Судьба издательства

Есть у Чехова небольшой рассказ, как он сам его назвал, «мелочишка» — «История одного торгового предприятия». Сюжет рассказа чрезвычайно прост: молодой человек, полный «передовых идей», получив в наследство четыре тысячи рублей, открыл в городе, «коснеющем от невежества», книжный магазин. Однако покупатели не спешили почтить вниманием его предприятие. Герой рассказа «сидел за прилавком, читая Михайловского, и старался честно мыслить». Видя, что у него ничего не получается, он постепенно начал расширять ассортимент своей торговли и в конце концов стал одним из самых видных купцов в городе, широко торгующим «посудой, табаком, дегтем, мылом, бубликами, красным галантерейным и москательным товаром, ружьями, кожами и окороками». «Он снял на базаре рейнский погреб и, говорят, собирается открыть семейные бани с номерами. Книги же, которые когда-то лежали у него на полках, в том числе и третий том Писарева, давно уже проданы по 1 р. 5 к. за пуд», — с горькой иронией заключает свой рассказ писатель (5, 48).

Шутка есть шутка, хотя в ней и содержится скрытая полемика с Писаревым, произведения которого, по словам Чехова, не избежали судьбы, предсказанной неистовым критиком стихам Фета. Впрочем, так или иначе, но этот маленький рассказ нельзя расценивать иначе как раздумье о печальных перспективах всего отечественного книгоиздания.

Вряд ли Маркс был знаком с чеховским рассказом, не читал он, по всей вероятности, и бесчисленных статей о коснеющей в невежестве провинции, а если и читал, то отнюдь не спешил клятвенно пообещать сделать все возможное, чтобы его искоренить. Тем не менее после смерти Маркса, когда досужие статистики подсчитали валовой тираж «Нивы» и книжных приложений к ней,

громадные, поистине фантастические цифры поразили воображение современников. И было от чего прийти в изумление: им было выпущено 250 млн. экз. «Нивы» и 50 млн. экз. книг! Причем и те и другие, в отличие от многих подобных изданий, не легли мертвым грузом на полки магазинов и складов, а дошли до самого широкого читателя.

Только благодаря приложениям к «Ниве» многие тысячи русских людей почувствовали себя сопричастными родной литературе, поставив томики сочинений крупнейших отечественных писателей на полки личной библиотеки. Более того, Маркс практически открыл для массы малоимущих читателей неизвестные ей имена. Сказанное верно не только по отношению к Фету или Лескову, но и некоторым другим писателям, в частности Салтыкову-Щедрину, круг читателей которого был ранее ограничен образованными слоями общества.

Сделав подписчика «Нивы» обладателем личной библиотеки, Маркс тем самым приучил его хранить и беречь книгу, благодаря чему этот новый читатель постепенно воспитал в себе «любовь и уважение к книге, стал увлекаться покупкой книг и создал спрос известных авторов на книжном рынке»¹.

Планомерный выпуск собраний сочинений русских писателей массовыми тиражами по ценам, доступным демократическому читателю, — главная заслуга издателя, но не единственная. Немало было им сделано и для того, чтобы познакомить русское общество с западноевропейской литературой, особенно немецкой. Во всей его деятельности, безусловно, была историческая обусловленность. Недаром в годы Первой русской революции одновременно появились подготовленные им к изданию сочинения Салтыкова-Щедрина и Гейне.

Как и многие другие издатели, он стремился не только пропагандировать достижения западноевропейской культуры, но и приблизить их к отечественной практике. В договоре с переводчиком популярного в прошлом пособия Анны Фишер-Дюнкельман «Женщина — домашний врач» — доктором медицины О.А. Литинским — имелся специальный пункт, обязывающий последнего «обратить особое внимание на приспособление ее (т. е. книги. — Е.Д.) к потребности русских читателей посредством внесения в нее тех изменений и дополнений, которые будут признаны необходимыми», причем, в случае надобности, должны быть указаны «источники, из которых можно заимствовать для воспроизведения соответствующие иллюстрации»².

Следует, пожалуй, напомнить, что иллюстрированию текста Маркс, как никакой другой издатель, придавал особое значение. Недаром он называл свою фирму «артистическим заведением». По технике исполнения его иллюстрированные издания были одними из лучших и в то же время самыми дешевыми. Факт, кстати, немаловажный, когда речь идет о книге.

Оценки «Нивы» в историографии отечественной журналистики не однозначны, а порой и противоречивы. При жизни своего создателя «Нива» в литературном плане претерпела эволюцию более разительную, чем в художественном, оставаясь при этом все годы журналом «всесословным», равно ориентирующимся на все классы общества, от крестьянина и ремесленника до особ царствующей фамилии. Достигнув к началу нынешнего века невиданных прежде тиражей, «Нива» продемонстрировала тем самым громадные возможности массовой печати. Правда, успех этот объяснялся не столько содержанием самого журнала, сколько прилагаемыми к нему собраниями сочинений лучших писателей того времени. Однако сам издатель придерживался на этот счет иного мнения. По словам одного из редакторов журнала, «для Маркса «Нива» была предметом культа. Он сам всю жизнь служил «Ниве», требовал от других беззаветной преданности делу «Нивы» <...> Вне «Нивы» для него как будто не было никаких радостей, он не хотел знать и усталости, и все вокруг него было подчинено постоянной заботе о развитии и совершенствовании журнала и связанных с ним предприятий. Семья, родные, близкие и он сам — все было на втором плане, на первом — была «Нива»»³.

Для Маркса «Нива» была не просто любимым детищем, но сутью всей его жизни, вне ее он не мыслил себя как личность. Недаром в телеграфном адресе фирмы «Маркс — «Нива»» — сливались воедино человек и его дело. Поэтому он и не мог физически отделить дело от себя, превратить фирму в просто предприятие, не нуждавшееся в его непосредственном каждодневном участии. Это было выше его сил. Вместе с тем его деятельность стала одним и ярчайших проявлений процесса капитализации русского книжного дела. «Он не любил «откладывать» капиталов — весь доход шел на расширение дела: открывались свои типографии, литографии, цинкографические заведения, строились колоссальные дома, печатались все в большем и большем количестве книги», — свидетельствовал Гнедич⁴.

Сфера деятельности Маркса ограничивалась, вернее, характеризовалась, как говорят экономисты, горизонтальным комбинированием производства, т. е. непосредственно областью книгоиздания, выпуска журнальной продукции и полиграфического производства, в то время как его основного конкурента и в конечном счете восприемника, И.Д. Сытина, — вертикальным комбинированием производства. Созданное последним акционерное общество владело паями бумагоделательных предприятий, типографиями, сетью книжных магазинов и складов, выпускало различного рода печатную продукцию.

Ограничивая свою деятельность лишь сферой производства, Маркс получил возможность не распылять капиталов. Правда, это обстоятельство определяло, если так можно выразиться, монохарактер его продукции. Ее реализация фактически не требовала услуг посредников-книгопродавцев. Помимо приложений к журналу он выпускал книги в весьма ограниченном количестве (в основном издания, к которым проявлял особый интерес).

Несмотря на то, что Марксу удалось сосредоточить в своих руках авторские права на сочинения многих крупнейших писателей страны, его трудно все же назвать монополистом в этой области, так как, не располагая достаточными средствами, он часто приобретал права на одно, от силы на два издания сочинений того или иного автора. Благодаря планомерности своих изданий, а главное, их громадным тиражам и доступности, он оказывал определяющее влияние на формирование книжного рынка и в какой-то мере предопределил попытки синдицирования отрасли в дальнейшем. История имеет тому прямые доказательства.

В 90-е годы прошлого века в стране происходил интенсивный процесс монополизации многих отраслей народного хозяйства. По мнению советского исследователя П.И. Лященко, «к концу первого десятилетия XX в. в России не было ни одной отрасли промышленности или транспорта, в которой не имелось бы налицо монополий и синдикатов»⁵. Монополии возникли в результате конкурентной борьбы на базе высокой концентрации производства и централизации капитала. Характеризуя эпоху империализма, В.И. Ленин писал о закономерности смены «капиталистической свободной конкуренции капиталистическими монополиями»⁶. Централизация довершила «дело накопления, давая, — по словам К. Маркса, — возможность промышленным капиталистам расширить масштаб своих операций». Отсюда можно было сделать вывод, что «производство, которое ведется отдельным предпринимателем... все больше и больше становится исключением»⁷.

Сказанное относится и к книжному делу, в котором в силу специфических условий страны крупнейшие фирмы, стремясь к союзу и достигая порою негласных соглашений, все же не создали официально признанных объединений в виде картелей, синдикатов, трестов или концернов, как это случилось с рядом областей промышленности, где они уже имелись в середине 90-х годов⁸. Тем не менее не следует думать, что попытки создания такого рода объединений не предпринимались. И.Н. Павлов, равно хорошо знавший А.Ф. Маркса и И.Д. Сытина, приводит в воспоминаниях эпизод, свидетельствующий о намерении последнего объединить свое предприятие с издательством Маркса. Проект этот в тот момент не был реализован, а нюансы переговоров остались неизвестны, но об их характере можно судить по словам Маркса: «Вы знаете, Павлов, был Сытин... Он очень опасный человек!» «В чем тут было дело, я тогда не понимал, — пишет далее мемуарист. — Впоследствии в редакции «Нивы» мне рассказали, что Сытин приезжал со специальной целью предложить объединиться и быть монополистами в книжном деле. Но самолюбие Маркса было сильно задето возможностью такого мезальянса»⁹.

Речь, понятно, не столько о «мезальянсе» (что, впрочем, никак нельзя сбрасывать со счетов), сколько о личности самого Маркса, его отношении к ДЕЛУ. Более того, можно утверждать, что он видел неумолимость хода истории, понимал, что необходимо превращать фирму в акционерное предприятие, но откладывал ее реорганизацию, надеясь, что она свершится, когда его уже не будет в живых. Тому было несколько причин. Во-первых, благоприятная конъюнктура на книжном рынке; во-вторых, почти монопольное положение на облюбованном им участке; в-третьих, отсутствие равных ему конкурентов (речь идет о середине 90-х гг.) и, в-четвертых, личные качества Маркса как человека и предпринимателя.

Наследникам он передавал дело, потомкам оставил труд, запечатленный в томах журнала и книгах. И прежде всего он всячески стремился увековечить «Ниву». Готовясь отметить 25-летие журнала, Маркс 5 августа 1893 г. заключил договор с неким Николаем Васильевичем Гавриловым, обязавшимся за 1250 руб. составить роспись материалов, помещенных в «Ниве» и приложениях к ней (по декабрь 1894 г.). Гонорар составитель получил, а подготовленный им указатель так и не увидел света. Остается предположить, что каталог не удовлетворил издателя, и он решил поручить его составление более квалифицированному специалисту, а может, и просто отказался на время от осуществления задуманного. Однако эту идею не оставил. Ровно через десять лет ее взялся осуществить известный библиограф А.Д. Торопов, правда, за гонорар, вдвое превышающий уплаченный его предшественнику (2790 руб. 89 коп.!)¹⁰. Составленный им указатель и поныне служит образцом изданий подобного рода^*.

Многим современникам долгое время казалось, что памятником Марксу станет «Нива», с увеличением тиража которой все шире и шире развертывалась его издательская деятельность, и только к концу жизни ее создателя самые дальновидные из них поняли, что его основная заслуга заключалась в демократизации сочинений русских классиков. Он сделал издававшуюся им литературу доступной не только жителям губернских или уездных городов, но и проживающим в самой отдаленной глухомани. «Нива» с приложениями попадала всюду, куда приходила почта, что, по словам Леонида Андреева, и дало Марксу «право на вечную благодарность со стороны русского народа»¹¹.

Как умный и наблюдательный человек, к тому же имеющий за плечами большой жизненный опыт, он понимал, что рано или поздно перед его наследниками встанет дилемма: куда вести корабль дальше. В преддверии своего шестидесятилетия — 19 января 1897 г. — в присутствии П.Н. Полевого, Вас. Ив. Немировича-Данченко и полковника Е.И. Яковлева Маркс заверил у нотариуса духовное завещание. Все принадлежащее ему имущество он разделил на две категории: на не имеющее отношение к делу и непосредственно к нему относящееся. Всю первую часть он завещал жене, оговорив только размер капитала, передававшийся на благотворительные цели (доля, передававшаяся родственникам и близким знакомым, устанавливалась наследницей). Вторая часть имущества также завещалась жене, но на определенном условии. По истечении трех лет со дня его кончины вдова обязывалась образовать или паевое товарищество (400 паев) или же акционерное общество (4000 акций)¹².

История русского книжного дела насчитывает немало славных имен женщин-издательниц. Фамилии М.И. Водовозовой, А.М. Калмыковой, М.А. Малых, О.Н. Поповой украсили титульные листы не одной сотни книг и были широко известны читающей публике. Правда, ни одной из них не пришлось руководить предприятием с миллионными оборотами, как Лидии Филипповне Маркс, наследовавшей дела и капиталы своего покойного мужа. Поздравляя ее с новым, 1905, годом управляющий конторой императорских театров и давний сотрудник «Нивы» Петр Петрович Гнедич имел все основания заявить: «На Вас лежит огромная задача; не знаю, выпадало ли на долю не только русской, но и европейской женщины разрешение такого великого и сложного дела, какое выпало на Вашу долю... Кажется, сил у Вас много, — дай вам бог не устать»¹³.

Лидия Филипповна, урожденная Собина, родилась в семье армейского генерала. Братья пошли по стопам отца, но дослужились лишь до подполковников. Один из них, Сергей Филиппович Собин, человек, по словам Грабаря, «мало даровитый и сухой, но знающий техник», заменил Рудольфа Федоровича Маркса на посту руководителя типографии, второй практического участия в делах фирмы не принимал. Лидия Филипповна была чуть ли не вдвое моложе Адольфа Федоровича, однако он «приобрел в ней неплохую и верную жену, которая умела вести дом в стиле, отвечавшем положению мужа, а после его смерти умела продолжать все издательское дело»¹⁴.

Лидия Филипповна получила неплохое по тем временам для женщины образование. Кроме Коломенской гимназии, она окончила в 1884 г. Педагогические курсы при одной из петербургских гимназий, показав, как значится в аттестате, «весьма высокие знания»¹⁵. Затем Лидия Филипповна поступила работать в контору «Нивы», где и познакомилась со своим будущим мужем. После смерти Маркса, прождав приличествующий срок, она вторично вышла замуж за доктора медицины Василия Павловича Всеволожского. Но их брак не был счастлив. Призванный в действующую армию Всеволожский соединил свою жизнь с работавшей с ним медицинской сестрой. После Октябрьской революции Лидия Филипповна, передав хранившиеся у нее рукописи в Пушкинский дом, служила некоторое время кассиршей в кинотеатре, а затем эмигрировала в Финляндию. Дальнейшая ее судьба неизвестна.

Кроме состояния и имени Маркс оставил жене своих помощников: управляющего конторой «Нивы» Лазаря Евсеевича Розинера и редактора Валерия Яковлевича Ивченко, оставшегося в нашей памяти, скорее всего, благодаря своему псевдониму «Светлов», которым воспользовался впоследствии известный советский поэт. В 1912 г. Л.Е. Розинер уехал с женой в Италию и уже больше не возвращался в Россию. Его место занял брат Александр, за которым в литературных кругах прочно укрепилось прозвище «всесильный управитель». По словам К.И. Чуковского, «он был единственный человек в издательстве, неравнодушный к литературным интересам»¹⁶. Умер Александр Евсеевич в 1940 г., немало поработав в советской печати. Именно он и играл при Лидии Филипповне ту роль, что при покойном ее муже — Грюнберг.

Здесь, пожалуй, следует сказать несколько слов о человеке, который на протяжении почти четверти века был ближайшим помощником Маркса и пользовался исключительным авторитетом в литературном мире — Юлии Осиповиче Грюнберге (1853—1900). По характеристике И.Н. Павлова, это был «очень корректный, милый, опытный и честнейший издательский работник, безмерно любивший свое дело и буквально сгоревший на нем». «Самые сердечные строки» посвятил его памяти в автомонографии И.Э. Грабарь¹⁷. В Россию он приехал двадцатитрехлетним юношей из Вены, где окончил курс Коммерческой академии^**, и поступил в контору «Нивы», в которой работал по день смерти, последовавшей после неудачной операции аппендицита.

Столь же высоким авторитетом пользовался и А.Е. Розинер, обладавший более волевым характером. На его долю и выпала роль последнего управляющего фирмой, основанной А.Ф. Марксом.

Согласно воле ее покойного основателя, в 1907 г. фирма была преобразована в «Товарищество издательского и печатного дела А.Ф. Маркса в Петербурге» (Устав был «высочайше» утвержден 12 марта 1906 г.)¹⁸. На долю владелицы из 400 паев, по 4 тыс. руб. каждый, пришлось 204 пая, ее братья получили по 10 паев, брат Маркса — Рудольф Федорович — 60 паев. Все его племянники, племянницы и прочие родственники стали владельцами в общей сложности 112 паев (4 пая были переданы наследникам Грюнберга). Таким образом, первоначально вновь образованное «Товарищество» мыслилось как семейное предприятие на манер «Товарищества М.О. Вольфа». Директором-распорядителем «с вознаграждением» стала Л.Ф. Маркс (Всеволожская), что было записано в решении учредительного собрания, состоявшегося 15 февраля 1907 г.

На том же собрании акционеры приобрели у Лидии Филипповны все наследованное ею движимое и недвижимое имущество за 1,6 млн. руб., которые составили основной капитал фирмы. Вскоре, правда, немецкие родственники Маркса покинули Россию^*** (видимо, реализовав впоследствии принадлежавшие им паи, так как в «Полном списке всех пайщиков Товарищества» на 1916 г. указано, что в их числе нет «неприятельских подданных»)¹⁹. После их отъезда последовали некоторые преобразования — заместительницей, как тогда говорили, «кандидатом в директора» стала Александра Николаевна Шульговская. Одновременно с организационной перестройкой второе собрание акционеров, состоявшееся 5 мая 1907 г., решило увековечить память основателя фирмы, образовав специальный фонд его имени, предназначенный для просветительных целей.

Дела фирмы шли не так успешно, как в былые времена. Полученная в 1910 г. прибыль составила 247 тыс. руб., а дивиденды — 5,5% (почти в два раза меньше, чем у «Товарищества» И.Д. Сытина!). Первая мировая война поначалу не изменила хода дел. В конце 1914 г. прибыль все еще исчисляется более или менее значительной цифрой — 147 тыс. руб., а дивиденды — 7%. Но затем положение заметно ухудшается. В 1915 г. чистая прибыль сокращается до 117 тыс. руб., а дивиденды вновь падают до 5,5%. На следующий год положение становится просто угрожающим. Прибыль составляет всего 10,5 тыс. руб. Поэтому подводившее итоги минувшего года собрание пайщиков приняло решение утвердить отчет, а купон на «получение дивиденда на 1916 г. считать недействительным и не подлежащим оплате»²⁰.

Многое объяснялось трудностями военного времени, непрерывным увеличением затрат (дорожали бумага, материалы, оборудование, повышались гонорары) и сравнительно медленным увеличением тиража «Нивы» после бурных событий 1905 г. В 1911 г. тираж журнала достиг 185 тыс. экз. (подписка 161 тыс. экз.), в 1912 г. тираж поднялся до 200 тыс. экз. (подписка — 197,5 тыс. экз.), в 1913 г. — до 218 тыс. экз. (подписка превысила 200 тыс. экз.), в 1914 г. тираж достигает почти пика — 240 тыс. экз. (подписка 194 тыс. экз.). Но из-за начавшейся войны тираж издания в 1916 г. снова сокращается до 210 тыс. экз.²¹. Ограниченность ассортимента продукции, громадный объем приложений затрудняли возможность маневрирования, столь необходимого на книжном рынке военного времени. К тому же стал сказываться недостаток оборотных средств. На состоявшемся 24 апреля 1916 г. собрании пайщиков пришлось прибегнуть к экстраординарной мере: заложить личную недвижимость директора-распорядителя²².

Именно в этот момент на авансцене вновь появляется человек, который два десятка лет ждал своего часа — Иван Дмитриевич Сытин. Не год и не два вместе со своим доверенным лицом А.В. Румановым приглядывался он к делам «Товарищества А.Ф. Маркса», ожидая момента, удобного для претворения в жизнь своей давней мечты.

История не сохранила документов о перипетиях закулисных переговоров и торгов вокруг крупнейшей сделки того времени. По косвенным свидетельствам, ее осуществили два человека: А.В. Руманов и секретарь «Нивы» И.М. Эйзен^****. В Москве неоценимую услугу Сытину оказал Н.В. Тулупов, оставивший описание экстренного собрания пайщиков Сытинского товарищества, решавшего покупать или не покупать петербургское издательство: «Все предприятие Маркса оценивалось в миллион рублей золотом. Сытину сильно хотелось купить Маркса, но многих пайщиков пугал миллион, который надо было выложить на стол. Продажа должна была быть за наличные. Деньги немалые, большую часть их приходилось занимать в банке. На собрании много говорилось и за и против. Чтобы не провалить вопрос, надо было выбрать момент, когда поставить вопрос на голосование и в какой форме.

Вопрос я поставил вовремя, и собрание, правда, небольшим числом голосов, приняло решение купить Маркса. Сытин сиял, а многие пайщики хмурились и говорили: «За большим погонимся и малое потеряем». Но дело уже было сделано — Маркс перешел к Сытину»²³. Заинтересованные лица получили извещение, уведомляющее что на общем собрании пайщиков 20 мая 1916 г. директором-распорядителем «Товарищества А.Ф. Маркса» был избран Иван Дмитриевич Сытин, директорами — Василий Петрович Фролов и Аркадий Вениаминович Руманов. Кандидатом в директора — Николай Иванович Сытин²⁴.

Как и следовало ожидать, вскоре часть паев предприятия попала на биржу, а оттуда в карманы тех, кто осуществил эту операцию. Наряду с «Товариществом И.Д. Сытина» паи оказались в сейфе Сибирского банка и Алексея Ивановича Путилова, директора Русско-Азиатского банка, финансировавшего «Товарищество. Сытина». Не остались в накладе и его руководители: И.Д. Сытин, В.П. Фролов, В.И. Жигарев, И.Т. Соловьев, сыновья Сытина Иван и Николай, А.В. Руманов. Новыми лицами среди этой компании были лишь братья Борис и Ной Гордоны^5*, финансировавшие также и некоторые издательские начинания Горького²⁵. Ничего необычного в свершившейся сделке не было. Капиталистические предприятия, стремящиеся занять монопольное положение в конкретной области, легко шли на сращивание своих капиталов с банковскими, а банки, приобретая акции патронируемой фирмы или получая их во временное распоряжение, охотно переходили от ее кредитования к финансированию, вводили в состав правления фирмы своих представителей (или наоборот), что вело к установлению личной унии между ними, «организационно закрепляющей складывающиеся отношения»²⁶.

С того момента, как акционерные компании стали господствующей формой организации предприятий книжного дела, откровенно обнажились тенденции к его монополизации. Еще год-два, и в России появились бы свои концерны печати, если бы не свершившаяся вскоре Великая Октябрьская социалистическая революция.

Преобразование частной фирмы Маркса в акционерное общество не изменило характера ее деятельности ни в идейном, ни в организационном плане, если не считать некоторых изменений в адресах получателей дивидендов. Все объяснялось стремлением приспособиться к новым условиям бытования.

Мировая война осложнила положение «Товарищества А.Ф. Маркса», но кардинально не изменила направления его деятельности. Расширять выпуск массовой литературы издательство не могло, так как с трудом реализовывало обязательства по выпуску традиционных своих изданий, круг потребителей которых с каждым годом войны все более и более ограничивался. В то же время безудержно росли цены на материалы, усугублялись трудности производства, а семейная, в сущности, форма организации предприятия исключала приток новых капиталов. Вести корабль в таких условиях дальше Лидии Филипповне становилось явно не под силу. Союз, предложенный Сытиным, был дальновидной и разумной мерой, осуществись он в свое время. Теперь же он грозил поглощением фирмы. Более целесообразным представлялся иной выход: следовало выйти из игры, сохранив свои капиталы. Директор-распорядитель фирмы выбрала именно этот путь, не чувствуя себя в силах продолжать начатое мужем дело^6*.

А.Е. Розинер

Примечания

*. Торопов А.Д. Систематический указатель литературного и художественного содержания журнала «Нива» за 30 лет (1870—1899). СПб., 1902.

**. Чуть позднее его приехал в Россию и другой выпускник этой Академии, ровесник Грюнберга, Иосиф Николаевич Кнебель, прославившийся впоследствии своими художественными изданиями.

***. В мае 1907 г. они еще числились держателями паев (ИРЛИ, ф. 433, оп. 1, д. 3, л. 2—3).

****. 25 мая 1917 г. Эйзен писал Руманову: «Не могу не поделиться с Вами особым, торжественным чувством, испытываемым мною сегодня — в годовщину Вашего венчания с «Нивой»...» (ЦГАЛИ, ф. 1694, оп. 1, д. 715, л. 8).

5*. Н.А. Гордон — член правления Русско-Азиатского банка и Петроградского торгово-экспертного акционерного общества; Б.А. Гордон, промышленник, член правления Петроградского торгово-экспортного акционерного общества.

6*. Тех, кого интересует дальнейшая судьба этого издательства, отсылаем к страницам книги: Динерштейн Е.А. И.Д. Сытин. М., 1983. С. 212—243.

1. Светлов В. Зерна истины. С. 1015.

2. ЦГАЛИ, ф. 335, оп. 1, д. 34, л. 2.

3. Луговой А. У гроба А.Ф. Маркса // Нива. 1904. № 45. С. 904.

4. Гнедич П.П. Художественные издания А.Ф. Маркса. С. 1008.

5. Лященко П.П. История народного хозяйства СССР. М., 1948. Т. 2. С. 342.

6. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 385.

7. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 641; Т. 22. С. 234.

8. См. напр.: Цыперович Г.В. Синдикаты и тресты в России. 3-е изд. Пг., 1920.

9. Павлов И.Н. Указ. соч. С. 126.

10. См. соотв.: ЦГАЛИ, ф. 335, оп. 1, д. 7, л. 1—2; д. 24, л. 2, 3—5, 7.

11. Андреев Л. Знаменательный юбилей // Рус. воля. 1917. 19 февр.

12. ИРЛИ, ф. 433, оп. 1, д. 9.

13. ИРЛИ, 10.344.

14. Грабарь И.Э. Указ. соч. С. 185.

15. ЦГИА, ф. 776, оп. 4, д. 329, л. 261.

16. Дейч А. Первое знакомство // Воспоминания о Корнее Ивановиче Чуковском. 2-е изд. М., 1983. С. 56; Донской Я.Е. В.Г. Короленко и издательство А.Ф. Маркса // Книга: Исслед. и материалы. 1973. Сб. 27. С. 128.

17. Павлов И.Н. Указ. соч. С. 119; Грабарь И.Э. Указ. соч. С. 89.

18. Полн. собр. русских законов. 3-е изд. 1906. Т. 26. С. № 27538; ЦГИА, ф. 23, оп. 28, д. 1310, л. 41—52.

19. Там же, л. 30.

20. ЦГАЛИ, ф. 409, оп. 1, д. 9, л. 1—2; ИРЛИ, ф. 433, оп. 1, д. 3, л. 1—2; Сборник сведений о действующих в России акционерных обществах и товариществах на паях. СПб., 1911. С. 86—89; ЛГИА, ф. 1376, оп. 1, д. 1705, л. 1—2; ЦГИА, ф. 23, оп. 28, д. 1310, л. 30, 37; Там же, ф. 1284, оп. 187, д. 17, л. 94—95.

21. ЛГИА, ф. 1376, оп. 1, д. 1574 а, л. 1—2; д. 1848, л. 1.

22. ИРЛИ, ф. 433, оп. 1, д. 3, л. 3—4.

23. Тулупов Н.В. Моя работа в издательстве Сытина (рукопись) // ГБЛ, ф. 218, к. 375, д. 1, л. 12 об.

24. Там же, ф. 360, к. 3, д. 39, л. 1.

25. ЦГИА, ф. 23, оп. 28, д. 1310, л. 30.

26. Шепелев Л.Е. Акционерные компании в России. Л., 1973. С. 14.