«Артист»

Порою островки старой Москвы прячутся вдалеке от теперешнего «русла» — можно и не заметить их. Так, тяжеловесный многоэтажный дом № 7 по Садовой-Кудринской улице, построенный в 1947 г., наглухо закрыл собою старинное княжеское владение. Только тротуар остался довольно широким: когда-то вся эта полоска земли занята была садами или палисадниками¹.

Во дворе, радом с подобием крохотной детской площадки, — главный дом с колоннами, который нынешние его владельцы не удосужились даже оштукатурить, от чего вид его просто жалок. Несколько флигелей начала XIX в. выгладят несравненно лучше, но двор с разбитым асфальтом и следами неоконченного ремонта порождает чувство недоумения — неужели это и называется у нас «охраняется государством»? Ведь и так давно уже нет уличной ограды, сторожек и палисадника, снесено несколько строений... Остается надеяться, что в одном из уцелевших флигелей и находилась редакция театрального, музыкального и художественного журнала «Артист», который в 1889—1890 гг. опубликовал чеховские пьесы: «Предложение», «Калхас», «Трагик поневоле» и «Медведь».

Журнал был по тому времени довольно красочно оформлен, но дело в нем велось бестолково. Издатель-редактор Ф.А. Куманин много раз приходил к Чехову в дом Корнеева: редакция ведь стояла почти наискосок от квартиры писателя. Гость часами сидел в кабинете Чехова, громко сопел при разговоре, отчего за глаза заслужил шуточное прозвище «граф Сапега». В конце концов, настойчивость его победила — Антон Павлович дал журналу свои произведения.

Чехов, в общем, неплохо относился к Куманину, но, в основном, переписывался с ним. Будучи очень загружен работой, посылал в редакцию брата Михаила. Но были ситуации, когда редакцию приходилось посещать лично, например, 12 декабря 1889 г. Причем тамошние обычаи даже рассердили его. «...Был я как-то в редакции «Артиста», — сообщал он А.Н. Плещееву 25 декабря, — и застал там редактора перелистывающего ваш перевод... (...) Около редактора сидел еще кто-то... (...) Оба (...) рассуждали о том, что перевод не будет напечатан. Боясь, чтобы они не наврали вам чего-нибудь, я попросил позволения сесть и написать вам... И меня удивляет эта бесшабашная редакция, утруждавшая вас и знавшая наверное, что ваш перевод не может пойти. Я их обругал...» (П., 3, 306).

Но, тем не менее, отношения с Куманиным остались самыми приятельскими...

Примечания

1. Дом построен немецкими военнопленными.