Выявление особенностей феномена иронии невозможно без выяснения положения иронии в более общей категории комического. В течение долгого времени в эстетике, литературоведении и лингвистике господствовал подход к иронии как способу создания комического, используемому сатирой и юмором. Представление об иронии как технике создания комического прочно утвердилось в системе изобразительных средств языка. Несмотря на то, что ирония занимает столь существенное место в парадигме комического, в истории эстетико-философской мысли человечества, ирония до недавнего времени редко становилась предметом специального изучения филологическими дисциплинами. Исследованием категорией комического и его видов занималось в основном литературоведение, акцентируя свое внимание на соотношении комического и трагического, их взаимодействии и противодействии применительно к художественной литературе. Изучению общих закономерностей комического посвящены работы И. Дзамедока, Ю. Борева, В. Проппа, Т. Любимовой — все они отводят иронии роль «языкового средства комизма» [В.Я. Пропп, 1976] или промежуточное место между юмором и сатирой.
Типичным являлось, например, такое рассуждение: «В то время как термины «юмор» и «сатира» обозначают определенный подход к явлениям, что подразумевает, конечно, в свою очередь определенные элементы мировоззрения, и находит свое выражение в определенном типе творчества, ирония остается, по существу, одним из видов техники комического, используемый как сатирой, так и юмористикой. Она остается замаскированной насмешкой, где скрытый смысл является отрицанием буквального» [Дземидок, 1974. С. 102].
Л. Столович в своем исследовании определяет только две основные формы комического — «комизм сатирический» и «комизм юмористический» [Столович, 1954].
Происходящий в последнее время поворот в трактовке иронии в литературоведении и лингвистике, подход к ней как к способу мировосприятия, форме осмысления действительности, связан с пересмотром концепции иронии в эстетике. Ирония начинает рассматриваться как сложное явление культуры, философско-эстетическая категория, раскрывающая ценностный смысл предметов и явлений действительности и искусства посредством критики-осмеяния.
В эстетических очерках А.Ф. Лосева и В.П. Шестакова ирония рассматривается как компонент общей категории комического наряду с юмором, сатирой, сарказмом: «Ирония — одна из сложных эстетических категорий, относящихся к так называемым эстетическим модификациям. (...) Всякая ирония заключает в себе какой-то элемент иносказания, хитрости или обмана. Когда о каком-либо человеке говорят, что он «иронизирует», то тем самым подразумевают, что он говорит не чистую правду, а в какой-то мере обманывает, вводит в заблуждение своих слушателей. Но совершенно очевидно, что никакой обман сам по себе не является еще иронией. Ирония, в отличие от обмана, не просто скрывает истину, но и выражает ее, только особым, иносказательным образом» [Лосев, Шестаков, 1965. С. 326].
Данный подход предполагает изучение иронии как полноправной формы, вида комического наряду с юмором и сатирой.
Все категории комического связаны с рефлектирующей способностью личности осмыслять явления действительности и выражать свое отношение к ним. Специфика иронии как вида комического, формы познания и отражения действительности обусловлена ее субъективной природой. Ирония отражает почти постоянное несоответствие субъективного представления и объективного положения вещей. Ирония, основывающаяся на отношении субъекта, в отличие от других категорий комического не обладает собственным предметом, но способна выбирать любой предмет и явление. Таким образом, основой иронии является рефлектирующее сознание личности, благодаря чему любое явление может быть поставлено под сомнение, осмыслено с противоположных сторон и оценено субъектом иронии.
Сложность явления иронии и специфика ее проявления в действительности и тексте художественного произведения определяют своеобразие положения иронии в структуре комического. Согласно современным представлениям, существующим в эстетике, ирония как способ выражения более общей категории комического занимает в его структуре место в ряду таких средств выражения, как пародия, гротеск, бурлеск, однако, с другой стороны, ирония выступает как эстетическая категория, вид эмоционально-ценностного отношения автора к тем или иным явлениям действительности, отображения мировосприятия писателя в тексте художественного произведения. В этом случае ирония соотносима с юмором и сатирой как полноправная форма комического. В связи с этим возникает необходимость отграничения иронии от сатиры и юмора. Юмор предполагает, что за смешным, за вызывающим смех недостатками чувствуется симпатия юмориста к объекту осмеяния. Юмор стремится не к уничтожению явления, а к его совершенствованию. Даже осмеивая тот или иной предмет, юморист остается к нему благосклонным и добродушным. Юмор, высмеивая, оставляет за объектом критики его привлекательность (М.М. Бахтин, Ю. Борев, Р.А. Будагов).
В отличие от юмора, который говорит о явлении, как бы низводя его, раскрывая мнимость того, на что он претендует, ирония приписывает явлению то, чего ему недостает, как бы поднимает его, но лишь для того, чтобы подчеркнуть отсутствие приписываемых явлению свойств. В иронии смешное скрывается под маской серьезности с преобладанием отрицательного отношения к предмету. В юморе — смешное под маской серьезного с преобладанием положительного отношения. О юморе можно говорить до тех пор, пока положительные моменты превалируют над отрицательными в оценке явления. В иронии доминирует отрицательная оценка, сильно противопоставление идеала действительности, возвышенного смешному, прекрасного безобразному.
Сатира — уничтожающее осмеяние действительности, которая не соответствует своей природе или назначению. Сатира полностью отрицает изображаемые явления, противопоставляя им определенный идеал. Она подчинена реформаторским и морализаторским целям. Задача сатиры в том, чтобы вызвать у читателя решительное неприятие и осуждение осмеиваемых явлений.
В отличие от сатиры, ирония в выражении своего неприятия тех или иных явлений действительности более холодна и спокойна, более умеренна по тону и более интеллектуальна. Сатира определенно указывает на отрицательные явления, ирония старается пробудить самостоятельность мышления читателя, а с помощью иронии автору в большей степени удается завуалировать в тексте свою позицию.
Во многих работах, посвященных рассмотрению иронии как эстетической категории, справедливо указывается на то, что ирония не входит целиком в парадигму комического, но пересекается с другими эстетическими категориями, вступая с ними в отношения своеобразной эквиполентной оппозиции. Наиболее частым для иронии является скрещение комического и трагического начал:
«Насмешка, содержащаяся в иронии, как ее обязательная определенность, не заполняет целиком ее содержания. Серьезность является сущностью иронии, и момент восприятия вещей как серьезных или трагических имеет здесь относительно большее значение, чем во многих других формах смешного» [Паси, 1976. С. 123].
В западном литературоведении и культурологии на протяжении последних десятилетий наблюдается огромный интерес к изучению феномена иронии в структуре художественного текста, существует множество концепций иронии.
Так, Н. Кнокс, исходя из определения иронии как противоречия между видимостью и реальностью, выделяет пять видов иронии: сатирическую, комическую, трагическую, нигилистическую и парадоксальную. Он рассматривает эти виды иронии как модификации «конфликта между ценностями человека и ценностями того мира, в котором он живет». Сатирическая ирония определяется как поражение героя вследствие того, что он «переступает должные законы универсума». Если же герой вследствие подобных действий приходит к триумфу, то это определяется как комическая ирония. Нарушение законов недолжного универсума и поражение героя трактуется как трагическая ирония, а отрицание этих законов как нигилистическая. Парадоксальная ирония видится в том, что мир не враждебен и недружелюбен по отношению к герою, и здесь «трагическая ирония уравновешивается комической». Определяя структуру иронии как существование трех строго закрепленных ролей — жертвы, аудитории и автора — Н. Кнокс приходит к тому, что жертвой различных видов иронии становится герой или окружающий его мир.
Д. Мюкке, также соглашаясь с определением иронии как противоречия между видимостью и реальностью, разделяет ее на инструментальную, «когда кто-то ироничен под маской притворной наивности» и наблюдающую, когда «мы имеем перед собой хвастуна, не осознающего своего хвастовства, иными словами, жертву иронии». Соглашаясь с классификацией Н. Кнокса, Д. Мюкке называет первые четыре вида иронии закрытой иронией, поскольку «здесь каждая точка реальности разоблачает видимость». Парадоксальную же иронию он называет открытой, так как, с его точки зрения, «это взгляд на мир как изначально противоречивый», где «герои противостоят друг другу в вечности». В своем исследовании Д. Мюкке представил своеобразную классификацию форм реализации иронического смысла: притворная похвала, притворное обвинение, притворное согласие, ироническое доказательство, ироническое сомнение, иронический совет, ироническое употребление риторического вопроса [Мюкке, 1969].
Ч. Гликсберг в своей работе, придерживаясь той точки зрения, что ирония является глубоко субъективным явлением, выделяет виды иронии на основе индивидуальных особенностей мировосприятия писателей и философов, и говорит о трагической иронии Софокла и Еврипида, иронии романтиков, иронии пессимизма Шопенгауэра, нигилистической иронии Ницше, религиозной иронии Кьеркегора, иррациональной иронии Достоевского, метафизической иронии Л. Толстого, космической иронии Гарди и Франса, натуралистической иронии А. Чехова, эпической иронии Т. Манна, иронии абсурда Беккета и Ионеско, а также об иронии у Твена, Жида, Гессе, Кафки, Фолкнера.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |