Чехов неоднократно бывал в Европе и три раза был в Италии: впервые он путешествовал по Италии через несколько месяцев после поездки на Сахалин. Это было весной 1891 года. Он ездил со своим другом и издателем Алексеем Сувориным в Болонью, Флоренцию, Рим, Неаполь.
Второй раз Чехов посетил Италию осенью 1894 г., и снова с Сувориным. Он побывал на севере: в Триесте, который тогда был австрийским городом, Венеции, Милане, Генуе.
Третье путешествие Чехова по Италии состоялось зимой 1901 года в компании с Максимом Ковалевским и биологом Коротаевым. На этот раз писатель останавливался в Пизе, а также снова во Флоренции и Риме. Чехов планировал продолжать поездку и отправиться в Неаполь, однако внезапно решил вернуться в Москву, потому что в то время в театре МХТ шла постановка «Трёх сестёр».
«Тоска по Италии» овладевала многими писателями и поэтами XIX века: Пушкиным, Герценом, Жуковским, Гоголем, Тургеневым, Горьким; тяга к ней продолжается и в XX веке, например, в стихотворениях А. Ахматовой, О. Мандельштама, И. Бродского, и перечень можно продолжить.
В XIX веке путешествие по Европе становится очень важным этапом в деле образования для большинства людей из интеллигенции, и Италия является обязательным пунктом посещения.
Первые произведения художественной литературы, посвященные Италии, восходят к началу XIX века. С одной стороны, в произведениях тех писателей и поэтов, которые бывали в Италии, отражена их «личная» идея о стране, с другой стороны, эта литература характеризуется присутствием некоторых повторяющихся мотивов, которые развиваются до начала XX века и которые создают плотный «текст» об Италии1. Другими словами, существует идеальный образ Италии, который не изменяется и остается независимым от времени и личности автора.
В своем докладе я анализирую образ Италии, который возникает в письмах и произведениях Чехова. Реальный он или идеализированный? До какой степени он совпадает с образами, созданными другими писателями и поэтами?
Что касается писем нужно сказать, во-первых, что некоторые элементы — как, например, краткость и ирония, — которые характеризуют прозу Чехова, присутствуют и в его письмах. Описания городов, которые он посетил, нельзя назвать длинными и подробными, они скорее похожи на «мазки кисти».
Кроме того, описывая красоту, которую он видит, писатель очень часто подчеркивает, что ему не хватает слов, чтобы достаточно полно представить облик города и передать эту красоту в письмах к родным. Например, в Венеции, он говорит о соборе Святого Марко так: «Здесь Собор нечто такое, что описать нельзя <...>» (П., 4, 202). Или еще, когда он посещает усыпальницу скульптора Кановы: «у усыпальницы <...> лежит просто чудо: лев положил голову на протянутые передние лапы, и у него такое грустное, печальное, человеческое выражение, какого нельзя передать на словах» (П., 4, 205).
Силу впечатлений и наслаждение красотой Чехов выражает, используя сильные преувеличения: «И вечер! Боже ты мой, господи! Вечером с непривычки можно умереть» (П., 4, 202), или еще: «Я в Венеции. Посадите меня в сумасшедший дом» (П., 4, 203). Однажды в Венеции он случайно встречает в соборе Св. Марко Дмитрия Мережковского и рассказывает об этом родным: «Мережковский, которого я встретил здесь, с ума сошел от восторга. Русскому человеку, бедному и приниженному, здесь в мире красоты, богатства и свободы не трудно сойти с ума» (П., 4, 202).
Первый мотив, который характеризирует все произведения об Италии, — природа2. В произведениях Пушкина впервые Италия зафиксирована как страна солнца, яркости, моря и цветов [см. «Евгений Онегин» (I, XLIX): «Ночей Италии златой / Я негой наслажусь на воле» и стихотворение «Кто знает край, где небо блещет / Неизъяснимой синевой» (1838)]. Голубое небо, море и золото солнца встречаются впоследствии почти во всех произведениях об Италии: например в «Италии» Гоголя (1829): «И радужней в сияньи красоты / И жарче, и ясней по небу солнце ходит»; «Здесь море вдруг спокойное наводит / В нем облаков мелькает резвый ход / Зеленый лес и синий неба свод»; и в «Венеции» (1912) Ахматовой город описан как «золотая голубятня у воды».
Чехов тоже использует голубой цвет в одном из писем: «Восхитительная голубоглазая Венеция шлет всем вам привет». И для него Италия — это страна солнца. Он пишет: «И всё от неба до земли залито солнцем» (П., 4, 203). Венеция — «это «сплошное очарование, блеск, радость жизни» (П., 4, 201). Идеальный образ Венеции владеет им так сильно, что, когда погода меняется, он испытывает глубокое разочарование и даже решает пораньше уехать из Италии: «Лупит во всю ивановскую дождь. Venezia bella перестала быть bella. От воды веет унылой скукой, и хочется поскорее бежать туда, где солнце» (П., 4, 206), и еще: «Небо пасмурно, а Италия без солнца, это всё равно, что лицо под маской» (П., 4, 207).
Второй мотив, который является очень важным, это Италия как страна музыки. Формированию этого образа способствовала более всего итальянская опера, которая была очень известна в России в XVIII веке и которая достигает вершины успеха благодаря композитору Россини в следующем веке3.
Этот образ находит подтверждение и в письмах Чехова, в которых он очень часто говорит о музыке: «Хочется плакать, потому что со всех концов слышатся музыка и превосходное пение. Вот плывет гондола, увешанная разноцветными фонариками; света достаточно, чтобы разглядеть контрабас, гитару, мандолину, скрипку... Вот другая такая же гондола... Поют мужчины и женщины и как поют! Совсем опера» (П., 4, 204); и еще: «дворец дожей и такие здания, по которым я чувствую подобно тому, как по нотам поют, чувствую изумительную красоту и наслаждаюсь» (П., 4, 202); и, наконец: «Такие дома и церкви могут строить только люди, обладающие громадным художественным и музыкальным вкусом» (П., 4, 203).
Последный мотив — это Италия как страна искусства. Например, в стихотворении Пушкина «Кто знает край, где небо блещет» упомянуты известные итальянские художники. Италия — это страна «где Рафаэль живописал / где в наши дни резец Кановы / Послушный мрамор оживлял (...) / вдохновенный Рафаэль». Для Гоголя Италия — это «тот сад, где в облаке мечтаний / Еще живут Рафаэль и Торкват!» («Италия», 1829). Чехов также в своих письмах говорит с энтузиазмом и восторгом об итальянском искусстве: «Ведь Италия, не говоря уж о природе ее и тепле, единственная страна, где убеждаешься, что искусство в самом деле есть царь всего, а такое убеждение дает бодрость» (П., 4, 210).
Впечатления, которые Италия произвела на Чехова, вошли в его произведения. Все итальянские города, которые писатель вспоминает в своих произведениях, он посетил лично во время своих путешествий. В некоторых его произведениях есть только намёки на Италию. Например, в «Черном монахе» (1894) Коврин учит итальянский язык, а в «Трёх сестрах» (1900) Ирина знает итальянский и сожалеет о том, что начинает его забывать, потому что в той глуши, где она живет, он никому не нужен.
В других произведениях города, которые Чехов посещал, описаны более подробно, и иногда автор даже добавляет детали и наблюдения, которые отсутствуют в письмах. Это касается, например, города Генуя, в котором он побывал в октябре 1894. В письмах он рассказывает только о монументальном кладбище Стальено, известном необыкновенными надгробиями и говорит о том, как его поразили статуи в натуральную величину, которые очень реалистично изображают не только покойников, но и их безутешных родственников. А в «Чайке» (1896) Генуя, с ее живыми улицами, переполненными людьми, становится воплощением некоего идеала близости, эмпатии и взаимопонимания между людьми. На вопрос о том, какой город за границей ему больше понравился, Дорн отвечает:
«Там превосходная уличная толпа. Когда вечером выходишь из отеля, то вся улица бывает запружена народом. Движешься потом в толпе без всякой цели, туда-сюда, по ломаной линии, живешь с нею вместе, сливаешься с нею психически и начинаешь верить, что в самом деле возможна одна мировая душа, вроде той, которую когда-то в вашей пьесе играла Нина Заречная» (С., 13, 49).
Пожалуй, рассказ, в который более всего вошли впечатления об Италии — это «Рассказ неизвестного человека». Рассказ был впервые опубликован в «Русской мысли» в 1893 г., то есть через два года после путешествия Чехова по Италии. В нем поэтический образ Венеции совпадает с образом, который Чехов создает в письмах, хотя описание в письмах более фрагментарное, а в рассказе оно более полное и соединяет как раз детали и черты, которые в письмах разделены.
Венеция — это очаровательный город, в котором гондолы «плывут с женственной грацией» (это выражение прямо из писем, когда Чехов говорит «Bella Venezia с ее женственными, птицеподобными гондолами» (П., 4, 207)), в котором «солнце рябит по воде так ярко, что больно смотреть», в котором чувствуешь «всю роскошь этой оригинальной культуры» (С., 8, 198). Главный герой рассказа, от лица которого ведется повествование, говорит и о доме Дездемоны, и о могиле Кановы, и о дворце дожей, которые Чехов очень любил. Кроме того, Венеция становится спасением от тревожного и гнетущего бытия, является возрождением к новой жизни, утешением для его больного тела (это другой автобиографический элемент, поскольку герой, как и Чехов, страдает туберкулёзом).
Он говорит: «Яркое, горячее солнце, бьющее в открытые окна и в дверь на балконе, крики внизу, плесканье весел, звон колоколов, раскатистый гром пушки в полдень и чувство полной, полной свободы делали со мной чудеса; я чувствовал на своих боках сильные, широкие крылья, которые уносили меня бог весть куда. <...> Жить хочется! Жить и — больше ничего!» (С., 8, 198).
Чувство свободы является главным и для Чехова: Италия, особенно Венеция, дает ему возможность восстановить свое душевное равновесие. Он искренне предлагает своему читателю погрузиться в созерцание картин, которые он описывает, и, представив эти пейзажи, словно наяву, почувствовать их очистительную силу и поверить в лучшую жизнь, в то, что свобода дышать, жить, мыслить — возможна.
В итоге следует отметить, что Чехов, на мой взгляд, воспринимал Италию прежде всего как эстетическое пространство и что все категории, которые традиционно характеризуют русский «текст» об Италии, присутствуют как в его письмах, так и в его произведениях. Что касается того, насколько идеален этот образ, то я думаю, что Чехов не отклоняется от русской традиции и представляет нам идеальную страну.
Примечания
1. Deotto P. In viaggio per realizzare un sogno, L'Italia e il testo italiano nella cultura russa, Trieste, 2002. С. 2.
2. Там же.
3. Там же. С. 9.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |