Иерархическая структура театра в прозе Чехова состоит в основном из антрепренеров, актеров и суфлеров. В такой иерархии наблюдается очевидная логика в распределении ресурсов (денежных, символических и т. д.) от антрепренеров вниз, и поэтому эксплуатация является наиболее значимым явлением в этой иерархической структуре. А театральная иерархия в «Чайке» совершенно иная. Как известно, в «Чайке» есть не только пространство для творческой практики Треплева (литературное поле), но и пространство для социальной иерархии (социальное поле). Здесь в иерархии присутствуют следующие участники: драматург, актрисы, писатель, бывший чиновник, доктор, учитель, управляющий с его женой и дочерью и так далее. Домашний театр в усадьбе Сорина, как мы уже говорили, предоставляет открытое место общения для всех, и, на первый взгляд, у читателей может сложиться впечатление, что персонажи находятся в равных позициях, но так ли «неиерархична» и демократична связь между всеми участниками «театрального процесса» в «Чайке», как это было, например, в МХТ?
Те, кто находится на вершине мира искусства, примером которых являются Аркадина и Тригорин, имеют явное преимущество благодаря тому, что их художественная практика и признание переплетаются с экономической и культурной властью. Будучи знаменитой актрисой, Аркадина обладает значительным культурным капиталом. Ее известность, опыт и социальные ресурсы обеспечивают ей уважение и влияние в артистическом сообществе, а репутация сделала ее уважаемой и востребованной фигурой в социально значительных ситуациях. Тригорин, знаменитый писатель, также обладает значительным культурным капиталом, о чем свидетельствует широкое признание его литературных произведений. Успех обеспечивает им и финансовую независимость, а это позволяет им наслаждаться относительно высоким уровнем жизни. Их статус в мире искусства придает авторитет их идеям и оценкам. Их участие в формировании тенденций и стандартов искусства позиционирует их как защитников существующих правил и порядка. Безусловно, поддержка таких людей может стать важным карьерным трамплином для начинающих художников, или наоборот, их критика или неодобрение вполне могут стать препятствием.
Аркадиной и Тригорину противопоставлен Треплев, который представляет новую силу в мире искусства. «В универсуме, где «быть» значит «быть отличным, непохожим», т. е. занимать особую, отличную от всех остальных позицию, новички существуют лишь в той мере, в какой им удалось — не обязательно сознательно преследуя эту цель — утвердить свою индивидуальность, т. е. «отличность» от остальных, добиться того, чтобы о ней узнали и ее признали (т. е. «сделать себе имя»). И достичь этого можно, только навязав полю новые формы мысли и экспрессии, которые, не совпадая с господствующим способом выражения, не могут не приводить в замешательство своей «неудобопонятностью» и «немотивированностью»»1.
Точнее, Треплев не только противостоит двум художникам — Аркадиной и Тригорину, он бросает вызов существующему определению драматического искусства и эстетическим нормам, к которым привыкли люди: «Когда поднимается занавес и при вечернем освещении, в комнате с тремя стенами, эти великие таланты, жрецы святого искусства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки; когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль, — мораль маленькую, удобопонятную, полезную в домашнем обиходе; когда в тысяче вариаций мне подносят всё одно и то же, одно и то же, одно и то же» [Чехов XIII: 8]. У Треплева были сильные личные амбиции быть признанным в мире искусства, и он попытается порвать с традицией и создать новую форму театра, но, как говорит Бурдье, из-за большого отличия от основных театральных форм новая форма Треплева взывает непонимание у всех зрителей (восхищение Дорна не вязалось с его непониманием), и это стало основной причиной провала его премьеры. А авторитет Аркадиной как часть ее культурного капитала сильно угнетает Костю, в первом действии он говорит: «бывает жаль, что у меня мать известная актриса, и, кажется, будь это обыкновенная женщина, то я был бы счастливее» [Чехов XIII: 8]. Кроме того, Аркадина, обладающая достаточным финансовым капиталом, оказывается скупой матерью, отказывающей в помощи своему обездоленному сыну. Это негативно сказывается на семейных отношениях. Вызов Кости, направленный против элит артистической иерархии, в итоге заканчивается неудачей. В четвертом действии у Кости появилась возможность получить финансовые средства, публикуя произведения, но после всех драматических событий в своей жизни он понимает, что нет необходимости в какой-либо новой форме в литературе, он внезапно теряет всякую цель, и кажется, что есть только один выход — смерть.
В первом действии Треплев говорит Сорину: «Ей (Аркадина. — Пяо Х.) уже досадно, что вот на этой маленькой сцене будет иметь успех Заречная, а не она» [Чехов XIII: 7]. Внешне это выглядит как конкуренция между Аркадиной и Ниной, но так ли это на самом деле? Комментарии Аркадиной к выступлению Нины звучали так: «Браво! браво! Мы любовались. С такою наружностью, с таким чудным голосом нельзя, грешно сидеть в деревне» [Чехов XIII: 16]. Но в третьем действии, когда она удерживает Тригорина, она говорит то, что действительно думает о Нине: «Любовь провинциальной девочки? О, как ты мало себя знаешь!» [Чехов XIII: 41].
Положение Нины в иерархической структуре «Чайки» меняется. Она проходит путь от героини «мировой души» в провинциальном домашнем театре (любитель театра) до профессиональной актрисы, но ее грандиозные мечты останавливаются на дачном театре под Москвой.
У Нины не было финансового капитала ни до, ни после того, как она стала актрисой. Культурный капитал Нины, то есть ее актерские способности, тоже не в лучшей форме, описывает Костя: «Бралась она все за большие роли, но играла грубо, безвкусно, с завываниями, с резкими жестами. Бывали моменты, когда она талантливо вскрикивала, талантливо умирала, но это были только моменты» [Чехов V: 50]. Вместо того чтобы попасть в «чудный мир» [Чехов V: 28] своих фантазий, она вынуждена была ездить повсюду, выступая не ради самого искусства, не ради «шумной славы» [Чехов V: 31], а только для того, чтобы прожить. Угроза, которую Нина представляет для Аркадиной, появляется лишь на мгновенье, во время увлечения Тригорина Ниной. А в области театрального искусства, на сцене, у Нины нет ни способностей, ни капитала, чтобы соперничать с Аркадиной.
В театральной иерархии «Чайки» есть и сторонники-зрители, которые, как мы уже говорили в разделе о публике, не являются профессионалами в театральном искусстве, но по-своему реагируют и взаимодействуют с произведением искусства. Важно отметить, что на жизнь и судьбу каждого из персонажей усадьбы накладывает определенный отпечаток социальный статус. Например, Сорин, как бывший чиновник пятого разряда, после выхода в отставку потерял стабильный доход и вынужден был проводить скучную жизнь в качестве хозяина усадьбы вдали от города. Шамраев же, судя по всему, часто посещал московские театры в молодости. Выйдя в отставку, он соглашается на роль управляющего усадьбой Сорина. Он с женой Полиной Андреевной и их дочерью Машей работают в этом имении и социально зависимы. Доктор Дорн и Медведенко являются интеллигентами, но очевидно, что Дорн имеет гораздо более высокий статус, чем Медведенко. Дорн давно был близок к семье Аркадиной, его финансовый капитал был достаточен, что он может позволить себе поехать за границу. Более того, его многолетний опыт в медицинской практике определяет его репутацию. А Медведенко так и не вырвался из нищеты, и большую часть жизни он провел, преодолевая двенадцать верст между своим домом и усадьбой.
* * *
В структуре театральной иерархии, представленной в пьесе «Чайка», на первый план выходят писатели/драматурги, то есть создатели драматургического текста, а также актрисы, то есть исполнители. Частью этой иерархии являются критики, они же простые зрители — отставной чиновник, доктор, учитель, управляющий и другие. Образы актрис в пьесе показаны так, что практически совсем уходит мотив эксплуатации или угнетения антрепренером театра. Здесь обе актрисы самостоятельны, они не находятся во власти других людей. Чехов также создает две параллельные пары образов в изображении людей искусства — пара «актриса и писатель/драматург», — противоположных по возрасту, принципу творчества и мировоззрению. Аркадина и Тригорин имеют устойчивое и стабильное преимущество по сравнению с Ниной Заречной и Треплевым: их талант приносит им славу, а слава — больше возможностей для проявления таланта, благотворного роста культурного и экономического капитала. Напротив, Треплев и Нина, пытавшиеся начать новый путь, хотя имели самые благородные идеалы, оказались прежде всего репутационно и экономически более слабыми и не способными социально укрепить свой талант, который, вероятно, у обоих был. Интересно отметить, что Чехов как бы представляет картину торжества высшей силы в иерархии, побеждающей в «игре жизни», а Аркадина и Тригорин всегда будут жить в безопасной зоне, созданной их капиталом.
Примечания
1. Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики / Пер. с франц.; Отв. ред. перевода, сост. и послесл. Н.А. Шматко. М.: Институт экспериментальной социологии. СПб.: Алетейя, 2005. С. 405.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |