Лето 1889 года Чеховы проводили на Украине. Как обычно, в начале сентября они вернулись в Москву. «Основались мы вполне, — писал Михаил Павлович 12 сентября. — Дачная жизнь мало-помалу стала забываться. Милая Хохландия со своими каштанами, виноградом и тополями уже уступила место шумной и неугомонной Москве, лето уже кончилось, и настала осень. Маша ходит в гимназию... Антоша все пишет и пишет, Ваня учительствует, и, одним словом, все вошло в свою колею и ничуть не изменилось с того времени, как ты гостил у нас. Точно лета и не существовало. Дождь льет как из ведра, страшный ветер свистит в вентиляцию в печке, и невольно задаешься вопросом: куда делось лето? Где теперь Лука?»1.
Младший Чехов еще не понял, видимо, той большой перемены, которая произошла в жизни семьи: летом на Луке скончался Николай Павлович. Смерть брата очень повлияла на писателя, ускорила процесс внутренней перестройки когда-то бесконечно жизнерадостного Антоши Чехонте.
Во второй половине 80-х годов в сознании Чехова происходит перелом. Все серьезнее, ответственнее становится отношение Антона Павловича к литературной работе, все больше он стремится расширить круг своих наблюдений над жизнью, так нужных художнику слова. Писатель хочет полнее и глубже узнать свою страну, побывать за границей. «Ах, будь у меня лишних 200—300 руб., ...Я бы весь мир изъездил»2, — говорил тогда Чехов.
Весной 1887 года Антон Павлович побывал в Таганроге и еще некоторых местах южной России. В июне 1888 года он предпринял путешествие на лошадях по Украине — из Луки, Сумского уезда, в Бакумовку, Миргородского уезда. Немного отдохнув после этой 400-верстной поездки, Чехов снова отправляется в дальнее путешествие — по Крыму, Кавказу, Закавказью. В 1889 году писатель решил поехать за границу, но это путешествие не состоялось.
В начале 1890 года Чехов стал собираться в большую и трудную поездку на остров Сахалин. Эта поездка, которая для всех явилась совершенной неожиданностью, была закономерным результатом внутреннего развития писателя. Антон Павлович поехал на Сахалин не как турист и сторонний наблюдатель, а как писатель-патриот. У Чехова возникла настоятельная потребность «вмешаться в жизнь», обратить внимание русской общественности на «место невыносимых страданий людей», облегчить положение тысяч каторжных и ссыльных.
Писатель хорошо понимал, что за короткий срок пребывания на «каторжном острове» он сможет узнать и увидеть все лишь в том случае, если его поездка будет основательно подготовлена. Вот почему в феврале 1890 года дом на Садовой-Кудринской был переведен на «военное положение», а вся жизнь Чехова была теперь подчинена только одной цели — подготовке к отъезду. Письменный стол Антона Павловича завален грудами книг. Среди них — описания путешествий, работы по уголовному праву, тома «Морского сборника», книги по геологии, метеорологии, этнографии Сахалина, труды по медицине.
Родные и знакомые принимали самое деятельное участие в приготовлениях к поездке. Сестра писателя Мария Павловна и Л.С. Мизинова работали в читальном зале Румянцевской (ныне Ленинской) библиотеки над книгами о Сахалине, представляющими интерес для Чехова. В его кабинет приносили выписки из научных трудов, посвященных Сахалину.
Письма Чехова того времени свидетельствуют о напряженной подготовке к путешествию.
«Целый день сижу, читаю и делаю выписки. В голове и на бумаге нет ничего, кроме Сахалина. Умопомешательство. Mania Sachalinosa»3.
«День-деньской я читаю и пишу, читаю и пишу...»4
«Я сижу безвыходно дома и читаю о том, сколько стоил сахалинский уголь за тонну в 1863 году и сколько стоил шанхайский, читаю об амплитудах и NO, NW, SO и прочих морских ветрах, которые будут дуть на меня, когда я буду наблюдать свою собственную морскую болезнь у берегов Сахалина. Читаю о почве, подпочве, о супесчанистой глине и глинистом супесчанике»5.
За рабочим столом в кабинете Чехова были написаны первые страницы книги «Остров Сахалин», вошедшие потом в начальные главы произведения. «Я начал уже писать про Сахалин, — сообщал Чехов 4 марта 1890 года. — Написал страниц пять «истории исследования». Вышло ничего себе, как будто по-умному и авторитетно. Начал и географию с градусами и с мысами»6.
Приближалось время отъезда. Впервые Антон Павлович уезжал так далеко и так надолго. Домашние с тревогой провожали его в трудный путь. 21 апреля 1890 года писатель провел последний день у себя в доме на Садовой-Кудринской.
Поезд, с которым ехал Чехов, уходил в 8 часов вечера. На Ярославском вокзале собрались родные, друзья и знакомые писателя. Среди провожающих были И.И. Левитан, Л.С. Мизинова, М.Р. Семашко, А.И. Иваненко, О.П. Кундасова. Родные и кое-кто из знакомых поехали проводить Антона Павловича до последней пригородной станции — Сергиева-Посада (ныне Загорск).
В дом Корнеева приходили первые письма Чехова с пути, наполненные разнообразными впечатлениями. Можно себе представить, с каким нетерпением ожидали Чеховы этих писем, как радовались, когда в доме появлялся почтальон с письмом от Антона Павловича.
С отъездом Чехова дом на Садовой-Кудринской потерял свою «душу». «После Вашего отъезда Корнюшин дом быстро и заметно начал пустеть. Весь строй и порядок жизни нарушился»7, — писал Антону Павловичу «вечный друг» чеховской семьи А.И. Иваненко.
Через много лет младший брат писателя в своих воспоминаниях так передавал тогдашнюю атмосферу дома: «Отсутствие Антона Павловича... было для оставшейся в Москве его семьи прямо невыносимо. Тотчас же после его отъезда у нас в квартире все вдруг опустело, точно он один занимал собою сразу все комнаты»8.
Приближалось лето — первое лето за многие годы, которое семья Чеховых должна была провести без Антона Павловича. Родные писателя решили снова поехать на Луку, где была могила Николая Павловича. Платить в течение нескольких месяцев за пустую, никому не нужную квартиру и одновременно расходовать деньги на дачу было не по силам. Чеховы вынуждены были отказаться от дома Корнеева, с тем чтобы осенью найти другую квартиру.
О том, что происходило в доме на Садовой-Кудринской в конце апреля 1890 года, рассказывает в своем письме А.И. Иваненко: «Мария Павловна с неделю сильно прохворала, началась уборка мебели и библиотеки, в которой и я принимал, по мере сил и возможностей, участие. Книги ни одной не замотал, ярлыки наклеены и перепись сделана9. К 1-му мая квартира была освобождена, далеко же до 1-го Яша [Я.А. Корнеев] наклеил на всех окнах ярлыки, без зазрения совести, о сдаче квартиры, и желающих нанять в день перебывало до 10; это сильно беспокоило Марию Павловну, ибо ей было скверновато временами, теперь же Мария Павловна здорова вполне»10.
Брат писателя Иван Павлович помог организовать перевозку громоздкой мебели на хранение в склад. Часть вещей он взял к себе.
10 сентября 1890 года, по возвращении с дачи, семья писателя переехала на квартиру в дом Дукмасова, видимо, оказавшуюся мало удачной. Уже через три недели, 4 октября, была снята новая квартира11. Вернувшись с Сахалина в декабре 1890 года, Чехов писал своему приятелю Ф.О. Шехтелю: «Мой московский адрес не корнеевский, а уже новый: Малая Дмитровка, д. Фирганг»12.
В 1893 году в доме на Садовой-Кудринской побывали И.Е. Репин и Л.Н. Толстой. Они разыскивали Чехова и не знали, что писатель не жил здесь уже почти три года. Вероятно, Репин, ранее встречавшийся с Антоном Павловичем в Петербурге, хотел познакомить его с Л.Н. Толстым. Это знакомство, уже без участия Репина, состоялось в 1895 году в Ясной Поляне.
Вскоре после отъезда Чеховых, в 1891 году доктор Корнеев продал свои дома некоему потомственному почетному гражданину В.И. Шуберту. В 1894 году бывший домохозяин написал Антону Павловичу и получил в ответ очень теплое, сердечное письмо, которое заканчивалось так: «Старый друг лучше новых двух; я видаю множество людей и знакомлюсь каждый день все с новыми, и имею немало новых друзей, но о Вас, о Вашей семье и о доме в Кудрине я вспоминаю с особенным чувством, и эти воспоминания не бледнеют от времени и новых знакомств»13.
Зная характер отношений Чехова и его бывшего домохозяина, дружественных, но по существу далеких, мы должны отнести эти прочувствованные слова прежде всего к дому Корнеева. Писатель жил здесь полной, творческой жизнью, здесь возмужал и созрел как художник слова, здесь получил признание русских читателей.
Примечания
1. М.П. Чехов. Письмо к Г.М. Чехову, 12 сентября 1889 г. Рукописный отдел Государственного литературного музея.
2. А.П. Чехов. Письмо к Н.А. Лейкину, 5 мая 1887 г. Полное собрание сочинений, т. 13, стр. 325.
3. А.П. Чехов. Письмо к А.Н. Плещееву, 15 февраля 1890 г. Полное собрание сочинений, т. 15, стр. 17.
4. А.П. Чехов. Письмо к А.С. Суворину, между 19 и 21 февраля 1890 г. Полное собрание сочинений, т. 15, стр. 19.
5. А.П. Чехов. Письмо к М.И. Чайковскому, 16 марта 1890 г. Полное собрание сочинений, т. 15, стр. 36.
6. А.П. Чехов. Письмо к А.С. Суворину, 4 марта 1890 г. Полное собрание сочинений, т. 15, стр. 25.
7. А.И. Иваненко. Письмо к А.П. Чехову, 28 мая 1890 г. Рукописный отдел Библиотеки имени В.И. Ленина.
8. М. Чехов. Антон Чехов и его сюжеты. М., 1923, стр. 76.
9. Опись библиотеки А.П. Чехова, составленная А.И. Иваненко, не обнаружена.
10. А.И. Иваненко. Письмо к А.П. Чехову, 28 мая 1890 г. Рукописный отдел Библиотеки имени В.И. Ленина.
11. П.Е. Чехов. Записная книжка, 1890 г. Рукописный отдел Библиотеки имени В.И. Ленина.
12. А.П. Чехов. Письмо к Ф.О. Шехтелю, 7 января 1891 г. Полное собрание сочинений, т. 15, стр. 144.
13. А.П. Чехов. Письмо к Я.А. Корнееву, 27 марта 1894 г. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 137—138.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |