Изучение повествовательных предложений в составе монологических реплик, то есть в соседстве с другими предложениями, представляют интерес при изучении диалога, так как реплика есть первооснова диалога, и на любом высказывании диалога отражается специфика всего текста. А диалогический текст имеет ряд особенностей, которые определяются характером перемежающейся речи.
Отличительные особенности поэтики А.П. Чехова — это, с одной стороны, разнообразие структуры диалогов, их удельного веса в композиции произведения, в сравнении с монологом, и введение монологических реплик в диалог — с другой.
Монолог и реплика объединяются по признаку передачи высказывания или мысли одного лица. Размер монологической реплики иногда значительно превышает размер простой реплики. Объем связан с необходимостью более или менее полно раскрыть какую-либо тему. «Монологическая реплика, подобно монологу, должна быть цельной по содержанию, — отмечает М.К. Милых. — От монолога она отличается меньшим объемом и меньшей полнотой освещения темы. Монологическая реплика включается в диалог как составной элемент его структуры; по значению она может не иметь той ведущей роли, какая присуща монологу, введенному в диалог; диалог в целом или его части могут состоять из монологических реплик; монологические реплики могут быть развернутым ответом на простую реплику» [Милых 1981: 7—8].
При анализе функционирования повествовательных предложений в собственном значении в структуре диалога устанавливаются два основных их положения как компонентов сложного целого: положение в составе реплик ДЕ; положение в монологической реплике.
В монологических репликах повествовательные предложения могут сочетаться с повествовательными, вопросительными и побудительными предложениями, создавая тексты различного строения.
Сочетание повествовательных предложений создает однофункциональную структуру. Содержание таких однофункциональных реплик может быть различным:
развернутое сообщение информации о факте действительности, требующее только ее уяснения слушающим:
1. — Родилась я в бедной чиновничьей семье. Отец добрый малый, умный, но... дух времени и среды... vous comprenez, я не виню моего бедного отца... Он пил, играл в карты, брал взятки... Мать же... (С. II, 62);
2) развернутое сообщение оценочной информации:
2. — Лаевский вреден и также опасен для общества, как холерная микроба, — продолжал фон Корен. — Утопить — его заслуга... (С. VII, 151);
3) развернутое сообщение проблемной информации, детерминирующее ответное высказывание собеседника:
3. — Я пришел вам сказать, что сестра очень больна. Она скоро умрет, — добавил он глухо.
— Что ж? — вздохнул отец, сжимая очки и кладя их на стол. — Что посеешь, то и пожнешь... (С. IX, 189).
Интерес представляет стимулирующее значение однофункциональных реплик. Выявить это значение можно, исходя из реакции собеседника.
Адресат может продолжить тему, развитую адресантом:
4. — Спит сиротка, — сказала старуха. — Худенький, тощенький, одни кости. Родной матери нет, и покормить его путем некому.
— Мой Гришутка, должно, годочка на два старше, — сказала Софья. — На заводе в неволе живет, без матери... Как поглядела я давеча на этого мальчонка, вспомнила про своего Гришутку — сердце мое кровью запеклось (С. VII, 130).
Адресант может своим сообщением вызвать интерес у адресата; стимулирующее значение рассказа адресанта заключается в привлечении внимания адресата к фактам сообщаемого:
5. — У Вареньки, у сестры вашей, четверо детей, — рассказывала она. — Вот эта Катя самая старшая, и бог его знает, от какой причины зять отец Иван захворал, это, и помер дня за три до Успенья...
— А как Никанор? — спросил преосвященный про своего старшего брата... (С. X, 445).
Адресант, выражая какое-то предположение в своем сообщении об адресате, тем самым побуждает этого адресата к ответу:
6. — Ты сегодня, Ваня, не в духе, — сказал он. — Не спал, должно быть.
— Да, плохо спал... Вообще, брат, скверно себя чувствую. В голове пусто, замирания сердца, слабость какая-то... (С. VII, 140).
Но особый интерес представляют такие монологические реплики, которые включают в свой состав соседствующие рядом предложения разных функциональных типов. Место повествовательных предложений по отношению к вопросительным обусловливает различия во взаимоотношениях данных функциональных типов предложений.
Повествовательное предложение, стоящее после вопросительного предложения, представляет собой ответ самого говорящего на заданный им же вопрос. Стимулирующее значение данных реплик заключается в убеждении собеседника в правильности мнения говорящего:
7. — Ты думаешь, я больна? Нисколько. Владимир выслушал меня и говорил, что я совершенно здорова... (С. IX, 177);
8. — Каково? — спросил он и рассмеялся. — Я велел сделать на чердаке бак на сто ведер, и вот мы с тобой теперь будем иметь воду (С. X, 465).
Повествовательные предложения, стоящие перед вопросительными предложениями, заключая в себе какое-то сообщение, тем самым как бы подготавливают вопрос. Между предложениями данной структуры в реплике-стимуле очень близкие отношения, так как вопрос исходит из повествовательного предложения. Стимулирующее значение данных реплик заключается в побуждении адресата к ответу:
9. — Я тебе давеча сказал, чтобы бросила деньги в колодец. Ты бросила?
— Вот еще, добро в воду бросать! Я косарям отдала (С. X, 418);
10. — Я вижу, ты скучаешь, бедняжечка, — сказала тетя, опускаясь на колени: она обожала Веру. — Ведь скучаешь?
— Очень (С. IX, 3, 233);
11. — Вы похудели, — сказала она. — Вы были больны?
— Да. У меня простужено плечо, и в дождливую погоду я дурно сплю (С. X, 320).
Повествовательное предложение может предопределить риторический вопрос. Говорящий как бы в заключение своего рассказа — жалобы, раскаяния и т. д. — риторическим вопросом подводит итог сказанному:
12. — Я должен показаться ей теперь отвратительным, жалким... Она не выносит пьяных людей, и по ее мнению, всякий кутящий подл... и она права... Разве не подло пропивать кусок хлеба, прокучивать место, как я это сделал? (С. V, 298);
13. — Сидеть в душной комнате, — проговорил я, — перелистывать, соперничать с пишущей машиной для человека моих лет стыдно и оскорбительно. Может ли тут быть речь о святом огне? (С. IX, 102).
Монологическая реплика может состоять из рядом стоящих повествовательного и побудительного предложений. В таких структурах повествовательное предложение или подготавливает последующее побуждение (в том случае, когда повествовательное предложение находится перед побудительным), или раскрывает, поясняет предыдущее побуждение (в случае, когда повествовательное предложение следует за побудительным):
14. — Я без хлеба не пью, — сказал я. — Пошли за хлебом!
— Ни за что! (С. II, 146);
15. — Мама, не води меня к дедушке! — дрожит Саша. — Он страшный.
— Нельзя, Саша, надо ходить... (С. III, 343).
В репликах данной структуры повествовательное предложение приобретает побудительное значение, так как повествовательное предложение является неотъемлемой частью стимулирующей реплики, основное назначение которой — побудить собеседника к действию:
16. — Радуйся, Наташа! — сказал он. — Я не пропал под снегом и не утонул...
Она не верила (С. II, 259);
17. — Я пошутил, — сказал он наконец. — Не бойся.
— О, благодарю вас! — сказал я и, полный благодарности, пожал ему руку (С. I, 43).
Таким образом, повествовательные предложения в положении компонента монологической реплики могут сочетаться с повествовательными предложениями и предложениями других функциональных типов, создавая при этом объединения с различным расположением высказываний разных функциональных типов.
Сочетания повествовательных предложений с повествовательными, которые, в принципе, составляют специфику любого текста, широко употребляются в репликах диалога, следовательно, оказываются нейтральными.
Сочетания повествовательных предложений с побудительными и собственно-вопросительными предложениями отражают специфику диалогической речи.
В произведениях А.П. Чехова между повествовательными предложениями и предложениями других функциональных типов возникает семантическое взаимодействие, что обусловливает характер стимулирующего значения монологической реплики.
Литература
1. Милых М.К. Монологическая реплика в прозе А.П. Чехова // Язык прозы А.П. Чехова. Ростов-н/Д., 1981. С. 6—20.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |