В марте 1996 года в Ялтинский государственный объединенный историко-литературный музей поступили интересные документы. Это — шесть писем М.П. Чехова семье Кувичинских, подлинное фото М.П. Чехова1, альбом с любительскими фотографиями начала XX века.
Документы были переданы Т.П. Леденковой (Ялта), которая после смерти жены В.Г. Кувичинского, в начале 1970-х годов, буквально спасла их от уничтожения.
Письма адресованы Владимиру Григорьевичу Кувичинскому и его жене Зинаиде Федоровне.
В.Г. Кувичинский — доктор медицины, ларинголог, жил и работал в Ялте в 1-ой половине XX века. До революции 1917 года он имел репутацию лучшего врача по своей специальности, в Ялте его называли «горловой король».
Ялтинская газета «Русская Ривьера» за 1912 год рекламирует «ингаляториум и лечебницу горловых, носовых и ушных болезней (амбулаторную и стационарную)»2 доктора медицины В.Г. Кувичинского. Прием велся ежедневно, кроме среды и воскресенья, в доме Ширяева на Морской3.
О В.Г. Кувичинском известно немного. После окончания медицинского факультета одного из университетов России он работал в Уфимской губернии в туберкулезном санатории «Ключовка». В 1903 году туда для лечения приезжает Зинаида Федоровна Векшинская, выпускница Смольного института, обладавшая великолепным меццо-сопрано, но из-за туберкулеза она так и не стала профессиональной певицей. Зато стала женой доктора В.Г. Кувичинского. Вскоре после свадьбы супруги Кувичинские, видимо, из-за болезни Зинаиды Федоровны, переезжают в Ялту, где доктор Кувичинский до Октябрьской революции занимался частной практикой, а потом работал в лечебных заведениях Ялты.
Среди любительских фотографий в альбоме Кувичинских4, переданных музею, есть уфимские и крымские. На нескольких фото уфимского периода в группе людей, лечившихся в санатории, некто Коншин, рядом с его фамилией есть дополнительная подпись, взятая в кавычки: «Дядя Ваня». Подписи к фотографиям выполнены Кувичинскими, и это подразумевает, конечно, героя чеховской пьесы. Как будто Кувичинские предвидели, что спустя несколько лет они познакомятся с братом А.П. Чехова, М.П. Чеховым.
В Ялте Кувичинский имел хорошую практику, у него лечились и туберкулезные больные, им была разработана особая методика лечения туберкулеза горла. Скончался В.Г. Кувичинский перед Великой Отечественной войной. По словам дарительницы, Т.П. Леденковой, он был похоронен на Ливадийском кладбище, могила не сохранилась.
Несомненный интерес представляют письма М.П. Чехова Кувичинским. Они написаны в конце 1920-х — начале 1930-х годов, в то время, когда Михаил Павлович переехал в Ялту и работал в музее брата.
Два из пяти писем — это небольшие записочки, милые и порой очень личные, сопровождавшие маленькие посылки семье Кувичинских: кекс или варенье. Но и они написаны остроумно, изящно и даже в стихах. Вот одно из них.
18 января.
Милая
Зинаида Федоровна.
Посылаю Вам кекс.
Он испечен еще вчера утром, но, к глубокому моему сожалению, «домашние обстоятельства» сложились так, что мне не с кем было послать его Вам вчера же.
Конечно, это уже не в его пользу.
Кроме того, —
В нем, простите, не хватает
Аромата и кислот,
Но зато он так и тает,
Так и просится сам в рот.
Буду очень, очень доволен собой, если, учтя все эти недостатки моего произведения, Вы скушаете его и в ближайшем разговоре со мной по телефону сделаете вид, что исполнили это на самом деле.
Привет доктору и Лидии Григорьевне.
Целую Вашу ручку.
М. Чехов5.
Письмо не нуждается в особом комментарии. Зинаида Федоровна — жена, а Лидия Григорьевна — сестра доктора Кувичинского. Письмо же свидетельствует о том, что Михаил Павлович Чехов старался порадовать своих ялтинских друзей, хоть как-то облегчить их жизнь.
Два письма, они скорее всего самые ранние из поступивших в музей, написаны в начале знакомства М.П. Чехова с В.Г. Кувичинским. Эти письма — подробные отчеты пациента врачу, вежливые и корректные. В одном из этих писем упоминается Ванда Станиславовна6. Это В.С. Дыдзюль, зубной врач, ялтинская знакомая А.П. и М.П. Чеховых7. Видимо, она и рекомендовала Михаилу Павловичу доктора Кувичинского, как хорошего специалиста, ведь они не только жили в Ялте в одном доме на Бульварной улице, но и вели прием больных также в одном доме, доме Ширяева на Морской8.
Но самым интересным является письмо от 25 июля, написанное М.П. Чеховым по случаю именин В.Г. Кувичинского. Приведем его полностью.
25 июля.
Дорогой
Владимир Григорьевич.
«Свято соблюдая родной обычай старины», хочу поздравить Вас с ангелом. Чего мне пожелать Вам? Я знаю, что все то, чего бы я пожелал Вам, все равно останется неисполненным, так как в природе нет средств выполнить всю наличность того, чем полна моя душа по отношению к Вам. Остается только одно — это сидеть и все больше и больше придумывать для Вас самой фантастической обстановки и самого светлого, феерического, сказочного счастья.
Как я завидовал в детстве моим сверстникам Володям! Их именины всегда приходились на самое лучшее время года, на каникулы, тогда как мой — на 8-е ноября, когда горючими слезами плакало небо, была невылазная грязь и трудно было идти в гимназию. Так меня, как нарочно, в этот день спрашивали учителя, и, как нарочно, я получал в подарок дурной балл, было невесело и дома. Мать утешала меня и говорила, что у всякого — свое счастье. Святая простота! Точно это детское счастье зависело не от самих родителей!
Получил за эти дни от Вандочки открытку. Она стала писать ко мне уже редко, без вдохновения, без обычных в ее первых письмах троп и фигур. Ясно, что время и пространство стали уже корректировать ее переписку — и так этого и следовало ожидать. Тем более, что Вы пишете о возможности продления ее срока паспорта еще на год. Оказывается, что Магомет прав. Он говорит: «У женщины тысяча одна хитрость, если женщина сказала: «через месяц», то это значит: «через год»». Впрочем, я желаю Вандочке громадного счастья, и если она сочтет необходимым еще раз подтвердить эту доктрину Магомета, то, значит, там ей лучше, чем на Бульварной.
Навестили меня три московских литератора и профессор. Все четверо явились ко мне, чтобы попросить у меня, не продам ли я им мою последнюю книжку из авторских экземпляров. Они уже не застали ее в Москве, рассчитывали купить в провинции, но не нашли ее и здесь. Они сказали, что моя книжка разошлась полностью за четыре дня, что, благодаря громадному требованию, ее так и не продавали, а отпускали только по предварительной подписке. Было отправлено за границу сразу 2000 экз. И все это по одним только указаниям в библиографических листах, что моя какая-то книга готовится к выпуску в свет. Я, конечно, слишком далек от того, чтобы падать в обморок от авторского восторга, но до меня уже доходят вести о предполагающемся втором издании — и так и подмывает вставить в книжку новые материалы и восстановить в ней все то, что выпущено издательством.
Зинаида Федоровна, где Вы? Ау! Позвольте поздравить Вас с именинником и поцеловать Вам ручку.
Как бы я хотел Вас обоих повидать! Ну, оставайтесь Богом хранимы, растите большие и будьте веселы, счастливы и здоровы. Если вспомните обо мне, то это будет для меня сверхсметная радость.
Ваш М. Чехов9.
Письмо можно датировать 1933 годом. М.П. Чехов опять упоминает в нем Вандочку, ее опустевшую квартиру на Бульварной. Известно, что В.С. Дыдзюль уехала из Ялты в Литву в 1932 году. Стало быть, письмо отправлено после 1932 года. Кроме того, в нем речь идет о «последней книжке» Михаила Павловича, только что вышедшей в свет. М.П. Чехов — автор нескольких книг, посвященных брату: «Антон Чехов и его сюжеты» (1923) «Антон Чехов, театр, актеры и «Татьяна Репина»» (1924), «Антон Чехов на каникулах» (1929), «Чехов и мангусы» (1929), «Вокруг Чехова» (1933). Однозначно, что речь в письме ведется о главной мемуарной книге М.П. Чехова, «Вокруг Чехова», законченной в 1929 году в Ялте и изданной в 1933 году.
Неожиданно это письмо дает возможность уточнить один из ялтинских адресов М.А. Булгакова.
Ванду Станиславовну Дыдзюль и ее квартиру упоминают авторы книги «Михаил Булгаков и Крым»: Ю.Г. Виленский, В.В. Навроцкий, Г.А. Шалюгин. Ссылаясь на воспоминания Е.М. Чеховой, авторы пишут, что в 1927 году на именинах у Ванды Станиславовны были М.А. Булгаков с женой, Мария Павловна, Михаил Павлович и Евгения Михайловна Чеховы и некоторые ялтинские лица10. Где же жила В.С. Дыдзюль? В статье «Как странно здесь...» Г.А. Шалюгин дает конкретный адрес: гостиница «Крым» в Ялте11. Но в письме М.П. Чехова указана улица Бульварная; гостиница «Крым» находилась уже на другой улице, Елизаветинской. По словам ялтинских старожилов, В.С. Дыдзюль и Кувичинские жили в одном доме на Бульварной улице (ныне дом № 21 по ул. Рузвельта), рядом с гостиницей «Крым», где когда-то располагался зубоврачебный кабинет В.С. Дыдзюль. Письмо М.П. Чехова В.Г. Кувичинскому от 25 июня 1933 года подтверждает это.
К сожалению, мы пока не знаем, кто были три московских литератора и профессор, посетившие М.П. Чехова в тот год.
Таким образом, ранее неизвестные письма М.П. Чехова свидетельствуют о жизни чеховской семьи в 1920-е — 1930-е годы, о людях, которые их окружали в то время, уточняют один из ялтинских адресов М.А. Булгакова, а главное — высвечивают личность М.П. Чехова, его одаренность, жизнелюбие.
12 февраля 1900 г. М.П. Чехова писала брату Михаилу и его супруге: «Вы самые нормальные из нашей семьи...»12. Если принять значение слов «нормальный» как «обычный», «обыкновенный», то едва ли Михаила Павловича можно считать таковым. Он обладал множеством талантов: сочинял рассказы и очерки, выпускал журналы, преподавал, знал языки, писал акварели, наконец, сконструировал и выточил из дерева часы... Но, без сомнения, Мария Павловна вкладывала в это слово иной смысл. Для нее — в данном случае — «нормальные» значит «счастливые». Но и здесь не все благополучно. В конце жизни 10 лет Михаил Павлович провел в Ялте рядом с сестрой, но в разлуке с женой и детьми. Почему?
Он много трудился в те годы, переводил, но почти все ради заработка.
В Ялте Михаил Павлович был сотрудником в музее брата, и здесь он взял на себя самую рутинную работу: вел бухгалтерские дела, составлял отчеты, методички, оставаясь в тени сестры.
И все же это был добрый, одаренный, неординарный человек.
Достаточно вспомнить одну его фразу из письма семье в Москву, где он подробно описывает землетрясение в Ялте: «Миленькие, вы только подумайте! Ведь я был свидетелем землетрясения!.. Да ведь это все равно, что выиграть двести тысяч рублей!»13. Так реагировать на это событие мог только необычный, талантливый человек, брат А.П. Чехова.
Примечания
1. Фото впервые опубликовано в книге: С.М. Чехов. О семье Чеховых. — Ярославль, 1970. — С. 221.
2. Русская Ривьера. — Ялта, 1912. — 5 декабря. № 273.
3. Ныне ул. Морская, дом № 5.
4. Ялтинский государственный объединенный историко-литературный музей (ЯГОИЛМ). КП-62744.
5. ЯГОИЛМ. КП-62746.
6. ЯГОИЛМ. КП-62747.
7. О В.С. Дыдзюль см. в книге: М.П. Чехов. Вокруг Чехова. Встречи и впечатления. Е.М. Чехова. Воспоминания. — М.: Художественная литература, 1981. — С. 201—202.
8. См. список практикующих врачей в газете «Русская Ривьера» за 1912 год.
9. ЯГОИЛМ. КП-62745.
10. Ю.Г. Виленский, В.В. Навроцкий, Г.А. Шалюгин. Михаил Булгаков и Крым. — Симферополь: Таврия, 1995. — С. 63—64.
11. Г.А. Шалюгин. «Как странно здесь...» (Михаил Булгаков в чеховском доме) // Крымские пенаты. — Симферополь, 1996. — № 3. — С. 45.
12. Цитирую по книге: С.М. Чехов. О семье Чеховых. — Ярославль, 1970. — С. 202.
13. М.П. Чехов. Вокруг Чехова. Встречи и впечатления. Е.М. Чехова. Воспоминания. — М.: Художественная литература, 1981. — С. 204.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |