Антон Павлович Чехов в процессе создания убедительной характеристики своих героев или явлений природы использовал различные художественные средства языка. Писатель стремился к тому, чтобы не только описание внешности персонажей и их поступков, но и внутренний мир людей (мысли, ощущения, переживания) «работали» на постижение глубокого смысла произведения.
М.П. Громов утверждал, что, «разрабатывая систему знаковых деталей и метафорических определений, Чехов, по-видимому, и стремился к тому, чтобы читатель не «видел» образ, а жил в образе, который всего правильнее было бы назвать «пространством души» (Громов 1989, с. 296).
По нашему мнению, одним из способов создания «правильного» понимания читателем смысла прочитанного в чеховских произведениях является сравнение. О.С. Ахманова характеризует сравнение, выделяя одну из его функций — образность, — как фигуру речи, состоящую «в уподоблении одного предмета другому, у которого предполагается наличие признака, общего с первым» (Ахманова 1969, с. 449).
Известно, что сравнение как стилистический приём основано «на образной трансформации грамматически оформленного сопоставления», причём «стилистическая выразительность сравнения обусловлена характером и степенью трансформации общеязыковой семантико-стилистической основы сопоставления» (Одинцов 1997, с. 534). Мы рассматриваем сравнение в системе тех образов, которые появляются по ассоциативному признаку. Так писатель подводит читателя к верной интерпретации художественного текста.
Смысл предложения — явление многостороннее и обширное. По замечанию М.А. Кормилицыной и О.Б. Сиротининой, «с одной стороны, в предложении отражается определённая картина мира, фрагмент действительности, с другой — осмысление действительности говорящим, его логические, умственные операции. Человек не просто наблюдает предметы и их взаимодействие, но и объясняет их, находит причинно-следственные связи между ними» (Кормилицына, Сиротинина 1985, с. 62). Следовательно, в процессе анализа языка рассказов Чехова важно определить, как сравнение «помогает» читателю постичь наиболее важное в понимании переданных автором слов.
Образная основа картины, представленной в художественном тексте, во многом зависит от эффективности использования писателем стилистического потенциала сравнений. Так, у А.П. Чехова образное сопоставление может быть задействовано при описании тонких психологических особенностей восприятия человеком окружающего мира. Например:
«Какой-то мягкий, махровый цветок на высоком стебле нежно коснулся моей щеки, как ребёнок, который хочет дать понять, что не спит» (Агафья. Т. 5, с. 33).
Детали природы передают то ощущение, которое человек испытывает в детские годы с ещё «неиспорченной» душой. Возникает ассоциация: детство как мир бесхитростных, непосредственных чувств.
В рассказах А.П. Чехова предложения зачастую строятся на сопоставлении предметов, но в них отсутствуют союзы, союзные слова, являющиеся признаками сравнительного оборота, как, например, в следующем фрагменте:
«Знойный полдень. В воздухе ни звуков, ни движений... Вся природа похожа на одну очень большую, забытою богом и людьми, усадьбу» (Мыслитель. Т. 4, с. 71).
Общее состояние окружающего мира ассоциируется с укладом жизни отдельной семьи. Автор выстраивает ряд предложений таким образом, чтобы усилить впечатление от возникшей пустоты и обездвиженности.
Иногда писатель употребляет несколько сравнений в одном контексте:
«Небо было темно, как типографская тушь. Было темно, как в шляпе, надетой на голову. Тёмная ночь — это день в ореховой скорлупе» (Тысяча одна страсть, или страшная ночь. Т. 1, с. 35).
А.П. Чехов, пародируя стиль авантюрных романов, трижды использует противопоставления объёмов: а) небо и пузырёк с тушью, б) темноту и шляпу, в) ночь/день и орех. Это нарочитое сужение призвано приземлить (упоминаются нестрашные бытовые предметы) ситуацию (ночь), которая в романах используется для нагнетания страха.
Рассмотрим те сравнения, которые в произведениях Антона Павловича Чехова имеют особенный эмоциональный накал. Например:
«...Доктор же стоял, держался одной рукой о край стола и глядел на Абогина с тем глубоким, несколько циничным и некрасивым презрением, с каким умеют глядеть только горе и бездолье, когда видят перед собой сытость и изящество» (Враги. Т. 6, с. 43).
В данном случае в качестве сравнительного слова выступает местоимение «с тем / с каким». Как отмечает Е.Н. Саввина, сравнительное слово — это «главный конституирующий компонент сравнительной конструкции» (Саввина 1976, с. 38). Обращает на себя внимание то, что автор вводит в текст отвлечённые существительные «горе» и «бездолье» так, что они принимают «очеловеченный» облик. Именно данным понятиям автором предписано осудить поведение безрассудных и эгоистичных людей. Горе и бездолье олицетворяют те тяжелые чувства, которыми переполнены глаза доктора.
Конкретное значение указательного местоимения также может быть реализовано в составе сравнительного оборота, который определяется как «придаточная часть предложений, содержащих сравнения, соединяемая с основной частью при помощи союзов (Грамматика русского языка 1960. Т. 2, ч. 2, с. 364).
«Только мельком увидел он (доктор Кирилов — В.Ч.) ярко-красный абажур, футляр от виолончели, да, покосившись в ту сторону, где тикали часы, он заметил чучело волка, такого же солидного и сытого, как сам Абогин» (Враги. Т. 6, с. 38).
Один из предметов обстановки, находящихся на едином ассоциативном уровне в сознании Кирилова, олицетворяет внешние черты, характер и поведение своего хозяина. Таким образом, мы приобретаем дополнительное «знание» о чеховском персонаже Абогине через вещи, с которыми его сравнивает Кирилов.
А.П. Чехов обращается к приёму сопоставления и в том случае, когда необходимо показать искажённое восприятие человеком окружающего мира, вызванное сложным болезненным состоянием персонажа:
«Какая-то красивая дама громко беседовала с военным в красной фуражке и, улыбаясь, показывала великолепные белые зубы; и улыбка, и зубы, и сама дама произвели на Климова такое же отвратительное впечатление, как окорок и жареные котлеты» (Тиф. Т. 6, с. 131).
Здесь сравнительный оборот передаёт степень максимального преувеличения взгляда на окружающий мир субъектом в момент развития болезни. На ум могут прийти самые неожиданные ассоциации, в том числе сравнение внешности человека с продуктами питания (окорок, жареные котлеты).
По мнению Е.Б. Гришаниной, «сравнения вместе с остальными художественными средствами способствуют выражению идеи произведения, которая у Чехова не навязывается читателю, а закономерно вытекает из всей логики развития образов. Сопоставления, лежащие в основе сравнений писателя, подчас неожиданны, но они лаконично рисуют душевное состояние героев» (Гришанина 1976, с. 138).
А.П. Чехов обращается к сравнению и в случае выделения особенностей во внешнем облике персонажа:
«Обыкновенно выражение её старческих глаз было мученическое, кроткое, как у собак, которых много бьют и плохо кормят, теперь же она глядела сурово и неподвижно, как глядят святые на иконах или умирающие» (Горе. Т. 4, с. 232).
В данном фрагменте писатель через введение в текст сравнения подчёркивает следующий факт: физическое состояние человека зависит от обстоятельств его жизни. Как видим, в рамках одного контекста внешние проявления чувств ассоциируются с жестоким обращением с животными или наоборот — возникают от чистоты души, которую отражают церковные образы, а также «уходящие в мир иной».
Нельзя не согласиться с А.Ф. Прияткиной в том, что «сравнение — это обычно метафорическая интерпретация сопоставления. Метафоричность обеспечивает сравнительному обороту определительно-характеризующую функцию» (Прияткина 1990, с. 91). Следовательно, сравнение выступает в качестве одного из элементов стиля писателя, даже определяя в целом пафос произведения. Проиллюстрируем это следующим образом:
«Кто никогда не ездил и не шлялся на охоту, тому не понять этих радостей. Мы держали наши ружья и глядели на них так любовно, как маменьки глядят на своих сыночков, подающих большие надежды» (Двадцать девятое июня (рассказ охотника, никогда в цель не попадающего). Т. 1, с. 224).
Как нам кажется, функция данного сравнения заключается в том, чтобы придать общему плану повествования юмористический характер. Увлечение охотой, любование амуницией охотника сравнивается с чувством материнства.
По замечанию В.Е. Захаровой, «отличительным свойством индивидуально-авторских чеховских сравнений, как и метафор, является их смысловая конкретность, создающая предметно ощутимую образность. Основанные на точно подмеченных, но неожиданных сопоставлениях, на «сочетании несочетаемого» сравнения создают юмористическую окраску текста» (Захарова 1983, с. 132). Обратимся к примеру:
«Плавал он (Иван Павлович, писарь — В.Ч.) лучше, чем писал и разбирал писанное, а потому через какие-нибудь три минуты был уже возле погибавших» (За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Т. 1, с. 22).
Известно, что «конструкции с союзом «чем», содержащие сравнения, в русском языке встречаются довольно часто и весьма многообразны как по синтаксическому оформлению, так и по смысловой структуре» (Фитиалов 1983, с. 15). В рассматриваемом фрагменте при сравнении две человеческих способности (плавать, писать) ирония автора проявляется в том, что он акцентирует внимание на слабом владении персонажем знаний по грамматике, так необходимых для его профессии.
А.П. Чехов является тем писателем, который многие очень важные смысловые элементы своих произведений скрывает за, как это может показаться на первый взгляд, незначительными и «пустяковыми» деталями текста. Писатель в выборе средств завуалирования основного сюжетного плана повествования использует сравнения для того, чтобы «сравнивая либо сопоставляя те или другие явления, предметы, их признаки или действия, нагляднее изобразить, лучше охарактеризовать, дать образное определение, чтобы ярче оттенить сравниваемый предмет, его признаки, качества, свойства, действия» (Руднев 1968, с. 161).
Таким образом, наше исследование позволяет сделать следующие выводы. В произведениях А.П. Чехова сравнения, играющие особую роль при описании жизненных явлений и внутреннего мира человека, становятся одним из способов воздействия на читателя. Именно автор создаёт целую систему живых образов, в соответствии с которой он сообщает дополнительную информацию о человеке или предмете, сравниваемом по ассоциативному признаку.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |