Общеизвестное высказывание Антона Павловича о талантливости семьи Чеховых «со стороны отца» невольно провоцирует желание спуститься по генеалогическому древу Чеховых ступенькой ниже, к дедушке писателя, Егору (Георгию) Михайловичу Чехову. Едва ли можно сомневаться в том, что своими талантами Павел Егорович и его дети генетически обязаны Егору Михайловичу, «родоначальнику» семьи Чеховых, как уважительно его называет Павел Егорович1.
Семейная хроника скупо освещает жизнь и личность Егора Михайловича. Она лишь называет основные вехи его жизнедеятельности: родился крепостным в 1798 (99) или 1801 году в селе Ольховатка Воронежской губернии, женился на Ефросинье Емельяновне Шимко, имел трех сыновей и дочь. В 1841 году выкупил из крепостной неволи семью, потом долгие годы работал управляющим у графа Платова в его имениях под Таганрогом и Ростовом-на-Дону. В 1878 году в последний раз приехал в Москву для свидания с семьей Павла Егоровича, а 12 марта 1879 года «по возвращении из Москвы и Калуги» скончался в слободе Твердохлебовой2.
Эта «канва жизни» Егора Михайловича в ее ключевых событиях (крепостное прошлое, выкуп на волю, служба у Платова) неоднократно проходит в переписке А.П. Чехова, в частности, в письмах к А.С. Суворину от 29 августа 1888 г., Августину Врзалу от 14 августа 1891 г., А.И. Эртелю от 11 марта 1893 г., в редакцию «Настольного энциклопедического словаря» от 22 декабря 1894 года (П 1, 321; П 4, 260; П 5, 186; П 5, 346—347). Эти же факты повторяются в воспоминаниях М.П. Чехова3.
Из семейной переписки Чеховых известно о несохранившемся письме Антона Павловича от 31 марта или 1 апреля 1879 года, в котором он описал похороны дедушки (П 1, 492).
Семейные предания о характере личности Егора Михайловича восходят к кратким характеристикам А.П. Чехова («...у меня дедушка, по убеждениям, был ярый крепостник») (П 11, 150), М.П. Чехова («Ненасытная жажда свободы заставила нашего деда выкупиться на волю задолго до всеобщего освобождения крестьян»)4 и к беллетризованному рассказу Ал.П. Чехова «В гостях у дедушки и бабушки».
Александр Павлович, основываясь на собственных наблюдениях, на рассказах бабушки, передает свои детские впечатления от дедушки, которого он видел, будучи гимназистом 5 класса. Егор Михайлович в рассказе Александра Павловича предстает человеком крутого нрава, жестким, деспотичным, воспитывавшим своих детей и державшим их в страхе Божием лозой и палкой. В таком же страхе он держит и всех жителей слободы Княжей5, которой управлял в бытность там братьев-гимназистов, Антона и Александра, в лето 1872 года.
«Гаспид», — говорят о нем слобожане. «Всех притесняет»6, «очень народ допекает. Вместо того чтобы иной раз заступиться, он сам на мужика наседает. <...> А ведь он сам из мужиков... Не будет душа его в Царстве небесном, попадет он в самое пекло»7.
Можно было бы усомниться в достоверности рассказа Александра Павловича, как это традиционно повелось в чеховедении с легкой руки Марии Павловны и Михаила Павловича Чеховых: не доверять мемуарам старшего брата в силу его любви к сгущению красок. Но вспомним чеховское: «...у меня дедушка, по убеждениям, был ярый крепостник». Вероятно, и Александр Павлович, и Антон Павлович имели в виду служебное рвение деда, доходящее до неистовства, когда «дело касалось барского добра и барских денег»8. Но в воспоминаниях Ал.П. Чехова отражено и иное мнение об Егоре Михайловиче как о человеке добром. Его высказывает ребенок, сынишка кухарки, высказывает убежденно, вопреки всеобщему утверждению, что Егор Михайлович «аспид». Гараська с благодарностью, явно со слов матери, говорит о том, что Егор Михайлович приютил у себя его и мать, когда им «деваться было некуда»9. Мать он нанял в кухарки и жалованье положил в полтора рубля.
Скупая и противоречивая семейная летопись о дедушке, к счастью, с лихвой компенсируется его собственными письмами, дошедшими до нас и являющимися самым точным и достоверным источником, позволяющим увидеть индивидуальность Егора Михайловича, характер, услышать его голос.
Начнем с того, что грамоте бывший крепостной обучился самостоятельно, благодаря своему непомерному трудолюбию и настойчивости.
Егор Михайлович, судя по всему, любил писать письма. Это было его, своего рода, самостоятельное и свободное литературное творчество.
Письмо — это лицо человека. И в своих письмах дед писателя неизменно остается самим собой — это «родоначальник» чеховского клана, духовный наставник и нравственная опора его. Письма позволяют живо представить авторитарный характер отношений деда с близкими. Он строг и скуп на ласку и в то же время преисполнен чувства долга перед детьми, отцовская забота «согревает» его письма и придает им неповторимый эмоциональный настрой, в котором все же преобладает учительный тон. Вот как Егор Михайлович, к примеру, поучает своего 53-летнего сына10: «Смотри же, любезный мой сын, Павел Егорович, не ударься лицом в грязь. Испитал ибо еси уже все бедствия; так вот попался Вам кусок насущного хлеба, так смотри — не урони его, всеми мерами оправдай себя перед хозяином и прочими, которому я теперь же пишу письмо о твоем хорошем поведении, нравственности и деятельности по торговой и письменной части. Я изъявил ему мою письменную благодарность о принятии тебя на должность, которое письмо, может быть, он даст и тебе прочитать»11.
Здесь мы слышим властные, поучительные интонации отца семейства, привыкшего к повиновению детей, но тут же присутствует и сердечный тон душевной поддержки.
Тематика писем Егора Михайловича ограничена «домашним кругом»: здоровье, дети, свадьбы, служба, праздники, погода и т. д. Среди этих писем есть одно, к счастью, хорошо сохранившееся, которое прочитываешь не только с большим интересом, но и с трепетным волнением. Оно датировано 1 марта 1860 года и замечательно тем, что содержит поздравление Евгении Яковлевне и Павлу Егоровичу с рождением в их семье третьего сына, Антона. К сожалению, мы не знаем, какой характер носили письма Е.М. Чехова (если таковы были), посвященные подобным событиям в семьях других его детей, чтобы сравнить с данным. Но это письмо написано велеречиво, в высоком эмоциональном ключе, вся его первая половина — выражение великой радости по поводу рождения внука Антона: «...за таковую милость Божию воссылаем всевышнему господу Богу чувствительно сердечную, со слезами, нашу благодарность: призри с небесе, Боже, Евгению и новорожденного сына ея Антония <...> и подаждь им благополучное здравие, силу и многолетие»12.
Обращает на себя внимание и тот факт, что Е.М. Чехов дважды называет новорожденного «Великим Антонием»: «В первом (письме. — В.С.) изъявлено нам сердечную радость о новорожденном 3-м нашем внуке, Антонии Великом, по благополучном его мамашеньки разрешении от бремени»13; «В знак нашей радости мы жертвуем для мамаши великого Антония, милой нашей Евочке, из собственной нашей суммы, известной Павлу Егоровичу, десять рублей серебром»14. «Великий Антоний»! «Великий Антоний»! Что это? Случайная оговорка в избытке радости или интуитивное предчувствие великой судьбы новорожденного внука? Но если это даже и оговорка, ее нельзя недооценивать.
О чем бы Е.М. Чехов ни писал своим родным, его письма всегда нравственно одухотворены. У их автора собственная система устойчивых моральных правил и свой набор нравственных ценностей, идущих от высокой религиозности. Старший Чехов житейским опытом знает, что полноценное человеческое существование невозможно без труда, без уважительного отношения к людям, без взаимовыручки. Сам труженик, он выстрадал убеждение, что отчуждение от труда губительно для человека, и потому поучает своего внука Михаила Михайловича Чехова: «Прими всякого рода труд»15.
Дед писателя хорошо знает силу добра, он не приемлет праздности, нетерпимо относится к пьянству; и его последнее письмо Павлу Егоровичу от 13 марта 1879 года звучит как завещание: «Яждь мало, пей водки и вина умеренно — здрав будеши. Бегай злаго, делай благо — спасен будеши, а вся последняя преложатся вам»16.
Что касается структуры писем, их стилевого своеобразия и синтаксиса, то бросаются в глаза следующие особенности. Речь в письмах Егора Михайловича степенная, обстоятельная; повествование неторопливое, пространное. Он хорошо знает цену своему слову.
Композиционно письма деда Чехова как бы членятся на две части. Первая часть — здравица и неустанная хвала Господу, сочетающаяся с эмоционально теплым, радушным обращением к родным. Во второй части писем содержатся, как правило, житейские, бытовые вопросы, поучения, пожелания, просьбы. Заканчиваются письма непременно родительским благословением и опять словами признания Богу за пребывание в здравии пишущего послание или, как любил выражаться Егор Михайлович, «эпистолию» (иногда «хартию»).
Стилистически письма Е.М. Чехова представляют синтез обыденной, разговорно-просторечной лексики и высокого библейского языкового пласта. Чтобы повысить дидактический коэффициент духовного воспитания детей и внуков, Егор Михайлович пересыпает свои письма фразеологическими оборотами из Священного Писания, библейскими назиданиями, обращением к притче. Хорошее знание Священного Писания сказывается в обильных реминисценциях, афористичности и торжественной мелодике фразы.
Характерен и синтаксис письма Е.М. Чехова. Это, как правило, сложные предложения с сочинительной и подчинительной связью, с распространенными пояснениями, попутными замечаниями. В целом такая сложная, многословная конструкция создает впечатление исчерпанности высказывания.
Письма Е.М. Чехова воссоздают характер сильного, религиозно-одухотворенного, мудрого человека. Из его писем исходит могучая вера в силу христианской любви, в мудрость смирения перед жизненными невзгодами.
Письма дают нам дополнительный материал для понимания семейного уклада Чеховых, уточняют наше представление о языке, на котором говорили и писали представители старшего поколения. Благодаря письмам Е.М. Чехова, мы получаем возможность расширить имеющуюся информацию о генетических истоках талантливости семьи Чеховых.
Прямая генетическая связь (дедушка-отец-внук) позволяет нам высказать догадку, что природный задаток любви к слову, склонность к писательству у А.П. Чехова от его дедушки.
Обратимся к неопубликованным письмам Е.М. Чехова, написанным семье П.Е. Чехова в 1859, 1860, 1877, 1878, 1879 годах.
Е.М. Чехов — П.Е. Чехову
Слобода Малая Волчья, 22 июня 1859 г.
Здравствуйте о Господе, милейшие дети, Пашенька, Евочка, Сашенька и Николенька; письмо ваше, от 4 июня, мы по приезде из Калуги в Волчью, 12 июня, имели удовольствие получить, за которое вас благодарим. Мы в Калуге гостили 12 дней, но не совсем радостно, то есть, на другой день нашего приезда в Калугу я, Чехов, сильно заболел со многим страданием; трясло, тягнуло, корчило, частое зеванье, многотрудная рвота и около пупа нестерпимая боль и прочее. Тут явились бабки и наконец доктор, с помощью Божию несколько получил облегчение, и 3-го июня уже нас провожали все калужное семейство с прочими благодетелями в путь, за 10 верст с<о> слезным прощанием, безотрывным объятием и земными поклонами, может быть, в последний раз. Подобные обстоятельства свиданий бывают весьма радостны, но впоследствии разлуки прощаний очень больны и тяжки для родителей, иногда и невыносимы. Жаль, что Митрофаша не заехал прежде в Калугу, его брат Михаил17 <с> нетерпимостью ждал, чтобы им вместе поехать в Москву. Причем желаем, чтобы сие нашло всех вас в вожделенном здравии и благополучии. Посылаем вам родительское наше именем Господа нашего Иисуса Христа благословение, каковое да почиет на главах ваших во дни жизни вашего земного пребывания вовеки аминь. Мы очень рады и благодарим Бога, что по вашей торговой части все оказалось хорошенько.
По секрету.
Будучи в Коренной ярмонке, я виделся с таганрогским купцом, Василием Николаевичем, г. Тритиловым, который меня, как родного, расцеловал, ласково принял, добре учредил угощением досыта и на дорогу дал нам балыка и икры с неоднократным воспоминанием, с хорошей стороны, таганрогских сынов моих. Сказал: «О, если бы Бог наградил его подобными сынами, — прибавил к тому, повторяя неоднократно. — Вот, любезный Егор Михайлович, без лести откроюсь Вам, если Митрофан Чехов пожелает жениться на моей <...> девице, тогда бы я им предоставил по торговой части все достойные и приличные права, и Митрофан мог бы получить от меня то, чего он и не воображал». Вот новости, которые неожиданно встретили меня. О таковом случае он, г. Тритилов, просил меня довесть до сведения в Таганроге моих сынов и дать потом ему, г. Тритилову, общее, со стороны, наше мнение. Я не постигаю, что это за история. Итак, вам, я думаю, может быть, уже известно, и какая девица вам уже известная; буде это предложение соответствует в натуре, то, Павел Егорович, потолкуйте с Митрофашей и меня уведомьте. А может быть, это все вздор и пустяки.
При сем имеем поздравить Вас, милейший сын, Павел Георгиевич, с Днем Ангела Вашего, Святого апостола Павла. Дай Бог множество таковых вам встретить. Итак, до свидания, прощайте, целуем всех вас и Сашеньку, и Николеньку. Скажите нам, что они делают. Мы по ним скучаем и всегда о них памятствуем.
Свидетельствуем усердное наше почтение г.г. Морозовым, Александре Ивановне18, Ивану Яковлевичу19 <...> желаем им быть здо<ро>выми и благополучными; пора, пора Ивана Яковлевича женить. Будет уже вам перетолковывать. Время уже закончить. До свидания, прощайте. Остаемся милостию Божию доселе в добром здоровье — ваши доброжелательные родители.
Егор и Ефросинья Чеховы. Настасья Кожевникова20.
22 июня
1859 года.
Слоб. Малая Волчья21.
Е.М. Чехов — П.Е. Чехову
Слобода Малая Волчья, 12 января 1860 г.
Радуйтесь о Господе!
Милейшие дети, Пашенька, Евочка, Сашенька, Николенька и Митрофашенька!
Все последние письма ваши мы имели счастье и удовольствие таковые в радостном восторге получить. За подобные нас уведомления изъявляем вам нашу чувствительную благодарность. Вот настал и настоящий 1860, новый год, который просвещает каждого, шествующего во свете немерцающем для нового приобретения земных новых его благодеяний, притом купно желая телесного здравия и душевного спасения. Подаждь нам, Господи, провести сей в мирной духовной радости, Любви, в Вере и Надежде Христова обетования. Настоящаго же желаем и с верою просим Всевышняго творца и благодетеля в благопожелании предыдущих нам благоденствий и прочих <...> за прошедшие годы, в которые он, Вышний, всещедрою <...> его милостью нас, грешных, доселе много-много всячески награждал, все нужное подавал, кормил, поил, одевал, здравие телу и жизнь умножал и прочее вся необходимая для нас щедро награждал. За таковые его милостивые благодеяния должны <...> изъявить <...> отцу и Богу, благодетелю нашему <...> во веки аминь. При сем поздравляем сына <...> Новым годом, всех вас, милейшие деточки, и всех наших родных, старых и новеньких, на прошлых днях бракосочетавшихся <...>. Подаждь, Господи, им и всем вам сей год благополучно провести и <...> множество встретить. За приглашение нас новобрачными на их свадьбы изъявляем им нашу благодарность. По случаю дальнейшего расстояния так не состоялось, а потому имейте нас отреченных, подобно евангельской притче, где рече Господь: идите и зовите на браки вся <...>.
При сем посылаем всем вам наше родительское именем Бога нашего Иисуса Христа благословение, которое да почиет на главах ваших во все дни живота вашего.
Милейший <...> Павел Егорович, <...> прошу обстоятельно узнать в настоящем времени о существовании цен на красную пшеницу и как предполагается слухом к будущей весне о ценах, о чем теперь же и всякую почту меня не оставить уведомлением. Это вот на какой предмет: сосед мой, слоб<оды> Николаевки, князя Трубецкого управляющий, Лебедев, просит чрез посредство ваше о том знать, у которого готовой, осенней молотьбы красной пшеницы 2000 четвер., который, соображаясь с обстоятельствами, желает запродать оную в Таганроге и отправить оную на своих воловых фурах рано будущею весною. И ему самому желательно побывать в Таганроге и познакомиться с таганрогцами. Будет нужно до того времени видеть образец <...> той пшеницы, то он, Лебедев, по уведомлении вышлет чрез почту на имя твое. Чрез этую коммерцию можете иметь себе хорошую репутацию и получить приличную благодарность.
Сверх того прибавление.
Сие письмо, если оно по обстоятельствам и не <...>, было уже написано до получения ваших писем, которого содержание я поленился переписывать вновь, а потому быть тако. Милейший и прекрасный <...> Пашенька <...>, <...> желаю знать о постоянстве гильдейского (2-е) звания в этом году: 1-е — вашего. Также, милейший Митрофашенька, 2-е, знать желаю о приказчике Сергее: оправдал ли он себя во время отсутствия вашего по врученному ему предмету торговой части. А что наш дом — внайме или пустует? Надо туда посматривать, дабы его не растащили. Прощайте, до свидания. Целуем всех вас, настоящих и будущих, наших всех, за внимание расположенности Сашеньки и Николеньки, наших прекрасных и сердолюбящих внучков. Незабвенно воссылаем о их здравии и благоденствии. И совершенно и семье. Господу Богу наши грешные молитвы. Дай, Господи, дабы сия хартия нашла вас всех в лучшем благосостоянии. И почтительно кланяемся всем и всем. Остаемся доселе милостию Божию в вожделенном здравии — ваши родители Георгий и Ефросинья Чеховы и Настенька.
12 генваря
1860 года
Слобода М. Волчья22.
Е.М. Чехов — П.Е. Чехову
Слобода Малая Волчья, 1 марта 1860 г.
Здравствуйте о Господе, милейшие голубчики!
Павочка, Евочка, Сашенька, Николенька, Антошенька и Митрофашенька!
Две милые для нас эпистолии ваши, от 22 генваря, мы имели радостное удовольствие получить их 1 февраля, за которыя весьма благодарим вас. В первом изъявлено нам сердечную радость о новорожденном 3-м нашем внуке, Антонии Великом, по благополучном его мамашеньки разрешении от бремени. За таковую милость Божию воссылаем всевышнему Господу Богу чувствительно сердечную, со слезами, нашу благодарность: призри с небесе, Боже, <...> Евгению и новорожденного сына ея Антония <...> и подаждь им благополучное здравие, силу и многолетие.
Слава тебе, Боже, слава тебе за прошедшие и настоящие милости, явно изъявленным вам <...>. В знак нашей радости мы жертвуем для мамаши великого Антония, милой нашей Евочке, из собственной нашей суммы, известной Павлу Егоровичу, десять рублей серебром. Подаждь, Господи, всем нам купно порадоватися о новорожденном Антонии, равно по всех деточках также.
Во втором письме <...> Митрофашенька изъявил еси сожаление, якобы о погибших ваших письмах, ноябрьского и генварского, писанного в первый день настоящего нового года, которое мы с удовольствием имели счастье получить в свое время, за что изъявляем нашу благодарность паки, а потому сказано в письме моем, от 12-го генваря, в конце, в прибавлении, тако: письмо мое было уже написано до получения ваших писем и паки сказано: целуем всех вас, настоящих и будущих. Следовательно, одно будущее уже, благодарения Богу, состоялось, а второе, буде Богу угодно, удостоит нас видеть — увидим подобно сему. Приносимая ко Богу нас, грешных, молитва также о настоящих и будущих по всех и за вся, деется за поздравление нас с новорожденным <...>. <...>явим нашу радость и благоволения, взаимно и вас поздравляем, благословенные родители, любезнейший Павел Егорович и милейшая Евгения Яковлевна, и утешительный Митрофан Егорович, с новорожденным сыном и племянником. Также и любезнейшую нашу Александру Ивановну, г-жу Морозову с внуком и начально цветущих дядюшек и тетушек с племянничком. И вот между тем настало время — душеспасительное поприще святаго Велика Поста. Господи Владыко живота моего и прочее, с поклонами до земли. На первой неделе тако у нас было: мы ходили в церковь умилостивлять всемогущество Божие о содеянных лютых наших грехах, благодарения Богу, удостоились причаститься его божественных и животворящих Христовых тайн: тела и крови Бога нашего Иисуса Христа. В наших местах в настоящее время лютые морозы до 27-ми градусов, весьма холодный февраль и зима глубокая.
Павел Егорович, управляющий Николаевской с терпения вышел относительно неуведомления Вашего о существовании цен на красную его пшеницу. Как я писал Вам от 12-го генваря, он весьма заботится об этом. Соображаясь с здешними обстоятельствами, желает знать и о таганрогских. В настоящее время у нас цены на подобную пшеницу 572 и 6 руб. серебром за 10-типудовую четверть. Как бы то ни было, а все-таки следовало и следует на запрос дать ответ. Пожалуста, уведомьте меня, здравствует ли добрейший мой доверитель г-<н> Греков, которому я много кой о чем доносил и деньги неоднократно посылал, а ответа на оныя от него ни единого не получил, о чем я, как человек, рассуждаю, Бог весть к чему относится подобное молчание. На таковом же основании и наши калужане: от октября месяца нет уведомлений, а от твердохлебовских уже год не получаем слухов. Подобное молчание для нас нестерпимо, нет ли у вас об них слухов, напишите им, что я очень недоволен.
Бывший крестьянин князя Трубетского <так!>, Василий Трегубов, служащий <...> слободы Николаевской, <...> волчанский мещанин, желает своего сына 15-ти лет, окончившего курс в уездном училище, отдать в Таганрог в какую-либо лавку, то есть, бакалейную, железную, красную, хлебную и прочее, на 3 или 4 года, на <...> содержании, без жалованья. Просит чрез посредство Ваше: нет ли случая сына его поместить в Таганрог. В таком случае, буде <...> желающие или нет, уведомить меня для сведения его, Трегубова. Кроме сего, есть два мальчика, желающие поступить в такую же должность.
При сем посылаем вам наше родительское благословение, которое да почиет на главах ваших на многие лета. До свидания. Целуем всех вас. Пришлите нам многолюбящего нашего внучка Сашеньку, г-<на> Чехова. Мы его отдадим в Харьковскую гимназию учиться. Доселе милостию Божию пребываем в совершенном здравии и благополучии доброжелательные ваши родители — Георгий и Ефросинья Чеховы и Настенька Кожевникова.
После сильных морозов, 28 февраля, сделалась перемена в погоде: метель с бурею и наконец дождь.
1-го марта 1860 года.
Слоб. Малая Волчья,
Харьковской губернии,
Волчанского уезда23.
Е.М. Чехов — П.Е. Чехову
г. Таганрог, 12 мая 1877 г.
Милые дети, Павел Егорович и Евгения Яковлевна с детками!
Все ваши письма мы получили, за которые благодарим и в коих видно ваше неблагоустройство о положении вашем; так видно было ваше прежнее неблагоусмотрение, о чем весьма болезнуем. Что делать, так или не так — виден конец всему состоявшемуся <...>.
Я здоров, а мать ваша в постели лежит, ходить не может. Вот уже на Петров день год будет. Таганрогские дети наши вам кланяются, а мы при сем и навсегда призываем на вас и на дела ваши Божие благосостояние.
Остаемся Ваши родители Георгий и Ефросинья Чеховы.
Мая 12 дня
1877 г.
Таганрог24.
Е.М. Чехов — П.Е. Чехову
Княжья, январь 1878 г.
Здравствуйте о Господе!
Любезные дети наши, Павел Егорович, Евгения Яковлевна с детками вашими.
Письма ваши и детей ваших, 20-го декабря, адресованные нам, мы их получили, за что изъявляем Вам нашу благодарность. Слава и благодарения Богу, что он, Милосердный Господь, не оставил нас в бедственном положении вконец, указал вам путь на должность у благодетельного купца, г<осподина> Гаврилова. Смотри же, любезный мой сын, Павел Егорович, не ударься лицом в грязь. Испитал бо еси уже все бедствия; так вот попался Вам кусок насущного хлеба, так смотри — не урони его, всеми мерами оправдай себя пред хозяином и прочими, которому я теперь же пишу письмо о твоем хорошем поведении, нравственности и деятельности по торговой и письменной части. Я изъявил ему мою письменную благодарность о принятии тебя на должность, которое письмо, может быть, он даст и тебе прочитать. Мать твоя, Павел Егорович, непостижимою болезнью уже близко 2-х лет крепко страдает, действовать не может ни ногами, ни руками, высохли у ней не только тело, но и кости, как щепки. Лежит в постели неподвижимо, вдобавок того, в недавнем времени, состоялась головная болезнь, опухоль лица всего, как подушка, и состоялись по лицу водяные пузыри, и теперь не видит небесного света. Она страдает, а я убит до изнеможения духа и сил моих.
Часто повторяет и просит у Бога смерти, которой еще не пришел час, в оные же <?> пойдеши душе, ее кормят и поят чужими руками, когда ближних нет. Она в этой скорби часто призывает Господа, она сетует, стонет день и ночь, бьется, как рыба об лед, споминает прошедшее благополучение и настоящее неблагополучие, говорит: «Я породила и видела у себя детей, но их нет, они разыдашася по лицу земли, они бы мне теперь помогли и пожалели при такой великой моей нужде». Возражение: некто ей сказал: «Мамаша, — тако Бо глаголет Господь, — оставит сын отца и матерь и прилепится ко мне, и будут два в Едино подидоша в страну иную; тако и бысть». Она, бедная, страдает (я не сказал) ломотою во всех ея костях и с<у>ставах, крепко ломит, так что она в обморок падает и кричит, и плачет. Итак, при сем и навсегда, призывая на вас и на дела ваши Божие благословение, которое да осенит и почиет на главах ваших вовеки. Аминь.
До свидания. Желаем всем вам быть здоровым и благополучным.
Остаемся доселе милостью Божию здоровы. Ваши родители
Георгий и Ефросинья25 Чеховы.
Генваря дня
1878 года.
Княжья26.
Братец! Я вам послал письмо чрез Ивана Ивановича Лободу и 3 р<убля> для покупки мне фуражки27.
Е.М. Чехов — П.Е. Чехову
Слобода Твердохлебово,
г. Богучар, 13 января 1879 г.
Господи благослови!
Сердоболящие мои дети, Павел, Евочка с детками, Мишенька, Лизенька и Петенька, здравствуйте о Господе. Добрым и правым людям подобает похвала. Слава тебе, Боже, слава тебе, Боже, за все милости твоя к нам, грешным, приятные и милые для меня. Письма ваши, от 13 и 25 декабря, я имел счастье и удовольствие в Твердохлебовой получить с поздравлением праздника<ми> Рождества Христова и с Новым годом, с пожеланием мне здоровья; за все ваши добрые пожелания и память о<бо> мне, за что я, со своей стороны, тоже изъявля<ю> взаимно вам мою сердечную и любовную благодарность, а также при сем паки и паки благодарю всех вас за оказанныя благодеяния ваши мне в бытность мою в Москве, да воздаст вам Господь Бог десятерицею здесь и там, по 5-й заповеди, и так далее. Может быть, я в чем-либо обременил вас делом или словом, обидел вас глаголом лишним и непристойным, яко человек грешный есть, прошу простить меня, яко <...> строка иде и позна запад свой, тако и я отошел от вас в путь всея земли и отлучился, яко странник, бегая по лицу земли, где бы главу преклонити, но кажется, что уже друг друга не увидим, яко же прежде, а вероятно, увидимся паки там, где соберутся вся племена земная людей от начала мира и до скончания века пожившия. Буди, Господи, Милость твоя на нас, яко же уповахом на тя, на тя уповахом <...> вовеки аминь.
Благодарю и благодетелей моих, которые меня не оставляли по своей любви и милости, благами своими учредили, кормили да чаем поили: во-первых, господ Гавриловых, и их служащих приказчиков, и меньшую братию много-много благодарствую. Москвичан при сем поздравляю: Вас, сердоболящие дети, и господ Гавриловых со служащими их, с настоящим Новым годом, с новым счастьем, с хорошим и полезным успехом в добрых ваших и хозяйских делах, кои с благословением Божьим да послужат вам во все благое, а паче главное и полезное для жизни нашей земной.
Яждь мало, пей водки и вина умеренно — здрав будеши. Бегай злаго, делай благо — спасен будеши, а вся последняя приложатся вам. Желаю душевно и прошу Бога, чтобы сие нашло вас и Господ Гавриловых в вожделенном и благополучном здравии, телесном и душевном спасении, при сем призывая на вас и дела ваши хозяйские мое, а паче Божие благословение, которое да почиет на главах ваших, вовеки аминь. При сем целую вас сердечною любовью, шлю каждому <...>, прошу вас, передайте: 1-е, Высокопочтеннейшему и общему всех благодетелю, Ивану Егоровичу с милым его семейным виноградом (его же насади, святая десница Божия, Господам Гавриловым), достодолжное и всеусерднейшее почтение, с каковым, пожелав им долгоденствия, телеснаго здравия и душевнаго спасения и благопоспешения в делах его на пользу обществу и всем нуждающимся к поможению, — да воздаст ему Господь сторицею здесь и там. Сам Господь глаголет: Блаженни милостивии здесь, яко тии там помилованы будут.
2-ое: служащим его также передаю усердное мое почтение и желаю здравствовать на многая лета. Прошу, простите меня, грешного, да и я вам Мир всем оставляю. Прощайте <...> до будущего свидания.
Остаюсь милостию Божию доселе здрав, ваш сердоболящий доброжелатель, странник смиренный, Георгий Чехов.
Я получил с <из> Таганрога от Митрофана Егоровича Чехова письмо. Спаси его, Господи, там они все здоровы, он калужскому Мише на его письмо отвечал в Москву. Адрес: Воронежской губернии, в город Богучар, в Слободу Твердохлебову28. Василию Григорьевичу Кожевникову29. Они все вам кланяются. Располагаю выехать в Таганрог 25 сего генваря. Нет ли новостей в Москве? Говорят, что будет опять война, помилуй Бог. Может быть, до выезда моего в Таганрог, успеете меня уведомить о вашем благосостоянии. Сего числа я послал и в Калугу письмо. Желаю знать о положении здоровья Петра Васильевича Петрова.
Кланяются вам Василий Григорьевич и Александра Егоровна с детками.
Е. Чехов.
Генваря 13 дня 1879 года.
Слоб. Твердохлебова.
Г. Богучар30.
Примечания
1. Чехов П.Е. Жизнь Павла Чехова // Вокруг Чехова. — М., 1990. — С. 25.
2. Там же. — С. 25.
3. Чехов М.П. Антон Чехов и его сюжеты. — М., 1923; Чехов М.П. Вокруг Чехова. Встречи и впечатления. Чехова Е.М. Воспоминания. — М., 1981.
4. Чехов М.П. Вокруг Чехова. Встречи и впечатления. Чехова Е.М. Воспоминания. — М., 1981. — С. 23.
5. Слобода Княжая находилась в 10 верстах от Крепкой. Название «Княжая» получила потому, что была дана в приданое дочери графа Платова, вышедшей замуж за князя.
6. Чехов Ал.П. В гостях у дедушки и бабушки // Вокруг Чехова. — М., 1990. — С. 104.
7. Там же. — С. 113.
8. Там же. — С. 111.
9. Там же. — С. 112.
10. П.Е. Чехов был временно принят на должность писца в амбар московского купца Ивана Егоровича Гаврилова (Чехов М.П. Вокруг Чехова). — С. 47.
11. ОР РГБ. Ф. 331. К. 81. Ед. хр. 1. Л. 9.
12. ОР РГБ. Ф. 331. К. 81. Ед. хр. 1. Л. 5.
13. Там же. Л. 5.
14. Там же. Л. 5.
15. Авдеев Ю.К. Калужские Чеховы // Чехов и его время. — М., 1977. — С. 351.
16. ОР РГБ. Ф. 31. К. 81. Ед. хр. 1. Л. 17.
17. Митрофан и Михаил — сыновья Егора Михайловича Чехова.
18. Александра Ивановна Морозова — бабушка А.П. Чехова по материнской линии.
19. Иван Яковлевич Морозов — дядя А.П. Чехова по линии матери Евгении Яковлевны.
20. Настасья Кожевникова — внучка Е.М. Чехова.
21. ОР РГБ. Ф. 331. К. 81. Ед. хр. 1. Л. 1—2 об.
22. ОР РГБ. Ф. 331. К. 81. Ед. хр. 1. Л. 3—4 об.
23. ОР РГБ. Ф. 331. К. 81. Ед. хр. 1. Л. 5—6 об.
24. ОР РГБ. Ф. 331. К. 81. Ед. хр. 1. Л. 7—7 об. — 8 чистый. Письмо написано неизвестным, подписано рукой Егора Михайловича.
25. Ефросинья Емельяновна Чехова умерла 26 февраля 1878 года от оспы.
26. ОР РГБ. Ф. 331. К. 81. Ед. хр. 1. Л. 9—10 об.
27. Приписка сделана рукой Митрофана Егоровича.
28. Село Твердохлебово — родина Василия Григорьевича Кожевникова.
29. Василий Григорьевич Кожевников — зять Е.М. Чехова, муж Александры Егоровны.
30. ОР РГБ. Ф. 331. К. 81. Ед. хр. 1. Л. 16—18.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |