Живу Чеховым.
Переполнен Чеховым.
Все думаю: а как бы Чехов смотрел на это, как бы относился к тому, меряю Чеховым, его простотой, естественностью, жаждой красоты. У меня все это обостренно сейчас оттого, что работаю над «Дядей Ваней». Каждый день узнаю о нем новое, а через него — о Чехове, и он все приближается ко мне и к нам — удивительно, до чего же современен!
Мысли у меня не слишком стройные — это ведь все живое, каждодневно обновляемое, переживаемое, а не формула, вроде: Чехов — наш великий писатель!
Читаю газету и знаю — это Антону Павловичу понравилось бы. Вот поездка Н.С. Хрущева в Америку1 — это же еще, помимо прочего, красиво, по-человечески красиво, а Чехов так любил красивое в людях, живое, энергичное. Или ракета летит к Луне — как красиво!2 Это же «в Москву!» его знаменитое, в которую вроде бы и приехать нельзя. Однако же — вот, можно!..
Помню, я, молодой актер Александринки, смотрю, как прибывшие «художественники» репетируют на нашей сцене возвращение Раневской из-за границы. Константин Сергеевич с прославленными своими актерами, у которых спектакль-то, как говорится, «на слуху», репетирует выход Раневской. И все повторяет и повторяет одну и ту же сцену. Проходит, может быть, час. Я ухожу обедать, потом возвращаюсь, а Станиславский все репетирует эту сцену.
Я думаю: чего он добивается, что ищет? Иду на сцену посмотреть, как себя чувствуют актеры. А они с радостными лицами все повторяют одно и то же.
Потом я только понял, что Чехов не терпит приблизительности, так же как не терпят приблизительности Толстой, Горький. Чехову нужна точность, попадание снайперское, иначе он не зазвучит.
Наверно, это оттого, что Чехов с изумительной чуткостью отразил ритм своей эпохи и потенцию развития, изменения этого ритма.
Чехова мы часто сами портим, губим, подходим к нему удивительно немузыкально. (А ведь Чехов — музыка.) Представьте себе, если б мы слушали Бетховена так, как его исполняли при Бетховене. Думать, что это и есть совершенство — наивно, так же наивно, как полагать, что мы сейчас можем слушать исполнение стихов Пушкина так, как их читали при Пушкине.
Нет! И Бетховен, и Пушкин, и Чехов тем и велики, что поддаются переводу на ритмы иной эпохи, нашей эпохи!
Пауза — это и есть ключ к ритму времени.
Пауза — не прекращение действия мысли, пауза — лишь замедление ее. После паузы надо начинать не с того, на чем остановился, а с того, куда продвинулся во время молчания!
Если во времена Чехова какую-либо паузу надо было держать полминуты, то для современного зрителя достаточно двух секунд, хотя в другом случае, там, где у Чехова почти нет остановки, для моего современника нужна настоящая пауза.
И вот для верной постановки Чехова и необходимо, как говорят музыканты, такое «транспонирование» на ритмы нашего времени. И тогда Чехов поразит нас изумительной своей современностью. И Чехов требует такого транспонирования, предрасполагает к нему, ибо Чехов — музыка, а в музыку надо вслушиваться. Только для того, чтобы совершить такой перевод на ритмы наших дней, надо с совершенной точностью чувствовать ритм своего современника.
Ставить Чехова — это значит слушать Чехова, совершенную его прозу, чудный по музыкальности диалог. И все. И Чехов будет неповторимо свеж...
Играю дядю Ваню, не Войницкого, а дядю Ваню — вслушайтесь только, как это по-русски звучит: дядя Ваня, так немного протяжно, с милой улыбкой, может быть, чуть с иронией, но с добротой, беспредельной, ну, послушайте еще раз дядя Ваня.
Играю не нытика, не неврастеника, а милого, доброго, красивого мечтателя и работягу.
Его обманули в конкретной цели его работы, но он ни на мгновение не сомневается в необходимости самого труда.
Тема Дяди Вани исполнена для меня трагического юмора — это тема Дон-Кихота, но в России Чехова — это и тема Феди Протасова.
«Стыдно», — говорит Дядя Ваня в адрес «профессора» и иже с ним; это же Федино «стыдно» — в адрес благополучных Карениных, и это моя тема, моя, и потому радостна для меня встреча с Чеховым. Я слушаю Чехова!
Примечания
Романов Михаил Федорович (1896—1963) — актёр Ленинградского драматического театра им. А. Пушкина (1924—1935), художественный руководитель и главный режиссёр Киевского русского драматического театра им. Л. Украинки (1954—1959).
1. Визит председателя Совета Министров СССР Н.С. Хрущёва в США, первая поездка советского лидера в эту страну, проходил 15—27 сентября 1959 г.
2. Запуск автоматической станции «Луна-1» состоялся 2 января 1959 г.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |