Один из умных зрителей-современников, А.Ф. Кони, писал Чехову после первых спектаклей «Чайки», что в пьесе «сама жизнь... почти никем не понимаемая в ее внутренней, жестокой иронии».
Скрытая жестокая ирония пьесы сказывается во всем ходе сюжета, в самом развитии двух судеб, которые проходят перед нами.
Судьбы Нины Заречной и Константина Треплева развиваются во многом сходно. И там и здесь — муки неокрепшего, неустановившегося таланта. И там и здесь — несчастная любовь, потеря любимого человека. У Нины это неизмеримо усилено смертью ее ребенка. И вот хрупкая юная женщина выдерживает все испытания, а Треплев погибает под их тяжестью. Так приобретает подлинный смысл его «символ», как называет это Нина: убитая и брошенная к ее ногам чайка. Он сам сопоставляет себя с «подстреленной чайкой». Вспомним эту сцену, происшедшую после того, как Треплев понял, что Нина уходит от него к Тригорину.
«Нина. Что это значит?
Треплев. Я имел подлость убить сегодня эту чайку. Кладу у ваших ног.
Нина. Что с вами? (Поднимает чайку и глядит на нее.)
Треплев (после паузы). Скоро таким же образом я убью самого себя».
Мы видим, какое сложное, богатое, многостороннее значение имеет образ чайки в пьесе. По жестокой внутренней иронии оказывается, что «подстреленная чайка» — это не хрупкая, нежная девушка, а молодой человек, считавший себя сильным, смелым, призванным к новаторству.
В сущности перед нами развертывается история своеобразного «соревнования» двух молодых дарований, решается вопрос: кто из них истинный талант? Оба — Нина Заречная и Константин Треплев получают напутствие в жизнь, в искусство. После оборвавшегося спектакля, поставленного Треплевым, Аркадина говорит Нине:
«У вас должен быть талант... Вы обязаны поступить на сцену!»
Немного спустя Дорн говорит Треплеву:
«Вы талантливый человек, вам надо продолжать».
И вот они направляются, с одним и тем же напутствием, в жизнь. Нина — у финиша: у порога мастерства. Треплев надорвался в пути.
Первоначальное сходство судеб Нины Заречной и Константина Треплева подчеркивается еще и тем, что в начале пути оба терпят поражение: провал пьесы Треплева, неудачи Нины на сцене. А затем сходство все больше стирается и выступает на первое место противоположность.
Сопоставление судеб двух главных героев происходит на всем протяжении развития пьесы. И Треплев и Нина переживают потерю любимого человека. Оба потрясены своим горем. Треплев говорит матери: «Если бы ты знала! Я все потерял. Она меня не любит, я уже не могу писать... пропали все надежды...» Нина в разговоре с Треплевым вспоминает о страшных для нее днях охлаждения к ней Тригорина: «заботы любви, ревность» сделали ее «мелочною, ничтожною», она «играла бессмысленно», «не умела стоять на сцене, не владела голосом». Иными словами, она как бы перекликается с тем, что говорит Треплев: «Нина меня не любит, я уже не могу писать!» «Тригорин меня не любит, я не могу играть!» — могла бы сказать она. Как будто и у того и у другой любовная катастрофа отняла все надежды на творчество, на счастье, на жизнь. Но в дальнейшем оказывается, что если Треплев так и не смог начать писать по-настоящему, не смог овладеть своим талантом, то Нина, несмотря на горе, смогла начать играть по-настоящему.
«Ты талантлива, ты талантлив, — сказала им жизнь, когда они только еще вступали в нее. — Иди и завоевывай свой талант, добивайся победы творческой воли!»
Такова отправная точка пьесы. Так начинаются и сказки, где герои отправляются в путь на поиски счастья. И те из них, которые знают волшебное слово и умеют пользоваться им, как бы ни были они скромны, схватывают жар-птицу за крыло.
А у других, как бы ни были они горды и самонадеянны, руки ловят пустоту.
«Я талантливее вас всех!» — восклицал Константин Треплев, обращаясь и к своей матери, и к Тригорину, и ко всем «захватившим первенство в искусстве». «Вы рутинеры!» — гневно бросал он им в лицо. Но, выдвинув горделивое утверждение, что он талантлив, он не смог доказать это тем единственным способом, которым это доказывается: делом.
Первый выстрел Треплева в себя связан с темой несчастной, несостоявшейся любви. Второй выстрел относится уже к другой теме — теме несчастного, несостоявшегося таланта. Оборвавшийся, незаконченный спектакль, недоделанные, хаотические рассказы, оборванная жизнь, незаконченность во всем — вот что остается от Треплева. И таким должен воплотить его образ исполнитель этой роли: мятущимся, неуравновешенным, легко ранимым, рвущимся к полету, но не могущим расправить крылья.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |