же серии, получившей признание специалистов — чеховедов и филологов более широкого профиля, театроведов, историков отечественной и мировой культуры. По-видимому, давние опасения, что у этих конференций будет короткое дыхание, что тематика их окажется быстро исчерпанной, а энтузиазм организаторов вскоре выдохнется, оказались напрасными. К.С. Станиславский говорил, что театры развиваются циклами, составляющими 20 лет. Вероятно, такой же счет можно применить и к тематическим конференциям. Если так, то Скафтымовские чтения сейчас только на середине пути.
За прошедшие десять лет формат конференций неизбежно менялся — по обстоятельствам объективного и субъективного характера. В первый раз нашлась возможность привезти из Москвы в Саратов театр под руководством В.В. Гульченко — Международную Чеховскую лабораторию, показать живой спектакль («Тип русского неудачника» по рассказу Чехова «На пути») на сцене Саратовского университета. Затем конференции сопровождались демонстрацией фильмов мастеров мирового кино и режиссерскими мастер-классами. В последние три года вынужденно пришлось совмещать очное и удаленное научное общение. Но конференция сохранила костяк постоянных участников и привлекает новые исследовательские имена.
Год проведения Десятых Скафтымовских чтений совпал с большой культурной датой — 400-летием со дня рождения Мольера. Это определило решение организаторов конференции посвятить ее юбилею выдающегося французского комедиографа. Посвящение 400-летию Мольера не означало прямого соотнесения его имени с именами Чехова и Скафтымова, как, например, на состоявшихся ранее монографических конференциях «Чехов и Достоевский» (2016), «Чехов и Островский» (2017), «Чехов и Тургенев» (2018). Тем не менее, как оказалось, обращение и к мольеровскому наследию принесло свои плоды и позволило собрать в новом издании раздел «Чехов и Мольер».
В этом видится знак времени. Недавно в Петербурге был издан 4-й том антологии «Чехов: pro et contra». В него вошли статьи последнего десятилетия, начиная с 2010-го — юбилейного года Чехова. Самым обширным и разнообразным в этом томе оказался раздел, посвященный связям Чехова с предшественниками, современниками и потомками. Нижней точкой на хронологической шкале представленных здесь статей оказалась античность, верхней — постдраматический театр. Отметив такой диапазон как отличительную черту современного чеховедения, составитель антологии и автор предисловия И.Н. Сухих сделал вывод: «Поле валентностей чеховского творчества всё расширяется и уже вполне сопоставимо с пушкинским. Пожалуй, уже нет в мировой литературе автора, который по какому-то критерию не мог быть сопоставлен с Чеховым»1.
Под этими словами можно подписаться обеими руками. Казалось бы: где там Мольер и где тут Чехов? В «Чеховской энциклопедии», выпущенной издательством «Просвещение» в 2011 году, нет ни одного упоминания о Мольере. Но время меняет картину, казавшуюся прежде бесспорной. И хотя, по градации И.Н. Сухих, «валентность» Чехова и Мольера относительно слабая, но, как замечено тем же автором: «Вопрос о сильных и слабых валентностях тем не менее актуален и может стать / станет предметом чеховедения»2.
«Бывают странные сближения», — написал Пушкин в заметке об истории происхождения «Графа Нулина». Сближения имен Мольера и Чехова, как подтверждается настоящим выпуском, можно отнести к не странным сближениям. Но прежде всех исследований это сделала очевидным театральная жизнь. Более столетия имена обоих драматургов соседствуют в репертуаре и на одном пространстве общих афиш, как в профессиональном, так и в любительском театре. Среди экспонатов Театрального музея имени А.А. Бахрушина, собранных его основателем, один из показательных — программа вечера в Русском Охотничьем Клубе 28 ноября 1912 г. Комитет Общества благоустройства местности Пушкино — Лесной городок устраивал празднование десятилетия Общества, в честь чего организовал программу в трех отделениях. Для участия были приглашены актеры Московского кружка любителей сценического искусства и оркестр военной музыки Таврического полка. В первом отделении любители показали комедию в трех действиях Мольера «Проделки Скапена» в переводе князя Мещерского, во втором — шутку в одном действии Чехова «Предложение», по окончании спектакля были объявлены танцы до трех часов ночи. Так непринужденно Мольер и Чехов сочетались в культурном быту чеховских современников.
В Московском Художественном театре после введения в репертуар в марте 1913 г. комедий «Мнимый больной» и «Брак поневоле» мольеровский спектакль, как правило, ставили в программу одновременно с «Вишневым садом» Чехова. Если утром играли Мольера, то вечером — Чехова. Если утром давали «Вишневый сад», то вечером шел мольеровский спектакль. Примечателен тот факт, что в обеих постановках были заняты актеры из чеховской семьи: племянник писателя, сын его брата Александра Михаил Чехов в «Мнимом больном» играл третьего доктора, в «Вишневом саде» — Епиходова, О.Л. Книппер-Чехова играла в «Мнимом больном» жену «больного» — Белину, в «Вишневом саде» — Раневскую.
В первых же критических отзывах, появившихся после постановки в Художественном театре двух веселых комедий Мольера, «дух и стремления» мольеровского театра ассоциативно связались с линией «правды чувств и переживания»3, утвердившейся на чеховских спектаклях в режиссуре Станиславского. Критик И.Н. Игнатов писал: «...после «Мнимого больного» странным даже кажется, почему Художественный театр так поздно подошел к Мольеру: по духу и стремлениям это — наиболее близкий художественникам автор, — может быть, не менее, а более близкий, чем даже Чехов». Опираясь на суждения французского историка литературы Фердинанда Брюнетьера, наш критик рассуждал: «В чем основа «философии Мольера», как ее определяют французы? «Комедии Мольера всем своим существом, всеми своими недостатками так же, как достоинствами, проповедуют подражание природе, — говорит Брюнетьер, — великий урок эстетики и морали, который они дают, заключается в том, что мы должны подчиняться природе и, если можно, приноравливаться к ней». Мольер показывал, что на стороне тех, кто следует природе, находятся «истина, здравый смысл, честность и добродетель»; стрелы своей сатиры он направлял против тех, чьи порочные или смешные свойства заключаются в извращении природы или гнете над ней. И «Мнимый больной», по мнению той же критики, — только защита природы против тех, кто хочет извратить ее».
«А в чем же, — продолжал свою линию рассуждений Игнатов, — как не «в защите природы» на сцене, была вся роль Художественного театра? Всеми своими недостатками, также как достоинствами, он «проповедует подражание природе» на сцене; в этом — его «урок эстетики и морали»». И делал вывод: «Мольер более чем кто-нибудь — драматург для Художественного театра, и, конечно, только недоразумением можно объяснить такое позднее обращение театра к наиболее отвечающему ему по духу автору. Но лучше поздно, чем никогда»4.
По мнению критика, наиболее полно идею жизненной правды на сцене воплотил Станиславский — не только как режиссер, но и как исполнитель главной роли «мнимого больного»: «...чем далее, тем более живым и правдивым становился образ Аргана, тем естественнее сливалась вся его история с его духовным обликом, с обстановкой, в которой он жил. Нельзя сказать, что г. Станиславский хорошо играет Аргана — потому что он не играет, а живет, он сливается с изображаемым лицом и переживает все его чувства»5. В процессе работы над ролью Аргана Станиславский двигался в том направлении, в каком создавались его образы Астрова в «Дяде Ване», Вершинина в «Трех сестрах», Гаева в «Вишневом саде». Сам режиссер считал, что достижению «творческого чуда», когда «артист переставал играть, а начинал жить жизнью пьесы, становился ее действующим лицом»6, он и его театр обязаны именно чеховской драматургии.
Одно из замечательных событий истории МХАТ нового поколения — участие в Зальцбургском театральном фестивале 1984 г. Тогда визитной карточкой театра стали два гастрольных спектакля — «Тартюф» Мольера и «Чайка» Чехова.
В последние десятилетия в репертуаре Московского Художественного театра спектакли по Чехову («Вишневый сад», «Дядя Ваня», «Иванов», «Чайка», «Три сестры») по-прежнему соседствуют с комедиями Мольера («Тартюф», «Урок женам», «Урок мужьям»), мольеровская тема дополнена пьесой М.А. Булгакова «Кабала святош».
Возвращаясь к десятому выпуску Скафтымовских чтений, надо отметить, что в нем сохраняются традиционные для этой серии разделы, посвященные творческому наследию А.П. Скафтымова, разносторонним вопросам поэтики А.П. Чехова, своеобразным преломлениям чеховских произведений в драматургии и прозе XX—XXI вв. В орбиту нестранных сближений со Скафтымовым и Чеховым вовлечены классические Пушкин, Грибоедов и Островский, цитата из Гейне в переводе М.И. Михайлова, забытый Болеслав Маркевич, ожидаемые Мопассан и Моэм, неожиданный Тютчев и еще более неожиданный Фенимор Купер. В поле зрения исследователей — значимые для культуры XX века имена: критик и публицист Е.А. Соловьёв (Андреевич), писатели Михаил Булгаков, Вениамин Каверин, Пётр Вайль и Александр Генис, немецкий театральный режиссер Петер Штайн, «французский Чехов» — драматург Жан-Люк Лагарс, иракский драматург Ауатиф Наим, легенда современной японской литературы Харуки Мураками. Диапазон исследовательского материала данного выпуска — от домольеровской классицистической доктрины во Франции XVII в., изложенной романоведом Рене Бре, до неизвестных русским зрителям постановок пьес Чехова в современном Китае. Использованный авторами метод «сопряжения далековатых идей», по терминологии Ломоносова, открывает скрытые смыслы и связи вроде бы разных явлений, дает эффект остроумного сближения отдаленных культурных процессов, сокращая разрыв между ними и обнаруживая глубинную общность. С бесспорной убедительностью это показывает первая же статья сборника о восприятии Скафтымовым стихотворения Тютчева «Фонтан», прочитанного и осмысленного как метафора духовной жизни героев чеховских пьес. Эта работа В.В. Прозорова задает высокий исследовательский уровень всему новому выпуску Скафтымовских чтений. А завершающая десятый выпуск статья Т.А. Осиповой о культуре как важном концепте художественных и нехудожественных текстов А.П. Чехова подводит методологическую базу под все предыдущие наблюдения и выводы.
Литература
И. [Игнатов И.Н.] Театр и музыка. Художественный театр. Мольеровский спектакль // Русские ведомости. М., 1913. 28 марта. Цит. по: Московский Художественный театр в русской театральной критике. 1906—1918 / Сост. О.А. Радищева, Е.А. Шингарева. М.: Артист. Режиссер. Театр, 2007. С. 476—478.
Станиславский К.С. Моя жизнь в искусстве. М.: Искусство, 1962. 576 с.
Сухих И.Н. Чехов нового века (2000—2020): отчет о пути. Несколько положений // А.П. Чехов: pro et contra. Т. 4. Современные аспекты исследования (2000—2020): Антология / Сост. вступ. статья, коммент. И.Н. Сухих. СПб.: Изд. дом «РХГА», 2022. С. 7—12.
Примечания
Произведения А.П. Чехова цитируются по Полному собранию сочинений и писем в 30 томах (М.: Наука, 1974—1983). Ссылки даются в тексте в круглых скобках: римской цифрой указан том, арабской — страница, серия писем обозначена П.
1. Сухих И.Н. Чехов нового века (2000—2020): отчет о пути. Несколько положений // А.П. Чехов: pro et contra. Т. 4. Современные аспекты исследования (2000—2020): Антология / Сост. вступ. статья, коммент. И.Н. Сухих. СПб.: Изд. дом «РХГА», 2022. С. 9.
2. Там же.
3. Станиславский К.С. Моя жизнь в искусстве. М.: Искусство, 1962. С. 277.
4. И. [Игнатов И.Н.] Театр и музыка. Художественный театр. Мольеровский спектакль // Русские ведомости. М., 1913. 28 марта. Цит. по: Московский Художественный театр в русской театральной критике. 1906—1918 / Сост. О.А. Радищева, Е.А. Шингарева. М.: Артист. Режиссер. Театр, 2007. С. 477.
5. Там же. С. 478.
6. Станиславский К.С. Моя жизнь в искусстве. С. 279.
| К оглавлению | Следующая страница |