В обзоре источников мы уже упоминали нашу концепцию феномена А.П. Чехова и феномена культуры вообще. Мы полагаем, что специфика гуманитарного знания состоит в принципиальной невозможности унификации категориального аппарата дисциплин, подпадающих под определение гуманитарных. Поэтому наша интерпретация концепта феномен исходит из необходимости отсутствия внутренних противоречий. Одна из возможных опасностей, сопутствующих подобной методике, состоит в рисках смешения научного и ненаучного. Критические трения между отдельными концепциями неизбежно приводили к использованию противопоставления «науки» и «не науки» в контексте тех или иных полемик.
В качестве примера обратимся к дихотомии «наука — не наука» в понимании М.Л. Гаспарова; приведем следующий тезис: «Новое знание и новые смыслы — разные вещи. Новое знание — область исследовательская, этим занимается наука; новые смыслы — область творческая, этим занимается критика» [27, с. 101]. К творческой области М.Л. Гаспаров относил также и философию [27, с. 100], в том числе и важный для нашей концепции диалогический подход, поскольку для М.Л. Гаспарова М.М. Бахтин — философ, а не филолог. Однако мы полагаем, что формирование феномена культуры находится на границе исследовательских и творческих интенций.
На наш взгляд, после всевозможных исследований и интерпретаций, знания и смыслы синкретизируются, что и порождает феномены культуры. Исследователь (философ, филолог или культуролог) всегда может разложить такой феномен на составляющие, при этом аутентичность каждой будет в той или иной степени гипотетической. На границе вышеописанных подходов находится наше понимание А.П. Чехова как феномена культуры.
Конкретизируя и уточняя вышесказанное, можно сравнить предлагаемую трактовку концепта феномен с интерпретацией В.М. Межуевым термина «идея культуры»: «...идея культуры, видимо, — это не просто сумма накопленных о культуре эмпирических данных и теоретических обобщений, а особого рода философский «концепт», призванный решать иную задачу, чем просто научное познание культуры в ее многообразных и наглядно воспринимаемых формах проявления» [94, с. 3]. Так и феномен А.П. Чехова — в тех его проявлениях, которые мы рассматриваем и анализируем, — может быть назван «идеей А.П. Чехова» в рамках той или иной культуры, превосходящей все чеховские тексты и синтезирующей все интерпретации. С рассуждением В.М. Межуева связана еще одна аналогия (и задача) нашей концепции: «Ученые расскажут нам о том, чем культура была до нас и чем является без нас, но только философы задаются вопросом, чем она является для нас. Отвечая на него, они и вырабатывают идею культуры» [94, с. 7]. Мы полагаем, что попытка ответить на вопрос, чем является А.П. Чехов «для нас» не лишена смысла и в рамках культурологии (ни филология, ни история справиться с такой проблемой не могут), и именно в рамках подобной попытки мы разрабатываем концепцию феномена А.П. Чехова (или «идеи А.П. Чехова»).
Культура фактически является тотальной целостностью, поэтому любые подходы к ней — деятельностный, аксиологический или системный, — так или иначе связаны с попыткой расчленить это целостное на отдельные составляющие, поскольку методология познания настолько глобальных объектов, как человеческая культура, не разработана, более того, мы сомневаемся в возможности создания подобной методологии. Настолько же условно (при этом необходимо учитывать и определенную условность самой этой условности) данное целое включает в себя составные части — феномены.
Феномен А.П. Чехова состоит из трех частей, соответствующих трем модусам бытия этого феномена в культуре. Эти модусы названы нами субъектным, категориальным и мифическим. Иначе говоря, элементы — это структура феномена, а внешним проявлением данных элементов будут соответствующие модусы бытия феномена. В том или ином контексте каждый модус может превалировать, но они никогда не исчезают полностью. Таким образом, от констатации наличия и анализа структурных элементов мы переходим к обобщениям более высокого порядка. Обоснованность подобного деления на элементы подробно доказывается нами в данной главе и в главе 3.
Первый модус бытия феномена А.П. Чехова в культуре связан с признаками его субъектного присутствия в ней. Второй модус характеризуется оценочными, описательными и легитимирующим функциями, связанными с именем А.П. Чехова в культуре. Именно этот модус назван нами категориальным. Третий модус включает в себя все искажения и неадекватные интерпретации феномена. В данной главе мы исследуем первый — субъектный — модус бытия чеховского феномена в культуре.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |