Этот сад прекрасен в любое время года. На календаре — зима, а здесь цветут жимолость, мушмула, миндаль. Только пригреет весеннее солнце — из земли «лезут» гиацинты, подснежники, фиалки. Одеваются в белоснежный наряд вишневые деревья. До глубокой осени благоухают розы...
Работы в саду начались почти одновременно с постройкой дома. Как только закончили класть фундамент, Антон Павлович стал сажать «хлыстики», которые с годами превратились в могучие деревья. Вдоль подпорной стены растут кедр гималайский, гледичия, вавилонская ива, с противоположной стороны — кипарисы, ясень, инжир. В центре сада высится атласский кедр, рядом с ним — магнолия, индийская сирень, фотиния, веерная пальма. Вперемежку с вечнозелеными растут листопадные породы, большей частью плодовые: сливы, груши, персики, абрикосы, яблони...
Как-то Мария Павловна предложила посадить каштан. Антон Павлович ей ответил: «Но ведь каштан широкоразвесист, он займет половину сада, а сад и так мал. Погоди, через два-три года ты увидишь, что я посадил то, что нужно. Думаю, что это так, ибо я, прежде чем сажать, размышлял очень долго». К этому можно добавить, что Чехов выписывал семена, саженцы, клубни цветов, каталоги по садоводству. Часто заверял друзей, что, если бы не литература, стал бы садовником. «Вчера и сегодня, — сообщал он сестре, — я сажал на участке деревья и буквально блаженствовал, так хорошо, так тепло и поэтично. Просто один восторг».
Чехов восхищался тем, как весной оживает природа, как «гиацинты и тюльпаны лезут из земли, рацидусы и подсолнухи тянутся к небу... розы цветут необыкновенно...»
Быстро поднимался молодой сад, доставляя радость своему хозяину. «Но не чувство собственника сказывалось в этой хлопотливой любви, — отмечал Куприн в воспоминаниях, — а другое, более мощное и мудрое сознание. Как часто говорил он, глядя на свой сад прищуренными глазами: «Послушайте, при мне здесь посажено каждое дерево, и, конечно, мне это дорого... Ведь здесь же до меня был пустырь и нелепые овраги, все в камнях и в чертополохе. А я вот пришел и сделал из этой дичи культурное, красивое место».
Чехова, гулявшего по дорожкам сада, усыпанным галькой, обычно сопровождали его «адъютанты» — собаки Каштан и Тузик. «Славный народ собаки», — говорил Антон Павлович с доброй улыбкой. Рядом важно вышагивал журавль по имени Журка.
В дальнем углу сада стоит так называемая «горьковская» скамья. На ней в 1901 г. подолгу сидели, беседуя, А.М. Горький и А.П. Чехов. То были дни, когда Горькому как «поднадзорному» полиция не разрешала проживать в Ялте. Воспользовавшись тем, что дом его находится в Аутке, за городской чертой, Антон Павлович поселил Алексея Максимовича на своей даче. Возможно, именно здесь, в саду, Чехов сказал Горькому: «Если каждый человек на куске земли своей сделал бы все, что он может, как прекрасна была бы земля наша!»
Сегодня дом Чехова утопает в зелени. На месте погибших деревьев высажены новые. Шумят березки, посаженные к 100-летию со дня рождения писателя, возрождается аллея пирамидальных акаций, цветут любимые Чеховым розы. А перед окном кабинета высится кипарис; его посадила Мария Павловна в память о брате в 1904 г.
Чехов на прогулке в саду. 1904 г.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |